Грустный парадокс Сергея Иванова
Напророченный переворот в Кремле всё же состоялся. Правда, вместо смещения Медведева, о котором давно и страстно молила пятая колонна, от должности освобождён руководитель Администрации Президента Сергей Иванов.
Этот гром среди мглистого неба грянул в чрезвычайно напряжённый момент, когда менять коней обычно не принято. Отставка случилась, не дождавшись проведения выборов (что было бы куда логичнее), на мрачном фоне разгоревшегося крымско-украинского кризиса, после целой серии прокатившихся по миру ужасных терактов и вооружённых выступлений.
Неподдельная растерянность российских и закордонных СМИ, повторяющих друг за другом скудную официальную информацию, свидетельствует о том, что «вот этого никто не мог предугадать». Директор совета по национальной стратегии (учредителем его был, кстати, С. Белковский) В. Хомяков, в заметном шоке, назвал решение странным, ибо «Иванов всегда вёл себя осторожно. Трудно сказать, почему Сергея Иванова, друга, соратника, сподвижника, отправят в отставку на не очень значимую должность».
В самом деле, с поста снят политик, негласно являющийся вторым лицом в государстве. Функцию «заместителя президента» выполняет не премьер, как иногда представляют себе обыватели, а глава АП, который находится в курсе всех решений и имеет основное влияние на процесс их подготовки. В Администрации Президента анализируется информация о социально-экономических, политических и правовых процессах в России и в мире. Фактически, администрация Кремля имеет доступ ко всему массиву сведений, стекающихся к центру, и превосходит в этом даже силовиков, чаще всего ограниченных конкретными текущими задачами.
Причину внезапной отставки Сергея Иванова следует искать не в подковёрных интригах и личных отношениях, о которых мы всё равно доподлинно никогда не узнаем и которые всегда ничтожны в масштабах движения государственных сил. Она проистекает из этого массива данных и из результатов действий, которые были предприняты как выводы из данных. Согласно логике, в случае правильных выводов должны предприниматься верные действия.
Отставка свидетельствует о том, что и то, и другое было не вполне корректным. И некорректность настолько серьёзна, что её следует исправить немедленно.
Первое, бросающееся в глаза тревожное событие, непосредственно сопряжённое со сменой кремлёвского руководства, – несостоявшиеся (слава Богу) теракты в Крыму, подробности которых мы узнали от самого Владимира Путина.
Было бы наивно представлять их только лишь как низкое коварство свидомых спецслужб. Вспомним: подготовленным диверсиям в Крыму предшествовала длительная кампания по дискредитации крымских властей. В неё входили выставленные напоказ финансовые неувязки, конфликты в администрации, неудачные проекты или даже их отсутствие. Все они наверняка связаны с кадровыми просчётами, то есть присутствием проукраински настроенных чиновников, и с никуда не годной аналитической работой, из которой вовремя не сделали должных заключений о возможных рисках. Надо учесть, что осуществление терактов обычно происходит если и без прямого содействия местного населения (а, возможно, оно также имело место), то наверняка с глубоким знанием обстановки, которое само по себе тоже не возникнет.
Вторая важнейшая нерешённая сфера деятельности, ответственность за которую тоже возлагают на Кремль. – это, конечно же, Донбасс и напрочь испорченные отношения с Украиной. Оставлять такой острый вопрос неопределённо висящим в воздухе в течение двух с половиной лет – столько прошло после Минска-2 – совсем нехарактерно для Путина, обычно действующего продуманно и решительно. Но здесь не помогает ни нормандский формат, ни переговоры воюющих сторон, ни давление на «европейских партнёров», ни неоднократная смена кураторов, представителей и даже послов. Воз упорно остаётся на том же месте.
