Американские следы Евгена Панова

В камере симферопольского СИЗО сидел сильно потрепанный мужчина. Одет он был в синюю футболку с мелкими полосками и треники, представлявшие собой недорогую китайскую подделку одежды одной известной немецкой компании. Мужчина был плотного, неспортивного телосложения, характера не спокойного и не нордического, но виду на всякий случай не подавал, вполне резонного понимая что слегка распухшая нижняя губа, от проявления им не нордического характера, может распухнуть еще сильнее.

В голове мужчина прокручивал кадры из нашумевшего в своем время американского фильма «Спасти рядового Райана». А в качестве фоновой озвучки он слышал голос человека с именем John M. Krause, обещавшего – всё будет окей, оперейшен не сложная, всё уже продумано и спланировано, просто кое где надо вставить батарейки, нажать на кнопки, и туристическим автобусом уехать домой, где уже будет ждать…

Несколькими неделями ранее…

Водитель транспортного цеха Запорожской АЭС Евгений Панов в гараже этого самого цеха был занят непростым делом. На автобус, «Пазик», успевший сильно состариться еще до того момента, как распалась страна, его породившая, необходимо было поставить колесо. Задача, казалось бы, простейшая и уж тем более – для водителя с многолетним опытом. Но в этот раз не обошлось без сложностей. Главная сложность заключалась в следующем – американские ядерные стержни, которые недавно со страшным скрипом, скрежетом, повышенным искрообразованием, задымлением и ударами по ним кувалдой, с ручкой перемотанной синей изолентой, были загружены в реактор, оказались немного дороже, чем должны были.

При составлении договора о покупке стержней, украинская сторона не обратила внимание на какое-то примечание, отпечатанное на последней странице мелкими буквами английского языка. В примечании говорилось, что в случае успешной установки стержней, их стоимость возрастает вдвое. Опровергнуть это важное примечание украинский покупатель никак не мог, договор уже прошел регистрацию в подвальном кабинете, находившемся прямо снизу Овального кабинета, и какие либо правки в нем были не допустимы. «Бачилы очи що купувалы» - издевательски говорили украинцам в офисе Вестингауза. «Це булы не мы», - пытались возражать представители «Энергоатома», но их никто не слышал.

Злосчастное примечание в договоре о покупке ядерных стержней коснулось в том числе водителя «Пазика» Панова. Поскольку все расходы станции, кроме оплаты американских стержней были урезаны «в ноль», он вместо заказанного комплекта шин 240R508 «гусиная лапка» получил указание, откуда можно снять колёса, которые «вполне ще ничого». Снять их предполагалось с тракторного прицепа, ну а такие мелочи как несоответствие типа, назначения, размера, рисунка, нагрузки шин, и всего остального – начальство совершенно не волновали. Их-то Панову и предлагалось решить самостоятельно, если он всё еще хочет работать на этом «Пазике».

За процессом расширения посадочных отверстий в диске тупым напильником, водителя Панова и застали гордо вошедшие в гараж люди в чистых камуфляжных костюмах, обутые в армейские ботинки компании Маттерхорн. Панов в гараже был не один. Неподалеку от него возле старой «Газели» копошился молодой водитель Остап, недавно вернувшийся из «АТО» и порой странно ведущий как себя так и машину. Остап пытался прикрутить к бамперу «Газели» инфракрасные фары от БТРа. Зачем они нужны были на «Газели», ездившей в городских условиях, Остап и сам не знал, к тому же прибор ночного видения с «АТО», откуда он и уволок эти фары, он «отжать» не смог, но считал, что «Газель» с тремя мощными на вид фарами с непрозрачными черными стеклами будет выглядеть круто. Еще один водитель Мыкола спал неподалеку на заднем сидении полуразложившейся «Волги», ГАЗ-24, которая использовалась исключительно как дежурная ночлежка водителей или как ложе для занятий случайной любовью с «ночными бабочками». То что большая часть посещавших гараж «ночных бабочек» была больше похожа на старых увесистых самок навозных жуков, никого похоже, не смущало.

- Ви здес Еугени Паноу?- спросил один из подошедших мужчин, русским языком, но с сильным акцентом. Судя по нашивке, прилепленной к нагрудному карману, звали иностранца John M. Krause.

- Так точно, - ответил по привычке бывший «атошник» Панов, завидя людей, похожих на высокое начальство, и совершенно забывший, но он уже не в «ато», не на службе а на гражданке.

