Поход Жака Кассара в Вест-Индию

Идея похода к островам Зелёного Мыса пришла Кассару в голову еще в 1711 году, но он не смог собрать нужных для предприятия средств. Однако успех Дюгэ-Труэна с рейдом на Рио (первые его корабли вернулись в январе 1712-го) склонил колеблющихся марсельских купцов поучаствовать в финансировании вояжа.

Сам Жак Кассар на Средиземном море был чужаком. Выходец из Нанта, он был приглашён в Левант самим государственным секретарем Франции по флоту, Жеромом Поншартреном, ради проводки конвоев с зерном из Турции во время голода 1709–1710 годов. Кассар проявил чудеса храбрости и сообразительности, однако отношения с местным купечеством у него были натянутыми. Ему не выплатили несколько премий за проводку конвоев, и корсар долго и нудно судился из-за них с купцами.

В январе 1711 года к Кассару обратился с мольбой о помощи командующий французскими войсками в Испании герцог Вандом. Нужно было срочно сформировать конвой в 43 судна и сквозь английские патрули провести его в испанскую Пеньесколу (около Валенсии). Проблема заключалась в том, что у государства не было денег, и Кассар вложил собственные 200 тысяч ливров в комплектование конвоя и эскорта. Он провел суда сквозь английские и голландские патрули, за что получил крепкое рукопожатие герцога Вандома и обещание расплатиться когда-нибудь потом.




В феврале 1712-го Кассар вышел к купеческому сообществу Марселя с предложением профинансировать свой набег на острова Зелёного Мыса. Слухи о захваченных Дюгэ-Труэном сокровищах в Рио так разожгли жадность и стяжательство купцов, что они с радостью согласились. Был составлен договор, согласно которому арматор из Нанта Жак Кассар вкладывал в дело 100 тысяч ливров, а ещё 150 тысяч вкладывали марсельские купцы Жозеф Майе, Жан Дие, Мишель Глез, Николя Гитон и хлеботорговая компания «Руссэль и Ко».

Король также изъявил желание участвовать в предприятии, но, поскольку денег у него не было, он выделил корсару три корабля, которые тот собственными силами должен был привести в порядок и укомплектовать. Марсельские купцы взбеленились: ведь участие короля в предприятии, согласно французскому призовому праву, означало, что 3/5 захваченного уйдет в королевскую казну, а еще одна пятая часть — адмиралу Франции.
Делегация из Марселя проследовала в Версаль, где подписала с королём договор, согласно которому — неслыханное дело! — доля короля уменьшалась с 3/5 до 1/5, а доля адмирала Франции убиралась вообще. Людовик, у которого денег не было совсем, смирил гордыню и подписал такой договор. Согласно бумаге, 2/5 от захваченного выделялось Кассару и его команде, 2/5 плюс возврат вложенных средств — марсельским купцам, 1/5 часть — королю.

Договор был исключительный, и естественно, что к Кассару потянулись лучшие корсарские капитаны: де Грасс, де Пиенн, де Сабран, де Муа и многие другие.



К концу февраля сборы были закончены, 9 марта Кассар вывел эскадру на внешний рейд, а 18-го корабли тронулись в путь.

Состав отряда был следующий:



На кораблях эскадры находились 3000 матросов и 1200 солдат.

22 марта французы прошли между Балеарскими островами и побережьем Испании, а 6 апреля миновали Гибралтар, прижимаясь в африканскому берегу. А 4 мая 1712 года паруса французских кораблей появились у острова Сантьягу.

Что же в то время представляли собой острова Зелёного Мыса? И почему Кассар решил атаковать именно их?

Острова Зелёного Мыса — это фактически две группы островов, Наветренные (Северные) и Подветренные (Южные). На тот момент острова принадлежали Португалии и являлись перевалочной базой на её торговых путях из Африки и Индии в Европу.

