Мои рисунки: деревья, озёра и пара забавных рассказиков написанных под веткой сирени

Тарзанка

Если к палке длиной сантиметров 50-60, примерно по её середине привязать верёвку, а верёвку привязать к ветке, то получатся неплохие качели. Кто-то именно так и сделал, сделав подарок всей детворе округи, замученной учёбой в школе. Место было выбрано нешумное и немноголюдное - на Смоленском кладбище. По обе стороны реки Смоленки были могилы и склепы. В двух могилах покоился мой прадед и брат моего деда, умерших в Блокаду. В склепах покоилась Петербургская знать и их надгробия были настоящими произведениями искусства и навевали мысли о приключениях. Покойники, однако, лежали тихо и никому не мешали. Великолепная дорожка с поворотами спусками и подъёмами и обрывами с обеих сторон и деревьями довершали великолепие кладбища.

Замученный в конец изучением правил русского языка, меня отправили подышать свежим воздухом, пока не полысеют деревья и ледок не схватит лужи. Как раз ко мне пришёл Серёга, с которым мы до одури качались на тарзанке. Мне очень нравилось качаться!
Если качаться в нужном направлении, отталкиваться от обрыва и лететь над рекой, то высота будет до метров 4-х, а если вдоль дорожки, то всего метра 2. Совсем неинтересно, поэтому я вдоль дороги и не качался. 
Для экономии времени мы даже бежали. Мы очень надеялись, что кроме нас никого не будет. Однако, по пути, к нам пристроилась ещё пара наших пацанов. Мы были самыми старшими. Нам было уже по 13 лет.
Вот мы и пришли. Но что это? Тарзанки не было!
Пока мы учились в школе, хулиганы забросили её на дерево!
Палка лежала на ветке, а верёвка на сучках. Спасти ситуацию, вызвался Серёга. Он взгромоздился на дерево и держась за ветку, пока она позволяла, добирался до тарзанки. Ветка кончилась, и на задних конечностях он , стремительно добрался до качелей и освободил их. Осталась самая малость. Нужно было прыгнуть вместе с тарзанкой и можно качаться до одури, которая начиналась с заходом солнца.
Так и сделал. В момент прыжка он зацепился курткой за сук. Куртка была крепкой и Серёга повис на этом суку и на этой куртке, держа в руках эти качели.
Спасать Серёгу пошёл я. Без особых приключений я забрался на дерево, придерживаясь за ветку рукой, преодолел пару метров. Подомной в 3-4 метрах чернела поверхность реки Смоленки. Мне было страшно, а с далёкой земли пацаны орали, чтобы я держался двумя руками за ствол и перемещался ползком. Оставалось всего полтора-два метра. Я сел на ствол, как учили меня пацаны с далёкой земли, и понял, что ни вперёд, ни назад я уже не могу перемещаться вообще.
Таким образом, всего в паре метров от друг друга, подобно спелым плодам мандаринов мы с Серёгой оказались на дереве, в метрах трёх от обрывистого берега реки Смоленки. 
Всё- таки Серёга выполз из куртки и полетел на тарзанке к далёкой земле, а я остался на ветке. Когда кинетическая энергия Серёги вместе с качелями закончилась, Серёга спустился на землю. После, он просто бросал в меня эту тарзанку. Лучшее, что я мог сделать, это поймать тарзанку. Раз на пятый мне удалось это. Дальше всё было просто…
Сергей Усов жил в доме Кима 4. Его дом изображён на рисунке. Вдруг кто знает Серёгу Усова из дома на проспекте Кима4, с которым мы висели на дереве. Дайте мне знать, ладно?

 

 

 

 

 

 

Агент КГБ

 

 

Вы когда- нибудь наблюдали, как с верхней полки плацкартного вагона падает человек?

