«Увлекает только правда». Почему Игорь Угольников стал снимать фильмы о ВОВ

«Когда снимал «Подольских курсантов», было ощущение, что дед-ополченец, погибший в боях за Москву, чью могилу я искал 20 лет, стоит за спиной. А потом случилась мистическая вещь: как только фильм вышел, я нашёл не только место его гибели, но и свидетеля его расстрела. И оказалось, что дед был связан с подольскими курсантами», – рассказывает Игорь Угольников.

Получивший известность в 1990-х как ведущий развлекательных телепередач, Угольников со школьной скамьи болел темой Великой Отечественной – отсюда и созданная им 8 лет назад студия «Военфильм», и 10 военных картин, в половине из которых он выступает в четырёх лицах: продюсера, сценариста, режиссёра и актёра. В беседе с aif.ru Игорь Станиславович рассказал, почему сегодня не время развлекаться и как повесть из детства повлияла на всю его дальнейшую жизнь.

«Два моих деда воевали»

Игорь Угольников: «Брестскую крепость» Сергея Смирнова отец дал прочитать мне в 12 лет. Я не мог оторваться от повести до утра – потрясло, как от выбора одного человека, решившего не сдаваться, зависит история страны и мира. Только таких решений должно быть много. Именно так и победил советский народ. И я всегда знал, что первым моим фильмом будет «Брестская крепость», которая перепахала меня в детстве. И эта картина вышла в 2010 году.

Наслушался тогда упрёков: как вы доверили снимать такой материал клоуну? Но я не прекращал собирать военную библиотеку, и в этом меня всегда поддерживал отец. Вот я сейчас даю вам интервью, а он дома внимательно, делая закладки, изучает новую энциклопедию ВОВ.

Мария Позднякова, aif.ru: Игорь Станиславович, кто ваш отец по профессии?

– Военный инженер, окончил МАИ. Два моих деда воевали. Дед по отцу прошёл всю войну, а по матери, ополченец, погиб, защищая Москву. Поэтому для меня 9 Мая – это и слёзы бабушки, которая в этот день обнимала таких же, как она, вдов, у которых мужья пропали без вести.

– Ваш фильм 2020 года о подольских курсантах, защищавших Москву, заново открыл этот подвиг. Как вы сами вышли на эту историю?

– Работая в архивах, обнаружил, что 3,5 тысячи пацанов на Ильинском рубеже не пустили немцев в Москву.

По донесениям наших лётчиков, военная колонна противника растянулась по Варшавскому шоссе на 20 километров. И этой мощи противостояли ребята, многим из которых не было и 20. Им надо было простоять 5 дней, а они простояли две недели. Полного поимённого списка этих курсантов нет по сей день. Из тех, кто выжил и воевал дальше, – 12 Героев Советского Союза. Один из них дошёл до Рейхстага, оставив там надпись: «За подольских курсантов».

Когда снимал этот фильм, было ощущение, что дед стоит за спиной. А когда картина вышла, благодаря архивам Мин­обороны наконец нашёл ниточку, которая привела к месту его гибели. Оказалось, в сентябре 1941‑го он строил линию связи дотов, куда потом пришли подольские курсанты. Дед был призван в 1‑ю дивизию народного ополчения, которая позже была переименована в 60‑ю стрелковую дивизию. Я не только нашёл место его гибели, но и разыскал свидетельницу – 91‑летнюю бабушку. Ребёнком она видела казнь раненых ополченцев, которые остались в деревне на попечении жителей. Она рассказала, что могила два дня ещё «дышала». Когда мы там стояли, в небе появился клин журавлей: он так низко пролетел над нами, что заставил пригнуться. И той же ночью дед, который погиб, когда моей маме был годик, мне приснился. В память об этих людях, погибших за своё Отечество, и нужно снимать фильмы о войне.

«Каждый из бойцов подготовил знамя»

– Что для вас главное при создании картины о войне?

– Достоверность. Маленькая ложь рождает в итоге большую. И недоверие к работе режиссёра. Вот видит зритель, как в Битве под Москвой в 1941‑м появляется танк, а он в СССР с конвейера сошёл только в 1944‑м – у него и башня, и пушка отличаются от первого Т‑34. Или под Москвой воюют немецкие «Тигры», которые впервые приняли участие в боевых действиях под Ленинградом в сентябре 1942‑го. Это недопустимо.

Сейчас для натурной площадки «Военфильма», расположенной в Калужской области, мы делаем железнодорожное полотно. Мне важно, чтобы шпалы там были деревянные, а не бетонные, как сейчас. И по этим путям пойдут вагоны выпуска 1939 года. А для фильма «Батька Минай» о легендарном партизане, который сейчас снимаю в Белоруссии, наш художник по костюму заказывал специальную ткань, из которой мы шили форму немецких эсэ­совцев, причём специально снимали с актёров мерки, потому что у немцев для офицеров эта форма шилась чётко по фигуре. В исторических фильмах нет мелочей, потому что увлечь зрителя можно только правдой. И конечно, эмоциональность очень важна, чтобы зритель подключился и поработал душой.

– А следующая ваша картина снова о войне будет?

– Да. Меня эта тема не оставляет. Буду снимать фильм о взятии Рейхстага. Уже написал сценарий. В мае 1945‑го во всём Берлине было невозможно найти красную ткань. Каждый из сотен тысяч бойцов подготовил своё знамя, которое держал на груди в надежде, что он первым поднимется на крышу Рейхстага. В ход шла даже ткань с перин, если она была красного цвета.

И такой факт: в Берлине в штаб-квартире гестапо обнаружили ящики со швейцарскими часами. Они предназначались как подарок немцам, которые в 1941‑м должны были пройти парадом по Красной площади. В сентябре 1941‑го немцы были уверены, что победа у них в кармане. Запланировали Октоберфест на Красной площади, сделали приглашения. И выпустили спецсерию часов, которые в итоге достались нашим бойцам, взявшим Берлин. Было очень удобно иметь часы на каждой руке: на одних время московское, на других – берлинское. В голове фильм у меня уже готов, осталось снять (улыбается).

– После начала СВО жизнь в стране изменилась, но, смотря некоторые передачи, где царит какой-то беспричинный перманентный гогот, думаешь: как такое возможно?

– Не хочу прослыть брюзгой, но всему должно быть время и место. Смеяться ради того, чтобы просто посмеяться, веселиться во что бы то ни стало – этого я не понимаю. Тем более заниматься этим, когда наши защитники Отечества гибнут на передовой. Но вычёркивать из жизни вещи, которые позволяют человеку выдохнуть, я бы не стал. Комедии снимали и во время Великой Отечественной войны. Дело в качестве юмора, который предлагают зрителю.

Одна из моих самых любимых картин – «Беспокойное хозяйство» 1946 года. И мы в этом году выпускаем героическую комедию «Есть только МиГ» про ложный аэродром, вдохновлённую тем послевоенным фильмом.

Мне запомнился ответ нашего штурмовика, который на вопрос, не обидно ли ему, что они в окопах гибнут, а в тылу люди Новый год празднуют, сказал: «Так мы для того здесь и воюем, чтобы они там могли спокойно Новый год встретить». Другое дело, что мы в тылу должны понимать, кто и какой ценой даёт нам эту возможность, а не веселиться, закрыв глаза, не думая о происходящем. Враг у нас серьёзный, он всё тот же, который всегда воевал против русского духа и русского самосознания. И мы как нация должны духовно объединиться, чтобы противо­стоять ему на всех фронтах.

Сегодня нам необходимо победить, чтобы защитить победу наших отцов и дедов. Не буде­т нынешней победы – и победу наших предков отберут.