Почему плакал Садальский
Сегодня ночью 1 канал показал «О бедном гусаре замолвите слово»
В провинциальный русский городок приехали гусары, а вслед за ними – чиновник тайной канцелярии граф Мерзляев.
С целью выявить бунтарей среди военных, он привлекает артиста Афанасия Бубенцова…
Прощай, немытая Россия!
К тому времени у режиссера Эльдара Рязанова уже был опыт работы с материалом о гусарах – кинофильм «Гусарская баллада». Однако в новой работе режиссер решил взглянуть на тему с более серьезной стороны.
– До этого я никогда не работал с драматургом Гришей Гориным, – рассказывает Эльдар Александрович. – Я восхищался им, у нас были дружеские отношения, но не более… Когда я рассказал ему идею фильма, он загорелся и написал сценарий. Но это на словах все выглядит так легко и просто. «О бедном гусаре…» я смело могу назвать самым моим трудным фильмом, самым многострадальным…
Киноначальство потребовало переделок сценария еще на этапе его утверждения. Мерзляеву (Олег Басилашвили) пришлось вместо мундира жандармского майора «надеть» штатский сюртук и «принять» графский титул, Артюхов (Георгий Бурков) вместо платного осведомителя стал обычным камердинером при графе. Пострадал и эпизод, в котором Афанасий Бубенцов (Евгений Леонов) репетирует сцену расстрела.
По сценарию актер должен был прочитать стихи Лермонтова «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ…». Но цензура выступила против, и авторам пришлось вложить в уста героя другой текст: «Сижу за решеткой в темнице сырой…»
– Были минуты, когда у нас с Гориным появилось желание вообще отказаться от этой работы – так нас замучили цензоры! – вспоминает Эльдар Рязанов. – Сейчас я и сам удивляюсь, как нам удалось выстоять и все же приступить к работе.
У нас много исторических картин!
…Пожалуй, в моей биографии нет более многострадальной картины, чем «О бедном гусаре замолвите слово»…
Сценарий был написан Григорием Гориным и мной летом и осенью 1978 года. Я отнес сценарий Анатолию Богомолову, главному редактору Кинокомитета. Прошла неделя. По моим расчетам, Богомолов давно уже прочитал наш сценарий, но прошло еще немало времени, прежде чем мне удалось соединиться с ним по телефону. Уже после я понял — он избегал встречи со мной, оттягивал ее…
Но я был настойчив в желании встретиться, и Богомолов наконец сдался. Когда я вошел к нему в кабинет, он, не отрывая глаз от какой-то рукописи, не глядя на меня, не поздоровавшись со мною, протянул мне сценарий и сказал:
— По тематическим причинам нам этот сценарий не нужен. У нас уже много картин на историческом материале.
Это был отказ, причем бесцеремонный, не обставленный хотя бы из приличия политесом и демагогией…
Я подошел в переулке к первому же телефону-автомату и набрал номер председателя Гостелерадио Сергея Георгиевича Лапина. Секретарша тут же соединила меня с министром. Я попросился на прием.
…Сергей Георгиевич был очень радушен и приветлив. Я изложил свою просьбу — прочитать сценарий. Лапин взял наш с Гориным опус, обещал прочитать и отложил в сторону. Разговор о деле занял три-четыре минуты…
Итак, я ушел и стал ждать решения… Прошло около месяца с момента нашей встречи, и я как раз собирался было позвонить министру телевидения, напомнить о себе, подтолкнуть решение своего вопроса…
И вдруг телефонный звонок! Звонил директор творческого объединения «Экран» Б. М. Хессин… Телевидение решило ставить фильм «О бедном гусаре замолвите слово»…
«Вы очернили Третье отделение»
28 декабря 1979 года Советская Армия начала военные действия на афганской территории… Руководящие отклики на режиссерский сценарий последовали немедленно… «Дело в том, — мы не верили своим ушам, — что в сценарии очернено Третье отделение. Этой тайной канцелярии времен Николая Первого в нашем сценарии придано слишком большое значение, и изображена она чересчур негативно…»
В разгар наших с Гориным поисков, как сделать поправки и по возможности не ухудшить произведение, произошла моя вторая встреча с Лапиным. Состоялся долгий, грустный разговор. «Международная обстановка осложнилась необычайно, в Афганистане идет война. А зачем нам в военное время фильм о том, как жандармы проверяют армию?»
