[Эксклюзив] Чемпион Karate Combat Ильяс Хамзин о своем пути к титулу, Петре Яне и российских бойцах в UFC

Чемпион Karate Combat, боец команды «Архангел Михаил» Ильяс Хамзин дал интервью редакции AllBoxing.ru после завоевания своего чемпионского титула в бою с американцем Адрианом Уэзерсби.

Ты завоевал титул мировой организации. Шел к этому восемь лет. Есть ли чувство выполненного долга, какое-то удовлетворение?

— Ну, конечно, есть. Я чемпион мира, первый из России, кто завоевал этот титул. До сих пор хожу, осознаю это.

Когда объявили победителя, ты упал на колени. Показалось, что чувства вышли из-под контроля. О чем думал в этот момент?

— Я просто выпустил последнее, что у меня было. Я на четвертый раунд сел. У меня минус балл. Я сижу, вообще ничего не понимаю. Бой и так не шел так, как должен был.

У нас был план переводить его, там наносить ему урон. Я его перевожу, меня поднимают, судья не дает мне ничего делать. Я уже в голове думаю, может его тащат или что. И он мне потом минус балл дает.

Я на стул сажусь. Мне Николай Клименко говорит, надо выигрывать, нам дали минус балл, мы проигрываем. Ты хочешь отдать ему титул? Я говорю, нет, не отдам. Все собрался, пошел.

Конкретно по бою, что было не так? Ты действительно там чуть ли не уже во втором раунде задышал немножечко, водой покрылся, потом.

— Знаешь, какая-то усталость походу накопилась. За год это был пятый бой. Считай, я 12 сентября подрался, не отдыхал, полетел сразу сюда, и у меня сразу начался лагерь.

Заболел там, ногу еще ударил. Ну просто организм, знаешь, потихоньку сам начал сыпаться. И еще в моменте на переводы я отдавал много сил.

Но при этом ты достаточно конкретно и хорошо готовился именно к этим переводам. Было видно вот эти все хваты, перебросы. Кто в лагере тебя готовил?

— Ходил на тренировки к Майку Брауну. А так в основном сам готовился. Немного с Артемом Левиным — делал клинч с ним, ребята с American Top Team помогали мне, с Барбозой немного работал. С Барбозой попросили постоять — соперник высокий, два спарринга сделали.

Когда ты подписался в лигу и провел первый бой, но получил дисквалификацию за удар соперника по затылку. Обычно менеджмент организаций плохо к таким вещам относится, но у тебя все получилось иначе: президент лиги сразу же был на твоей стороне.

— Я не знаю, как это вышло, если ты про это, я не могу себя так оценить. Наверное, мое отношение к лиге, к президенту было честным. Если ты с чистыми намерениями, с чистой целью, то, наверное, вот так и получается.

Твой первый бой в карьере тебе сделал Петр Ян. Как проходило подписание в Karate Combat?

— Был осенний турнир RCC. Туда прилетел матчмейкер Karate Combat. И вот Николай Николаевич [глава RCC] ко мне подошел, говорит, что они хотят подписать со мной контракт. И я сел с ним, мы сделали фотографию, он сказал, что поставит меня на ближайший турнир.

Я должен был дебютировать в Таиланде — не получилось, турнир перенесся. Я в декабре сделал бой по кикбоксингу, и числа 11-12 января мне предложили бой на 24 января. А я палец сломал. Я его рукой подвигал — вроде нормально. Говорю, да, я еду. Мне через два дня взяли билеты, и я вылетел.

Вот эта история с тем, что ты туда подписался, она зачем? Ты хотел оттуда попасть в UFС?

— Новое направление, знаешь, было для меня. И надо было двигаться — я в RCC провёл столько боев и надо было двигаться дальше, показать наш уровень там.

С UFC не получалось, с PFL тоже разговоры все шли-шли, и тут Karate Combat. Я уже знал, что это за организация, другое направление, другая ветка. Я приехал, дебютировал на этом турнире, и мне так все понравилось.

После дисквалификации у меня не было таких мыслей, что я буду чемпионом или какого-то другого стремления. Но мне написали, чтобы я не прекращал тренировки, что через три недели, мне сделают бой в Денвере. Я поехал, подрался в Денвере и понял, что я должен забрать титул и привезти его домой.

И еще сыграло роль, что я там увидел пояс. Я, можно сказать, каждый день визуализировал, что я стану чемпионом.

