Не амазонки, а «Подруги»: выставка к юбилею Варвары Степановой

В Пушкинском музее 23 июля открывается выставка, посвященная 130-летию со дня рождения выдающейся художницы.

Кураторы проекта «Подруги. К юбилею Варвары Степановой» — Александр Лаврентьев, Александра Данилова и Алексей Савинов — решили рассказать не только о самой Степановой, но и о художницах ее круга и современницах: от Любови Поповой и Александры Экстер до Веры Мухиной. Что удивительно, выставка не фокусируется на Александре Родченко, муже Варвары Степановой, хотя эти два художника нередко воспринимаются нераздельно. Накануне открытия выставки «Культура» побеседовала с одним из кураторов проекта Александрой Даниловой, заведующей отделом нового западного искусства ГМИИ им. А.С. Пушкина.

— Выставка к юбилею Варвары Степановой называется «Подруги» и включает в себя не только ее работы, но и произведения других художниц, ее современниц. Почему была выбрана именно такая концепция?

— Идея принадлежит Александру Лаврентьеву, внуку Варвары Степановой и Александра Родченко. Когда мы говорим о Варваре Степанове, сразу вспоминаем ее супруга, соратника, Александра Родченко. У них был крепкий творческий союз, хотя на самом деле это два разных художника: со своими подходами, интересами, даже акцентами в искусстве.

Нам хотелось взглянуть на Варвару Степанову как на самостоятельного автора. И тогда возникла мысль поговорить не только о Степановой, но и о других художницах того времени. Их часто называют амазонками авангарда: этот термин предложил Бенедикт Лившиц, и наше воображение рисует смелых, решительных женщин, отстаивающих свое «я». Не знаю, насколько определение верно в отношении Степановой или Поповой — пусть это останется на совести Бенедикта Лившица. Мы решили взглянуть на их творчество под другим углом и назвали выставку «Подруги»: в нашем проекте речь идет о пространстве обмена мнениями и о человеческом общении, в котором реализовывался новый язык авангарда. Женщины сыграли в русском авангарде совершенно особую роль — если говорить о периоде 1920-1930-х, которому на выставке уделено основное внимание. Они оставили традиционные сферы — живопись и графику — чтобы уйти в те области, которые мужчины считали неважными и даже второстепенными. И совершили открытия, радикальным образом изменившие язык искусства.

Например, современный театр во многом вышел из театральных экспериментов Мейерхольда. Однако в его знаменитом спектакле «Великодушный рогоносец» важную роль сыграла прозодежда, созданная Любовью Поповой. Прозодежда актера — не просто одежда для сцены, это еще и новый костюм, который существует не сам по себе, а только внутри профессии. Идея рабочей одежды актера была подхвачена и по-своему интерпретирована в творчестве Степановой. Можно сказать, что художницы придумали новые принципы моделирования одежды.

Или такая известная вещь, как пошуары Александры Экстер — произведения, созданные при помощи трафаретов. Думаю, мало кто обращал внимание, что у Экстер на сцене тоже фигурируют «установки», ведь она тоже экспериментировала с конструктивистским театром и создавала конструкции, заменявшие традиционные декорации. Можно также вспомнить ее работу с Протазановым над знаменитым фильмом «Аэлита», где художница выступила в необычном для себя амплуа. Ее театральные работы — это, прежде всего, цветодинамика, яркие костюмы, свет, подчеркивающий движение на сцене, а тут — черно-белое кино. Нужно было найти совершенно новые средства, и тогда она придумала костюмы-трансформеры. Это тоже было конструктивное решение: раз нельзя играть с цветом, она делает ставку на материал — использует пластик, новые ткани, чтобы создать футуристический образ.

В текстильной промышленности тоже произошла революция, и в этом заслуга Поповой и Степановой, которые откликнулись на объявление директора Первой ситценабивной фабрики, призывавшего художников создать текстиль для новой страны. На самом деле, отозвался еще и Родченко, однако его идеи так и не ушли в производство. А Попова со Степановой первым делом пришли к директору фабрики и попросили показать, как работает станок. Они хотели разобраться в его устройстве — чтобы предлагать идеи, которые сразу можно пустить в производство. И поскольку они отталкивались от технологии, многие из их эскизов оказались воплощены в жизнь. Это подтверждают фотографии женщин в платьях: дизайн Поповой и Степановой действительно пользовался популярностью. Или возьмем Александру Экстер, которая говорила, что платье должно быть функциональным, без рюшей и кармашков, и что сам характер шва может выступать декором. Она предложила новые принципы кройки — чтобы было просто, удобно и дешево в исполнении, что имело большое значение в непростые 1920-е годы. Например, как сшить платье из мешковины с украшениями из рогожки, чтобы смотрелось эффектно и современно. «Подруги» предлагали платье-трансформер: работница могла пойти в нем на завод, а вечером — в театр.

— Я читала недавно переизданную книгу дневников Варвары Степановой «Человек не может жить без чуда», и у меня сложилось впечатление, что она сознательно держалась в тени Александра Родченко, которого буквально боготворила.

