Почему присяжные впервые оправдали пожизненно осужденных
В предыдущей части расследования Владимира Ворсобина рассказывалось о народных мифах и легендах, окутавших «Дело приморских партизан», которые могли повлиять на присяжных. В этой части статьи - версии более приземленные. И жуткие.
Расстояние между Москвой и Владивостоком - не километры. Если бы. Москва и Приморье очутились на разных планетах. Как это было в веке XVII - полжизни с «материка» - сюда, полжизни - обратно.
Сейчас причина обидная, копеечно-шкурная. Обанкротили «Трансаэро», и у «Аэрофлота» «неожиданно» исчез конкурент. А такие подарки капиталисты реализуют четко. Ну а кто бы не озолотился? Вот и стоят нынче авиабилеты Москва - Владивосток около 80 тысяч рублей в одну сторону. В экономкласс. По более-менее удобоваримой цене билеты раскупаются заранее на несколько месяцев вперед. Так отодвинули русский анклав Дальний Восток еще дальше к Китаю, Корее и Японии. А значит, вырваться отсюда или прорваться сюда, на землю полупустую, но русскую, - удел редких и отчаянных.
Как мой упертый сосед по авиа-путешествию Москва - Магадан - Хабаровск - Владивосток (кривой керосинозатратный маршрут по странной логике оказался в два раза дешевле прямого). Бедолага выехал сутки назад из Нижнего Новгорода и где-то под Хабаровском не выдержал.
- Боже, от Владивостока мне еще пилить в Хасан! - стонал мужичок посреди XXI века, зеленея от усталости.
- А мне в Кировский, - вздыхаю.
Хотя мне с Кировским повезло. Дорогу на родину «приморских партизан» построили-починили, и ты эти 300 километров от Владивостока переносишь легко. От поселка к поселку, от городка к городку наблюдаешь, как меняются лица приморцев. Все меньше китайцев. Движения все медлительнее. Речи - прямее. Даже климат переворачивается - туман сменяется солнцем, дождливая плаксивость а-ля Петербург разрывается здоровым среднерусским ветерком...
И все вроде бы хорошо. А ты маешься. Пытаешься разгадать загадку о четверых мужичках, охранявших плантацию конопли под Кировском, а потом оказавшихся в братской могиле.
О «приморских партизанах», признавшихся в убийстве и указавших место захоронения.
О присяжных, отпустивших двоих обвиняемых на волю и решивших, что преступления... вообще не было.
ИСКУССТВО РАБОТЫ С ПРИСЯЖНЫМИ
По версии следствия, еще до знаменитой охоты на полицейских кировская банда занялась торговлей наркотиками. И в разборках ограбила и убила представителей конкурирующей фирмы, тупо прикопав их в лесу. Типовое, скучное приморское убийство, которое кануло бы без следа в ядреной криминальной хронике, если бы не бренд обвиняемых - «приморские партизаны».
Сначала я тоже, как и судья, грешил на ошибки следствия. (Суд, кстати, вынес частное определение о ненадлежащем качестве расследования, что, как и освобождение пожизненно осужденного «партизана», стало новой юридической сенсацией.)
В деле и правда ошибок тьма.
Потому выпущенный на свободу Алексей Никитин в интервью (читайте в следующем номере) с моими вопросами расправляется обидно просто:
- Алексей, один из главарей банды, Ковтун, указал на место захоронения. Как ж вы умудрились на свободу выйти? - пытаю его.
- Присяжные смотрели это видео. И что? - Никитин отбивается четко, натренированно, как на допросе. - Там в кадре вылезает какой-то дядя и заявляет: по GPS столько-то градусов долготы, столько широты. Мы сделали запрос в центр геодезии и картографии, нам официально ответили: заявленные координаты с местом захоронения не совпадают. Они в шести километрах от него. Получается, кто-то хочет свое дерьмо на других скинуть. И я это доказываю 6 лет!
Будь я присяжным, только бы поморщился: бывает, напутали следаки.
Но и дальше бред.
В могиле найдена лишняя нога. Прокуроры твердят: при раскопках нечаянно отрезана ковшом экскаватора, просто забыли это задокументировать.
Ладно.
Но эксперт пишет - «ступня 24,5 сантиметра». Это, извините, женский или детский - 38-й размер.
Позиция Следственного комитета - «ну опять ошибся эксперт».
Хорошо. Пусть уже подозрительно. Но предположим.
Дальше - родственники путаются в опознании разложившихся трупов. Например, брат убитого не опознает, сестра, сомневаясь, говорит, «он, наверное», указывая на зубные коронки. Мать убитого показывает на тело, которое вообще-то уже опознали чужие родственники...
- А генетическую экспертизу следствие почему-то не проводило! - победоносно улыбается адвокат одного из «партизан» Юлия Чебунина (защитник опытный, но оправдательный приговор у нее первый в карьере). - Я спрашивала присяжных, как вы думаете, почему? Родни же полсела, у экспертизы 99 процентов точности, ну что мешает?! Но прокурор ответил: «Следователь не посчитал нужным».
- Почему?
- А мне какая разница? - удивилась Чебунина. - Нет ни одного отпечатка пальцев в машине, на которой якобы возили трупы, ни одной капли крови. Все это проблемы следствия. Моя задача - опорочить доказательства обвинения. Более того, моей целью было вызвать негативное отношение к потерпевшим. Не к бабушкам, матерям, а к убитым (наблюдая мое изумление). А как же?! Опорочить! Упомянуть о противоправном поведении потерпевших (они ж все-таки были наркоторговцами) - это тактика защиты. Чтобы к потерпевшим не было жалости - они же, по сути, тоже преступники. Кроме того, как стоял вопрос для присяжных: имело ли место убийство всех четверых? Их же не делили - условно говоря, Иванов отдельно, Сидоров - отдельно. Обвинение было поставлено именно так.