Как ты вообще погружался в правила лиги? Многие вспоминали момент с дисквалификацией твоего друга и партнера Петра Яна…

— И Стерлинг как раз был на этом турнире.

Да, кстати.

— Вообще, президент перед началом турнира нас привозит на арену, он объясняет правила. Либо после взвешивания он рассказывает, объясняет, что можно сделать, что нельзя.

Кстати, про вот этот локоть 12 на 6, его же только узаконили. Я его так хотел попробовать, и он как раз показывал, что можно его бить. И у меня в голове как-то засело. Я увидел голову и начал бить. А с правилами, конечно, знакомился, смотрел бои.

После побед ты всегда говоришь на английском. Как ты успеваешь его подтягивать?

— Просто живешь среди носителей, как-то потихоньку всё прилипает. Но сейчас я хочу более ответственно заняться этим. Да, я не стесняюсь говорить, что-то в голове складываю — людям заходит.

Первый звонок после завоевания титула?

— Семья — жена и дети. Плакали все. Папа забрал пояс. Все. Везет домой. Они очень ряды. Горды.

Сейчас ты остаешься, я так понимаю, в США и ждешь боя Петра Яна?

— Да, план такой. Но мне еще предложили бой на 6 декабря. Провести защиту. Но я пока не знаю — надо принять адекватное решение. Может быть не буду торопиться. Может быть, правда, надо передохнуть физически и эмоционально.

Имя претендента тебе назвали?

— Хорошее имя для меня и для единоборств, но пока под вопросом всё. Но и сам матчмейкер сказал, что надо отдохнуть.

Давай вернемся к Петру Яну. Разговаривал с ним после боя?

— У них ночь была, когда я дрался, звонил уже утром. Поздравил, смотрел боя, разобрали ошибки.

Правильно ли я понимаю, что если бы Петр тебе не сделал бой в RCC, вот этого всего не было бы, да?

— Если бы не Петр, конечно, этого бы всего не было. Я бы, может быть, дальше занимался какими-то своими делами. Он меня всегда все время сподвигал на это: «Попробуй, иди тренируйся». И тому подобное. Я за год также начал тренироваться, за год выиграл три турнира и в конце года поехал с ним на UFC.

Я помню, что ты приехал на UFC, на какой-то турнир и сразу был в центре внимания, и Петр написал сразу где-то в комментариях, что ты попал в свою струю. Эта способность быть всегда в центре правильного внимания, откуда она?

— Это все получается само собой. Мне говорят, что я харизматичный. Я есть тот, кто я есть.

Что бы ты сейчас сказал своему отцу, если бы была такая возможность?

— Я не знаю, просто хотел бы повесить этот пояс на его плечо. Он вложил в меня очень многое. Знаешь, кикбоксинг — это такой спорт, который не спонсируется. Я много ездил по соревнованиям, по юношам, по юниорам, много обкатывался, и это тоже дало свои плоды. Он брал это на себя.

Я бы просто хотел посидеть рядом. Просто, чтобы он порадовался. И сказал бы ему: «Бать, я это сделал, мы это сделали».

Уже второй раз ты уезжаешь в США, дерешься и остаешься после боя еще на один лагерь. Насколько тяжело даются такие расставания с семьей?

— Знаешь, это же не описать словами. Конечно, я тоскую по ним, но я понимаю, что я все это для них делаю. Те же тренировки — я как заливаю фундамент в себя. И жена это всё понимает, она меня очень сильно поддерживает в этом. Она даже мне говорит, чтобы я оставался здесь, чтобы всё только на пользу шло. Все мои победы, и это ее победы. Многое от жены зависит. Поэтому ее поддержка очень сильна.

По какому самому такому крутому блюду своей супруги ты соскучился больше всего?

— Блины и манты. Она, знаешь, такие манты такие миниатюрные делает. И я люблю рубленое мясо, чуть картошечки, чтобы все порезано было.  

Как сейчас выглядит деть чемпиона Karate Combat? Ты вернулся в зал или пока в расслабленном режиме?

— Я уже был в зале, потому что что руководство ATT тоже были на турнире. Вот Дэн Ламберт [бывший игрок НХЛ, основатель и владелец зала American Top Team], Ричи [Гереро — главный менеджер ATT], Майк Браун [бывший боец UFC, главный тренер ATT], много ребят из Top Team приехало поддержать нас.