— Действительно, можно сказать, что вся книга посвящена Родченко: Степанова в основном пишет не о себе, а о нем — как любящая женщина и преданная жена, высоко ценившая талант мужа. Но при этом именно она, а не Родченко, работала художником в более чем двадцати журналах. Конечно, ракурсная фотография — это открытие Родченко, но, скажем, фотомонтаж стал широким достоянием полиграфии во многом благодаря Степановой. У нас целый раздел будет посвящен новой верстке и созданию нового языка печатной промышленности. Мы расскажем, в том числе, и о художницах младшего поколения — ученицах Родченко и Степановой во ВХУТЕМАСе. Например, о сестрах Галине и Ольге Чичаговых, которые изобрели так называемую детскую «производственную книгу», рассказывающую о машинах и технике. Казалось бы: прикладная история, но на самом деле это было нечто совершенно новое, поскольку книга сразу создавалась как целостный организм, причем, художник нередко указывал автору, как выстраивать текст. Или Анастасия Ахтырко, часто бывавшая в доме Родченко и Степановой и развившая некоторые степановские идеи. Например, она приспособила конструктивистский дизайн к типографской верстке, что было очень важным шагом, поскольку художник теперь мог не отрисовывать каждую букву, а использовать типографские наборы.

— Какие еще будут разделы на выставке?

— Выставка начинается со знакомства с подругами. Мы решили, что у нас будет четыре основные героини: Варвара Степанова, Любовь Попова, Ольга Розанова и Александра Экстер. Одной из точек отсчета для нас стала выставка «5х5=25», открывшаяся в 1921 году: она считается ключевой для становления идей конструктивизма. Из пяти ее участников трое — наши героини: Степанова, Попова и Экстер; Ольга Розанова, к сожалению, скончалась в 1918 году. В каталоге выставки Степанова, Попова и Экстер манифестируют отказ от чистого искусства, живописи и уход в прикладные области — театр, текстиль, книжный и печатный дизайн. Собственно эти области и стали основными разделами нашей выставки. В каждом зале круг общения героинь расширяется, и появляются новые художники. Когда речь заходит об Александре Экстер и новом моделировании, нельзя не упомянуть Надежду Ламанову вместе с Верой Мухиной. С Ламановой все ясно — это модельер номер один. А Мухину все знают как скульптора, автора «Рабочего и колхозницы». Однако она продолжительное время занималась модой и дизайном, разрабатывала модели женской одежды.

Или если говорить о монтаже, нельзя обойти вниманием киномонтаж, а, значит, и Эсфирь Шуб, которая, в общем-то, изобрела новый вид кино — примерно на 20 лет опередив открытие «прямого кино». В 1927 году она выпускает первый фильм «Падение династии Романовых»: кино без съемки, построенное на хронике. То есть берет хроникальные кадры и по собственному сценарию монтирует новый фильм.

— Женщины-художницы занимались модой и полиграфией, но не означает ли это, что они все-таки оказались на вторых ролях, вдали от главных сфер художественной жизни — архитектуры или живописи?

— На самом деле, мы, наверное, до сих пор находимся в плену

навязанных нам представлений, что главный вид изобразительного искусства — это живопись. На самом деле, еще в начале XX веке произошел переворот — благодаря стилю модерн, который показал, что искусство — не самоценная вещь: оно имеет большое прикладное значение. И его задача — изменить жизнь вокруг нас. В целом, конструктивизм унаследовал эти утопические взгляды: для того, чтобы появилось новое общество, нужно изменить жизнь с помощью новых художественных средств — сделать ее удобной, практичной, функциональной. Об этом мечтали и наши героини.

— При этом в своих воспоминаниях Степанова довольно подробно рассказывает о художественных группировках и, если можно так сказать, о борьбе за властный дискурс в художественной среде. Например, о своих сложных отношениях с Василием Кандинским. Эти вопросы как-то освещаются на выставке?

— Нельзя, как известно, объять необъятное. К тому же здесь такой любопытный момент: с одной стороны, Степанова описывает страшные баталии, которые разыгрывались в мастерских, на выставках — жестокие, непримиримые художественные споры с Татлиным, непростые отношения с Казимиром Малевичем, порой переходящие в войну. Например, Степанова горячо отстаивала Розанову, полагая, что Малевич ее эксплуатирует. Однако на следующий день они спокойно обсуждают бытовые проблемы — будто и не было никакой вражды. Более того — они поддерживали друг друга, помогали в решении разных вопросов. Наверное, нас больше интересовал именно этот пласт человеческих отношений, нежели противостояние в искусстве. К тому же мы все-таки решили посвятить выставку подругам, и поэтому не стали обострять, если можно так сказать, гендерный конфликт, ведь основными оппонентами Степановой были мужчины, прежде всего Малевич. Нам хотелось показать женскую часть художественного сообщества, для которой вражда была, я бы сказала, вторична.

— Расскажите о сотрудничестве с Александром Лаврентьевым. Увидят ли зрители какие-то новые уникальные вещи из коллекции наследников Родченко и Степановой?

— Нам действительно очень повезло: музей долгие годы дружит с наследниками Родченко и Степановой, мы совместно подготовили не одну выставку. Мы очень благодарны Александру Николаевичу за то, что он поддерживает наши идеи, а часто и сам их инициирует. Сразу скажу, что без приятных сюрпризов не обойдется. Не буду раскрывать все карты, но мы точно покажем крайне любопытные предметы, которые зрители увидят впервые. Думаю, что многие из них могут претендовать на статус сенсации.

Выставка работает с 23 июля по 27 сентября

Фото: предоставлены пресс-службой ГМИИ им. А С. Пушкина