Ранее уже говорилось о националистически настроенных силах внутри России, которые спускают на тормозах процесс мирного урегулирования донбасского конфликта (http://yulia-brazh.livejournal...). Сюда же стоит добавить антиукраинскую риторику в российских СМИ, особенно на телевидении. Она образует чрезвычайно опасный тренд, нацеленный на создание у россиян образа врага в лице Украины, по степени агрессии сопоставимого прямо-таки с США. Одни и те же бесконечно мелькающие картинки одурелых толп, прыгающих в жёлто-синих трусах и орущих антироссийские лозунги, вряд ли способствуют нормализации отношений между странами. Проще говоря, любое проявление враждебности предоставляет противнику лазейку, в которую он может благополучно улизнуть от обязательств.
Отсюда следует единственно возможный вывод: силы, торпедирующие решение донбасско-украинского вопроса, сильно недооценены. Значит, либо они недостаточно скрупулёзно изучаются, либо выводы из предоставленных сведений опять-таки делаются неверные. Это вновь возвращает нас к вопросу о качестве проводимой аналитической работы.
Третью сферу, может, и не стоило бы приводить в пример, но алгоритм действий и задействованные в ней тенденции слишком напоминают украинскую ситуацию. Это участок, касающийся евразийской интеграции, которой на деле нет от слова совсем. Потому что в реальной жизни работают только те преференции, которые существовали на момент подписания ЕАЭС. Трендов на сближение нет ни в идеологической, ни в экономической, ни в образовательной, ни в культурной сферах. Более того: неожиданные для правоохранительных органов теракты и антиправительственные выступления в Казахстане и Армении, вспыхнувший вновь конфликт в Карабахе говорят о том, что внешнее влияние в бывших республиках не уменьшается, как это ожидалось после образования Евразийского союза, а увеличивается. При этом нас постоянно уверяют, что всё идёт вполне благополучно.
Дело отчасти в том, что к евразийскому вопросу допущены лица, явно отклоняющиеся в расизм, как это происходит с так называемыми «неоевразийцами», руководимыми бывшим приверженцем фашизма А. Дугиным, либо в радикальный национализм, что наблюдается у многих членов Изборского клуба, претендующего на создание новой государственной идеологии. Вполне естественно, что лидеры бывших республик с такой Россией дела иметь не желают и предпочитают Америку, которая, по крайней мере, прямо не говорит о возрождении Гитлера и империи. По словам аналитика, «возбуждённое национальное сознание бывших республик постоянно ищет поводы для обид, то копаясь в историческом хламе, то сканируя современные поводы. Беда в том, что получив эти информационные поводы и разворачивая широкую дискуссию, постсоветские враги России практически всегда приходят к своей цели – запоминающийся образ России как врага» (http://ruskline.ru/news_rl/201...).
Но само наличие одиозных фигур, откровенно приклеивающих себя к такому глобальному проекту, как интеграция РФ и бывших республик СССР, – это серьёзнейший прокол в работе с поступающими данными. Другой, не менее значительный просчёт – кардинальная недооценка американской экспансии на постсоветском пространстве и переоценка суверенитета стран СНГ и ЕАЭС, которые полностью находятся под влиянием США. Как могло возникнуть такое искажение в аналитике – поистине удивительно, при том значении, которое Россия придаёт отношениям с соседями по СССР.
Наконец, четвёртая область, представляющая сейчас едва ли не самую серьёзную проблему, напрямую относится к компетенции правящих верхов. Это оголтелая и наглая антиправительственная кампания, развернувшаяся примерно год назад. Она началась с попыток дискредитации экономического блока, перешла на огульную критику чуть ли не всех принимаемых законов (пенсионных, «о шлепках», о хранении информации, о миссионерской деятельности и т.д.), на компрометацию попавшихся под руку политиков, и завершилась идиотской петицией об отставке Медведева, которую Песков назвал заказной кампанией.
