Финансовый омбудсмен похвалил Центробанк за осторожность

Полную версию программы "Позиция" слушайте в аудиофайле. 

В. ШЕСТАКОВ: Здравствуйте! У нас в гостях финансовый омбудсмен Павел Медведев. Павел Алексеевич, здравствуйте!
П. МЕДВЕДЕВ: Здравствуйте.
В. Ш.: Ключевая ставка осталась на прежнем уровне — 10%. По-вашему, это правильное решение регулятора?
П. М.: Мне кажется, что да. Регулятор ведёт себя очень осторожно, и теперь уже, после того, как кризис начался, прошло довольно много времени, его осторожность, кажется, окупается. Дмитрий Анатольевич сказал, что на макроуровне мы достигли достаточно хороших успехов в том смысле, что имеет место стабильность. В значительной мере это происходит благодаря усилиям Центрального банка и отчасти, конечно, министерства финансов. Осторожность, о которой я говорю, является очень важной частью политики Центрального банка.
В. Ш.: Как долго ещё будет сохраняться такое положение дел?
П. М.: Это очень сильно зависит от дополнительных действий. Как известно, Центральный банк имеет некоторый круг возможностей, например, преступников на улице он ловить не может. Он тех людей, которые уворовывают бизнесы у предпринимателей, в тюрьму посадить не может. Так вот, если в этой дополнительной к сфере деятельности ЦБ будет порядок, то политика ЦБ сделается несравненно более смелой, потому что выпуск денег в экономику, которая жаждет их получить для того, чтобы развивать производство, чтобы покупать новые станки и так далее, значительно более безопасен, чем выпуск денег в среду, где просто говорят, дайте нам побольше рублей.
В. Ш.: Какой она должна быть в идеале в следующем году? Насколько её можно будет снизить?
П. М.: Это зависит от того, будет ли у нас суд, наконец, быстрый и правый. От того, придут ли в двести тысяч, я цитирую Путина, предприятий с проверками, после которых эти 200 тысяч предприятий погибнут или нет. Если гибнет 200 тысяч предприятий, то ЦБ должен очень сдержанно себя вести. Он выдал деньги в экономику, дал кредиты банкам, банки прокредитовали 200 тысяч предприятий, а на следующий день эти предприятия погибли, деньги не вернутся.
В. Ш.: Наши слушатели уже подключаются к беседе. Слушатель пишет: "Нам сообщали, что за рубежом низкая ставка из-за низкой инфляции. Что же у нас инфляция 5%, а ставка в два раза больше?"
П. М.: Я только что объяснил. Должен быть целый ряд условий для того, чтобы снизилась ставка. Одно из условий такое: если предприятие прокредитовано, то оно вернёт деньги назад. А если это предприятие исчезнет до того, как вернёт деньги, деньги исчезнут.
В. Ш.: Деньги есть, сказал премьер Медведев накануне. Никаких заморозок индексации пенсий в России не предвидится. Все выплаты на 2017 год для пожилых граждан уже заложены в бюджете, но как-то слабо верится. А вам?
П. М.:

Знаете, правительство будет предпринимать все возможные усилия, чтобы социальная сфера не просела
Павел Медведев