Я приехал в зал, показал пояс всем ребятам, все порадовались. Кстати, мое фото с поясом повесят в American Top Team. Это тоже для меня очень много значит. Это легендарный зал со своей историей. Очень много чемпионов там было, очень много ребят. Я ходил на эти стены и фотографии смотрел, думал, блин, прикольно. И вот Дэн Ламберт сказал, чтобы и моя фотография появилась здесь. Это для меня большая честь. Это очень круто.

Нет ли у тебя синдрома суперзвездности?

— Нет, наоборот — все так же, как и было. Я выиграл бой. Просто да, есть титул. Какое-то признание. Но я хочу и буду оставаться все тем же Ильясом.

Насколько я понимаю, гонорары в Karate Combat у тебя были ниже, чем в RCC. Сейчас они растут?

— Да нет, если честно, не такие большие деньги. Но деньги придут, как говорится. Не все складывается в деньгах. На хлеб, на соль есть — уже хорошо. Самое главное было для меня забрать титул и стать лучшим в этом дивизионе. Я это делаю, сделал и буду делать. Там посмотрим.

Кстати, разговаривал ли ты с Игорем Алексеевичем Алтушкиным? Какие-то поздравления, может быть, какие-то наставления?

— Я записал видео, поблагодарил этого человека, потому что человек он легендарный, сильнейший. Спасибо ему еще раз за все, что он делает для нас, для региона, для города, для страны. Поэтому я записал видео и получил, да, ответ. Для меня тоже так было необычно. Он очень рад этому событию. Очень рад.

После своей победы ты пожелал Петру Яну победы и более легкого боя, чем был у тебя. Как, на твой взгляд, будет складываться его поединок против Мераба?

— В первую очередь, это будет совсем другой бой. Хороший лагерь у Петра. Я думаю, бой продлится все пять раундов. Будет много проходов от Мераба, от Петра — много защиты. Но будет работа в стойке, более другая. Я думаю, что вот эта работа наверху, она даст свои плоды. А так, будет пять тяжелых раундов.

Ты дважды дрался на турнире, где дралась сестра Алекса Перейры. Я видел, что ты с ним общался, выкладывал совместные фотографии. Удалось ли тебе с ним как-то познакомиться?

— Он меня уже узнает, его тренер меня тоже уже помнит, знает. Мы с ним виделись в Вегасе, в UFC Performance Institute. Поздоровались. Спросили, как дела у друг друга.

С Хорхе Масвиделем тоже нормально общаемся. Он был на этом турнире. Сказал, сумасшедший бой у тебя, львиное сердце.

Как ты считаешь, что самое тяжелое было на всем вот этом восьмилетнем пути твоей карьеры для тебя? Были ли такие моменты, когда ты хотел сказать: «Все, пацаны, надоело, давайте завязывать»?

— Это был, наверное, первый мой главный бой на RCC Intro с высоким бразильцем таким, неудобным. Вот там, наверное, был для меня такой переломный момент. Когда я не сдался, когда я пошел работать, пошел вперед, забрал бой.

Когда я потом в больницу приехал, там была такая обстановка, знаешь… У меня так болел глаз, так была отбита нога. И я вот я смотрю — ты же сам знаешь, травматология ночью, что это.

Я вот так вот одним глазом смотрю на это все, а мне так плохо. Глаз болит. Нога пульсирует. И я в таком моменте сижу, думаю, а надо ли мне все это? Ну а потом мне укол поставили, глаз обмотали, и полегче стало. И наоборот, как-то это все смотивировало.

Если бы ты сам себя встретил 8 лет назад, какой бы совет дал? Какие бы дал наставления?

— Я бы ему сказал, братишка, не останавливайся, просто делай. В два раза усердней делай работу.  Вот так бы, наверное, сказал.

Мадаллена против Махачева. Твой прогноз на бой, насколько вообще это будет простой или непростой бой для Махачева?

— Слушай, ну Махачев поднимается в весе, все говорят, типа, маленький, не маленький. Я думаю, он себя там комфортно будет чувствовать. Сейчас не такая тяжелая весогонка. И я думаю, что все шансы есть у Ислама выиграть этот бой. Я не говорю, что это будет досрочно, но единогласное решение будет.

Как ты считаешь, будет дальше складываться карьера Анкалаева после такого достаточно серьезного поражения?

— Я не знаю. Наверное, в UFC к нему относятся как-то неправильно — не разговаривает, еще как-то себя не продвигает. А тут еще и проиграл. Не знаю, как будет. Очень тяжело судить здесь.

Что касается Перейры, то ему дадут сейчас Прохазку, на твой взгляд, или кого-то еще?

— Слушай, Перейре могут и в Белом доме дать бой.