Политика: Только четыре пункта минского протокола могут сработать

Подписанный в Минске протокол о перемирии на Украине вызвал бурю критики со всех сторон. В России многие считают протокол едва ли не сдачей Новороссии, а в Киеве – приготовлением к ее потере. При этом сам протокол имеет на продолжение украинского кризиса очень косвенное влияние – тем более что реально работающих пункта в нем всего четыре. Гражданская война на Украине является лишь частью общей войны Запада и России – и только в таком масштабе и нужно рассматривать ее перспективы и варианты. Горячая часть этой войны не закончилась вечером 5 сентября – но она приостановлена, что в любом случае является благом с точки зрения сохранения человеческих жизней, особенно учитывая то, что с обеих сторон воюют наши люди, то есть люди русского мира. Для того, чтобы это перемирие стало миром сейчас, увы, не существует практически никаких предпосылок – и дело не в расстановке сил на украинско-новороссийском фронте. Проблема в том, что США не готовы отказаться ни от попыток атлантизации Украины, ни от политики открытого давления на Россию. Санкции, которые под давлением атлантистов ЕС ввел против России уже после прекращения огня на Украине, лишний раз подтверждают – конфликт идет вовсе не из-за Украины, а из-за того, что Россия бросила вызов американскому миропорядку. А реальное умиротворение на Украине имело бы шанс начаться только в случае отказа Запада от «похищения Киева» Никаких признаков подобного развития событий мы пока что не наблюдаем. Наоборот – форсируется антироссийская риторика, США собираются предоставить Украине статус особого военного союзника, заявляют о намерении со временем включить в НАТО Грузию и Молдавию. Все это – откровенное наступление на российские национальные интересы и угроза нашей безопасности. И, как любая атака, она вызывает ответные удары – Москва будет отвечать все сильнее, причем по всему спектру мировой повестки. Россия в любом случае не допустит отрыва Украины – вне зависимости от того, сколько времени и сил на это уйдет. Сейчас на украинском фронте наступило затишье – пауза, которую стороны взяли для того, чтобы отдышаться. Бесполезно гадать, когда именно начнется второй раунд – слишком много внешних и внутренних факторов влияет на ситуацию – но нерешенность главного вопроса «Куда идет Украина?» делает его неизбежным. По итогам первого раунда можно зафиксировать только одно – блицкриг, на который рассчитывали США, провалился. В результате февральского переворота Вашингтон получил контроль над киевской властью, но не смог быстро зафиксировать привязку страны к западному блоку. Хотя соглашение о евроинтеграции и было подписано, выполнять его в условиях гражданской войны невозможно. Настойчивые попытки США через Киев озвучивать идею вступления Украины в НАТО не оказывают на европейских союзников никакого эффекта – они хоть и младшие партнеры, и достаточно управляемые, но не настолько, чтобы подписываться на такую безумную идею. Таким образом, Украина застряла между Россией и Западом – быстро отрезать ее не удалось, и Запад все меньше уверен в том, что ему вообще это удастся. Четыре месяца боевых действий не выявили победителя и на поле боя – украинская армия не смогла задавить повстанцев, более того, к концу лета наметился перелом в ходе боевых действий. Пауза в этот момент выгодна обеим сторонам – по разным причинам, но это так. Само соглашение в Минске было не просто принято по инициативе Путина – оно является частью его стратегии борьбы за Украину. Окончательное отделение Новороссии от Украины сегодня однозначно невыгодно России – получив часть, Россия теряет целое. Эту банальность часто забывают или намеренно игнорируют сторонники похода на Харьков или немедленного признания независимости Новороссии. Сейчас нужно было зафиксировать то, что ополченцы отстояли свою землю – для первого раунда этого вполне достаточно.