Человек в штатском. «Хождение по мукам» племянника Алексея Толстого. Часть 3

Просматривая советские фильмы, я наткнулась на картину «Человек в штатском», выпущенную студией Мосфильм в 1973 году. Нападение на личного курьера Гитлера, роман главного героя с нацисткой, добыча шифров итальянского МИДа. А еще погони, перестрелки. Все это казалось ловко придуманной советской «бондианой». Каково же было мое удивление, когда я узнала, что автор сценария — резидент советской разведки Дмитрий Быстролетов, положивший в основу кинофильма факты из собственной биографии. Он даже снялся там сам в роли ректора цюрихского университета. До конца жизни этого удивительного человека оставалось всего два года. Кроме сценария фильма и ряда никогда и никем не поставленных пьес, он оставил нам большой литературный труд «Пир бессмертных». Подписал его как Д.А. Быстролетов-Толстой. Разведчик называл себя внебрачным сыном графа Александра Толстого, старшего брата писателя Алексея Толстого. Помимо живших в наших краях родственников с Самарой его связывает еще и то, что здесь, в закрытом городе Куйбышеве, после войны нашли убежище двое агентов из «Кембриджской пятерки». Когда они были еще студентами, в их вербовке участвовал Дмитрий Быстролетов. Это третья часть материала. Первую можно почитать здесь, а вторую — тут. Агент Ларош и Иоланта Вначале, устроив нового агента на работу в советское торговое агентство в Праге, ему поручили просмотр газет. От поиска сведений, представляющих определенный интерес, Быстролетов постепенно перешел к технической, экономической и политической разведке, в том числе вербовке агентурных источников. В 1927 году он удачно осуществил разработку 29-летней секретарши-француженки, которая имела доступ к переписке и шифрам своего МИДа. Она стала агентом «Ларош» (Laroche). В 1928 году ИНО ОГПУ получил от нее доклады и шифры французского посла в Праге.  Этот роман, закрученный по заданию Центра, был морально труден для советского разведчика. Ведь в это же время в Праге он встретил свою будущую жену Иоланту, которую искренне полюбил. Однако он смог «наступить на горло собственной песне». И француженка искренне считала его своим женихом.  Тот период своей жизни Быстролетов отразил в сценарии фильма «Человек в штатском», но в роли «нежеланной невесты» там выступила убежденная нацистка, рисующая планы концлагерей и являющаяся хранительницей секретов фашистской разведки.  В конце 1929 года Дмитрий получил направление на учебу в Московский научно-исследовательский институт Монополии внешней торговли при Наркомторге СССР. После четырех лет работы «на органы» появился шанс вернуться в Москву. Однако судьба распорядилась иначе. Он уже собирал чемоданы, когда пришел Гольст — резидент советской разведки в Чехословакии: «Меня переводят в Берлин. Поедешь со мной? Нелегалом? Подумай, ответишь завтра». И утром неожиданно для самого себя разведчик согласился. Человек с красным носом В 1930 году Быстролетов был направлен на нелегальную работу в Германию. Здесь его цель — сотрудник Форин-Офиса «Арно», который занимался разработкой шифров. Когда-то тот приходил в советское посольство с предложением продать секреты. Но по каким-то причинам сделка не состоялась. Говорят, сам Сталин, просматривая документы, указал на этот непоправимый просчет. И велел во что бы то ни стало отыскать ценный источник. Такое сложное дело можно было поручить только Быстролетову. Лишь он один мог найти в Европе «невзрачного человека средних лет с красным носом». И легендарному разведчику действительно это удалось. В течение трех лет работы от англичанина, которого Дмитрий обнаружил в Швейцарии, были получены шифры и коды, еженедельные сборники шифротелеграмм внешнеполитического ведомства Великобритании, другие секретные документы.  Когда Быстролетов стал нелегалом, для него началась череда бесконечных перевоплощений. Надменный английский лорд, веселый венгерский граф, постоянно погруженный в математические расчеты канадский инженер, восторженный голландский художник, удачливый бразильский бизнесмен, безжалостный американский гангстер — маски менялись в зависимости от ситуации и задания. Его перевоплощения были абсолютны. Дмитрий усвоил светские манеры и научился стрелять, не вынимая рук из карманов. Он вращался в среде финансовых и промышленных тузов, в кругу богемы и в ночных кабаках среди портовых докеров и грузчиков. Между делом Быстролетов брал уроки живописи и графики у профессоров Парижской и Берлинской академий художеств. Американский журналист Эмиль Дрейцер: «В своих записках Быстролетов называет даму, с которой познакомился по заданию резидента, графиню Фьореллу Империали. Из «Пира бессмертных»: «Я начал работать. Но вскоре пришла страстная любовь к другой женщине — Иоланте. Она мне ответила взаимностью, и мы поженились. Несмотря на женитьбу, я продолжал разрабатывать порученное… И ночи в двух постелях продолжались. В одной я спал как муж. В другой как помолвленный жених. Наконец, настало страшное мгновение: я потребовал от Фьореллы доказательств бесповоротности ее выбора… Через несколько дней она ухитрилась привезти пакет, в котором оказались все шифровальные книги посольства, умоляя: «Только на час! На один час!» Однако, пышный титул своей пассии Быстролетов выдумал — отчасти по соображениям секретности. На самом деле это была скромная секретарша французского посольства». Примечания Дмитрия Быстролетова к его публикациям: «Начав писать о своей работе в разведке, я решил описывать действительные факты так, чтобы при проверке они оказались ложью и навели бы проверяльщика на неверный след. Во-первых, действие перенес в разбитые и побежденные страны — в Италию Муссолини и Германию Гитлера — или страны, где изменился режим, например, в Чехословакию. Таким образом, буржуазные правительства западных стран никогда не смогут использовать мои воспоминания как основание для расследования или протеста. Во-вторых, все иностранные фамилии заменены. Я стал перебирать классиков, и у Шиллера нашел подходящую фамилию для одной женщины, перед которой и теперь, сорок лет спустя, готов стать на колени и просить прощения, — графиня Империали, о ней я писал раньше. Для одного мужчины я взял фамилию итальянского композитора Вивальди. Графа, найденного для нас Гришкой, назвал Эстергази, и, хотя он был венгр, в действительности его фамилия звучала иначе. И так я поступал во всех случаях… Наши советские имена и фамилия подлинные. Это Пепик, Эрика, Клявин, Берман, Базаров, Малли и др.» Продолжение следует Фотографии: исторические архивы, кадры из фильма «Человек в штатском»