Главный дирижер Национального симфонического оркестра Беларуси: Люблю прокатиться на минской «сотке» и поговорить с кондукторами о жизни

Встречу главный дирижер симфонического оркестра Беларуси назначил мне в Госфилармонии. Застаю маэстро слушающим музыку. Помощница дирижера вежливо предупредила: «Мешать Александру Михайловичу в такие моменты нельзя» - и попросила немного подождать в соседней комнате.

- Александр Михайлович, вы на репетицию настраивались? – не смогла не поинтересоваться потом у дирижера.

- Да, но это, скорее, исключение. Идеи никакие не приходили в голову – и я решил послушать, как с этим материалом обращаются другие дирижеры. А вообще вдохновение зависит от того, как идут дела в оркестре. В оркестре 115 человек, у каждого своя личная жизнь. У кого-то проблемы, а у кого-то вообще может сносить крышу от счастья. Надо все это учитывать.

- А свое настроение учитываете?

- Стараюсь быть ровным, но всегда быть таким невозможно. Это ж скука будет страшная! Но как сумасшедший на репетициях не ору, палочками в людей не бросаюсь. Вот Тосканини (всемирно известный дирижер. – Ред.), например, любил часы давить ногами. У меня таких фишек нет. Но, разумеется, оркестр мое настроение чувствует. Переговариваются иногда между собой - мол, что-то наш сегодня не в духе.

- Вы часто бываете на гастролях. Чем наша публика отличается, к примеру, от европейской?

- Там в принципе ситуация другая. К примеру, в Голландии есть общество поддержки современной музыки, оно субсидируется государством и спонсорами. Но кроме поддержки там есть еще и интерес публики к современной музыке. Когда мне предлагают поработать дирижером какой-нибудь программы в Германии или той же Голландии, говорят: «Можете озвучить нам свои предпочтения, но мы обязательно поставим в программу еще и произведение современного автора». Если в европейской стране в программе есть современное произведение, да еще и первое его исполнение, будет полный зал. У нас совершенно другая история. Если, к примеру, происходит такое бедствие, как съезд или пленум союза композиторов, мы должны сыграть минимум два концерта композиторов, которые собрались... Как правило, эти произведения кроме самих композиторов, их родственников и случайно забредших погреться интересуют немногих. Но я за годы работы с оркестром смог убедить публику, что если в моей программе премьера белорусского автора - будет интересно.

- Ваше имя известно по всему миру, а некоторые минчане порой не догадываются, где находится филармония, не говоря уже о фамилии главного дирижера оркестра... Не обидно?

- Я вообще очень философски к этому отношусь. Даже когда во время концерта в зале начинают шелестеть конфетами и звонит телефон, меня это не бесит. Да, я востребован, где только не был. При этом считаю, что моя родина здесь. Хоть и родился в Москве, но именно эта земля позволила мне стать тем, кто я есть... Что же касается публики, она, я уверен, меняется. Раньше в филармонии бывали одни и те же люди, теперь стало модно слушать классику. Приходят дамы в дорогих одеждах, бизнесмены, молодежь... Без скромности могу сказать, что график у оркестра расписан на годы вперед.

«За один концерт худею на 1,5-2 килограмма»

- Говорят, работа дирижера – почти каторжная...

- Считается, что по затратам энергии за один концерт дирижер тратит столько же калорий, сколько кузнец в молотобойне. Во-первых, физическая нагрузка: размахиваешь руками, пребываешь в напряжении, стоишь всегда – а ведь иногда симфония длится больше часа. Во-вторых, серьезная интеллектуальная и эмоциональная нагрузка. Нередко за концерт худею на 1,5-2 кг.

- После концерта, наверное, падаете замертво?

- Нет, никуда не падаю. Спать без ужина не лягу (смеется). Даже если рано утром надо куда-то улетать, могу детектив по телевизору посмотреть, Фейсбук полистать. Мне интересно, что происходит в мире и с моими друзьями. Я вообще за то, чтобы быть продвинутым. Это помогает и мне, и оркестру.

- А правда, что у вас в голове всегда звучит музыка?

