Как мы с Инной Руденко ходили в гости к Гайдарам-Бажовым

...Инна Павловна Руденко работала всю жизнь одна - без всяких там соавторов. Я, похоже, был единственным, с кем она согласилась "впрячься в строку". А дело было так...

В 20-х числах января 1999-го в редакцию "Комсомольской правды" позвонил Тимур Гайдар, попал на Игоря Коца - тогда заместитель главного редактора. И предупредил, что мы "вот-вот прозеваем" сразу два юбилея - 95-летие Аркадия Гайдара и 120-летие Павла Бажова.

Игорь позвал к себе в кабинет Инну Павловну и меня. И в жесткой форме - как это он умеет - "попросил":

- Вот - срочно нужен разворот...

- Хорошо, - привычно отчеканил я.

- Ты что, друг, с ума сошел - делать разворот за три дня? - Руденко и в самом деле - смотрела на меня, как на ненормального.

...Тогда мне впервые удалось увидеть и почувствовать, что такое "Школа Инны Павловны". Она, хотя и дружила с семьей Гайдаров-Бажовых с самой юности, тут же засела в нашу редакционную библиотеку. (Была у нас такая, когда мы находились на улице "Правды", 24.) Я же занялся обычной газетной текучкой... И о том, что у меня - интервью на разворот - вспомнил только поздним вечером.

В результате на следующий день Руденко шла к Гайдарам - Бажовым с толстенной тетрадкой, страницы которой были густо исписаны вопросами и цитатами. Я же плелся за Инной Павловной, держа в руках... только букет цветов - для супруги Тимура Аркадьевича Гайдара - Ариадны Павловны Бажовой-Гайдар.

- А где же у тебя материалы для интервью? - спросила Инна Павловна.

Я постучал себе по лбу - мне показалось, он "отозвался пустотой", и Инна Павловна это услышала, потому что посмотрела на меня... сочувственно...

Короче - интервью это (думаю, Игорь Коц об этом и не знает) Руденко взвалила на свои хрупкие женские плечи.

- Ну, а ты, Саша, сделай тогда что-то типа мостиков и подмостков для беседы, ну, картинки с натуры, что ли, - распорядилась Мастер. - Думаю, у тебя это получится.

Она потом выписывала, нет - строгала и шлифовала свой текст всю ночь. Я же лепил картинки на бегу, на ходу...

Но Инна Павловна потом проследила - чтобы и фамилия моя стояла первой - по алфавиту, и гонорар - пополам. Несмотря на мои протесты. Впрочем - довольно слабые.

Простите меня, дорогая Инна Павловна. До сих пор стыдно...

А теперь - то самое интервью. С моими "мостиками" и "картинками". Вы сразу их узнаете - по "не сильно казистому", как говорила моя соавтор, стилю...

Это стало для меня уроком.

Сказки и были страны Гайдарии.

Между двумя юбилеями знаменитых писателей наши обозреватели побывали в семье Гайдаров - Бажовых.

"Малахитовая шкатулка". "Тимур и его команда". "Демократический выбор России". У каждого из этих произведений - свой автор. Но и сказы Павла Бажова, и повесть Аркадия Гайдара, и партию Егора Гайдара объединяет то, что все это является прежде всего духовной собственностью одной семьи, а потом уже - страны в целом.

Сейчас немодно говорить о преемственности поколений. Но мы все же рискнули. Тем более что очень кстати сошлись два юбилея - 95-летие Аркадия Гайдара и 120-летие Павла Бажова. И мы отправились в гости к Тимуру Гайдару и Ариадне Бажовой. А вскоре туда приехал их сын - Егор Гайдар. С сыном Петькой.

- ...Егор Тимурович, первое детское воспоминание: вы узнали, что у вас два знаменитых деда...

- Я совершенно не помню момента: не знал - узнал. Это же происходит постепенно - ты растешь, и к тебе приходит картина мира. В той картине мира, которую я осознал, уже жили два моих деда.

- Как вы считаете, что в вашей семье от одного деда, а что от другого?

- От Аркадия Гайдара - страсть к приключениям, от Павла Бажова - основательность и рассудительность.

