Будни святой инквизиции

Сейчас нам трудно представить, что были времена, когда колдовской промысел приносил не доход, а страдания и мученическую смерть. Тогда охота на ведьм была национальным видом спорта во многих государствах Западной Европы, а колдунов и прорицателей сотнями жгли на кострах во славу Римской католической церкви…

Типичное представление о ведьме

На протяжении столетий мир жил суевериями. Лишь с приходом XVIII века была провозглашена свобода души от этих предрассудков как залог любой другой человеческой свободы.

Именно очищение от веры в нечисть, ведьм, колдунов и прочие потусторонние силы современники Вольтера считали главной приметой Просвещения. А всё, что осталось за рубежом этого пресловутого Просвещения: пропитанные огнём и кровью поборников веры средние века — не вызывало у них ничего, кроме брезгливости и непримиримой ненависти.

Но то, что когда-то, казалось, ушло безвозвратно, склонно возвращаться. История идёт по кругу. И вот новое поколение, пришедшее на смену просветителям, устами Гёте со вздохом сказало: «Суеверие — поэзия жизни». Лёгкая грусть по ушедшей романтике со временем превратилась в надрывный плач души, и XX век стал новой эпохой мистицизма.

Кто-то устраивал спиритические сеансы, кто-то посредством абсента разговаривал с духом Людовика XIV, кто-то искал Шамбалу и всё дальше уходил от реальности, а кто-то начинал карьеру очередного мистика-шарлатана по прототипу небезызвестного графа Калиостро.

Но с чего вся эта история начиналась? Конечно же, с возникновения ереси и её антипода — инквизиции.

В конце XII века католическая церковь представляла собой абсолютную монархию. Чтобы поддерживать своё положение, она нуждалась в централизации власти. Главенство римской кафедры было неоспоримо, епископы были целиком и полностью подчинены воле наместника святого Петра. Скромные же служители церкви были лишь слепым орудием внедрения папских декретов и указаний епископов, мельчайшими винтиками пресса.

И тем не менее существованию церкви угрожала страшнейшая опасность. Это проявлялось во всех аспектах церковной жизни: моральное разложение священнослужителей, многочисленные поборы в пользу церкви, беспорядок, царящий в мелких церквах, и полное игнорирование закона божьего.

То, что церковь принимала в свои ряды любого человека, не интересуясь его происхождением и социальным статусом, позволяло человеку даже из низших слоев общества добиться успеха в жизни. Папа Александр V был из нищей семьи, Григорий VII был сыном плотника, Бенедикт XII — сыном булочника, Николай V — бедного врача, Сикст IV — крестьянина, Урбан IV и Иоанн XXII были сыновьями сапожников, а Бенедикт XI и Сикст V — сыновьями пастухов.

Но, в то же время, происхождение значительно облегчало доступ к высоким должностям. Духовная карьера сулила много житейских благ, что влекло в лоно церкви людей способных, но часто имеющих цели, совершенно не связанные с духовным миром. Ибо каждый пастырь хочет стричь как можно больше овец.

Прихожанин был лишён многих прав, в том числе последнего напутствия на смертном одре, если ему нечем было заплатить священнослужителю. За каждое таинство взималась плата. А продажа индульгенций сулила вместе со спасением души неплохой доход.

Неудивительно, что среди священнослужителей всё сильнее процветали разнообразные пороки. В 1064 году один священник Оранжа был уличён в прелюбодеянии с женой своего отца. Другой священник в 1066 году — в кровосмесительной связи. Но папа Александр II сложил епитимью с него и переложил ответственность за его судьбу на местных епископов.

Все это негативно сказывалось на отношении прихожан к духовенству. В глазах народа священнослужитель был оплотом порока, греха и безнаказанности, ведь он почти никогда не нёс ни перед кем ответственности, кроме Бога.

Для человека более-менее образованного был очевиден контраст между учением церкви и её действиями. Пытливый человек исследовал противоречия, и чем дальше продвигалось это исследование, тем опаснее становилось оно для церкви. Римская кафедра изо всех сил пыталась противостоять этому, но наука, как живой источник, притягивала умы все сильнее.