#{bigimage=828260} При этом сам текст минского протокола не составлялся в Кремле – по большому счету это киевский документ, содержащий максимум того, под чем может сегодня подписаться Порошенко (пусть и рукой Кучмы). Большинство из 12 пунктов этого протокола не удовлетворяют ни Новороссию, ни Россию, да и немалую часть украинской власти и оппозиции, более радикальной, чем нынешний президент. Но весь смысл подписания протокола был в одном пункте – первом, о прекращении огня. Все остальные – за исключением трех – просто не будут работать. В этом несложно убедиться, проанализировав его текст. Сначала о том, что выполнимо. Это пункт второй – «обеспечить мониторинг и верификацию со стороны ОБСЕ режима неприменения оружия». Понятно, что миссия ОБСЕ способна наблюдать за тем, как молчат пушки – потому что как только они заговорят, об этом станет известно и безо всяких иностранных наблюдателей. Ни на сроки перемирия, ни на желание его нарушить ОБСЕ не может оказать никакого влияния. Если перемирие не сорвется уже в ближайшие пару недель, то в основном будет выполнен и пункт пятый, предполагающий «безотлагательное освобождение всех заложников и незаконно удерживаемых лиц». Первые освобождения пленных уже начались (по крайней мере со стороны повстанцев) – и даже если не будут отпущены все арестованные, то большая часть из них вполне может оказаться на свободе. Это очень непростой и сложный процесс – но для его выполнения нужна только добрая воля с обеих сторон. В первую очередь со стороны Киева – если Порошенко пойдет на освобождение тех, кто был арестован по обвинению в сепаратизме в Харькове, Донецке, Луганске, Одессе и других городах Юго-Востока. Если же Киев откажется от этого, то Новороссия, без сомнения, удержит часть пленных, в первую очередь из состава батальонов Нацгвардии. Последний выполнимый пункт – двенадцатый, о «предоставлении гарантий личной безопасности  для участников консультаций». Тут нет вопросов – он касается премьер-министров ДНР и ЛНР Захарченко и Плотницкого и будет соблюдаться всеми, пока идут консультации, тем более что они проходят в Белоруссии, а приезжать в Киев руководители Новороссии пока что явно не планируют. Остальные восемь пунктов минского протокола составлены так, что допускают любую трактовку, а значит, могут быть оспорены в любой момент каждой из сторон. В первую очередь это касается следующих пяти пунктов, которые и вызвали наибольшее возмущение. Третий пункт – «провести децентрализацию власти, в том числе путем принятия закона Украины «О временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» (закона об особом статусе)». Девятый пункт – «обеспечить проведение досрочных местных выборов в соответствии с законом Украины «О временном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей» (законом об особом статусе)». Зафиксировано обещание Киева провести децентрализацию власти – это как бы синоним слова «федерализация», которого так боятся украинские элиты. Это обещание могло бы рассматриваться более-менее серьезно в середине весны этого года, до начала активных военных действий. Но сейчас оно выглядит попавшим в протокол благодаря машине времени имени Петра Порошенко. То, на что и сейчас готов согласиться украинский президент, категорически не устраивает Новороссию – и, как честно объясняют ее представители, они подписали протокол, чтобы прекратить огонь, а не для того, чтобы отказываться от требований независимости. Новороссии важно, что с ней начали переговоры – и фиксация обещаний Порошенко их ни к чему не обязывает. Тем более что закон об особом статусе (к тому же не для всей территории ДНР и ЛНР, а для ее «отдельных районов»), предлагаемый Киевом, – это пустое обещание. Нынешняя Рада не примет никакой вариант закона, даже близко устраивающий Новороссию – а Донецк с Луганском в принципе могли бы подумать о том, чтобы остаться на некий переходный период в составе обновленной Украины, преобразованной в конфедерацию. Но об этом в Киеве даже слышать не хотят. Следующая Рада, которая должна быть избрана 26 октября, окажется еще более радикальной – тем более что выборы не состоятся на территории ДНР и ЛНР и пройдут при достаточно низкой явке на остальном Юго-Востоке. Собственно говоря, главная цель этих пунктов для Киева – попытаться провести выборы в Раду на территории Новороссии: вот, дескать, мы подготовили вам закон об особом статусе, так что давайте, выбирайте теперь свои местные власти. Но сделать это вы сможете, только если примете участие в выборах в Раду – иначе вообще никакого закона не будет. Все эти уловки не принципиальны – сейчас в Новороссии и Киеве планируют не избирательную кампанию, а наступательную. Главный формальный повод для невыполнения двух этих пунктов – диаметрально противоположный смысл, который вкладывают Киев и Донецк