Шапито в Томске: истории под куполом цирка

ТОМСК, 18 авг – РИА Томск. Сине-желтый шатер шапито в очередной раз "вырос" на лужайке у Иркутского тракта. Томичи, особенно жители соседних многоэтажек, уже привыкли, что в этом месте на несколько дней, а то и недель селятся цирковые артисты. Корреспонденты РИА Томск заглянули под купол заезжего цирка и лично познакомились с гастролерами.Двугорбые "птицы"– Мам, ну пожалуйста, пойдем! – четырехлетний мальчишка карабкается маме на руки и показательно шмыгает носом.– Сынок, цирк еще не открылся. Мужчина, ну скажите ребенку, что цирк не работает! – молодая женщина с мольбой смотрит на человека в комбинезоне разнорабочего по ту сторону забора. Шапитмейстер? Кассир? Клоун? Мужчина замирает на несколько секунд, медленно расплывается в улыбке и начинает крякать голосом Дональда Дака. Все-таки клоун. Здравствуй, цирк!Проходим за ограждение. Все тот же "Дональд Дак" предупреждает:– По территории не бегайте, у нас тут собаки сторожевые. И верблюды.Два двугорбых верблюда, завидев нас, действительно подали голос – то ли зарычали, то ли запели (этих верблюдов не разберешь). И, кажется, начали покачиваться из стороны в сторону.– Они к ужину готовятся, – к нам подошел молодой человек в бейсболке. Мы его узнали: это он позирует в белоснежном костюме на многометровой афише цирка "Звездный" – ведущий цирковой программы и дрессировщик верблюдов Максим Бараков.Дрессировщик объясняет: за нашими спинами верблюды увидели работника цирка, который их постоянно кормит. Реакцией на него и стала "раскачка" – так животные показывают, что не прочь перекусить.– Рано еще, девочки, – Бараков машет верблюдам рукой. – Это две сестры – Актуш и Лейла. В переводе их имена значат "черная и белая птица". Даем им картошку, буряк, морковку и прочее. А пьют они раз в две-три недели – просто не хотят больше. Жидкости предпочитают куски соли.Смеяться можно, руками не махатьЧерез 10 минут нас познакомят с еще одним четвероногим артистом. Ждем его внутри циркового шатра, где, как водится, находится манеж и зрительный зал со слегка потрепанными жизнью скамейками. Под самым потолком резвятся солнечные зайчики. Ветер слегка колышет бордовый с золотистыми украшениями форганг – занавес, который отделяет манеж от технической комнаты циркового шатра.Сквозь крошечный просвет видим, что к занавесу по ту сторону подошел человек с крупным зверем на поводке. Мгновение, и перед нами черный ягуар. Массивные лапы тихо ступают по темно-вишневому покрытию манежа. Шерсть ягуара лоснится. Красивый зверь! Хищник задержал свой взгляд на нас лишь на пару секунд.– Не бойтесь, просто не делайте резких движений, – говорит нам дрессировщик, 32-летний Юрий Суматохин. Он держит ягуара на поводке и смотрит ему в глаза. – Давай, мой хороший. Вот так, умница. А теперь поцелуемся.Видно, что у человека и хищника сложились нежные отношения. Позже Суматохин рассказал, как ягуар по кличке Яго боролся за жизнь, а дрессировщик, заменивший ему семью, в этом помогал.Хвост в больницеЯго попал в "Звездный" из Екатеринбургского зоопарка, где от него отказалась мама. Так бывает: в неволе животные часто не выкармливают своих детенышей. Цирк приобрел ягуара, когда тот был котенком. С виду – здоровый и крепкий малыш, но через некоторое время начались серьезные проблемы со здоровьем. Зоологи утверждали, что это была родовая травма.К проблеме Яго подключались именитые российские и зарубежные специалисты, но точного диагноза никто не поставил. Дрессировщик с помощниками носили на руках уже подросшего хищника по больницам, проводили бессонные ночи рядом с ягуаром. Полтора года из своих прожитых четырех лет Яго боролся с болезнью. И каким-то чудом выжил.В череде больничных процедур и посещений ветеринаров случались курьезные случаи. Так, когда цирк был на очередных гастролях, Яго потребовалось провести МРТ.