Уже в X веке папа Сильвестр II, известный под именем Герберта д’Орильяка, прославился как чародей только потому, что изучал запрещённые науки. В XII веке Роберт Ретинский изучал астрономию, геометрию, а также занимался переводом Корана. Были переведены многие труды античных философов. Некоторые схоласты — Беранже Турский, Абеляр, Гильбер де ла Поре, Пётр Ломбардский, Фолькмар фон Триффенштейн — выдвигали теории, расходившиеся с господствующим учением.

Конечно, они были одиночками и быстро подавлялись церковью. Но как бы Рим ни препятствовал естественной тяге разума к знанию, толпы угнетённого народа потянулись вслед за распространителями запрещенных идей. Запретный плод сладок.
Так появлялись еретики.

Основой всех ересей было частичное или полное отрицание католической религии и обрядов. Бытовало мнение, что таинства, совершённые греховными руками, не имеют силы. Священники, живущие во грехе, не воспринимались как лица духовные, а следовательно, по распространенному мнению, они не имели никакого права ни проповедовать, ни исполнять какие-либо обряды.

Церковь пыталась как-то исправить ситуацию, но стоило появиться какому-нибудь изворотливому вероотступнику, ловкому в диспутах, как вера людей в Церковь моментально таяла. Ересь, как вирус, распространялась по Европе. И первые еретики не были служителями дьявола. Они даже не отвергали Христа. Они отвергали католическую церковь, десятину, обряды и многочисленные поборы. Свою же жизнь еретики проживали в полном аскетизме, порой доходившем до фанатизма.

Желание вернуть религии апостольскую чистоту придавало ереси силу. Разнообразные секты распространились по Европе, например:
- Манихеи. Они часто критиковали христианство, а точнее — евангельского Иисуса Христа, которого не считали истинным спасителем.

Истинный Христос, с их точки зрения, был не богочеловеком, а чистым божеством. Он лишь пользовался обликом человека, чтобы проповедовать перед людьми. Спасение, которое давал людям Христос, осуществлялось посредством истинного знания (гнозиса). Посланником истинного Христа выступал Мани, который был просветителем и утешителем людей;

Катары. В основе религии катаров лежал дуализм, а также вера в греховность плоти и в то, что «чистая душа», принадлежащая Богу, находится в заточении похотливого и грязного тела.

Катары отрицали непорочное зачатие и факт рождения Иисуса Девой Марией, считая это лишь символической выдумкой. Они отрицали распятие Иисуса на кресте, воскресение, причащение, существование чистилища и действенность молитв и икон. Крест как символ веры катары также отрицали, считая его символом мучений.

Кроме этого, отвергали все семь таинств. Признавали катары лишь утешение, и люди, получившие его, назывались совершенными. Совершенные постоянно стремились к чистоте души, занимались проповедничеством и врачеванием, они были обязаны воздерживаться от мяса, птицы, яиц и сохранять целомудрие.

Обычные верующие получали утешение лишь на пороге смерти. Когда катары умирали, их губ могла касаться только вода, а женщинам было запрещено прикасаться к ним;

Патарены. Участники Патарии (от названия рынка старьевщиков в Милане), народного движения в итальянских городах во 2-й половине XI века, центром которого был Милан. Началось движение с изгнания епископов, назначенных императором, и было подавлено к 80-м годам XI века;

Альбигойцы (по названию города Альби в Тарнском департаменте). Распространенная в южной Франции церковь, усвоившая религиозные принципы катаров и их позднейших последователей — вальденцев.

Первые альбигойцы появились еще в начале XI-го столетия. Они проповедовали апостольское христианство и вели простую, нравственную и уединенную жизнь, поэтому сначала их называли «добрыми людьми» (les bons hommes). Правда, уже после первого отлучения от церкви; произнесенного на соборе в Тулузе, созванном папой Каликстом II, стали звать тулузскими еретиками.

Несмотря все на различия, каждая школа породила в сердцах современников веру настолько слепую и фанатичную, что ее несколько веков не могли сломить ни инквизиция, ни костёр.

Вера доводила миссионеров до сумасшествия. Сложно назвать разумным человека, который с улыбкой идёт на казнь. Катары, сожженные в Кёльне в 1163 году, произвели на всех глубокое впечатление тем радостным мужеством, с которым они встретили ужасную смерть.