Самым богатым из них был остров Сантьягу со столицей Рибейро-Гранде. На нём же находился подпольный порт, устроенный контрабандистами, — Прая. Собственно, на Праю и решил напасть Кассар. Совершенно наглым образом корсар вошел в её гавань, высадил десант в 400 солдат и 300 моряков. Прая в принципе не имела укреплений и быстро сдалась, а сухопутный отряд атаковал с суши столицу острова — Рибейро-Гранде.

Здесь французами были захвачены все женщины и дети, которых корсар решил использовать в качестве заложников: было объявлено, что с пленными ничто не случится, если жители внесут требуемый выкуп. Призовые были назначены очень высокие — 1 миллион ливров. Португальцы, чтобы откупиться, несли все, что было: золотой песок, слоновую кость, церковные украшения из золота и серебра, колокола из меди, вели рабов.

Отягощённый большой добычей, Кассар тронулся в путь через неделю, 11 мая 1712 года. Вперед, на разведку были пущены «Весталь» и «Алигр», которые 20 мая обнаружили у побережья Африки британскую эскадру коммодора Джона Бейкера в составе 7 кораблей и 5 фрегатов, которую англичане пустили вдогонку за Кассаром. Разведчики доложили об увиденном, и корсар встал перед выбором: либо прорываться с боем домой, либо придумать другой, более безопасный вариант.



Именно второй вариант Кассар и выбрал. Он повернул отряд на запад — к Вест-Индии, надеясь «пощипать» португальцев, англичан и голландцев там.

Что касается Бейкера, тот подошел к Сантьягу 24 мая 1712 года, узнал, что город уже ограблен, а французы ушли домой. Подозревая, что Кассар мог разминуться с ним, Бейкер сначала повернул на восток, но вскоре получил известия о том, что французская эскадра идёт в Карибское море. Был дан приказ срочного разворота на 180 градусов, и Бейкер на всех парусах понёсся к Барбадосу.




Кассар же прибыл 10 июня 1712 года на Мартинику, где занялся продажей награбленного и комплектованием новых команд. Из 1200 захваченных рабов проданы были 300, ещё 300 планировалось использовать в качестве носильщиков в военных операциях. Ещё 600 рабов корсар выставил на продажу, однако местные купцы, стараясь сбить цену, объявили бойкот на покупку невольников у Кассара.

В июне Кассар сделал молниеносный налет на Картахену. Благо он участвовал в атаке с моря этого города в 1697 году под началом барона Пуанти и прекрасно знал все его слабые и сильные места. Проведя мощнейшую бомбардировку бастионов Сан-Хосе и Сан-Луис, Кассар ввёл корабли в залив Террабомба, и испуганный губернатор вступил в переговоры с корсаром, на которых стороны договорились о 200 тысячах ливров контрибуции.

Только пришедший к Барбадосу Бейкер, узнав об атаке Картахены, пошёл на перехват корсара, но Кассар уже вел корабли к английской колонии Антигуа. Там приключилась самая дурацкая ситуация из возможных. 24 июня 1712 года вице-адмирал Уолкер увёл семь кораблей антигуанской эскадры на блокаду Кассара, который, по слухам, находился на Мартинике. К этому времени корсары уже грабили Картахену, ну а 20 июля Кассар появился у стен британской колонии Антигуа. После часовой бомбардировки губернатор Дуглас согласился на переговоры, итогом которых стала передача 1200 рабов и четырёх торговых судов англичан.

Чуть ранее французами был взят Монтсеррат, что принесло Кассару 100 рабов и 80 тысяч флоринов выкупа.

В этот же момент ле Муан по заданию корсара атаковал голландскую колонию Бербиче. Там он захватил слоновой кости на 50 тысяч ливров и 200 рабов. Кроме того, был наложен выкуп — 10 тысяч флоринов с частных домов и 300 тысяч флоринов с форта. Голландцы смогли собрать только 108 тысяч ливров. Муан, у которого уже поджимало время, взял с собой в заложники двух членов муниципалитета и отплыл к Мартинике.