- Но вы же их не видели, не знали?

- Конечно. Но я долго-долго жил с людьми, которые их знали и очень любили. С мамой и папой, с бабушкой Валентиной Александровной и с бабушкой Лией Лазаревной, которые многое мне рассказывали. Потом они достаточно яркие люди сами по себе, и по их произведениям личные характерные черты каждого проступают отчетливо.

- Вам родители рассказывали о своих отцах - в назидание?

- Нет. У нас в семье не было принято воспитывать - в ходовом смысле этого слова. Я никогда не слышал: у тебя были такие знаменитые дедушки, вот ты, пожалуйста, бери с них пример.

- А в школе?

- Ну, школа есть школа.

Ни одна учительница русского языка не могла удержаться, чтоб не попенять: "Оба твои деда - писатели, а у тебя такой почерк отвратительный".

- А какие факты биографии представляются вам наиболее характерными для них?

- Если говорить о Павле Петровиче, то мне кажется самым характерным поведение, когда его, ожидавшего ареста, вызвали в Свердловский НКВД. Валентина Александровна собрала вещички, и вот он сидит в Большом доме, а никто не принимает. Там, как оказалось, в НКВД, начались собственные посадки. И вот, вместо того чтобы, как это сделали бы многие, идти что-либо выяснять, доказывать свою правоту, дед просто пошел домой, на Чапаева, 11, и год никуда не выходил. Сел и начал писать. Через год он прочел первые свои сказы маме и бабушке.

- И что вы в этом видите?

- Характерную черту очень разумного, очень трудолюбивого, спокойного и сильного человека.

- А у Аркадия Петровича?

- Ну, тут уж ни убавить, ни прибавить: то, что в 16 лет командовал полком. Это и в самом деле дорогого стоит. В 13 лет впервые ранен, в 14 ушел воевать, в 16 - командир. Это требовало особого характера и воли.

- А скажите, Егор Тимурович, влияние чьей личности, какого деда вы ощущаете на себе, внуке? Чего у вас больше: страсти к приключениям или основательности и рассудительности?

- Вы знаете, до 1991 года я думал, что у меня страсти к приключениям нет вовсе. К большому моему недоумению и еще большему недоумению моих близких выяснилось, что это не так.

Я считаю, что большую часть времени моей жизни я жил под влиянием установок Павла Петровича. Я больше всего любил заниматься одним делом: сидеть за своим рабочим столом, читать книжки или их писать. Все остальное я воспринимаю как нечто, что я делаю по чувству долга.

- Такие разные гены. И все же - чье влияние, какого деда, сильнее?

- Совершенно невозможное противопоставление.

И тот, и другой во мне - просто в разных ситуациях чей-то голос слышнее. Если это наступает 3 и 4 октября 1993 года - конечно, Аркадий Петрович. А если мне надо написать книжку об аномалиях социалистического производственного процесса, - то Павел Петрович....

...На стене - большие портреты дедов-классиков. Они приветливо смотрят друг на друга и слегка улыбаются. А встречались ли в жизни? "Я уверен, что да, - твердо говорит Тимур Аркадьевич. - Это было в 25-м году". "В дневнике моего папы есть запись: "В Екатеринбург приехал молодой и талантливый Аркадий Гайдар", - добавляет Ариадна Павловна. Она бережно кладет на стол пожелтевшую фотографию. Старый бревенчатый дом, на крылечке - Бажов с женой.

"А знаете, как появилась "Малахитовая шкатулка"? После гражданской войны папа написал книгу о победах Красной Армии на Урале, о людях, с которыми воевал. А их в то время уже объявили врагами народа. Папу исключили из партии, уволили с работы. И он днем копался в огороде, а когда все ложились спать, писал. Именно тогда родились "Медной горы хозяйка", "Каменный цветок", "Горный мастер"...

- Егор Тимурович, есть ли у вас любимая книжка Гайдара?

- У меня есть несколько очень любимых книг Гайдара - "Голубая чашка", другие. Но если назвать одну - то это "Школа".

- А у Бажова?

- Я очень люблю весь цикл о Даниле-мастере.