- Да, это заболевание такое индивидуальное. Иногда просыпаешься ночью, а в голове музыка, к примеру, которую мы недавно исполняли. В молодости была смешная история. Перед армией проходил медкомиссию. Последний специалист – психиатр. Молоточками постучал, спрашивает: «Как вы сейчас себя чувствуете?». А я ему: «У меня сейчас в голове музыка играет». Тот вскочил, убежал, привел других специалистов. Спрашивают: «Какая музыка?». А я им: «Увертюра к «Севильскому цирюльнику». Потом объяснил, что это у музыкантов особенность такая. А мог бы от армии и откосить.

«В первом отделении играем рок, во втором – классику»

- А если оставить работу - какой вы в обычной жизни? Как отдыхаете?

- Отдыха нет, есть страсть. Я ее делю пополам: симфония и опера. Я 20 лет прослужил в Театре оперы и балета Беларуси. Сейчас совмещаю работу с нашим оркестром с работой в академическом театре оперы и балета в Самаре. Иногда отвечаю на приглашения других стран, дирижирую другими оркестрами. Во Франции, Германии, Японии, Америке... К счастью, я уже научился строить свою работу так, чтобы была возможность спокойно почитать, пообщаться с домашними. Люблю беллетристику, биографии, мемуары... Люблю просто побродить по улицам, с собакой погулять - у нас йоркширский терьер по кличке Сильвер Рейн. Могу в магазин сходить за продуктами, люблю общаться с продавцами. Здороваюсь, «спасибо» говорю. Они порой смотрят на меня как на дядю с приветом. А я всегда с кем-нибудь пообщаюсь – в магазине ли, в транспорте... Больше всего люблю минскую «сотку». Обожаю поговорить с кондукторами, спросить: «Как дела?».

- Интересно, дирижер симфонического оркестра поп-музыку слушает?

- Почему нет? Адель, Стинг, Фредди Меркьюри, Оскар Питерсон, Дейв Брубек, Джо Кокер... Да у нас и оркестр играет совместные программы со Scorpions, Metallica, «Новым Иерусалимом». В первом отделении можем играть рок, а во втором – 9-ю симфонию Бетховена. Побывав на таком концерте, зрители приходят в филармонию еще и еще. В этом сезоне, к примеру, будем играть еще и румынский джаз. По классике, разумеется, тоже вдарим.

- Как вам кажется, можно ли привить любовь к классике во взрослом возрасте?

- Классике, как и любви, все возрасты покорны. Рецепт простой – взять и прийти.

- А с детьми с чего начинать? Вы ваших внуков на что водите?

- Мои внуки с удовольствием слушают и смотрят оперы и балеты, ходят в музыкальные театры. Их интересы простираются от «Князя Игоря» и «Спартака» до «Кошкиного дома».

- Александр Михайлович, ваши таланты – это наследственность?

- В своей семье я случайно стал музыкантом. Мама экономист, папа – философ. Дедушка был сапожником, но играл на гармошке, халтурил на свадьбах. И меня брал с собой. Ставил меня на табуретку, и я пел вместе с ним. Например, о ямщике, который замерз в степи. Может, эта практика потом и сыграла свою роль в выборе профессии?

ДОСЬЕ «КП»

Александр Анисимов, 69 лет, главный дирижер Национального симфонического оркестра Беларуси, главный дирижер Самарского академического театра оперы и балета, народный артист Беларуси, Заслуженный деятель искусств России, народный артист Беларуси, лауреат Госпремии Беларуси, лауреат российской национальной театральной премии «Золотая маска», кавалер Ордена Франциска Скорины, кавалер французского ордена «За заслуги» высшей степени, удостоен звания доктор музыки «Honorus causa» Национального университета Ирландии – такой титул присваивали Шостаковичу и Ростроповичу.

Мировые гастроли маэстро включают выступления в Grand Opera Хьюстора, Опере Сан-Франциско, Teatro Colon (Аргентина), Государственной Опере Южной Австралии и пр.

Женат. Две дочери от первого брака, сын – от второго. Пятеро внуков.