Я тоже не видел. Но мне рассказывали. Пересказываю вкратце.
После того как попадали руки и ноги, глухо шмякнулось туловище, даже не разбудив того, кто храпом своим заглушал грохот сцепленных вагонов и паровозные гудки, дошла очередь и до головы. Падала она громко. Своим громким падением, потрясшим даже столик на котором стояли стаканы в подстаканниках. Они отчаянно зазвенели, а голова, подобно мячу, отлетела от пола, и с затухающими колебаниями стала стукаться о его поверхность снова и снова…
Мы отлетали всё лето с редкими выходными, и с окончанием летней навигации нам дали последние 24 дня отпуска. Едва успев отоспаться, как мне уже надо было ехать по турпутёвке от Спутника. Сначала мы ехали в Венгрию на поезде, а потом на автобусе в Югославию. 
Путёвка была сделана подругой моей жены. Я уже знал, что значит упасть с верхней полки и чтобы уменьшить вероятность того падения и просто побыть дома на сутки больше, принял решение до Москвы лететь, а уж потом ехать на поезде. Кроме того, подруга моей жены ещё дала мне какие-то документы на всю группу.
В аэропорту Архангельска я встретил нефтяника Лёню из Украинского города Ровно, который добывал чёрное золото для СССР в районе Нарьян-Мара. Мы с ходу понравились друг другу, даже потому, что он не захотел трястись в поезде, а немного лететь. Хоть до Москвы. По прилёту в Москву мы запаслись необходимым для достойного приёма иностранных гостей и нескучного времяпровождения в пути. До отправления поезда было ещё часов 8, поэтому оставшееся время мы поехали к друзьям.
В Москве у меня было два близких товарища. Все друзья были в небе, но на обед меня пригласила жена моего товарища. И вот когда я был на обеде у жены моего друга, раздался телефонный звонок моей жены. Оказалось, что поезд, который шёл из Москвы в Будапешт, на котором должна ехать вся наша группа уходил на пол часа раньше!
Замечательно, что моя жена сообразила где я могу находится, и отъезд группы был спасён!
Не спасён был только нефтяник из Нарьян-Мара. С тяжёлым сердцем я отправился в Будапешт. На месте Лёни, я бы долетел до Львова и подождал бы поезд там.
Как человека молодого и отважного меня положили на верхнюю полку в сторону противоположной той, что вдавливает тело в стенку при экстренном торможении. Эта противоположная сторона, казалось, подталкивает, выталкивает спящее тело вниз при экстренном торможении.. Это ещё не самое страшное. 
При экстренном торможении, ниже полки один метр, располагался столик, о который, ваша голова обязательно стукнется. Никаких привязных ремней и средств спасения в вагоне предусмотрено не было.
В общем, взгромоздился я на эту полку и попытался уснуть, держась рукой за ручку, я слышал стук колёс, мерзкий вой сирены, проносящихся со свистом встречных поездов. Повернуться на другой бок, в целях безопасности я не мог. 
Днём, не выспавшийся и усталый я героически выполнял контрольную работу по английскому языку, учась уже на третьем курсе государственных курсов. 
Мы уже проехали Львов, но Лёни так и не было. Наверное, решил не ехать, подумал я.
До пограничного города-станции я успел написать контрольную и отправить из Чопа.
Нашёлся и друг Лёня. Он действовал по моему сценарию. Он перехватил поезд во Львове и прыгнул в последний вагон. По пути он встретил своих корешков и болтал с ними до самого до Чопа.
Нежданная радость пришла под выстрелы шампанского.
Наконец, мы до катились до Будапешта. Всё в нём радовало нефтяника из Нарьян-Мара. Особенно по вкусу ему был магазин АВС, названный им алфавитом, где он за недорого пополнил запасы спиртного заметно уменьшившиеся в поезде.
У меня уже не было сил, но Лёня уговорил меня посмотреть “Время” на русском.
Тоска по Родине превосходило желание спать и я согласился.
В холле сидели немцы и смотрели свою программу. А я вошёл и дверь не закрыл. Не сработала резиновая автоматика. Немцы стали возмущаться, зрел международный конфликт. Дабы международный конфликт не разгорелся, Лёня приложил максимум усилий, а я пошёл спать.
Первый раз за три дня я не боялся свалиться с кровати и мгновенно уснул. 
Неугомонный Лёня разбудил меня через пару часов. Он пришёл с немцами, с которыми чуть не начался международный конфликт. Было выпита половина наших запасов и всё что было принесено коморадами, обсуждён ряд политических вопросов. Разговор шёл на английском, а Лёня знал немецкое Я-Я. 
Потом мы укатили в Югославию. Мне было очень радостно. Потому, что в прошлом году мы с Людой объездили северную часть и отношение к югославов к нам, как и наше к ним было замечательным. Кроме того, одна наша знакомая жила в Сараево и я отправился к ней, когда там были.
На нашей турбазе жили англичане и я иногда болтал с ними за стаканом сока. Столь сводная манера поведения навела кого-то на умные мысли, что моему нефтянику из города Нарьян-Мара было поручено переговорить со мной и выяснить истину.
Лёня, по- пролетарски прямо сказал мне.
-имеются данные, что в каждой туристической группе есть агенты КГБ.
Мы подумали и решили, что этим агентом являешься ты.
-Видишь ли Лёня, помолчав начал я, только тебе скажу правду. 
Ты прав. И поскольку твоя умная мысль принадлежит тебе, то понимая, что нам нужны такие люди предлагаю сотрудничество.
Минут пять я врал о поездках заграницу и о поиске шпионов, об опасностях подстерегающих на каждом шагу, особенно на верхней полке плацкартных вагонов.
Скоро я не выдержал и заржал почти как конь. Решили, что выдумку будем хранить до границы с СССР. В поезде я уже спал на нижней полке. А из Москвы летел со своими парнями прямо в объятия моей Людочки.
Лёня ещё долго работал в Нарьян-Маре. Он всегда заезжал ко мне.
Раз их Ан-24 уже запускался, когда в иллюминатор он увидел меня, возвращающегося с рейса. Не знаю как, но двигатели были выключены, дверь открылась и из самолёта выскочил Лёня. В руках у него был пакет, а в пакете сёмга для меня.