От любви — к Богу: разговор об «Интерстелларе»
Герои этого фильма совершают невозможное, чтобы спасти человечество от гибели, а совершение невозможного — один из главных признаков любимой зрителями фантастики. Примеров много: «Армагеддон», «Гравитация», «День независимости», «Звёздные врата», «Побег из Нью-Йорка» — всего не перечислить. Но должно быть в «Интерстелларе» и что-то ещё, помимо размаха и увлекательного сюжета…
…именно фантастика (и не только киношная, но и книжная) часто задаётся вопросом: одни ли мы во Вселенной? В фильме Ридли Скотта «Марсианин» главный герой — астронавт Марк — пытается выжить один на Марсе в ожидании спасательной операции. В какой-то момент на Земле между руководителями операции происходит такой диалог:
— Винсент, ты веришь в Бога?
— Да. Мой отец был индуистом, мать — баптистка, так что я верю в нескольких.
— Любая помощь будет впору.
Со стороны может показаться, что это юмористический диалог, но в фильме он происходит в ответственный момент и мало похож на шутку. То есть даже в самых невероятных космических историях люди не забывают о Боге. Отсюда возникает вопрос: точно ли в фантастике есть место для Бога? Или в ней Он упоминается лишь по касательной в виде смутных ассоциаций?
И вопрос этот не такой уж сложный. Человек не может уйти от самого себя и сбежать в абсолютную выдумку. Фантастика, даже самая изощрённая, всегда рассказывает о реальных настоящих земных людях. А там, где реальный настоящий человек, там и Бог. Примеров же с упомянутой фантастикой великое множество. К наиболее подходящим относится фильм 1985 года «Враг мой» от режиссёра Вольфганга Петерсена, известного по историческому боевику «Троя».
В картине «Враг мой» показано будущее, где люди воюют с разумными рептилоидами драками. В ходе космической битвы главный герой — человеческий пилот по имени Дэвидж — сбивает корабль врага и в погоне за ним терпит крушение на неизвестной планете. Там он находит уцелевшего драка и пытается его убить. Потерпев неудачу, Дэвидж объединяется с рептилией, чтобы выжить среди жестокой природы странного мира. Постепенно враги становятся друзьями. Так в ходе плотного общения человек выясняет, что у драков есть нечто вроде собственной Библии. В итоге создаётся ощущение, что под «маской» рептилии всё равно скрывается знакомый нам человек. А космический антураж и фантастические пейзажи — не что иное, как декорация, фон для показа извечного противостояния «человек против человека».
«Интерстеллар» тоже прячет за фантастической оболочкой привычные вещи. Вероятно, это самый амбициозный фильм Нолана. В нём чувствуется то, что называют «величием замысла». Здесь человек путешествует во времени и пространстве самым невероятным способом и фактически — меняет будущее. В некоторых фантастических картинах причудливые способности героев скрывают сценарную несостоятельность. В самом деле: зачем придумывать сложные сценарные ходы, если достаточно взять волшебную палочку выдумки и с её помощью разрешить сложную сюжетную ситуацию. В «Интерстелларе» всё иначе. Здесь ключевым понятием фильма является любовь. И она же является главной волшебной силой…
Возможно, точнее всего о любви говорит не кино, а поэзия. У значительного современного поэта Дмитрия Веденяпина одно из стихотворений заканчивается строчкой «Любовь безмерна». Эти слова, как ни странно, хорошо соотносятся с «Интерстелларом». Именно об этом картина Нолана — о безмерности любви.
Здесь стоит напомнить сюжет фильма. Недалёкое будущее. Человечество страдает от пылевых бурь и находится на грани вымирания. Все людские силы брошены на выращивание урожаев, а космические программы упразднены. Главный герой картины — бывший пилот NASA Купер — занимается земледелием вместе с 15-летним сыном Томом и 10-летней дочерью-вундеркиндом Мёрф. Последняя время от времени видит странные знаки в своей комнате фермерского дома. Девочка думает, что получает послания от призрака, но расследование, проведённое вместе с папой, приводит её к секретной базе NASA. Там Купер встречает своего давнего знакомого — профессора Брэнда. Профессор посвящает экс-пилота в планы NASA.