Города — источники ереси тоже постигала печальная судьба. В 1209 году за отказ жителей выдать катаров крестоносцам все население города Безье (20 000 человек) было уничтожено, а сам город разграблен. Мародёрство и грабежи вообще были в те времена обычным делом, так как под флаг Церкви во имя спасения души от вечных мук становился любой, часто с сомнительной репутацией.

Кроме того убийство еретика грехом не считалось, даже наоборот — это было деяние богоугодное. Еще в IV-V вв. крупнейший христианский теолог, почитаемый католической церковью и поныне, блаженный Августин обосновал необходимость применения к еретикам силы, вплоть до физического уничтожения. Августин считал, что наказание ереси не зло, а «акт любви», «сильное лекарство».

К тому же еретики приносили казне католической церкви большой доход, ведь имущество еретика становилось имуществом церкви. Так, в 1325 году один священник по имени Пётр де Торнамир, обвинённый в принадлежности к францисканцам-спиритуалам, предстал перед каркассонской инквизицией уже умирающим. Инквизитор был в отъезде, и его заместитель с нотариусом стали собирать показания в присутствии трёх мирян.

Обвиняемый умер до окончания допроса, но несмотря на это, показания были заверены подписью. В результате неправильного суда были затронуты интересы наследников, которые пожелали спасти имущество. Спор по этому вопросу длился тридцать два года. В итоге приговор был отменён. Но то лишь единичный случай. В основном любой спор с церковью заканчивался ничем. Истец просто не доживал до разрешения спора.

В начале XII века с целью вернуть католической вере былую чистоту были созданы ордена нищенствующих монахов (доминиканцы, францисканцы). Поначалу они имели большой успех. Обет апостольской бедности нравился народу. Люди, воодушевлённые проповедью этих монахов, вновь на какое-то время возвращались в лоно Церкви. Правда, не обходилось и без казусов.

Как-то раз катары ловко «подшутили» над представителями одного из орденов. В обществе распространились слухи, что еретики поклоняются необычному распятью — ноги Христа на том распятье скрещены и прибиты тремя гвоздями вместо двух. Распятье будто бы обладает силой, которая способна исцелять болезни и приносить обладателю удачу и успех. Монахи приняли это за чистую монету и стали изготовлять распятия по аналогии катарского.

Позднее стало известно, что катары специально изготовили это распятье, дабы посмеяться над глупостью монахов. А слухи они распространяли сами для большего эффекта.

Со временем ордена «нищенствующих монахов» приобрели роль орудия возмездия в руках Рима. Они участвовали в крестовых походах, отправлялись в далёкие страны с проповедями и были неистовы в своей вере. Со временем разврат и жажда золота проникли и сюда. Конечно, монахи, находящиеся на самой низшей ступени иерархии, были по-прежнему бедны. Все средства сосредотачивались в руках руководителей ордена. Рыба гнила с головы.

Кто-то должен был стать санитаром этого раздираемого страстями «леса». Естественным результатом эволюции в 1233 году стало создание инквизиции.

Ещё в 1215 г. IV Латеранский собор поставил вопрос об искоренении ереси, и решения этого Собора заложили теоретическую основу деятельности этой организации. Собор возложил на церковь ответственность за преследование инакомыслящих. И официальной целью инквизиции стало повсеместное установление единой святой католической веры. Но была еще одна, негласная, но такая понятная человеческая цель — обогащение церкви.

В XIII в. инквизиционные трибуналы были учреждены на юге Франции, в Италии, Германии, Испании, Португалии, позже в других странах Европы. Главой инквизиции являлся папа римский. Члены инквизиционных трибуналов не подчинялись светской власти и целиком зависели от папы.

Широко использовались доносы и лжесвидетельства. Донос вменялся в обязанность верующим и щедро вознаграждался из имущества осужденных. Имена свидетелей — а ими могли быть взрослые и дети, друзья и враги, верующие и еретики, убийцы и клятвопреступники — также оставались в тайне.

Казни предшествовал мучительный ритуал, включавший в себя многолюдные шествия граждан, организованные и возглавляемые членами инквизиционного трибунала, пение траурных церковных гимнов и траурную мессу, проповедь инквизитора, оглашение приговора, облачение осужденного в шутовские одежды (санбенито). Завершалось все публичным сожжением еретика на костре, то есть аутодафе.

