Екатерина Макарова: На тренировках я плакала
Впервые в истории наши теннисисты выиграли олимпийский турнир в паре.
«НЕ ОТДАДИМ ТЕБЕ ФИНАЛ, МАРТИНА»
– Вы думали о неутешительной статистике против Мартины Хингис, с кем бы она ни играла в паре, – лишь одна победа в шести финалах? – вопрос нашим чемпионкам.
Елена Веснина: Действительно у нас почему-то не складываются матчи против Мартины. Конечно, и у меня, и у Кати в голове сидела эта мысль, но вслух мы ее не произносили.
Екатерина Макарова: Причем Уимблдон мы проиграли, ведя 5:2 в решающем сете. Но здесь я себе сказала: этот финал мы не проиграем.
ЕВ: Я себе сказала примерно то же самое: «Мартина, мы тебе отдали много финалов — Уимблдон, «Ролан Гаррос», Майами, Рим. Но этот финал будет наш».
– Ваша дорога к победе была совсем непростой.
ЕВ: Да, мы собирались вылететь в Рио во вторник утром, чтобы лучше подготовиться к соревнованиям. Все-таки это другой континент, здесь другая арена, другие мячи. Но в итоге опоздали на пересадку. Когда узнали, что все рейсы переполнены и билеты есть только на пятницу были в ужасе. К счастью, оказалось, что на рейс в среду были билеты. И именно два! Это был эконом класс (во вторник мы должны были лететь бизнес-классом), мы сидели там вот так, – при этих словах Елена показывает, как тесно было в самолете, – но мы были безумно счастливы, что сумели улететь.
– Елена, вы играли в миксте с бразильцем Бруно Соарешем. Что он вам сказал перед турниром?
– На самом деле в паре с Бруно играла не только я, но и Катя. За день до финала он поздравил нас, сказал, что Бразилия болеет за нас, что мы теперь наполовину бразильянки. Пожелал удачи в финале. А накануне Олимпиады мы созванивались и он сказал: «Вот увидишь, тебе очень понравится в Рио. Теперь я понимаю: он был прав — это лучшее место в мире.
– Вы выиграли два турнира «Большого шлема». Можете сравнить свои чувства после тех побед и сейчас?
ЕМ: Мечтать о победе на Олимпиаде мы начали еще когда играли по юниорам. Победить на турнире «Большого Шлема» - это невероятно. Но Олимпийские игры для нас стоят особняком. Победа на них значит намного больше, чем все другие победы, даже если это «Большой шлем».
ЕВ: Олимпиада всегда была для нас приоритетом. Да, это необычно для теннисистов — ставить Олимпиаду выше «Большого шлема», но, думаю, сейчас многие игроки могли бы повторить мои слова. Времена меняются.
Последние месяцы. Мы постоянно думали, что должны квалифицироватьс
«ШЛИ К ПОБЕДЕ ВОСЕМЬ ЛЕТ»
– Вас подстегивал тот факт ,что Россия исторически очень хорошо выступает на Олимпиадах. Вам было с кого брать пример.
ЕМ: Мы видели победу Евгения Кафельникова в Сиднее. Помню как наши девчонки заняли весь пьедестал почета в Пекине. Именно олимпийское золото было главной нашей целью, когда мы стали выступать с Леной в паре. Когда мы прилетели в Рио, я никак не могла найти свою игру и даже плакала на тренировках. Спрашивала себя: «Ну почему именно сейчас?! Почему ничего не получается в самый важный момент?» Я плакала не потому что не могла показать своей лучшей игры, а потому что безумно хотела выиграть эту медаль.
– Жаркая погода вам как-то мешала?
ЕВ: Она здесь постоянно меняется: то жара, то дождь, то холод. На самом деле после полуфинала мы так устали, как не уставали после одиночных встреч. Вышли с корта совершенно выхолощенными.
– Какой момент стал ключевым в матче?
– Ключевыми стали два брейка — ранний в первом сете, и при счете 4:4 во второй партии. Тем более, что мы смогли вытащить его со счета 15:40.
– Можете сейчас вспомнить как впервые договорились о том, чтобы играть вместе.
ЕВ: Мы договорились по эсэмэс.
ЕМ: Я была на сборах в Турции, приходит эсэмэска: Лена предлагает мне играть пару. Ничего себе, думаю! Надо соглашаться.
ЕВ: На самом деле, это была идея моего папы. Именно он сказал: напиши Кате Макаровой. До этого мы всего один раз играли вместе — на Кубке Федерации. Папа сказал, что у нас может получиться интересная комбинация: она — левша, а я — правша. Честно говоря, до сих пор не можем понять, как мы выиграли эти медали. Знаем только, что шли к этому долгих восемь лет.