Моряки о выставке Айвазовского: "И не в такие штормы попадали!"

Адвокат Айвазовского
Борис Иванов — морской пехотинец с 1976 года, полковник, теперь уже запаса. Служил на Северном флоте, ходил в кругосветку, выполнял боевые задачи в Балтике, на Балканах, в Африке — в Анголе, Мозамбике, Эфиопии. Был командиром десанта по поиску нефтяных месторождений на Севере, в районе Новой Земли.
Пока служил в армии, заочно окончил юридический факультет, и сейчас, на гражданке, работает адвокатом. Многие боевые товарищи, говорит Борис, и не догадываются о том, что тот не отдыхает на заслуженной пенсии, которую, к слову, за многолетнее участие в боевых действиях он получил в 33 года. Усидеть дома морпех не может — нужна работа. Теперь он ходит не по морям, а по судам.

Борис хорошо знаком с творчеством Айвазовского — во время работы на Черноморье бывал в галерее художника в Феодосии, а также в Военно-морском музее Петербурга и Третьяковской галерее. Морпех расстроился, что смотрительницы не дают снимать на телефон:
— Ну что им, жалко, что ли? Ведь и так все эти картины попадут в каталог.
При первом быстром осмотре экспозиции он выдаёт вердикт: 
— На всех полотнах Айвазовский очень правдиво показывает море, прекрасные тона. Более того, он очень грамотно показывает корабли и лодки, со знанием дела. Он как специалист это делает, не каждый художник так сможет.
Подходим к самому масштабному полотну, длиной 5 и высотой 3 метра — "Волна" (1889 г.). Борис охотно откликается на сюжет:
— Я в таком месте и был.
"Мы шли на боевую операцию в Анголу летом 1982 года. Обходили Англию — не через Ла-Манш, а с другой стороны. Попали в дикий шторм. Выловили радиограмму англичан: "У моря остались одни русские". Это было про нас. Конечно, все попрятались, а мы-то военные, не можем никуда деться. У нас от шторма открылись все створки на корабле и танки с креплений сорвались, мы с матросами их ловили. Думали, не выплывем, как этот корабль на картине. Но выплыли"
Борис отметил большие полотна, в том числе "Девятый вал", а также ночные морские пейзажи — правдоподобно, красиво и навевает собственные воспоминания о лунном свете на морской глади. Моряк также отметил портреты Айвазовского, представленные на втором этаже выставки:
— Много открытий! Рад, что удалось увидеть картины из частных коллекций, которые иначе не удалось бы увидеть вживую. Хорошо, что проходят такие выставки, — он уходит в размышления о нынешнем положении дел в Военно-морском флоте. — Народ стал очень патриотичный — посмотрите, какой высокий конкурс в военно-морские училища! В 1990-е такого не было. Не скажу, что армия возрождается. Это бы означало, что она была разрушена. Нет — она укрепляется.  

Ты морячка, я моряк
Игорь Сироткин и Элина Белякова познакомились в море. Он ходил на торговых суднах, она работала на них стюардом. В Австралию, Штаты, Европу возили самые разные грузы — в основном нефть и нефтепродукты, контейнеры. Ходили и на пассажирских суднах. Игорь проработал на море 20 лет, из которых 4 года — вместе с Элиной. Потом уже, поженившись, решили создать своё дело, также связанное с морем. Открыли морское кадровое агентство — помогают морякам устраиваться на работу на торговых судах по всему миру.

У масштабных полотен Айвазовского, с сюжетами о кораблекрушениях, спрашиваем, приходилось ли и им попадать в нечто подобное: 
— Тонули один раз в Индийском океане. 15 лет назад было — после ремонта на судне, когда плохо закрепили балласт: во время шторма он отвалился и упал на один борт. Весь груз сорвался и перевалился на бок. Мы спустили шлюпки и эвакуировались с корабля. Судно легло на крен и пошло ко дну вместе со всем товаром. Страховая компания потом подтвердила, что это была не ошибка экипажа, а неисправность корабля. Но приятного мало, два месяца таскали на объяснения.
"Когда под 45 градусов ложится судно, когда кругом одна водная "пыль" и ничего не видно, всё катается, срывается и скрипит, — конечно, страшно. Хотя привыкаешь. А в первый раз — прощаешься с жизнью"
Супруга добавляет: это Игорь такой спокойный человек и плюс с хорошим вестибулярным аппаратом. А так и моряков после шторма откачивают, а уж пассажиров — повально.
Возле картины "Бриг Меркурий..." между супругами возникла дискуссия: Элина утверждает, что на море волнения силой 4—5 баллов, но Игорь уверен, что это море спокойное — балла 2, не больше, зыбь. Цивильная волна. 

Полотно "Пётр I при Красной горке" с сияющим месяцем пробудило воспоминания о ночных сплавах:  
— В определённое время на небе очень хорошо видны планеты – Сатурн, Юпитер, Венера. Иногда мы ради интереса шли, ориентируясь по планетам, а на приборах сверялись. Просто ради удовольствия. В морской академии нас этому учили, хотелось не потерять навыки.  
Расспрашиваем бывших моряков (если они бывают бывшими) о плохих приметах на корабле. Крысы? Женщины? Что осталось от стародавних предзнаменований? Женщины, само собой, уже никого не смущают. Наоборот, говорит Игорь Маркович, многие судоходные компании просят именно женщин в качестве персонала набирать. Да и женщина-капитан на корабле давно уже не редкость ни за границей, ни у нас. А вот крыса на корабле, рассказал моряк, — по-прежнему плохая примета. И дело не в антисанитарии, просто плохой знак.
Морские путешествия наших героев в прошлом, и всё же каждый считает главной своей стихией — большую воду.