Фактически инквизиция была безотказной машиной для устранения любого, кто сомневается. Но менялась власть, менялось и назначение инквизиции.

На рубеже XIV-XV веков люди устали жечь только еретиков — прислужников дьявола. И вот в XV веке впервые внимание обратили на ведьм, с их шабашами и чёрной мессой. «Ранее христианский мир не видывал подобных ужасов», — так современники оценивали новое веяние эпохи.

На костёр попадало множество женщин, заподозренных в колдовстве. Только с одной оговоркой — в XV-XVII веках процессы над ведьмами затронули лишь передовые страны. Россия, Балканские государства и Восточная Европа в ту пору были недостаточно развиты. Да, на Руси, бывало, тоже жгли ведьм, но не в столь больших количествах, как в передовой Европе.

Официальным открытием охоты на ведьм можно назвать Базельский собор (1440 г.), на котором прелаты и богословы со всей Европы обсуждали способы борьбы с ересью.

Сразу же появились практические сочинения по борьбе с колдовством и ведовством таких авторов как Мартен ле Франк, Иоганнес Нидер, Клод Толозан и, наконец, Генрих Инсисторис и Яков Шпренгер, авторы «Молота ведьм». Распространено мнение, что именно «Молот ведьм» знаменовал собой начало широкомасштабного преследования ведьм.

«Молот ведьм»  — трактат по демонологии и о надлежащих методах преследования ведьм.

Считалось, что ведьмы отрицают Иисуса Христа, таинства, церковь и заключают договор с дьяволом, обязуясь причинять всяческий вред жизни, здоровью, имуществу, домашнему скоту, участвовать в ночных шабашах. Шабаши проходили под председательством дьявола, который являлся ведьмам во плоти. Проще говоря, грехи, что приписывали еретикам, приписали также ведьмам и колдунам, добавив пару пунктов.

Поначалу суды над ведьмами проходили исключительно перед трибуналами римской инквизиции. Во время крупных процессов местные суды обязаны были пересылать все относящиеся к делу документы на заключение в высшую инстанцию. Дела о ведьмах наряду с делами о еретиках, об оскорблении Величества, о государственной измене, о разбоях на море и суше, о фальшивомонетничестве причислялись к разряду «особо важных».

Однако чтобы возбудить дело о колдовстве, достаточно было наличия свидетельских показаний, которые можно было бы счесть правдоподобными.

Например: «Женщина дала поесть одному мужику пирога, и у него заболел живот, у второго мужика после ссоры с ней заболел вол, а на третьего оговоренная женщина навела порчу». Такие факты суд признавал вполне реальными, и подсудимому была отныне лишь одна дорога — на костёр. Благодаря заигравшимся детям, мстительным личностям, завистникам и т. д. количество пострадавших неумолимо росло.

Допрашивали ведьм, колдунов и других продавших дьяволу душу так же, как и еретиков — под жесточайшими пытками. Помимо этого, на телах жертв выискивались так называемые «печати дьявола» — необычные родинки, уплотнения и т. д. Считалось, что дьявол налагает на своих приспешников печати, по которым и можно выявить оных.

В место, где находилась «печать», инквизиторы вбивали спицы 10 см длиной, их прижигали раскаленным железом. Если человек не чувствовал при этом боли, то он признавался слугой дьявола и отправлялся на костёр. В то время люди не знали о естественной анестезии, которая возникала в подобных уплотнениях. Другого объяснения, кроме как печать дьявола, они не находили.

Одна из сильнейших вспышек охоты на ведьм произошла в Салеме, штат Массачусетс, в январе 1692 года, после того, как у нескольких жителей начались эпилептические припадки. Причиной тому посчитали колдовство местных женщин.

Первыми подобное обвинение высказали дети. Позднее некая двадцатилетняя Сара Черчилль, обвиненная в колдовстве, дала показания против своего хозяина Джорджа Джейкобса. Суд не удовлетворило никакое алиби, ибо считалось, что дьявол даёт своим помощникам двойников, пока те творят свои злодеяния. В результате девятнадцать человек были повешены, один восьмидесятилетний старик был загнан толпой до смерти, а одна женщина скончалась в тюрьме, не дождавшись суда.

У обвиненной в колдовстве салемской женщины судьи ищут “дьявольскую метку”. Считалось, что сатана сосет кровь ведьмы через напоминающий бородавку нарост.

