Рамон Варгас покорил своим «пьяно»

Памятуя прошлый Новый год, когда 31 декабря на супер-выступлении Михаила Васильевича Плетнева и Российского национального оркестра (дирижер Александр Сладковский) под феноменальную игру великим пианистом 26 концерта Моцарта шумно распивали неопознанные напитки и заедали конкретными бутербродами (статья «31 декабря мы с приятелем ходим на Михаила Плетнева»), корреспондент «Труда» не без опаски шел на нынешний предпраздничный вечер. Но на сей раз публика не нанесла такого сокрушительного удара по вере автора в человечество. Даже наоборот — если судить по поведению слушателей в данный интервал времени (год) и в данном месте (Большой зал Московской консерватории), то налицо нравственный прогресс: не менее легендарного, чем Плетнев, исполнителя, певца Рамона Варгаса, слушали с полным почтением.

Вообще афиша впервые затеянного артистическим агентством Euro Entertainment фестиваля «Новый год в Консерватории» способна вызвать восхищение у самого искушенного филармонического гурмана: знаменитая американская скрипачка Сара Чанг (выступила 29 декабря), мировые оперные звезды Рамон Варгас (31-го) и Диего Флорес (последнему еще предстоит выступить, как и французскому пианисту Давиду Фрэ, и нашему замечательному гобоисту Алексею Уткину во главе Государственного камерного оркестра России)...

Автору этих строк посчастливилось попасть на выступление Варгаса и оркестра театра Геликон-опера под управлением Валерия Кирьянова. Это было настоящее новогоднее пиршество!

Правда, сперва показалось, что знаменитый мексиканский гость приехал к нам не совсем здоровым или не готовым к слякотной московской зиме: в ариях Дона Оттавио из «Дон Жуана» и Феррандо из Cosifantutte голос звучал напряженно, но не мощно, не кантиленно, без моцартовского лирического полета. На арии Марчелло из «Герцога Альбы» Доницетти еще были заметные мелкие интонационные неточности, хотя общий задушевный тон подкупал все больше. А звучание романса Неморино из «Любовного напитка» могло конкурировать с хрестоматийными исполнениями этого шедевра Доницетти — причем не только на «форте», но и на изумительно проникновенном «пьяно». Каватину же заглавного героя «Ромео и Джульетты» Гуно вполне разогретая уже публика встретила заслуженным ревом «браво!» И это только финал первого отделения!

Во втором солист, подпитав себя лирико-драматическими эмоциями на арии Рудольфа из «Луизы Миллер» Верди, замахнулся на святое — в стенах, с которых на нас пристально глядит портрет Чайковского, запел «Куда, куда вы удалились». Технически, а также в плане красоты звука — никаких проблем. Вот только, может быть, слегка помешал упомянутый Верди: в арии Ленского хорошо бы чуть разрядить плотность звука и придать ему больше парения — ведь это не германско-итальянский микс жестоких страстей, а русская смертная тоска юной души, прощающейся с телом. Между прочим, все это было у Варгаса в великолепном исполнении «Евгения Онегина» в Метрополитен-опере, известном по записи 2007 года. Куда, куда оно "удалилось«за 9 лет? Правда, тогда рядом были Дмитрий Хворостовский на сцене и Валерий Гергиев за дирижерским пультом — подпора, мощнее которой трудно себе представить...

А вот к спетой нынче арии Рудольфа из «Богемы» Пуччини — никаких претензий: эталонное исполнение. Это была своего рода точка золотого сечения концерта, где голос Варгаса раскрылся во всей красоте. Затем — постепенное приближение к коде на Тарантелле Россини, вечнозеленых неаполитанских песнях Catari, OSolemio... И, к восторгу зала, бисы — ария Су-Хонга из «Страны улыбок» Легара, наконец родной для Варгаса мексиканский хит Besamemucho в настолько широком симфоническом развитии, что оно напомнило искрометные оркестровые партитуры современного мексиканского классика Альберто Маркеса.Хотя, будем честны, иногда эта масса топила подуставший к концу (12 номеров — огромная программа!) вокал героя вечера в слишком роскошной инструментальной полифонии. Жаль также, что среди бисов Варгаса не нашлось ничего русского — ведь как раз сейчас певец готовит партию Берендея для весенней премьеры «Снегурочки» Римского-Корсакова в парижской Опера Бастий.

Кстати, об оркестре: если не считать названных, крайне немногочисленных моментов дисбаланса, коллективу Геликон-оперы удалось войти в органичное сотрудничество с певцом. Подчас дирижеру приходилось «ловить» солиста, закладывавшего довольно рискованные темповые и ритмические виражи — например, в арии Ленского. В самостоятельных же номерах — увертюрах к «Свадьбе Фигаро», «Капулетти и Монтекки», «Балу-маскараду», «Севильскому цирюльнику», знаменитых антрактах из «Кармен» и «Сельской чести» — геликоновцы показали себя достойными представителями столичного оперно-симфонического цеха.

Ну и под праздник все же не обошлось без вина — но, к счастью, без того безобразного варварства, о котором пришлось писать год назад. Устроители угостили всех-всех бесплатным шампанским еще при входе, в вестибюле. Впрочем, вполне бесплатным оно было только для тех, кто, подобно журналисту «Труда», пришел на вечер по приглашению. Остальные же заплатили немалые деньги — по слухам, цены на билеты в первые ряды достигали нескольких десятков тысяч рублей. И, похоже, тут организаторы попали в жесткие ножницы между гонорарными реальностями мировой оперной жизни и возможностями отечественной публики: ряды партера зияли множеством пустых мест.