в понятие особого статуса. Для Новороссии это первый шаг к независимости (и в самом крайнем случае – к конфедерализации Украины), а для Киева – способ вернуть Донбасс в унитарную Украину. Поэтому варианта, при котором будет подготовлен такой текст закона об особом статусе, который устроит обе стороны, на данном этапе конфликта просто не существует. Абсолютно декларативен и седьмой пункт, призывающий «продолжить инклюзивный общенациональный диалог». Интересно, что в Киеве считают началом такого диалога? Встреча в Минске явно не попадает в такой формат, а военные действия в Новороссии, хотя и были ответом на требования восставших, явно не вписываются в представление о «диалоге». Если же говорить серьезно, то общенациональный диалог возможен только при желании договориться о новом формате Украины – но пока от этого категорически отказывается Киев, тем самым делая этот разговор бессмысленным и для Новороссии. Пункт десятый предлагает «вывести незаконные вооруженные формирования, военную технику, а также боевиков и наемников с территории Украины». Пункт бессмысленный – судя по формулировке, Киев хочет не только того, чтобы ушли добровольцы из России, но и чтобы сами жители Донбасса, взявшие в руки оружие и объединившиеся в отряды, покинули Украину. Повстанцы, в принципе, и сами не против этого – но они собираются покинуть Украину вместе со своими семьями и соседями, городами и селами: просто выйдя из ее состава. Со своей стороны Новороссия хочет, чтобы ушли отряды Нацгвардии – и готова изгнать их не только со своей нынешней территории, но и за границу всей Украины, для чего и рассматривает вариант похода на Киев. Одним словом, никто никуда благодаря пункту 10 не уйдет. Точно такие же разногласия возникнут и при трактовке четвертого пункта протокола – «обеспечить постоянно действующий мониторинг на украинско-российской государственной границе и верификацию со стороны ОБСЕ с созданием зоны безопасности в приграничных районах Украины и России». Россия может допустить мониторинг на своей стороне границы – а вот Украина физически не способна это сделать. Немалую часть границы в зоне конфликта контролируют ополченцы – и они, естественно, не согласятся вернуть территории киевским силовикам. Максимум, на что можно рассчитывать, – на допуск украинских наблюдателей на бывшие украинские погранпункты. Но даже это может не удовлетворить Киев, который таким образом получит возможность заявлять о невыполнении этого пункта соглашений. Контроль над границей невозможно вернуть никаким бумажным протоколом – его можно или отвоевать, или договориться мирным путем (что невозможно из-за разногласий о статусе Новороссии). Сложно представить и то, как можно «принять закон о недопущении преследования и наказания лиц в связи с событиями, которые имели место в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины», о чем говорится в шестом пункте. Во-первых, объявить всеобщую амнистию всем воевавшим с обеих сторон Порошенко просто не решится – его сметут за «прощение террористов». Во-вторых, если речь идет о недопущении преследования мирных граждан, проживающих на территории ДНР и ЛНР – чтобы их не трогала СБУ после того, как она вернется в Донбасс, то такой закон, конечно же, может быть принят Радой, вот только смысла в нем нет никакого. Просто потому что народные республики не собираются пускать обратно киевских силовиков. Оставшиеся два пункта, которые, по идее, должен выполнять в первую очередь Киев, также не будут исполняться украинскими властями. Восьмой пункт – принять «меры по улучшению гуманитарной ситуации в Донбассе» – может быть осуществлен только благодаря гуманитарной помощи России. А одиннадцатый – «принять программу экономического возрождения Донбасса и восстановления жизнедеятельности региона» – вообще можно будет обсуждать только после того, как станет ясно, что военные действия в Новороссии точно не возобновятся, а ее статус определен и гарантирован Россией. Содержание минского протокола забудут сразу же после возобновления боевых действий. Его подписывали не для того, чтобы выполнять, а затем, чтобы соглашение не состояло из одного-единственного, первого пункта – «обеспечить незамедлительное двухстороннее прекращение применения оружия». Перемирие достигнуто – война продолжается.

Теги:  гражданская война, Украина и Россия, Новороссия, Минск, протокол