Я сказал, что мы уже перерабатываем сценарий и надеемся найти приемлемое решение… Если в первоначальном варианте сценария действовал жандармский майор Мерзляев, то в новой версии он сменил военный мундир на штатский сюртук и превратился из профессионального блюстителя порядка просто в любителя этого дела, добровольца, стукача по вдохновению.
Почему плакал Садальский
Группа намеревалась выехать в длительную двухмесячную экспедицию в Ленинград. Подготовка велась лихорадочно… И вот в этих условиях я и отправился показывать кинопробы. Я не подозревал, что над картиной снова сгустились тучи — все держалось в тайне. Заместитель Лапина Стелла Ивановна Жданова, обычно приветливая, на этот раз держалась странно, не смотрела мне в глаза, говорила отрывисто и уклончиво, явно испытывая неловкость…
Когда демонстрация пленки кончилась, Жданова сказала мрачно:
— Ну что ж, поднимемся ко мне, поговорим…
— Видите ли, — помявшись, сказала Жданова, — принято решение о закрытии вашей картины.
— Это распоряжение председателя, — пояснил Хессин (то есть Лапина).
…Мы вернулись на «Мосфильм». В моей комнате ждал Садальский, загримированный и одетый в гусарский костюм. Я сказал ему:
— Все, Стасик, этого фильма не будет. Его закрыли. Так что встретимся на другой картине. Иди, разгримировывайся…
На глазах Садальского появились слезы. Он не мог прийти в себя и плакал…
А на третий день картину снова вернули в производство! (Гендиректор «Мосфильма» Сизов как-то сумел уговорить Лапина. — Ред.)
Лента не понравилась Андропову?
Ноябрь 1980 года… На «Мосфильме» была назначена предварительная сдача нашей картины. Ее принимали руководство телевидения во главе со Ждановой и дирекция «Мосфильма». После просмотра генеральный директор студии Сизов высказался против трагического финала. Актер Бубенцов, по его мнению, не должен умирать…
И вдруг случилось непредвиденное! Стелла Ивановна Жданова выступила в защиту печального финала, умно и резонно высказалась о жанре трагикомедии, о том, что иначе разрушится авторский замысел и фильм превратится в безделицу. Это было спасение!
…А потом был показ фильма по телевидению — в неуместное время, в неуместный день… (1 января 1981 года после программы «Время».) Мы надеялись на повторный показ. Но шли годы, я неоднократно предпринимал попытки в этом направлении, однако Гостелерадио стояло насмерть. И без объяснения причин… Во время моей последней встречи с Лапиным он намекнул мне, что фильм в свое время не понравился Андропову, который тогда возглавлял КГБ.
Было ли это правдой?.. Не знаю. Но если даже он и произнес нечто в этом роде, его уже не было. Руководил страной другой лидер — Черненко…
Чувство глубокого неудовлетворения
Актеров на главные роли подбирали параллельно с работой над сценарием. И лишь двоих – Станислава Садальского (корнет Плетнев) и Ирину Мазуркевич (Настенька Бубенцова) – режиссер нашел через кинопробы.
