Как алтайские врачи возвращают наркозависимых к жизни. Истории из плена иллюзий
За неприметными дверями Алтайского краевого наркологического диспансера разворачивается битва за каждую жизнь, попавшую в коварные сети. Здесь, где реальность зачастую становится невыносимой, а иллюзии – единственным спасением, врачи и психологи каждый день сталкиваются с тяжелым заболеванием — наркозависимостью.
Все подробности - здесь
«Зависимость – это болезнь»
Врач-психиатр-нарколог Олеся Попова - заведующая отделением наркологии №2. Она смотрит на зависимость с той горечью, которую можно обрести, только понимая ее глубинные корни.
«Наркотики поражают все — тело, разум, душу и отношения с близкими».
И этот процесс, по словам врача, часто начинается незаметно, с попытки бегства от реальности. Олеся Попова отмечает, что люди, испытывающие боль, депрессию или даже просто скуку, ищут спасения в иллюзорном мире.
«Многие начинают употреблять, чтобы ничего не чувствовать. Не ощущать боль, тревогу, ненависть. Это побег от самого себя. Человек пытается уйти в забытье», - рассказывает врач.
Все наркотики опасны, хотя воздействуют на организм по-разному, и последствия употребления веществ могут быть необратимы – от полного распада личности до летального исхода.
«Соли и спайсы, вызывают быстрое привыкание и оказывают губительное воздействие на психику, приводя к психозам.
Наркотики растительного происхождения, вопреки распространенному мнению, тоже не безопасны, потому что они являются проводником в мир зависимости.
Опиаты, такие как героин и метадон, остаются смертельно опасными из-за высокого риска передозировки и быстрого формирования физической тяги», - объясняет врач.
В наркологии не существует понятия полного выздоровления. Есть «ремиссия» — период трезвости, к которому стремятся врачи и пациенты. Но путь к ней непрост.
Монолог потерянного человека
Дмитрий, 44 года. Его история – это хроника падения. Когда-то он был успешным парнем, строил планы, имел замечательный круг общения и любящих родственников. Но однажды, попав в плохую компанию, связался с наркотиками, и жизнь разделилась на «до» и «после».
Его речь – обрывки фраз. По словам самого пациента, это - тоже последствие употребления. Но даже сквозь сленг пробивается боль и безысходность.
— Думал, это временно. Типа, попробовать – и все. Но затем я от всех закрылся из-за наркоты, друзей ненавидел. Каждый раз, когда пытался отскочить, эта тяга возвращалась с новой силой. Меня ломало так, что весь мир перед глазами плыл.
А потом уже не до кайфа стало. Просто кололся, чтобы выжить и не сдохнуть здесь и сейчас. Вся жизнь превратилась в поиск дозы. Я только и думал «ужалиться». Крутишься, как белка в колесе, чтоб достать бабки, а потом – в темноту, чтоб забыться.
Я тут не первый раз. Был чистый восемь лет. Думал, все – слез. Нашел работу. А потом наткнулся на старого со-потребителя. Он предложил, а я не смог отказаться. И все. Снова туда, откуда так долго выбирался. Снова, как будто и не было ничего.
Семьи нет, детей нет… А я так хотел. Но какая семья, когда ты – наркоман? Жизнь разделилась, как будто на два разных человека.
Кто я сейчас? Я – чмо, честно говоря. Спустился на самое дно, где только грязь. С родителями отношения – хуже некуда. Мать… она однажды, когда меня ломало от героина, просто сказала: «Лучше бы ты сдох, чем так мучиться и нас мучить». Она отчаялась совсем. А я и сам пытался убить себя, просто не мог уже вывозить эти ломки.
Друзья тоже от меня отвернулись. Старые знакомые, когда встречают меня – шарахаются, говорят: «Дима, что с тобой? Ты же умираешь…».
Я ни на кого не обижаюсь, если честно. Это моя вина. Я знаю, что я болен. И знаю, что выбрал этот путь сам.