В результате Купер соглашается управлять космическим кораблём, созданным для сложной миссии по спасению человечества, которая стала возможна благодаря действиям неизвестных существ из космоса. Загадочные инопланетяне «построили» кротовую нору возле Сатурна — своеобразный тоннель, упрощающий путь к далёким мирам. Однако Мёрф выступает против разлуки с отцом и в знак протеста перестаёт с ним разговаривать. Купер вместе с небольшой командой покидает Землю. На душе у него тяжело — ему больно от того, что он не смог нормально проститься с Мёрф.
В ходе выполнения миссии Купер узнаёт, что NASA его обмануло: человечество на Земле обречено, а своих детей он больше не увидит. После этого пилот всеми силами пытается вернуться домой, чтобы увидеть своих детей. Параллельно он переосмысливает миссию по спасению человечества. Всё заканчивается тем, что он находит свой собственный способ спасения и претворяет его в жизнь самым немыслимым способом при помощи гравитации.
Совершить невозможное Куперу помогает любовь. Не только к собственным детям, но и к человечеству в целом. В отличие от NASA и лучших земных умов — профессора Брэнда и доктора Манна — простой пилот не согласен с тем, что «цель оправдывает средства». И тут любовь творит чудеса, а что такое любовь все мы прекрасно знаем. Как было в Первом послании Иоанна: «Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рождён от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь».
Самое интересное проявляется в «Интерстелларе» ближе к концу: оказывается, в этой истории нет никаких призраков, выходящих на связь с людьми. Есть только гравитация и любовь. Бог в фильме остаётся неназванным, но ближе к финалу Купер отправляется в чёрную дыру. Там он попадает в странный тессеракт, созданный всё теми же неизвестными существами. Это место, которое находится вне привычных представлений человека о времени и пространстве. Именно из него отец, используя азбуку Морзе, передаёт дочери квантовые данные, которые помогают человечеству спастись.
Вероятно, лучше понять это место можно при помощи хороших знаний в области физики. В интервью режиссёр утверждал, что за научную сторону «Интерстеллара» отвечал большой учёный — американский физик и астроном, лауреат Нобелевской премии по физике, Кип Торн. По словам Нолана, фильм базируется на современных открытиях физиков, а на фантазии опирается по минимуму.
Другой ключ к пониманию — всё та же поэзия. Не зря Нолан в качестве лейтмотива к фильму берёт стихотворение валлийского поэта Дилана Томаса Do not go gentle into that good night (в русском варианте: «Не уходи безропотно во тьму»). Впрочем, универсальность языка любви позволяет найти подходящий текст и в русской поэзии. Например, вот стихотворение Анны Горенко:
* * *
Сон… смертным потом волосы твои
к остывшей прилипают голове
о господи сейчас твоей щеки
я прикоснусь на снеге и траве
где ты стоишь пускай ни звук ни свет
уже не проникают до тебя
но для прикосновенья смерти нет
и жизни нет но только
ты любя
Вот она — поэзия невероятных совпадений. Этот небольшой текст, написанный в 90-е годы в Израиле, перекликается с огромным «Интерстелларом». Строки «где ты стоишь пускай ни звук ни свет / уже не проникают до тебя» словно описывают то самое место, откуда Купер отсылает сообщения Мёрф. А строки «но для прикосновенья смерти нет / и жизни нет но только / ты любя» подходят для описания невыразимых чувств. В стихотворении это чувства к Богу, в фильме — чувства к дочери, но название у всех этих чувств одно — любовь.