Пенсия — важная её часть. Не совсем так будут проиндексированы пенсии, как это надо было сделать, если бы не было кризиса. Как известно, одну индексацию пропустили, её заменили единовременной выплатой, и теперь индексация будет проводиться на базе непроиндексированных пенсий.
В. Ш.: Это как получается?
П. М.: Если бы одну индексацию не пропустили, пенсии были бы побольше. Их бы индексировали, на сколько-то процентов увеличивая большие пенсии, а теперь меньшие пенсии увеличат на столько процентов, сколько надо, но результат-то от этого получится меньше.
В. Ш.: Простым гражданам всё равно непонятно, что будет дальше. Пенсия хотя бы дорастёт до тех уровней, когда потребление было в 2013–2014 году, до кризиса?
П. М.: Ну, я думаю, что, в конце концов, дорастёт. Вопрос — когда? К сожалению, за последние три года реальные доходы граждан, в частности, пенсионеров, с учётом инфляции, которая для подавляющей части из них была выше, чем та, средняя, которая объявлялась, снизились. В этом году инфляция будет, по-видимому, как сказал премьер-министр, 5,5%. Это очень хороший результат. Может быть, даже на 0,1% ниже, но это не значит, что у бедных людей инфляция 5,5%, то есть, для бедных людей потребление стало всего лишь на 5,5% более дорогим, потому что, как правило, дешёвые вещи, которые, в основном, эти люди потребляют, дорожают больше, чем вещи в среднем.
В. Ш.: Ещё идут разговоры по поводу Резервного фонда, который, как заявила Голикова, глава Счётной палаты, будет исчерпан в следующем году. А что дальше?
П. М.: А дальше нужны реформы. Мы идём по острию ножа. Если в будущем году, в конце концов, не начнутся те самые реформы, о которых президент нам сказал 25 раз…
В. Ш.: Сколько ещё раз должен сказать президент?
П. М.: На этот счёт у меня гипотез нет.
В. Ш.: "Зачем нам вообще высшие лица объявляют эти цифры инфляции? — спрашивает слушатель. — Какой смысл нам знать, какая у них там инфляция? Надо, чтобы они объявляли реальную инфляцию".
П. М.: Что такое "реальная инфляция", не очень понятно. Я долго был депутатом от юго-запада Москвы, где очень много интеллигентных людей. И несколько лет подряд несколько женщин — женщины более аккуратны, чем мужчины — записывали абсолютно все свои расходы, и можно было для них высчитать их личную инфляцию. Всегда эта личная инфляция была немножко, не очень сильно, но выше инфляции, которая объявлялась. 

Что такое настоящая инфляция, сказать трудно
Павел Медведев

В. Ш.: Почему же трудно? Просто пойти в магазин, запомнить, за сколько ты покупал молоко полгода назад, а сегодня покупаешь его на 20% дороже.
П. М.: Вы пьёте молоко?
В. Ш.: Нет.

П. М.: А есть люди, для которых это очень важный продукт. На вас его подорожание не скажется, а на этих людях скажется. Поэтому общей честной инфляции нет. Росстат должен создать некую условную корзину. Она похожа на те корзины, которые потребляют разные люди, но не совпадает ни с какой. Но поскольку Росстат каждый год смотрит в одну и ту же корзину, то динамика, которую он объявляет, правильная.
В. Ш.: Ещё накануне премьер Медведев пообещал, что в ближайшей перспективе прогрессивную шкалу налогов вводить не будут. Она останется плоской. Хотя глава правительства не исключил, что может начаться разговор об её отмене. Вы во что больше верите?
П. М.: О прогрессивной шкале налогов говорят очень много, и подавляющее большинство граждан, у которых небольшие доходы, выступают за неё. Они хотят, чтобы богатые платили больше. Этот тот случай, когда большинство населения ищет под фонарём то, что потеряли за углом. Подавляющая часть российской экономики — государственная: важнейшие корпорациями являются либо "дочками" государства, либо "внучками" государства. Государство полностью определяет политику этих компаний, в частности, зарплаты. Вы, журналисты, народ въедливый и частенько вредный, иногда публикуете сведения о зарплатах плюс премиях руководителей госкомпаний. И оказывается, что они несколько миллионов рублей получают в день. Мы их должны прогрессивным налогом обложить? Может, проще принять на государственном уровне решение, что они, скажем, не три миллиона в день будут получать, а один миллион, и обложить их 13%. Выигрыш для государства будет значительно больше, чем любой мыслимый прогрессивный налог.
В. Ш.: То есть, вы считаете, что надо просто разумно ограничить выплаты топ менеджерам госкомпаний?
П. М.: Надо с этого начать. Если мы того сделать не можем, а повысим в пять раз налог, а они себе повысят в двадцать раз зарплату…
В. Ш.: То ничего не изменится.
П. М.: Изменится. Мы окажемся в проигрыше. Поэтому если мы не можем ограничить зарплаты, то не надо замахиваться на прогрессивный налог.
В. Ш.: То есть, вы всё-таки за сохранение плоской шкалы?
П. М.: Я за то, чтобы проблемы решались в правильном порядке. Для того чтобы ввести прогрессивный налог, надо сначала научиться регулировать зарплаты в государственных корпорациях.
В. Ш.: А много ли должно быть этих государственных корпораций, чтобы экономика развивалась?
П. М.: Чтобы нормально развивалась, конечно, очень мало.