Дмитрий замолкает. В этой тишине скрывается вся безысходность его настоящего. Олеся Попова сказала, что этот пациент недавно сорвался и вновь приехал на лечение. Его пессимистичный настрой вызван «синдромом отмены». Врач объяснила, что это состояние возникает после резкого прекращения употребления и сопровождается различными симптомами:
Физические: головная боль, тошнота и рвота, диарея, мышечные боли и спазмы, повышенное потоотделение, дрожь в руках, учащенное сердцебиение, скачки артериального давления, нарушение сна.
Психические: тревожность, раздражительность, панические атаки, депрессия, снижение концентрации внимания, перепады настроения, сильное желание снова принять вещество.
«Пессимизм в таком состоянии – норма. В начале реабилитации большая часть пациентов думает, что их положение неисправимо, у них нет сил на борьбу. Потом с помощью медикаментов и психологов ситуация, конечно, стабилизируется. Мы постоянно их мотивируем и подбадриваем», - отмечает нарколог.
Принятие – фундамент для новой жизни
Жизнь после зависимости возможна. И именно здесь, в диспансере, начинается этот путь.
Медицинский психолог Светлана Бутенко встречает пациентов не с осуждением, а с пониманием. В своей работе Светлана использует метод возвращения к травме: вместе с пациентом они осторожно проживают болезненные воспоминания, учатся не избегать чувств, а понимать и принимать их.
«Часто зависимость начинается с боли, которую человек не смог прожить. Я помогаю ему вернуться в тот момент, где все началось, и пережить травму заново — уже не в одиночку. Вместе мы возвращаем способность чувствовать и понимать себя».
Светлана уверена: осуждение и ярлыки не лечат.
«Я лечу принятием, — говорит психолог. — Человек и так чувствует себя никчемным. Ему не нужны нотации — ему нужно, чтобы его услышали. Моя задача – показать, что он не потерянный, - говорит она.
Я стараюсь помочь человеку самому увидеть, что он болен. Задаю вопросы: «Как тебе жилось до употребления?» «Что изменилось?». Мы сопоставляем отрезки их жизней, и вместе принимаем недуг».
Психолог отмечает, что травма пациента всегда идет отдельно от его зависимости. Она прорабатывается для того, чтобы снять напряжение и начать совмещать психокоррекцию и медикаменты для борьбы.
Талант внутри каждого
Говоря о своих подопечных, Светлана с восхищением рассказывает о их талантах, которые тоже попали в тиски зависимости. Среди пациентов множество эрудированных и творческих людей. Она показывает листок с аккуратно сложенным стихотворением:
«Зависимость словно запирает таланты в темницу. Многие дарили мне свои работы. Для меня – это самое ценное. Моя задача – помочь выпустить дар на свободу, чтобы творчество стало опорой, и спасением».
Стихотворение пациента:
Я встречаю утро этого дня и с приходом его обретаю себя.
Я всесилен, наполнен энергией света, Я живу, я дышу, и мне нравится это!
Я сегодня продолжу начатый путь, Я уверен в себе, я смогу не свернуть.
На любые вопросы найду я ответы, Я такой человек и мне нравится это!
Свет души моей будет меня согревать, И себе самому не смогу больше лгать!
Я особенный, я как большая планета! Я такой человек и мне нравится это!
«Я просто хочу жить»
Евгений, 56 лет. Успешный тату-мастер, увлекающийся творчеством. Когда- то у него было карьера, друзья, счастливая семья. Его история – это не просто перечень падений, а исповедь человека, который «долго блуждал во тьме, но все еще ищет путь к свету».
— Я не знаю, когда все началось по-настоящему. Наверное, в двенадцать лет - компания, старшие ребята, дым, смех, марихуана. Тогда это казалось чем-то взрослым, настоящей свободой. А я ведь просто хотел быть своим среди них. Я не заметил, как стал жить только наркотиками. Мы даже песни пели о Чуйской долине, будто это наша священная земля, а когда сказали, что ее уничтожат, я будто сам развалился. Не понимал — как жить без этого кайфа, без этой «веры»?
Пошел алкоголь. Армия — пил. После армии — пил. А потом — тюрьма. На втором сроке я попробовал уколоться. Мне понравилось, что не хочется есть, не думаешь, не чувствуешь. Ханка, после нее героин… И все — пошло.