На этом месте можно задать вопрос: а почему мы должны доверять поэзии в разговоре о другом виде искусства — кино? На это мог бы ответить как раз Дилан Томас, давший очень точное определение слову «поэзия»: «Поэзия — это ритмичное, уверенное движение слов от полной слепоты к откровенному прозрению». А о своих стихах он говорил следующее: «Моя поэзия помогает или призвана помогать мне по одной причине: она есть свидетельство моего одинокого прорыва из тьмы к некому пределу света». В «Интерстелларе» Купер делал именно это — прорывался из тьмы к пределу света. Так что Нолан снял действительно поэтическое кино.
…любопытно, как в «Интерстелларе» режиссёр обдумывает само понятие любви. Свои размышления он вкладывает в уста астронавтки Амелии Брэнд. Амелия — член команды Купера. По сюжету Купер следует за тремя другими кораблями, которые в качестве разведчиков искали миры, пригодные для человека. Три экипажа приземлились на трёх разных планетах. Куперу и компании нужно проверить, что стало с каждым из экипажей, и узнать, чья планета наиболее подходит для переселения человечества.
После приземления на первой планете команда Купера терпит крах — она находит лишь обломки погибшей экспедиции. Далее происходит трагедия, в результате чего астронавты теряют много времени и топлива. После они уже не могут посетить две оставшиеся планеты. Им нужно выбрать одну из двух — лететь либо к экипажу Эдмундса, либо к экипажу Манна. Первый экипаж передал более обнадёживающие данные о своей планете, но затем перестал выходить на связь, второй же экипаж передал данные похуже, но передачу сигнала не прекратил. Купер уверяет, что нужно лететь к Манну — главному гению трёх экспедиций. Амелия настаивает на варианте с Эдмундсом, что не нравится Куперу. Он знает, что девушка влюблена в Эдмундса, и считает, что в такой важной миссии не стоит полагаться на чувства. В ходе спора с Купером Амелия произносит ключевую речь фильма. Она говорит:
— …мне хочется следовать зову сердца. Может быть, мы слишком долго полагались на всякие теории. <…> …я говорю, что любовь — это не выдумка человечества, это осязаемая величина. Это сила. Это должно что-то значить. <…> Может, любовь — это нечто большее, что мы не в силах пока осознать? Может, это свидетельство чего-то… артефакт какого-то другого измерения, которое мы не в состоянии постичь. И меня тянет через всю Вселенную к человеку, которого я не видела 10 лет. И который, возможно, уже мёртв. Любовь — это единственное доступное нам чувство, способное выйти за пределы времени и пространства. Может, нам стоит довериться ей, даже если мы не понимаем её сути?
И уже даже не важно, думал ли Нолан о Боге, когда прописывал эти строки в сценарии вместе со своим братом Джонатаном. Всё равно возникает ощущение, что Амелия говорит не только о любви. И о Боге тоже.
Да, Бог в фильме не упоминается ни разу. Разве что всуе российскими локализаторами, которые фразу Pray you never learn just how good it can be to see another face перевели как «Дай бог вам не узнать, какое это счастье — снова увидеть человека». И если отбросить мысль «Бог есть любовь», то может показаться, что в «Интерстелларе» Его нет. А есть только суперзагадочные непознаваемые инопланетяне, о которых ничего не известно, кроме того, что они имеют «доступ к бесконечности времени и пространства», но не связаны ими, как люди. Сверхтаинственность этих существ не давала покою и Тому Шону — американскому кинокритику, автору книги «Кристофер Нолан: фильмы, загадки и чудеса культового режиссера».
В книге, вышедшей на русском языке в 2023 году, Шон рассказывает, как спрашивал постановщика об этих существах. Да, в финале Купер летит в чёрную дыру, где попадает в уже упоминавшийся тессеракт, созданный существами. Отвечая на вопрос Шона, Нолан говорит, что «прыжок в чёрную дыру — это великий подвиг веры». Режиссёр уходит от прямого ответа и не называет существ. Вместо этого он проводит аналогию с фильмом Стэнли Кубрика «Космическая одиссея 2001 года».