- То есть неграмотно заданный присяжным вопрос...
- Все следствие было неграмотно! Опросный лист для присяжных - это переписанное обвинительное заключение. Если бы обвинение было на два трупа, то я не знаю, каким был бы приговор. А так... Ну в конце концов - были же свидетели, которые видели одного из «убиенных» на следующий день после «убийства»!
По словам адвоката, работа с присяжными - искусство интуиции. В отличие от судей на заседателей может повлиять даже такой пустяк... как дорогой перстень на пальце защитника или прокурора. И поэтому, мол, при их отборе (обвинитель и защитник имеет право завернуть любого кандидата) важно нащупать «своих».
- Я обычно спрашиваю: кто сторонник смертной казни? - рассказывает Чебунина. - Поднимают руки. Ага, наши противники. Исключаем также тех, кто был когда-то потерпевшим. Убираем врачей - они по своей работе часто сталкиваются с жертвами преступлений. Наши потенциальные сторонники - это обычно люди, которым интересно изучить, вникнуть в дело. Не просто спать в кресле и получать пусть маленькие, но деньги...
И тут Чебунина вспоминает:
- Кстати, в этом процессе я впервые в своей практике задала кандидатам в присяжные вопрос: «Вы признаете право на самооговор»? Ведь мой подзащитный, как и все обвиняемые, дал на следствии признательные показания. А у нас еще со средневековых времен по выражению досточтимого сталинца Вышинского: «Признание - царица доказательств».
- То есть это усыпило следствие... - начинаю соображать.
- А зачем утруждать себя сбором доказательств, когда у тебя есть признательные показания? - пожимает плечами защитник.
ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЯВКИ С ПОВИННОЙ
Из Москвы видится странно. Почему присяжные не поверили, казалось бы, железобетонному аргументу следствия - явке с повинной?
От идеологической версии - дескать, сочувствие к убийцам полицейских - здесь с ужасом отмахиваются все. Погибли люди случайные, ни в чем перед убийцами неповинные. За шесть лет накал страстей спал, и героизировать их уже некому. Общественное мнение утвердилось: отморозки. Потому и молчали «партизаны» весь второй процесс, дабы не испугать присяжных.
- Что значит идейный?! ИГИЛ тоже идейная (запрещена в РФ. - Ред.), - ворчал знакомый следователь. - Тогда мы договоримся до абсурда - под идею можно что угодно подвести! Тут другая история...
Да, Карбышева, 4.
Будь я жителем Владивостока, тоже, наверное, поежился бы от этого адреса. Здесь находится следственная часть, плотно окутанная легендами. Место сакральное. После фразы «Окажешься на Карбышева» во Владивостоке, говорят, начинается и заканчивается добрая половина бизнес-конфликтов.
Здесь работает элита, гордость сыска, обеспечивающая своим профессионализмом чуть ли не стопроцентную раскрываемость. Причем так считают многие адвокаты. В минуты откровенности даже защитники мягко намекают, дескать, да, все клиенты отказываются от признательных показаний, мол, били их, мучили. И в большинстве случаев это, мягко говоря, не так.
Но, с другой стороны, не буду оценивать версию Никитина о том, как из него выколачивали явку с повинной (читайте его интервью «КП» в следущем номере). Но сама бумага - явка Никитина, которую он подписывал, действительно была испачкана кровью. Она фигурировала в деле, ее видели участники процесса, но скоро она чудесно исчезла вместе с тремя томами, которые не найдены до сих пор.
И для местных правозащитников Карбышева, 4, - это что-то вроде подвала пыток Малюты Скуратова.
По словам зампредседателя Общественной наблюдательной комиссии Приморского края по защите прав лиц, находящихся в местах принудительного содержания, Любови Терендиной, задержанным на руки наматывают тряпки, надевают наручники и бьют. Потом шутейная фраза: «Доктор, мы его теряем», - и удар электрошокером. Мы ездили в Москву, жаловались, все спустили сюда и дело заглохло...
- И дело ведь не в том, виновен человек или нет, - тяжело, с большими паузами говорит адвокат Виталий Береговский (обвинялся в участии в рейдерстве, в итоге - Карбышева, 4, инвалидность, оправдательный приговор суда). - Государству нельзя пользоваться незаконными методами, иначе оно как бы говорит нам: вы тоже это можете...
- Что с вами сделали?
- Котенок, - Береговский почему-то улыбнулся. - Смешное название, да? Надевают пакет на голову. Ты дышишь воздухом, который остается внутри, пакет прилипает, а его уголки торчат, как ушки котенка.
ОБЫКНОВЕННАЯ ЖИЗНЬ
Поселок Кировский.
Чистенький, зеленый. На вид - дремотно-благостный спокойный омут.
Сухонький мужичок с выколотыми перстнями на пальцах курит у автовокзала. Бритоголовый черный от загара паренек разглядывает меня, словно приценивается. Тетушка, черноглазая переселенка из Казахстана, переживает.
- Неужто всех освободили?!
- Только Никитина и брата Ковтуна, - успокаиваю.
- Беда! - шепчет она.
И торопится уйти.
СТАТИСТИКА «КП»
Всего по России в 2015 году по уголовным делам привлечено 936 797 человек.
Оправданы судьями - 4658.
Пожизненное лишение свободы получили 68 человек.
Суд присяжных оправдал 31 человека (в 2014 году - 52).
23 оправдательных приговора присяжных отменены.
Суд вернул на доработку следствию 12 057 «некачественных» уголовных дел.
Продолжение следует