Постепенно охота на ведьм превращалась в истерию, которая чаще всего поражала замкнутые коллективы, такие как сиротские приюты, отдалённые деревни и монастыри. Монастыри демоны терроризировали особенно рьяно.

Например, в 1632 году в обители урсулинок в Лудене в сестру-настоятельницу Жанну Дезанж вселились целых семь демонов. Вначале монахиням являлись умершие исповедники, местный священник Урбан Грандье, потом чужеземные собеседники, что и вызывало панику в обители. На священника посыпались многочисленные обвинения в том, что монахини страдают по его вине.

Началось расследование. В итоге в 1634 году священник Урбан Грандье после страшных пыток отправился на костёр. После этого истерия сошла на нет. А первопричина истерии крылась в Жанне Дезанж — как натура эмоционально неуравновешенная, она устроила сие представление из ревности к священнику. А замкнутость, в которой жили монахини, привела к массовому психозу.

Собственно, уже тогда немецкий врач Иоганнес Вайнер, исследовав несколько случаев истерии в женских монастырях, выяснил, что эти вспышки были вызваны естественными психологическими причинами. А английский священник Френсис Хатчинсон одним из первых пришёл к выводу, что во многих случаях подсудимому нужен больше «лекарь от безумия», нежели костёр или виселица.

В конце XVIII — начале XIX века, несмотря на повсеместное преследование инакомыслия, явления призраков даже стали популярным развлечением. Устройства, создававшие иллюзии, назывались фантасмагориями. Бельгийский оптик Этьен Гаспар был создателем первых действительно пугающих призраков.

Его аттракцион с призраками Вольтера, Руссо, Робеспьера и других пользовался большой популярностью. А спустя пару десятилетий, в 1863 году, демонстрация призраков обрёла совершенство благодаря Джону Генри Пепперу — специалисту по аналитической химии из Лондона. Устройство Пеппера создавало фантом с помощью света, зеркала и стекла.

В XVII-XVIII веках популярными стали также магические книги, гримуары. В книгах содержались якобы тайные знания, магические заклинания, рецепты снадобий, описания ритуалов и прочее. Во многих «колдовских книгах» использовались древнеегипетские, древнееврейские и латинские тексты.

Считалось, что читать гримуары может только их хозяин, так как бумага этих книг имеет багряный цвет, обжигающий глаза. Страницы изменяли вид лишь для владельца, но даже он подвергался страшной опасности, читая книгу: она была способна материализовать самых разнообразных демонов — от мелких духов до верховных существ адской иерархии, которые имели непокорный и злой нрав.

По другой версии, колдовская книга — живая, её обязательно нужно кормить, разумеется, ничем иным, как кровью. Говорили, что достаточно лишь открыть такую книгу на определенной странице, чтобы вызвать нужного демона. Однако на деле описанные в гримуарах ритуалы были сложны и на практике крайне утомительны.

Самыми известными гримуарами считаются: «Завещание Соломона», «Малый ключ Соломона», «Гримуар папы Гонория», «Истинный гримуар», «Магия Арбателя», «Гептамерон», «Шестая и седьмая книги Моисея» и «Книга священной магии Абрамелина-Мага».

Колдовские книги по указанию из Рима во множестве сжигали на кострах. Кошки, вороны и прочие представители животного мира, которые, по средневековым представлениям, вполне могли быть на службе у дьявола, ведьм и злых духов, также находили свою смерть в огне.

В итоге за три века около двухсот тысяч человек были казнены за колдовство. Христиан, которые спорили с церковью, обвиняли в самых страшных преступлениях и отправляли на костёр.Те времена канули в Лету. Народ уже не бежит сжигать очередную прорицательницу, а, наоборот, несет ей свои последние денежки.

Режиссёры снимают очередной “дозор”, а писатели из востребованной вновь темы про ведьм и колдунов выжимают последнее, дабы заработать себе копеечку. С кино и телеэкранов мы узнаём о тайне кода Да Винчи, о злодеяниях инквизиции.

Дети играют в зомби и вампиров. Создаются разнообразные сайты, посвященные тёмной магии — современные ведьмы верят не в дьявола, а в Интернет. Средние века кажутся нам чем-то романтически привлекательным. Однако кто знает, каким местом может повернуться история?

link