В начале своей картины Кубрик показывает «зарождение человека» — как первобытные люди, похожие на обезьян, неотвратимо меняются после появления на Земле загадочного монолита. Нолан говорит Шону, что космические существа из «Интерстеллара» — аналог этого монолита. Монолит Кубрика, очевидно, не является примером божественного вмешательства, это послание от внеземного разума. Но Нолан не может прямо сказать: да, у меня такие же инопланетяне. Вместо этого он объясняет: «Кубрику нужно было представить высший разум, который при этом невозможно показать вживую, и он подошёл к этой проблеме интеллектуально — показал созданный инопланетянами механизм».
В «Интерстелларе», однако, нет никаких инопланетных механизмов. Есть лишь этот «высший разум, который невозможно показать вживую» и о котором режиссёр говорит максимально уклончиво. Это оставляет зрителю огромное пространство для интерпретаций. Но там, где у Кубрика было пробуждение агрессии (люди-обезьяны после встречи с монолитом изобретают оружие, чтобы убивать друг друга), там у Нолана лишь пробуждение любви. Так что наша интерпретация естественным образом окончательно приходит к следующему:
1. В фантастике место для Бога есть. Яркий пример — «Интерстеллар», где он вольно или невольно зашифрован, а в качестве дешифратора выступает любовь.
2. «Интерстеллар» — один из лучших фильмов о любви. В этой теме его можно считать новаторским, так силу [человеческой и божественной] любви не показывал никто.
P. S.
Ключевой эпизод картины — попадание Купера в тессеракт. Это место сталкивает времена и пространства самым фантастическим образом. Космос как бы соединяется с далёкой земной комнатой Мёрф, позволяя отцу достучаться до дочери. Выглядит тессеракт вот так:
Место похоже на эдакий стеклянный лабиринт. В частности, оно напоминает реальную игрушку «Лабиринт» — прозрачный «многоэтажный» куб, по которому нужно провести металлический шарик. Многогранность тессеракта пересекается с устройством самого фильма, то есть понимать «Интерстеллар» можно по-разному. Сам Купер в какой-то момент выдвигает важное предположение, что тессеракт создали не инопланетяне, а люди из очень далёкого будущего — «цивилизация, которая перешагнёт пределы четырёх измерений». Слова Купера звучат убедительно, но остаются лишь предположением, потому что в фильме нам эту цивилизацию не показывают.
Однако при таком раскладе у зрителя может возникнуть вопрос: «Если всемогущий человеческий разум способен на подобное, то остаётся ли место Богу в таком мире?». Ответ может поразить своей простотой: «А почему, собственно, нет?». Вспомним весьма могущественного Джинни из мультфильма «Аладдин» (1992). Объясняя Аладдину нюансы при исполнении желаний, джинн чётко проговаривает ограничения: «Правило номер один: я не могу никого убить, даже не проси. Правило номер два: я не могу заставить одного человека влюбиться в другого. Правило номер три: я не могу оживлять умерших».
Можно, конечно, относиться к «Аладдину», как к комедии (он ведь довольно смешной), но именно в тот момент мультфильм под маской шутовства становится предельно серьёзным. Он чётко показывает, что даже всемогущим существам многое неподвластно. А теперь сравните джинна с человеком из далёкого будущего. Да, он пролетит через весь космос, но преодолеть из трёх ограничений сможет только первое. По сути (как бы чудовищно это ни звучало) — самое простое. Человек не замещает и не превосходит Бога. Говоря простым языком: он лишь расширяет границы своего влияния.
Так что нет оснований полагать, что в мире с всесильным человеком не будет места Богу. Ведь из критической ситуации людей вывели не новые технологии, а древняя «технология» под названием любовь. Именно поэтому загадочный тессеракт предстаёт в виде переусложнённой «комнаты одной маленькой девочки», а не дворца или небоскрёба. Слова Купера можно перефразировать: не «цивилизация перешагнула пределы четырёх измерений», а любовь. Именно она наполняет безжизненный космос теплом родного дома и надеждой. Иными словами, пока любовь останется силой, вмещающей в себя частичку Бога, ему найдётся место даже в самом причудливом мире.