Розовая беспросветность салатового гестапо

Летняя серия показов спектакля Клауса Гута по опере Дж. Пуччини «Турандот» (1925), премьера которого состоялась 7 декабря 2023, порадовала меломанов очередной встречей с ошеломительным вокалом и актёрской харизмой исполнительницы титульной партии Асмик Григорян. А также с филигранным музыкально-драматическим мастерством Кристины Мхитарян и феноменальным тенором Ивана Гынгазова, который покорил венскую публику и критиков драматически универсальным «тембром с металлическим отливом и убедительностью актёрской игры» [1].

В этот раз мне посчастливилось слушать и смотреть спектакль Венской оперы в компании с великим Пласидо Доминго, наблюдать за его реакцией на происходящее на сцене и в оркестровой яме, обсуждать увиденное и услышанное. Безусловно, маэстро Доминго никогда не позволит себе критических замечаний по адресу коллег, оценивая всех либо как „beautiful“ (красивый), либо как „wonderful“ (чудесный), поэтому, кроме прямой речи в таких разговорах, важно учитывать модальные оттенки (по поводу И. Гынгазова, например, маэстро воскликнул „оh, mine God“) и невербалику, то есть жесты и выражение лица (во время исполнения знаменитой арии «Nessun dorma“ Доминго постоянно вытирал слёзы, а в конце арии рассмеялся от восторга, как ребёнок). И действительно голос И. Гынгазова радовал безупречной вокальной техникой, поражал акустическим сиянием на динамических экстремумах и ошеломлял силой звука в ансамблях.

Асмик Григорян также удостоилась восторженных эпитетов («fabulous» — поразительная и «amazing» — удивительная) как потрясающая оперная актриса. Присутствовавшая на спектакле супруга маэстро — Марта Доминго — также высоко оценила вокальную работу певицы, вспомнив зальцбургскую «Саломею» [2].

А когда Кристина Мхитарян, обладающая техникой камертонного совершенства, во время тающего в диминуэндо финального легато первой арии Лю („Signore, ascolta“) медленно опустилась на спину, запрокинув голову, Марта Доминго с непередаваемым восхищением повернулась к мужу, будто боялась, что он пропустит те восхитительные вокальные переливы, которыми певица иллюстрировала лучезарную чистоту любви своей героини, смерть которой до сих пор остаётся непреодолимой преградой на пути создания убедительного финала этого психологического триллера.

И чем дальше мы погружаемся в исторический контекст той послевоенной эпохи, в которую создавалась эта опера и которая после смерти Пуччини в 1925 так и осталась незаконченной, тем меньше нам кажется убедительным поцелуй Калафа, который превращает девочку-садистку Турандот во влюблённую дурочку, и тем больше мы понимаем, что счастливого конца у этой розово-салатовой мыльной оперы быть не может.

Благодаря выдающимся работам профессионально зрелого и всё ещё молодого ансамбля солистов мы увидели аллюзию на беспросветную безответственность людей, использующих государственные механизмы насилия для решения своих личных психиатрических проблем. И забавная карикатурность спектакля Клауса Гута не только не отвечает на вопросы, оставшиеся в партитуре, но и не задаёт их, растворяя проблему в имбецильной колористике довоенной эпохи.

Когда же стихли финальные аплодисменты и мне удалось спросить маэстро Доминго, что он думает о постановке, великий певец и дирижёр ответил: «Для тех, кто не знает, что такое «Турандот», спектакль очень хороший. Многовато салатового, но в целом это не страшно. Для тех же, кто видел спектакли на Арене ди Вероне, понимает, что «Турандот» - монументальное густонаселённое произведение, которое странно смотрится в спальне…» Я вдруг представил в чьей-нибудь спальне Первомайскую демонстрацию или военный парад и понял, в чём нелепость спектакля Клауса Гута, чем он так раздражает.

«Я помню «Турандот» на Арене ди Вероне: огромный хор в четыре сотни человек! — продолжал П. Доминго. — Масштаб, когда тебя продирает до костей от величия этой страшной машины убийства, и ты понимаешь, почему эта машина работает и почему люди подпадают под её обаяние и соглашаются ей служить …» Эти слова маэстро исчерпывающе объясняли всю несуразность по-своему прекрасно сделанного спектакля Клауса Гута: он был бесконечно жалок по сравнению с той неподъёмной задачей, которую ставил перед собой Джакомо Пуччини и которая никогда уже теперь не будет решена.

Примечания:

1) На канале «Девятая ложа» можно послушать некоторые фрагменты спектаклей 1, 7 и 10 июня 2024.

2) Запись этого спектакля Р. Кастеллуччи 2018 можно также посмотреть на канале «Девятая ложа».

Фото: Wiener Staatsoper / Michael Pöhn