– Я тогда только снялся у режиссера Владимира Мотыля в фильме «Лес», – рассказывает Станислав Садальский. – Он-то и предложил попробовать меня на роль корнета. Знаю, что до меня пробовались многие артисты, среди них очень известные. Я же тогда был еще молод, и для меня участие в этой кинокартине стало настоящим подарком. Помню, на съемках мы как-то сразу не сошлись с Евгением Леоновым. Он ко мне отнесся настороженно, я был горяч и много хамил ему в ответ. Так, в глубокой ссоре, мы картину и закончили. Однако позже все-таки помирились…
Самому Леонову фильм не понравился. «Я очень люблю сниматься у Рязанова, – признавался позже актер. – Но фильм «О бедном гусаре…» полного удовлетворения мне не принес. Я старался хорошо сыграть, чувствовал всю трагикомическую ситуацию, но оказалось – уж не знаю, кто виноват – что эта моя интонация не соединялась с другими сценами, и я был в фильме сам по себе. В общем, получился не очень убедительным. Это, кстати, подтвердило одно зрительское письмо, которое пришло после премьеры из Ленинграда: «Доложите своему начальству: как это можно было под Новый год испортить настроение и застолье всему советскому люду, направив ружье на нашего любимого актера?!»
Однако во время съемок Евгений Павлович во всем помогал режиссеру. Рассказывают, что именно Леонов нашел на обычном областном рынке мужицкий тулуп, в котором его герой бежит незамеченным из театра.
Не надо как лучше, надо как положено!
– Конечно, мне очень лестно, что Эльдар Александрович выбрал на роль Настеньки именно меня, никому тогда еще не известную актрису, – вспоминает Ирина Мазуркевич. – Для пробы взяли сцену, когда Настя в тюрьме расстегивает пуговки на своей кофточке перед Мерзляевым. Когда я сыграла сцену, Рязанов закричал: «Умница, молодец! Теперь я понял, что мне не нравилось в тех актрисах, кого я пробовал на эту роль. Они расстегивали кофточку так, как будто для них это – привычное дело. А ты еще стесняешься!» Потом я спела какую-то песенку, что-то про любовь. И тогда режиссер решил, что в фильме я буду исполнять романс сама.
В самом начале съемочного периода Олег Басилашвили тяжело заболел и выбыл из строя на полтора месяца. Однако Рязанов решил артиста не менять – пока Басилашвили поправлялся, снимали сцены без его участия.
Возникли трудности и во время городских съемок. «Омолодить» на век целый район Ленинграда оказалось задачей титанической. В кадр то и дело попадали машины, люди в современных одеждах, мусорные баки… Приходилось режиссеру отснятый материал смотреть прямо на площадке и, если в кадре находились несоответствия эпохе, тут же переснимать эти сцены.
Едва съемки фильма были закончены, цензоры снова взялись его «редактировать». Например, запретили расстреливать в кадре Афанасия Бубенцова. Эпизод пересняли – в новой версии герою Леонова стало плохо с сердцем. Потом, перед телевизионным показом, из фильма без уведомления вырезали несколько реплик, а также самую последнюю сцену, когда камера снимает сверху церковь и кладбище, на котором хоронят артиста.
– Эти купюры сделали всего один раз, именно перед телепоказом, – рассказывает Эльдар Рязанов. – Потом вырезанные куски вставили обратно в фильм и… положили его на полку! Показали «О бедном гусаре замолвите слово» только через пять лет.
Интересные факты
В советское время допустили к показу сокращённую версию фильма. Были вырезаны некоторые сцены, не соответствовавшие советской идеологии.
Например, после сцены в театре, когда стрела, выпущенная из арбалета мавром-Бубенцовым, настигает госпожу губернаторшу и Бубенцова уводят жандармы, в сокращённой версии сразу следует сцена, в которой Настенька Бубенцова пытается повидаться с папенькой, сидящим в тюрьме (и даже пытается дать взятку часовому)
В полной версии фильма между этими сценами — сцена в салоне мадам Жозефины, куда Настенька Бубенцова проникает, обманув привратника: «Я наниматься пришла!» В ней Настенька находит на кровати у Жужу спящего, пьяного Плетнёва и пытается его уговорить дать показания о том, что Бубенцов стрелял не в госпожу губернаторшу, а в Плетнёва, залезшего в будку суфлёра и тем сорвавшего спектакль.
