Кредитное рабство

Эта напасть становится всё более массовой: люди берут потребительские кредиты под большие проценты – ну и влипают. Предлагается законодательно ограничить процент по микрокредиту и вообще навести порядок в потребительском кредитовании.

Потребителю? Вовсе нет. Нужно оно глобальному капитализму, который не может без экспансии. А экспансия ему, в свою очередь, нужна потому, что бизнес тоже ведётся на заёмные деньги. Но новых рынков нет и не предвидится, наличные средства у населения не растут. Нигде.

И капитализм нашёл пространство для экспансии в умах и душах людей. Примерно с середины прошлого века он ведёт широкомасштабное воспитание «нового человека» – идеального потребителя. Однако как бы он ни был идеален, как бы ни велика была его готовность купить всё, что глобальный капитализм желает ему «впарить», как бы свято он ни верил маркетинговым сказкам, которыми потчуют его СМИ, всё равно он ничего не купит, если у него элементарно нет денег.

Значит, нужно сделать так, чтобы деньги имелись. Решение задачки – потребительский кредит. Бери – покупай – наслаждайся, потом отдашь.

Народ кредита, в общем-то, всегда боялся. Это заложено в генетической памяти: долг – бремя, зависимость, «берёшь чужое на время, а отдаёшь своё навсегда». В пьесе Островского «Свои люди – сочтёмся» несостоятельный должник попадает в долговую яму самым настоящим физическим образом. Народная мудрость учила сторониться кредита, рекомендовала жить по средствам: «по одёжке протягивай ножки». На большие покупки деньги копили.

И вот – всё перевернулось с ног на голову. Жить в долг не только не стыдно, но даже почётно. Именно так живут все продвинутые в развитых странах, а копят – лохи.

Меж тем любой кредит, даже самый что ни на есть нормальный и честный, – это всегда заимствование у будущего. Обычным делом становится даже выстраивание кредитной пирамиды: из нового кредита расплачиваются за старый. И всё ради сиюминутного кручения шестерёнок капиталистического хозяйственного механизма. Удел любой пирамиды – рухнуть, но об этом никто не думает. В Италии в 90-е годы я регулярно читала в СМИ: семья покончила с собой, не в силах вернуть все кредиты. А жили широко: дом, мебель, машина, отдых. Тогда я, помнится, сильно этому удивлялась, а сегодня такое дошло и до нас.

Мотыльковая философия «живи сегодня» стала прямо-таки официальной.

Единственное, что на сегодняшний день требуется от обывателя, – это хотеть. Это раньше учили: «на хотенье есть терпенье». Сегодня тот, кто не хочет, – убогий лузер, ностальгирующий по совковой серости. А «настоящий человек» хочет всегда. И всего. Для того и существуют банки с потребительским кредитом. Протяни руку и возьми – и вот он, кредит за пять минут, одним движением, без поручителей. «Лучше позвонить, чем у кого-то занимать». Очень интересный слоган: заранее предполагается, что занимать надо, необходимо, все так делают, вопрос лишь в том, у кого. Так происходит внедрение в умы идей-вирусов.

И вскоре человек перестаёт понимать, богат он или беден, если богат – насколько. А понимать это необходимо для правильной оценки положения – она у современного человека смещена и подорвана. В старом нудно-сером мире требовалось планировать и думать о будущем. В новом, сияющем, нет ни прошлого, ни будущего. «Живи сегодня!» – внушает реклама.

Люди всё больше живут не разумом, а эмоциями. Женоненавистник Шопенгауэр приписывал такое мировосприятие женщинам и детям. Теперь так предписано мыслить всем, и многие радостно исполняют это. Возможно, мы присутствуем при выведении новой человеческой породы: взамен человека разумного – человека эмоционального. Не удивлюсь, что через некоторое время человек, привыкший думать и рассуждать, будет считаться «тормозом», едва ли не аутистом.

«Если кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его в глубине морской» (Мф.18:2.3.6), – говорил Спаситель. Сегодня малых сих соблазнили до полного лишения чувства реальности. Но жернов на шею, боюсь, надеть предстоит тоже им. То есть всем нам.