Ну а в октябре 1712 года к Голандской Гвиане (Суринаму) подошел сам Кассар. Используя флейты как бомбардирские суда, корсар обстрелял крепость 160 бомбами, который вызвали настоящую панику в городе. Вскоре появились переговорщики под белым флагом, и в результате голландцы выплатили 182 тысячи флоринов (800 тысяч ливров).

В январе Кассар, за которым уже гонялись Ямайская, Барбадосская и Антигуанская эскадры англичан, спокойно вернулся на Мартинику, чтобы сгрузить призы, и починить притрепанные корабли. После предварительных оценок награбленного получалось, что на каждого простого матроса приходилось около 1350 ливров, доли же офицеров измерялись десятками тысяч ливров. Почти всё население французской колонии и даже жители соседней Гваделупы выстроились в очередь, чтобы попасть под командование Кассара. И тот решил продолжать ковать железо пока горячо.

Словно издеваясь над англичанами и голландцами, в январе 1713 года Кассар атаковал голландскую колонию Сент-Эстатиус. Угрожая обстрелом, он потребовал выкуп — 150 тысяч песо. Однако была проблема: у голландцев в наличии оказалось всего 115 тысяч. В результате восьмичасовых переговоров губернатор острова вручил корсару 115 тысяч песо и… вексель на 35 тысяч песо на депозит в Амстердам-банке. Самое смешное в том, что в 1718 году эти деньги Кассару выплатили, хотя и было инициировано судебное разбирательство, правомерно ли погашать такие векселя.




16 февраля 1713 года 5 кораблей, 2 фрегата и 5 барков Кассара появились у голландской колонии Кюрасао. Вообще это нападение не должно было стать неожиданным, ибо губернатор ван Коллен знал о вероятной атаке острова. Однако плантаторы осенью 1712 года отказались «сбрасываться» на приведение крепости Виллемстадта в порядок, и в результате к началу нападения они смогли выставить только 900 человек.

Около бухты Синт-Анны была срочно натянута цепь, губернатор созвал совет из начальника гарнизона Керкринка и доктора Рудольфа. На повестке дня был только один вопрос: сдаваться будем сразу или для проформы посопротивляемся?

Французы меж тем миновали бухту Синт-Анны и бросили якорь в бухте Синт-Круа (ныне Пиратская гавань, чуть севернее Виллемстадта). 23 февраля они начали высадку десанта и в этот момент были атакованы отрядом из 450 голландцев и негров, однако огонь с кораблей отогнал нападавших, и французы смогли продолжить высадку.

Во время стычки Кассар был ранен в ногу, поэтому на берегу его сменил мсье Бодевилль. Тот, имея под рукой 600 солдат, 200 корсаров с Мартиники и 13 орудий, прошёл оврагом между двумя отрядами голландцев численностью в 450 и 300 человек и обрушился с тыла на больший из них. При этом голландцы из второго отряда, отделённые от места боя оврагом, оказались лишь наблюдателями избиения своих товарищей.

Затем французами были установлены батареи из мортир, и начался обстрел города. После 5 суток обстрелов голландцы согласились на мировую. Соглашение о перемирии было подписано 3 марта 1713 года, колония должна была выплатить корсару сумму в 143 тысячи песо. Отдельным налогом были обложены евреи Кюрасао, которых Кассар, как истый бретонец, сильно недолюбливал, ибо у него на родине они занимались в основном ростовщическими операциями.




Отягощенный выкупом с 400 тысяч гульденов, Кассар взял курс на Мартинику. Там был произведён делёж добычи с корсарами французских Вест-Индских островов, проданы нужные колонии товары, и 11 апреля отряд взял курс домой.



Общий размер добычи оценивался в 13,5 миллионов ливров, а нанесённый врагу ущерб — в 30 миллионов ливров.