70% государства в экономике — это очень большая нагрузка
Павел Медведев

Государство в среднем не может быть эффективным, потому что корпорациями тратятся не свои деньги, надо которыми ты трясёшься, а не хватит денег, можно обратиться к бюджету за поддержкой, что, к сожалению, частенько делается.
В. Ш.: Ещё у нас любят проводить какую-либо специфическую приватизацию. Например, "Башнефть": одна госкомпания покупает другую госкомпанию. Мы вроде говорим, что деньги в бюджет поступают, а потом выясняется, что эти деньги на покупку выдаёт государственный российский банк…
П. М.: Боюсь, что вы затронули очень болезненную проблему. Это проблема прозрачности. Либо мы все вместе можем проследить путь каждого рубля или доллара, или евро, я имею в виду последнюю продажу девятнадцати с небольшим процентов "Роснефти", когда оказывается, что кредит выдаёт покупателю этих 19% российский банк, тот самый банк, который, по существу, является "внучкой" государства, то не то чтобы хочется протестовать — хочется понять, что на самом деле произошло.
В. Ш.: Не понятно. У нас есть вопрос от слушателя: "Зачем государство само разгоняет инфляцию путём повышения энерготарифов?"
П. М.: Потому что за энергию надо платить. Надо создавать энергетическую инфраструктуру. Мне на эти слова вполне возможно возразят, скажут, воровать надо меньше. Я с этим соглашусь. Но только сначала надо научиться регулировать уровень воровства, а потом отказываться от непомерных нагрузок.
В. Ш.: Регулировать уровень воровства, то есть, узаконить его?
П. М.: Нет. Добиться того, чтобы воровали не 90%, а, скажем, 10%.
В. Ш.: То есть, следить за этим воровством и позволять воровать 10%, а не 90%?
П. М.: Да. Надо научиться контролировать деятельность организаций такого типа, которые вынужденно являются монополистами. Понятно, что две трубы в дом не проведёшь, поэтому воду придётся потреблять, которую поставляет одна организация, поэтому за ней-то нужен глаз да глаз.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. У меня комментарий про инфляцию. Мы ведём бюджет "купили — записали" в течение четырёх лет. Реальная инфляция составляет за последние два года более 100% на продовольственную корзину. Более ста. Это первое. Второе. Пока идёт, по сути, кража бюджетных средств за счёт зарплат чиновников высшей категории, управляющих госкомпаниями, ведь госкомпании — это госбюджет?
П. М.: Это косвенно бюджет, потому что если бы в этих компаниях была прибыль, то она бы принадлежала государству и её могли бы забрать в бюджет. А всякий потраченный рубль — это минус из прибыли.
СЛУШАТЕЛЬ: Конечно. Это наши с вами деньги. Из этих денег, общественных денег, платится миллион в день. На мой взгляд, это просто кража госбюджета. За такое уголовная статья должна полагаться.
П. М.: Ну, уголовную статью я бы не вводил, я бы всё-таки навёл порядок и сделал доходы более прозрачными. Что касается ста процентов личной инфляции за два года, я думаю, что в расчётах есть ошибка.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я пенсионер. С 1 июля коммунальные услуги подорожают ещё раз, это будет 7,5%, а инфляция — 7%. Как к этому относиться?

П. М.:

Дело в том, что разные продукты и услуги дорожают на разное количество процентов и нужно усреднить, чтобы получить правильную инфляцию
Павел Медведев