- А ваши любимые писатели?

- Это очень трудно сказать. Когда ты прожил уже большую жизнь, у тебя есть любимые писатели для разных настроений. И для разных состояний души.

- И все же?

- Когда я очень устал, мне хочется почитать что-нибудь приятное-приятное. И я беру Булгакова, либо Стругацких, либо Дюма. Если я устал меньше и мне хочется получить такое тихое удовольствие, я перечитываю "Войну и мир". Очень люблю перечитывать Шекспира.

- А вы знаете, ваш облик с экрана телевизора представляется несколько иным. Кажется иногда, что ваши предки не писатели, а ученые, да еще и из области негуманитарных наук.

- На самом деле я очень люблю историю. И вся проблематика человека, человечества и его истории мне кажется самым интересным из всего, о чем стоит думать. Вот это то, что меня по-настоящему интересует. С разных сторон.

Допустим, я считаю, что книга Адама Смита совершенно восхитительная, читаемая, написанная человеком с прекрасным пониманием времени, Европы, истории, с прекрасным вкусом, - такая же часть культуры, как и "Война и мир".

- Книги Гайдара и Бажова внесли свой духовный вклад в формирование поколений. А кто сегодня из писателей имеет такое влияние на души людей?

- Влияние писателей на то, что происходило в нашей стране в последние годы, я бы так пессимистически не оценивал. Я убежден, что Булат Окуджава, скажем, оказал огромное влияние на формирование мировоззрения по крайней мере двух-трех поколений.

Что такое душа? Это общество, это человек в обществе, человек в стране,

человек во времени. Теперь представьте, это общество радикально ломается, меняется - необходимо переосмысление. И требовать сразу в этом перекореженном мире от писателей и поэтов прекрасной прозы и прекрасной поэзии, которые только и дадут моральный авторитет, невозможно.

- А есть что-то в моральном багаже ваших предков, от чего вы отказываетесь?

- Да ни от чего я совершенно не хочу отказываться! Это была трагическая история нашей страны - и революция, и войны. Я хотел бы, чтоб в биографии дедушек этого не было. Чтоб они просто жили и писали. Жили долго. Но это ведь невозможно.

..."Вы знаете, о чем я сейчас думаю? - Тимур выпивает рюмочку, прикуривает сигарету. - А ведь Бажов с Гайдаром могли бы еще раз встретиться. Где-нибудь в ГУЛАГе. Отца исключили из партии в 24-м. Ему было 19 лет, вот как сейчас моему внуку Петьке". Тимур так крепко обнимает Петра Гайдара, что тот даже зажмуривается."Ну так вот: юный Гайдар командовал тогда огромным боевым участком в Хакасии. Однажды взял в плен нескольких бандитов и, вместо того чтобы передать их куда положено, расстрелял. Безобразие, конечно... А во второй раз тучи над ним сгустились как раз в 39-м, когда он написал "Судьбу барабанщика". Помните - там про репрессии? Повесть начали печатать в

"Пионерской правде", потом перестали. Книги Гайдара снимали с библиотечных полок...

"Тимур замолкает. Повисает тишина. Мы украдкой смотрим на портреты классиков: те же приветливые ободряющие взгляды."А незадолго перед этим арестовали мою маму. Помню, Гайдар тогда крепко выпил и при мне звонил по телефону Ежову: "Ты зачем мою Лильку посадил?"

"Теперь вот все беспокойства о сыне, - Ариадна Павловна чисто по-женски всплескивает руками. - Сколько же я настрадалась из-за того, что Егора несправедливо обвиняли в тысяче разных вещей. Совсем недавно Тулеев говорит по телевидению: Гайдар -мерзавец. Это о моем сыне! Разве такое легко пережить?.."

- Егор Тимурович, как вы относитесь к тому, что вас называют Мальчиш-Плохиш?

- Я к этому отношусь спокойно.

- Как это?

- Я был готов ко всему с самого начала, с того момента, когда я взялся работать в правительстве. Но самое тяжелое время не то, когда на тебя льют помои. Самый тяжелый период - первые недели: когда уже есть ощущение, что ты за все отвечаешь, а еще не успел хоть что-то существенное сделать.

