Солист группы Rammstein: Родители ставили мне Высоцкого - говорили, у него глубокий смысл

Очередь, как на Серова. Угрюмый мужчина в черном сидит в ее конце, подписывая чёрные книги, которые сжимает нескончаемый поток людей. Тилль Лиднеманн, солист группы Rammstein - частый гость в столице, его тут любят и ждут. Поэтому не удивительно, что именно в России он решил лично презентовать свою книгу стихов «В тихой ночи». Весь ее тираж был раскуплен в первый день!

«Способ знакомить детей с литературой - музыка»

- Я прочитала несколько стихотворений и подумала, что в вашей немецкой школе вас ужасно раздражали в классические авторы: Шиллер, Гёте, Гейне...

- Знакомить детей с литературой - это непросто. Особенно в подростковом возрасте. Особенно, если заставлять. Тот же самый «Фауст» Гёте - в 5-6 классах тяжеловат для восприятия. Детям надо давать возможность выбирать, что они будут читать. Я не любил чтение, пока отец не дал мне «Старик и море» Хемингуэя. И я был так увлечён этой книгой, это было так здорово! Другой способ знакомить детей с литературой - через музыку. Народные песни, например, та же дорогая к поэзии. В детстве, кстати, у меня дома звучал ваш Высоцкий. Я не понимал смысл, но родители говорили, что он глубокий. Хотя голос мне не очень нравился поначалу, я начал его воспринимать.

- Со своим 9-летним внуком вы так же действуете?

- Его мама - моя дочь, изучает театральные науки, и много читает вслух. И тут мое вмешательство совершенно не нужно, он приобщается к литературе, благодаря маме.

- В детстве вы кому-то свои стихи показывали? Девочкам?

- В ранней молодости я много не писал - может пару экспериментов. Все изменилось, когда я начал заниматься серьезно заниматься текстами для нашей группы. Представьте, что на одну мелодию вы пишете около 7-8 четверостиший. Для песни их необходимо сжать до 4 куплетов. Остаются строчки, которые мне всегда жалко терять. Вот из этих «отходов» я собираю новый стих.

«Как портной подгоняет костюм по фигуре, так я подгоняю под музыку слова»

- Одна российская писательница говорила, что секрет мастерства - иметь чугунную задницу. Насколько важна усидчивость, чтобы быть успешным поэтом?

- За столом я провожу мало времени. Раньше я записывал все в блокнот, но сегодня есть много разных технологий: есть диктофон, есть раздел «заметки» в телефоне, куда я тоже что-то пишу. Потому что все-таки и тексты песен, и стихотворения - это скорее вспышки, удары молнии, которые надо быстро зафиксировать. А что касается той дамы с «чугунным задом», она писала, видимо, долгие пространные романы - в таких случаях важно сидеть.

- Стихи приходят к вам сами по себе, или вы их «планируете», как например было у Маяковского, когда ему что-то заказывали?

- Я не могу просто сесть и писать. Голова работает так, что вдруг «открывается» некий шлагбаум, и оттуда начинают поступать новые идеи и мысли. Но, чтобы он открылся, нужно что-то сделать. Нельзя взять и вытряхнуть из рукава текст стиха. Должны быть какие-то наработки: о чем и как ты будешь писать. Но это про стихи. В песнях все работает иначе. Могу сказать себе - в 10 утра я встану к станку и начну работать. Тут речь идет о ремесле - как портной подгоняет костюм по фигуре, так и я подгоняю под музыку слова.

- За историями, которые вы рассказываете в песнях, прячутся конкретные люди или происшествия?

- Когда мы писали песни для первых альбомов мы, действительно, имели в виду конкретного человека, которого знали все участники группы. Тогда это все так и задумывалось. Но откровенно кого-то высмеивать было бы по-дурацки, тем более сводить с кем-то счеты.

- А вдохновение когда посещает? В супермаркете может прийти?

- Это может произойти где угодно. В том же магазине неожиданно встретить красивую женщину. И задать себе вопрос: что бы случилось, если бы я к ней подошел и сказал, что она мне нравится?! Возможно она дала бы мне номер телефона. Или пощечину. Любой исход - дерьмо! Если ничего не произойдет - это свинство. А если познакомишься, то она может стать твоей женой. И это хуже всего!

«Необходимо быть провокатором, что бы тебя услышали»

- Читала интервью с одним из участников «Раммштайн», который сказал, что после прочтения ваших текстов им кажется, что у вас - раздвоение личности...

- Надо сказать, что мы и мои коллеги - среднестатистический нормальный коллектив. Но и в музыке, и в литературе, и в кино уже сказано столько всего, что сложно найти то, что затронуло бы публику. Поэтому надо подумать о том - как сделать, чтобы тебя слушали. Если вы целый день будете петь « бла бла, я люблю тебя», то это может кто-то и будет слушать, если музыка хорошая. Но это скучно. Но если вдруг вы берёте гитару и поёте в грубой форме - я хочу совокупляться, то люди вздрагивают, и задаются вопросом - «что это он говорит»? И это совсем другой эффект - они тебя слушают! Необходимо быть провокатором, что бы тебя услышали. В ином случае, это - шум, проносящийся мимо.

- Общались ли вы (исключительно для дальнейшего воплощения в текстах) с какими-нибудь психиатрами? И как вообще относитесь к Зигмунду Фрейду?

- Нет, боюсь что я пока не готов для себя открыть эту дверь. Возможно, это было бы интересно, но мало ли что меняется там ожидает. Фрейд - конечно же, это легендарная личность. Но отношение к нему в Германии сейчас неоднозначное из-за того, что он прослыл женоненавистником. Если бы он был еще жив, я бы записался к нему на прием.

- Мне кажется, или вы в своих текстах принципиально игнорируете тему любви? В книге я это слово так не нашла!

- О любви тут очень много на самом деле. А что касается слова «любовь», оставим его исполнителям попсовых шлягеров. Считаю, что юмор в текстах важнее. Двусмысленностей у меня много. Думаю это с «гдровских» времён, когда о многом не говорили, старались использовать аллегории.