- У нас есть для вас интересный задание, оно вам будет интересен и откроет большая дальнейшая перспектива, к тому же, это очень важно для ваша страна, - продолжил вербовку г-н. Краус.

- МАЙ ВОР ИЗ ОВЕР!, - растягивая буквы, громко сказал Панов, поднявшись с колен, на которых он сидел перед злополучным колесом, пытаясь раздать отверстия тупым круглым напильником. К тому же страна, пошла она у дупу та страна, она меня кинула, обещали участок с домом и двух рабынь, не выплатили даже «атошных», и я теперь дро*у это колесо от трактора вместо того чтобы получать обещанную военную пенсию «атошника» и сидеть с удочкой у озера. Я оказывается видите ли – не воевал а х*ем груши год околачивал и БК «сепарам» менял на водку. И в Россию я х*й теперь поеду на заработки, потому что я патриотом был, скакал организовуя местную самооборону. Пошла она та страна в (далее Пановым было озвучено матерное название женского полового органа), - закончил Панов, в сердцах с размаху бросивши напильник вниз. Напильник отрикошетил от лежащего на полу колеса, и полетел в направлении Остапа, приматывавшего инфракрасную фару от БТРа к бамперу «Газели» алюминиевой проволокой…

Так вышло, кто период вращения напильника в момент соприкосновения с головой 23-летнего Остапа пришелся на деревянную ручку, отчего звук контакта этих двух материальных тел был похож на звук, который бывает при ударе кухонной деревянной колотушки о кастрюлю. Остап на какой то момент замер, когда напильник треснулся об грязный пол, Остап вдруг заорал – «мины!!» Дальнейшее его действие было весьма странным. Остап встал на четвереньки, пригнул голову, и с криком – «сепары идут, нам всем тут (снова прозвучало матерное название женского полового органа), надо вырываться из котла», так же на четвереньках понесся в направлении прямо. Прямо от него находилась «Волга»- ночлежка, в которой от крика проснулся Мыкола.

Мыкола не был «атошником», но при громком звучании слова, означавшего матерное название женского полового органа, он по старой водительской привычке понял – стряслось что то неладное. Мыкола решительным движением ноги открыл правую заднюю дверь «Волги», намереваясь быстро выскочить с заднего сидения, а заодно и подняться, но в этот момент возле машины на четвереньках с молниеносной скоростью пробегал Остап.

От силы удара Остапа о резко распахнувшуюся дверь, «Волга» сместилась на метр в сторону и на полтора метра назад, пострадавшая дверь представляла собой одну огромную вмятину, висевшую на одной петле, крыша автомобиля немного надломилась в районе ушедшей внутрь средней стойки, Мыкола же каким то образом оказался на переднем пассажирском сиденье со сломанной правой ногой и вывихнутой левой рукой.

- Твою мать! – проорал Мыкола, хватаясь за сломанную ногу. Как это возможно вообще? Мыкола до этого момента был спокоен, несмотря на то, что утренний радио-гороскоп его знаку зодиака посоветовал сегодня быть предельно аккуратным за рулем, из за высокой вероятности попасть в ДТП. Мыкола знал, что в ДТП сегодня он не попадет, ведь на его «Камазе» навернулась помпа, и можно было несколько дней ни о чем не беспокоиться, пока её не починят, или не найдут откуда свинтить. Мыкола был на хорошем счету у начальства и своими силами на свой «Камаз» запчасти добывал редко. Именно поэтому удивлению Мыколы не было предела – он никак не ожидал попасть в аварию на «Волге» - лежанке, у которой не было даже двигателя и которая с того момента, как её 12 лет назад затянули на тросу в гараж, не сдвигалась с места.

Остап лежал на левом боку неподалёку от покорёженной «Волги», из которой со стонами вылазил Мыкола. Один глаз Остапа постоянно дергался, правая нога продолжала инстинктивно, но уже неторопливо грести по полу. Евгений вспомнил, еще будучи «атошником» ему рассказали об удивительном случае «организованного отхода» одного бойца из Дебальцевского котла. Боец тот за 3 часа преодолел на четвереньках почти 50 километров, как говорили, хотя Евгений в тот рассказ не верил и считал его одной из многочисленных армейских баек. Еще поговаривали, что у вырвавшегося из котла бойца на штанах, помимо протертых коленей, был прогоревший участок в районе задницы.

Кгхм, - обратил на себя внимание г-н Краус. Мистер Паноу, вы меня наверное неправильно понять. Страна, мистер Паноу, очень нуждается в вашей помощи, и очень её оценит.