True or False?
— Вы с ним спите?
Мы распластались на траве в Новодевичьем парке. Смотрим на пруд. На монастырь. На небо. Снова на пруд. Я лениво щурюсь на солнце.
— Да.
— Это же путь в никуда.
— Зато — настоящее.
У меня только-только закончился странный (ну, для меня странный) период: я не трахалась ни с кем пару месяцев. Вот просто — не хотелось. Разрыв, отупляющая пустота внутри и несколько бессмысленных попыток заполнить ее сексом разной степени техничности — а потом у тебя просто не стоит. Два месяца. Для кого как, по мне это много.
И вот теперь, лежа на слегка желтеющей траве, я размышляю о параллельных историях, обрушившихся на мою жизнь за последнюю неделю. С которыми совершенно не хочется разбираться, но о которых так приятно вспоминать, продирая глаза после трех часов сна и наливая кофе дрожащими от летнего похмелья руками.
Заодно размышляю обо всех, что не случились за это время. О тех, которые были и, есть вероятность, произойдут.
Измышления на тему того, кому ты дала, а кому нет, — та еще трата времени для небезнадежной вроде бы телки за двадцать пять. Склонность к самокопаниям и августовское солнце, однако, не оставляют шанса.
С кем вы трахаетесь? Как вы ответите на этот вопрос? С Мариком — собака, двушка в Кунцево, спортзал-офис-дом, потому что "ну вроде хороший вариант, понравится маме"? С Костей — тридцать восемь, успешен, лощен, переимел всех секретарш в Сити, не способен на эмоции, "ну надо же иметь кого-то про запас"? С Никитой — весь день играет в каунтерстрайк и курит траву, "ну зато из хорошей семьи"? С Михаил Семенычем — ведь так его называют подчиненные — водитель, домик на Новой Риге, двое детей и нытье, что жена его достала, "ну ведь у вас будет по-другому"? Дело ваше, но скажите — вам правда хочется с ними секса? Такого, без запаха пластика и ароматизатора "елочка" в машине в кредит? От него разве кончишь?
Страшно спать с тем, кто врет. Куда страшнее — с тем, кто врет самому себе.
Скучно спать с тем, кому страшно. Как бы чего не вышло.
Глупо спать с тем, кому скучно. От самого себя.
Люди — мужчины, женщины, не важно — делятся на две неравные группы. С первого вздоха становится ясно: true or false. Такое не объяснишь, но все очень просто.
Смотришь в глаза — там черти. Поехали. True.
Но чаще — там пустота. False.
Поколенческое? Да вряд ли.
Тебе может быть хоть двадцать два, ему — сорок девять, он может быть топом в нефтянке, а может — обезумевшим в аду съемок режиссером. О чем ты думаешь, пока он напротив? В порядке ли укладка, свежий ли педикюр? О чем ты будешь думать, когда вы зайдете к нему домой? Ох. Не начинай.
Как ты думаешь, чего он боится? Давай по порядку.
О вашей интрижке узнает жена. Раз.
Ему не дадут бонус. Два.
Продолжить? Едва ли. Еще не противно? Ну точно — мелко.
Какой уж тут секс?
Секс — это вы до рассвета по набережным, и не важно, что завтра. Секс — это бутылки в окно и скандалы до хрипоты. Секс — это в тачке, в самолете и на лестничной клетке. Секс — это там, где вы говорите только правду. Хотя бы пятнадцать минут. Хотя бы себе. А правда почему-то совсем не в чести.
Все на свете из пластмассы, и вокруг — пластмассовая жизнь. В пятнадцать мы слушали "Сплин" на лавках, срывали плакаты, целовались на концертах и клялись друг дружке никогда не взрослеть. Как быстро мы забывали уроки Саши Васильева и "Питера Пэна". Как быстро переместились из страны "нет и не будет" в царство пробок, зарплат, лицемерия и бессмысленных планов.
Секс — это то, что заставляет чувствовать нас живыми. А как можно чувствовать себя живым в постели с куском пластмассы — мне решительно непонятно.
Иллюстрации: Вера Рейнер
Читайте также:
"Не принимай близко к сердцу, изменяют все"
Старикам тут место
Мы же договорились
Изменившимся лицом лежит пруду
Сколько нужно
Синдром Тиндера
Married is the new black