- Но ведь существует мнение, что вы разрушили то, во что верили ваши деды?

- Деды верили в коммунистическую идею, которая была восхитительно прекрасна и которой восхищались и увлекались сотни тысяч в высшей степени порядочных людей, но это было тогда, когда она еще не была проверена практикой, жизнью. Страна заплатила за то, чтобы показать миру, что эта прекрасная идея нереализуема.

Заплатила очень дорого - миллионами жизней. И сегодня я воюю за то, чтобы с минимально возможными издержками мы как можно скорее избавились от миража этого великого эксперимента. Согласитесь, это разные вещи: верить в идею вчера, когда она не опробована, и цепляться за нее сегодня, когда знаем, чем она оборачивается на практике.

- А что такое, на ваш взгляд, преемственность поколений?

- В колоссальной степени то, как человек себя ведет, что для него важно, а что неважно, что приемлемо, а что неприемлемо, связано, конечно, с тем, что ему досталось по наследству. Опыт передается из поколения в поколение, и по мере накопления этого опыта потомки ведут себя, как предки, подобным же образом.

"Кстати, о преемственности, - Тимур наливает еще по маленькой. - Петь, расскажи, как оборонял бабушку в октябре 93-го". Петр сразу становится серьезным: "Тогда я был маленьким и не все понимал, что происходит. Отец выступил по телевизору, и после этого все старшие ушли к Моссовету, как мне тогда объяснили, "защищать демократию". Я тоже было собрался, но меня не взяли. А чтобы не расплакался, дедушка дал мне свой адмиральский кортик и поставил задачу: оборонять бабушку. Нет, страшно мне не было".

И тут дед Тимур, с гордостью поглядывая на внука, говорит: "Почему я, собственно, тогда вспомнил о кортике? У меня точно такой же случай был с отцом. Мне было лет 5, мы гуляли с ним по лесу. Отец говорит: "Тимур, я где-то обронил спички, ты постой здесь один, я сейчас приду". А лес темный, мрачный. Стою пять, десять минут. Начинают трещать сучья. Это отец меня проверял на храбрость, на какой минуте я заору благим матом. А я стою, молчу. Сжимаю деревянный кинжал".

- Егор Тимурович, в одной из своих книг вы очень тепло пишете о доме Бажова. Чем он запал вам в душу?

- Потому что это дом. Я жил в квартирах. А это дом, нормальный, деревянный, бревенчатый дом с русской печкой, с садом, с малинником, с дедовским кабинетом-библиотекой. Уютный, где жила большая дружная семья, - все это создавало особую атмосферу. Разница между квартирой и домом существует, согласитесь.

- Хотели бы, чтобы ваши дети жили в этом доме?

- Хотел бы, конечно. Но там давно музей. Такого дома у них не будет...

- А что бы вы хотели воспитать в своих детях?

- Отец когда-то приучил меня к тому, что детей не надо специально воспитывать. Я просто помогаю им вырасти приличными людьми.

- У вас три сына. Вы ими довольны?

- Я очень доволен своими детьми.

... Дело - к ночи. А мы так и не выяснили: чего в этой семье больше - бажовского или гайдаровского?"Да и надо ли это? - мудро замечает Ариадна Павловна. - Лучше я вам расскажу забавный эпизод, который произошел с Петей еще в детском саду.

Читают им какую-то повесть Гайдара, а Петя ходит гордый: "Это мой дедушка!" На следующий день читают сказ Бажова "Серебряное копытце". И Петя опять - грудь колесом: "И это тоже мой дедушка". Воспитательница и говорит: "Ты что же, думаешь, что теперь каждый писатель будет твоим дедушкой?" Петя от огорчения заплакал..."

... Классики-юбиляры, кажется, недоуменно смотрят на нас: с чего бы вдруг журналисты "Комсомолки" выискивают в семье Бажовых - Гайдаров что-то особенное и удивительное? Обычная семья, каких немало на российской земле.

Александр ГАМОВ, Инна РУДЕНКО.

"Комсомольская правда", 26 января 1999 г.