Однако это означает, что ответственные структуры и лица просто не справились с ней. Внедрение пятой колонны по направлению вверх, видимо, зашло слишком далеко. Инцидент с мемориальной доской Маннегрейму был явной провокацией – некто ведь инициировал эту акцию и участие в ней Иванова! А если политик не в состоянии контролировать расстояние, на которое приближается к нему противник, он не может находиться на такой высоте. Слишком многое на нём завязано…
Тем не менее, очень глупо пытаться связать такую фигуру, как Сергей Иванов, со столь мелкой сошкой, как внесистемная оппозиция, пытающаяся реализовать свою манию величия и свалить премьера. Некий эксперт высказал мнение о том, что Иванов, мол, перед выборами поддерживал не «Единую Россию», а ЛДПР и КПРФ. Очень фантазийно, конечно, но для чего же поддерживать тех, кто заведомо проиграет при любом раскладе?
Однако то, что этой амбициозной массе удалось расцвести, окрепнуть, захватить интернет, СМИ, телевидение и вербовать сторонников, – непреложный факт. В данный момент идеология для подпитки различных оппозиционных направлений разрабатывается почти в сотне (!!!) различных институтов, центров, фондов, клубов, исследовательских и аналитических организаций, расположенных в основном в Москве и Петербурге. Все они прямо или опосредованно связаны с Изборским клубом, являющимся настоящим идеологическим рассадником пятой колонны, с правоконсервативным и леволиберальным крылом «ЕР» и с другими партиями. Найти среди них структуру, действительно представляющую правительственные интересы или хотя бы нейтральную, – задача для отчаянного трудоголика и неисправимого оптимиста.
В интернете также практически не осталось ресурсов, не работающих на оппозицию – на ум приходят только ТАСС, RT и РИА новости. Под национализм и призывы к отставке правительства перекрасили даже сайты эзотерического, духовного и религиозного направления.
Многие из них прямо указывают, что отправляют экспертные заключения в Администрацию Президента. Но какую аналитику могут представить все эти новообразования, кормящиеся от немецких фондов, организовавших майдан в Киеве (http://yulia-brazh.livejournal...)? Как они могут повлиять на обстановку в Крыму, на Украине, в ЕАЭС, в самой России? Что они могут предложить для решения этих задач?
Очевидно, что такого быть не должно. Плюрализм и свобода мнений не означают 90%-е преобладание в информационном поле внесистемников, стремящихся, если выразиться культурно, к неконституционной смене власти, тем более с учётом жёстких современных реалий. Противники Путина – а это та часть интеллигенции, которую он лишил возможности работать на забугорные интересы за западные гранты, – не должны быть объединены и активированы до степени боевой готовности. Они не могут вмешиваться в работу государства настолько глубоко, чтобы проваливать проекты первостепенной значимости.
Думается, даже у пятой колонны хватит трезвости мысли, чтобы не пытаться усомниться в патриотических взглядах главы президентской администрации и в его личной преданности Путину. Возможно, то направление работы, которое сложилось в АП, к настоящему моменту просто исчерпало себя, благодаря чему ситуация дошла до критической точки. Может быть, ставка делалась не на те методы и не на тех людей. В конце концов, старая гвардия воспитана в доисторическом материализме, а «наши коллеги» искушены в технологиях управления бессознательным, которое в советское время вообще считалось несуществующим. Ибо все описанные выше недочёты так или иначе связаны с недооценкой влияния на коллективный менталитет и недостаточным вниманием к идейной подоплёке. К тому же политологи не придали значения ключевому высказыванию самого президента: «чтобы здесь, в этой работе, было как можно меньше пустого бюрократизма»…
И всё же, какие ужасные трагедии порой разыгрываются на наших глазах! Пускай средства массовой информации изощряются в изобретении неправдоподобных версий. Пусть конкуренты упражняются в злорадстве, а противники перетряхнут грязное бельё и не упустят случая ударить по больному. Это всё преходящий наносной мусор, который вскоре развеет ветром. Ибо на деле всё сводится к роковому сплетению вражеской подлости и человеческой слабости.