Я делал татуировки, думал, что творческий и свободный. А на деле просто прятался от себя. Меня посадили опять. Там уже не было наркотиков. Я впервые за долгое время просто жил в трезвости. Реабилитации, молитвы, христианские центры. Я служил пастором, проповедовал, думал, что вера — лекарство. Но потом понял: Христианство — не панацея. Бог поможет, но не сделает вместо тебя.
Излечиваться нужно поэтапно. Учиться честности. Учиться жить. Руки опускались. Я ведь хотел добро делать, но не умел жить без кайфа. Жена не раз выгоняла меня из дома, но с любовью. Она знала, что я болен. Говорила: «Начнешь жить трезво — вернешься»
Только тут я понял, что зависимость — это болезнь. Не порок, не слабость, а болезнь, которая сжирает изнутри все человеческое. Мораль, совесть, стыд — все обесценивается. Ты можешь предать, украсть, обмануть, даже убить. И все ради дозы. За 40 лет употребления я понял одно — это не отпускает. Но можно жить, если каждый день выбирать трезвость. Я больше не прошу у Бога мгновенного чуда. И теперь вижу свет в конце тоннеля. Я просто хочу жить.
Вы в ответе за тех, кого приручили
Психолог в наркологическом диспансере – это ежедневное погружение в человеческое горе. Светлана признается: за годы работы она услышала множество страшных историй. Но одна из них до сих пор стоит перед глазами.
«У меня был пациент, — вспоминает она. — Он смог справиться с зависимостью и уже долгое время живет трезво. Но путь к этому был через ад».
По словам психолога, на первых сессиях они начали разбирать травмы. И тогда мужчина рассказал, что в детстве видел, как мать убивала отца. Он прятался под одеялом и делал вид, что спит. После этого мальчик босиком, в январе, побежал к родственникам чтобы спастись.
С этого все и началось — молчание, протест, отрешенность. Потом — наркотики.
«Когда он рассказывал, я старалась держаться. Но мурашки по коже бегут до сих пор. Эта история навсегда осталась со мной», — говорит Светлана.
Она признается, что были периоды, когда казалось — все, выгорела. Слишком много боли, чужих судеб, через которые проходишь будто сама.
«Большинство моих пациентов — дети травмы. Они несут боль с детства, когда рядом не было ни защиты, ни тепла. Их психика просто не успела сформироваться, чтобы выдержать такие удары».
Она вспоминает другого мальчика — воспитанника детского дома.
«Какая-то безумная женщина бросила его в кипяток. 90% ожогов. И потом — детдом, одиночество, страх. Как такая душа может вырасти без шрамов? Бывало, я писала заявление об уходе. Думала — не выдержу. Но каждый раз что-то возвращало меня обратно».
Однажды бывший пациент прислал ей письмо. В нем была всего одна фраза:
«Вы в ответе за тех, кого приручили».
«Эти слова перевернули все внутри, — говорит Светлана. — Я поняла, что не могу просто уйти. Они нуждаются в нас. И если я могу помочь выбраться из тьмы — значит, все не зря».
О пути к исцелению
«Ремиссия – наша цель, – утверждает Светлана. Это процесс, в котором мы вместе с пациентом шаг за шагом разбираем его ошибки и страхи. Мы учим его справляться с триггерами, проживать негативные эмоции конструктивно, а не через дозу.
Помогаем ему заново открыть для себя радость жизни, найти новые смыслы, построить здоровые отношения. Это очень кропотливая работа, требующая колоссального терпения и веры в потенциал человека».
Возможность пробудить эмпатию у наркозависимого – всегда сложная и деликатная задача, – объясняет психолог.
Важно понимать, что годы употребления оставляют глубокий след в психике, и способность к сочувствию может быть серьезно нарушена. Даже после длительной реабилитации, возвращение к полноценной эмпатии не всегда возможно.
«Мы можем добиться значительных улучшений, научить человека проявлять заботу и внимание к другим, но вернуть то самое, искреннее сопереживание, которое было до зависимости, удается, к сожалению, не всегда», - признается Светлана.