Давайте посчитаем доли. Итак, из 13,5 миллионов ливров одну пятую часть Кассар был должен отдать королю — это сумма в 2,7 миллиона ливров. Еще две пятых, или 5,4 миллиона ливров, шло марсельским купцам — вкладчикам предприятия. Оставшиеся 5,4 миллиона делились между командами по такому принципу: 1/3, то есть 1,8 миллиона ливров полагалась Кассару как пайщику и организатору экспедиции; 1/3 причиталась офицерам (165 человек), то есть по 17 тысяч ливров на брата. Оставшаяся треть делилась между матросами и солдатами (2800 человек) — по 1000 ливров.

Кроме того, продажа захваченных призов и всяких товаров вроде железного лома, колоколов, пушек, сахара, рабов и т. д. также должна была принести известную сумму. Таким образом, общие выплаты составляли: королю — около 3 миллионов ливров. Купцам – примерно 6 миллионов ливров. Кассару – 3 миллиона ливров.

Тем не менее оставалось ещё самое сложное — прорваться во Францию. Взбешённые атаками Кассара, английские и голландские эскадры рыскали повсюду. Но Кассару это удалось.

По приходу в Тулон в мае 1713 года Кассар был… арестован комендантом порта. Оказывается, в Утрехте уже шли переговоры о мире, было установлено перемирие, и изначально действия Кассара посчитали пиратскими. Однако вскоре выяснилось, что в поход он отправился, когда военные действия были в самом разгаре, и о мире, находясь в Вест-Индии, знать не мог. Поэтому арест был снят, и король Людовик пригласил корсара к себе, в Версаль.




Кассар приехал с деньгами. На аудиенции Луи попросил корсара отдать ему всё золото и серебро в обмен на ассигнации, поскольку королю нечем было расплачиваться с армией. Кассар согласился. Он получил орден Святого Людовика на шею и 625 тысяч ливров бумажками. В 1715 году стоимость ассигнаций упала в четыре раза.

Во всей этой истории существует несколько важных нестыковок.



Самая логичная версия, что Кассар отдал под честное слово короля и свои деньги, и часть чужих — примерно 6 миллионов ливров. Причём чужие деньги — это не деньги его моряков и офицеров, а деньги марсельских купцов. Взамен он получил 1/10 часть суммы — около 600 тысяч ливров ассигнациями. Так или иначе, Кассар, быстро растратив обесценившиеся ассигнации, начал бесконечную тяжбу с купцами и правительством. Уже скоро он по-настоящему стал нуждаться, хотя ему помогали его друзья-корсары, например, Дюгэ-Труэн, который очень ценил Кассара.

С 1718 по 1735 год шли бесконечные суды. Наконец Дюгэ-Труэн, вошедший в милость к новому первому министру Франции, кардиналу Флери, пригласил Кассара на приём во дворец, чтобы попытаться добиться справедливости. Кассар явился на приём к Флери и королю в октябре 1735-го — в рваной одежде, поскольку денег у него не было.

При дворе начали демонстративно зажимать носы и смеяться. Вдруг к корсару подошёл Дюгэ-Труэн, обнял и расцеловал Кассара и сказал следующее:



Сказано всё это было при министрах, причем не кем-нибудь, а генерал-лейтенантом французского флота, и не услышать этого было просто невозможно. Поэтому Кассара вскоре вызвал к себе морской министр Морепа и предложил пенсию — 500 ливров. При этом он оскорбил Кассара: «Берите подачку и убирайтесь вон». Кассар взорвался:






Морепа не привык, чтобы с ним так разговаривали, и попросил увести Кассара. Тот написал письмо Флери, да ещё и на суде обвинил кардинала и морского министра в подлости. Его объявили сумасшедшим, а затем посадили в замок Хэм, куда он был препровождён в июле 1736 года. Кассар умер в заключении 21 января 1740 года.

Стоит сказать ещё вот о чем. У Кассара были феноменальные понятия о честности. Привил их ему старший брат, священник. Корсары чаще всего занижали суммы призов, среди них была широко распространена двойная бухгалтерия. У Кассара же все бухгалтерские книги были безукоризненны.

История Кассара — это, наверное, как раз тот случай, когда человек пострадал и из-за своей честности, и из-за веры в честность других людей.

via