– Он тогда не выступал, конечно же, но жил с нами, – вспоминает дрессировщик. – И вот мы в городе Н. Директор местного зоопарка, добрейшая женщина, договорилась с областной больницей, что Яго сделают томографию. Мы приехали: раннее утро, больница открылась, начинают подходить пациенты. Яго под наркозом. Я с коллегой несу его по коридорам, укутанного с головой в одеяло.– И тут из одеяла вываливается хвост. Вот этот тяжелый, черный, длиннющий хвостяра. Никто бы не заметил, если бы не дети, – смеется Суматохин. – В коридоре был ребенок. И он громко так говорит: "Мама, смотри, хвост!". И все сразу смотрят на нас. Мы сохраняем спокойствие, идем как ни в чем не бывало.Медики провели необходимую процедуру и были даже рады визиту необычного пациента.– Представляете, вхожу в медкабинет, и будто в детский сад попал. Врачи столпились у монитора, галдят, восхищаются, ахают, – рассказывает дрессировщик.Сегодня больничные кабинеты уже в прошлом. Стокилограммовый Яго грациозно идет по манежу, выполняет трюки и с видимым удовольствием обнимается с дрессировщиком."Разноглазые" звездыНекоторое время назад у Юрия Суматохина появились новые подопечные – собаки породы сибирский хаски. Проводив ягуара Яго в его покои, дрессировщик выводит собак для знакомства с нами. В отличие от хищника эти звери не отличаются спокойствием, а смотреть на них без улыбки, кажется, просто невозможно.Шумная ватага из шести собак выскакивает на манеж и начинает играть в самые обычные "салочки". Хвост влево, язык вправо – хаски носятся друг за другом.– Ева, иди ко мне. Это не Ева. Ева, я тебя жду. Вот молодец. Максюша, так, все на месте. Auf! Кристина! Кристина! Вот баловница, – дрессировщик рассаживает собак "по росту" на невысоком ограждении по периметру манежа – барьере.Первый в этом ряду – кобель по кличке Макс. Пятеро остальных – родные сестры. Родители собак – успешные спортсмены, ездовые, а значит, сильные и выносливые собаки.– Поэтому наш цирковой номер тоже спортивной тематики. Хаски показывают трюки, танцуют, Макс даже на сегвее ездит, – рассказывает дрессировщик.Пока мы беседуем, хаски крутятся рядом. Видно, что специально стараются лишний раз подлезть под ладонь, чтобы мы "случайно" их погладили. Одна из них, Ева, решила взять инициативу в свои лапы: положила голову на колени и доверчиво посмотрела голубым и карим глазами.– Ради вас сейчас воображают, очень любят внимание. Хаски чрезвычайно ласковы и дружелюбны, – объясняет Суматохин – В дрессуре послушны. Но очень обидчивы. Достаточно слегка голос повысить, и все – сразу зажимаются, обижаются. Поэтому их надо любить и быть с ними нежным.– На каком языке вы даете команды животным? Промелькнул вроде бы даже немецкий?– Да. Есть на немецком, на русском, немного французского, английского. Но на самом деле мы разговариваем языком жестов. Животные не понимают наших слов, они понимают конкретного человека, – говорит дрессировщик.Семейные узыЗа взаимопонимание с четвероногими артистами Суматохин борется каждый день. Бывает непросто, особенно в поездках, когда все – и животные, и люди – устают от пройденных километров. Переезды – самая тяжелая часть работы, считает он. Но если рядом семья – вести кочевую жизнь даже нравится.К слову, супруга Юрия, Мария, работает вместе с ним на арене цирка. Хаски и ягуар – для него это, безусловно, тоже семья.– Мы живем вместе, работаем вместе. Цирк – это наш мир. Я пришел сюда в 2009 году – то ли в шутку, то ли всерьез согласился на предложение друга поехать с цирком. Думал, попутешествую и вернусь в Челябинск. Но затянуло. Я – часть цирка, а он – часть меня, – объясняет дрессировщик.Кстати, до того, как устроиться на работу в цирк, Юрий бывал в нем лишь однажды – в возрасте 10-ти лет вместе с родителями.Через час разговора о жизни оставляем артистов – им предстоит подготовка к первым представлениям, которые начнутся уже в пятницу, 19 августа.Садимся в такси.– Ну что, как цирк? – водитель с неподдельным интересом спрашивает нас, но ответа не дожидается. – Помните, как Ленин сказал: "Важнейшим из искусств для нас является кино". Он еще добавил: "И цирк!". А нам-то об этом в детстве не рассказывали…