Ещё раз повторю, пенсионер, скорее всего, страдает от инфляции, которая выше, чем объявляемая государством не потому, что государство хочет обмануть, а потому, что оно должно вычислять какую-то одну величину, усреднённую. Там инфляция и для тех, кто получает по миллиону в день, и для тех, кто в год не получает миллиона. Чтобы объявить одну цифру, надо усреднять, с этим ничего не поделаешь.
В. Ш.: Слушатель спрашивает, почему вы не защищаете маленькие банки от агрессии ЦБ. Здесь, видимо, имеется в виду отзыв лицензии.
П. М.: Имеется в виду то, что я — финансовый омбудсмен. Потому что в моём уставе такого не написано. Я подчиняюсь своему уставу, я законопослушный.
В. Ш.: У нас есть сообщения от слушателей. "Почему прожиточный минимум по стране в четыре раза превышает ежемесячную зарплату большинства госслужащих в Поволжье? Как человек может прожить на 5000 рублей, если коммунальные услуги не меньше 4000 рублей?"
П. М.: Это нарушение. Можно обратиться в прокуратуру, правда, многие люди не решаются этого делать, потому что боятся поссориться с работодателем. Другого работодателя часто найти очень трудно.
В. Ш.: "Реальный уровень бедности в России гораздо выше статистического", — такое заявление сегодня сделала вице-премьер Ольга Голодец. Она признала, что на прожиточный минимум у нас прожить нельзя. Зачем тогда вообще понятие "прожиточный минимум"?
П. М.: Очередной болезненный вопрос задаёте. Надо отдать должное Голодец — она часто говорит горькую правду. Действительно, это так. Экономика не в состоянии платить больше, чем прожиточный минимум повсюду. Кое-где платят на этот прожиточный минимум, не оглядываясь и не зная, какой он, но получают зарплаты и доходы очень многие, практически все люди, которые живут в России. Если механически поднять минимальную зарплату, тогда многие маленькие предприятия либо обанкротятся, либо уйдут в тень. И то, и другое очень плохо.
В. Ш.: У нас есть звонок. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Большая часть населения живёт крупных городах — в Москве, Питере, но как они могут зарабатывать деньги, если они всё время стоят в пробках?
П. М.: В Москве и Питере существует промышленность и сфера услуг. И на том, и на другом зарабатывают. Кроме того, и там, и там существует и госслужба, и бюджетные посты. Люди за счёт бюджета получают доход. Так что как раз в Москве и Питере доходы достаточно высоки.
В. Ш.: Ещё звонок. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Почему бы не сделать прожиточный минимум для пенсионеров таким, чтобы человек мог приезжать в центр Москвы, содержать дачный дом, квартиру, автомобиль, и платить все налоги с учётом того, что человеку надо и в отпуск съездить, и что-то купить?
П. М.: Откуда взять эти средства? Для того чтобы что-то потребить, это надо сделать. Производительность труда в России, к сожалению, не очень высокая. Мы зарабатывали много на природных ресурсах, когда нефть стоила больше ста долларов за баррель. Теперь она стоит значительно меньше. Откуда взять ресурсы? Очень у вас благодушное настроение — заплатить всем. А купить что можно будет на эти средства? Кто сделает то, что на эти средства люди захотят купить?
В. Ш.: Ещё звонок. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Моя дочь — инвалид с детства. Как прожить на десять тысяч инвалиду, который покупает все лекарства сам? Денег у чиновников не десять тысяч, они проживают, а мы существуем. Я её с детства воспитываю, мне никто не доплачивает — ни государство, ни какие-то фонды. Я сутками работаю.
П. М.: У меня, к сожалению, на ваш горький вопрос нет ответа. И в этом большая беда России. По большому счёту, чтобы справиться с этой проблемой, чтобы люди, у которых со здоровьем не всё в порядке, жили так же благополучно, как в Швеции, нужна экономическая реформа. Другого способа нет. Незаработанные деньги невозможно выплатить. Они приведут только к инфляции, а не к увеличению потребления.
В. Ш.: А что в первую очередь надо сделать?
П. М.: Путин сказал, нужна нормальная судебная система, которая в том случае, если кто-то посягает на вашу собственность, мгновенно бы прореагировала. Я уже тысячу раз рассказывал, всем уже надоело. Вот, у меня украли дачу и землю под дачу. Но для того чтобы вернуть, хотя никто не сомневался, что я прав, нужно было, страшно сказать, опереться на знакомства! Ну, куда же это годится! Несколько лет я должен был биться!
В. Ш.: Мы эту историю слышим каждый раз.
П. М.: Но если мы с этой историей не справимся, то все остальные вопросы, которые вы задаёте, бессмысленны.
В. Ш.: Слушатель спрашивает, проводится ли какая оценка финансовых потерь людей, экономики из-за пробок?
П. М.: Да, такие исследования ведутся. К сожалению, от них мало пользы. Если вернуться на 25 лет назад и поспрашивать тех людей в Москве, которые распоряжались землёй под строительство, зачем они так плотно застроили Москву, что нет места для автомобилей и дорог. Но так как вернуться невозможно, то приходится мучится в тех условиях, в которых мы живём. А проблема была искусственно создана.
В. Ш.: Где посмотреть эти самые данные финансовых потерь людей, экономики из-за пробок?
П. М.: Это придётся помучиться, поискать в Интернете. Но я думаю, в конце концов, вы найдёте.
В. Ш.: Мы останавливаем голосование. С вашей позицией согласно только 16% нашей аудитории, а 84% готовы поспорить.
П. М.: Хорошо. Правда, непонятно, против чего они возражают, но я уважаю их точку зрения.
В. Ш.: У нас в гостях был финансовый омбудсмен Павел Медведев. Спасибо большое!
П. М.: Спасибо.