Данная сцена упоминается в фильме позже, когда Жужу говорит Мерзляеву, что эта «мамзель» — действительно невеста Плетнёва, а её фраза «даже в салон за ним прорвалась» является правдивой, но для полной версии фильма.
Точное время действия картины определить сложно. Однако по некоторым деталям (портрет Николая I, цитирование Мерзляевым Лермонтова и т.п.) можно предположить, что это 1841—43 гг. (до 1844 г., когда вместо киверов в русской армии были введены кожаные каски).
У полковника Покровского весьма своеобразный набор орденов: звезда ордена Святой Анны 1-й степени и орден Святого Георгия 3-й степени. При этом ордена Святого Георгия 4-й степени у него нет. В теории такое могло быть, но подвиг, совершенный полковником, в таком случае попадает в разряд выдающихся. А учитывая возраст Покровского, он мог получить такой высокий орден либо за участие войне с Османской империей 1828—1829 гг., либо за службу в Кавказском Корпусе. Орденом Святой Анны 1-й степени награждались лица имеющие чин не ниже генерал-майора или действительного статского советника.
В николаевское время гусары носили ментик за спиной, а не на левом плече, как показано в фильме.
В провинциальный русский городок приехали гусары, а вслед за ними – чиновник тайной канцелярии граф Мерзляев.
С целью выявить бунтарей среди военных, он привлекает артиста Афанасия Бубенцова…
Прощай, немытая Россия!
К тому времени у режиссера Эльдара Рязанова уже был опыт работы с материалом о гусарах – кинофильм «Гусарская баллада». Однако в новой работе режиссер решил взглянуть на тему с более серьезной стороны.
– До этого я никогда не работал с драматургом Гришей Гориным, – рассказывает Эльдар Александрович. – Я восхищался им, у нас были дружеские отношения, но не более… Когда я рассказал ему идею фильма, он загорелся и написал сценарий. Но это на словах все выглядит так легко и просто. «О бедном гусаре…» я смело могу назвать самым моим трудным фильмом, самым многострадальным…
Киноначальство потребовало переделок сценария еще на этапе его утверждения. Мерзляеву (Олег Басилашвили) пришлось вместо мундира жандармского майора «надеть» штатский сюртук и «принять» графский титул, Артюхов (Георгий Бурков) вместо платного осведомителя стал обычным камердинером при графе. Пострадал и эпизод, в котором Афанасий Бубенцов (Евгений Леонов) репетирует сцену расстрела.
По сценарию актер должен был прочитать стихи Лермонтова «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ…». Но цензура выступила против, и авторам пришлось вложить в уста героя другой текст: «Сижу за решеткой в темнице сырой…»
– Были минуты, когда у нас с Гориным появилось желание вообще отказаться от этой работы – так нас замучили цензоры! – вспоминает Эльдар Рязанов. – Сейчас я и сам удивляюсь, как нам удалось выстоять и все же приступить к работе.
У нас много исторических картин!
…Пожалуй, в моей биографии нет более многострадальной картины, чем «О бедном гусаре замолвите слово»…
Сценарий был написан Григорием Гориным и мной летом и осенью 1978 года. Я отнес сценарий Анатолию Богомолову, главному редактору Кинокомитета. Прошла неделя. По моим расчетам, Богомолов давно уже прочитал наш сценарий, но прошло еще немало времени, прежде чем мне удалось соединиться с ним по телефону. Уже после я понял — он избегал встречи со мной, оттягивал ее…
Но я был настойчив в желании встретиться, и Богомолов наконец сдался. Когда я вошел к нему в кабинет, он, не отрывая глаз от какой-то рукописи, не глядя на меня, не поздоровавшись со мною, протянул мне сценарий и сказал:
— По тематическим причинам нам этот сценарий не нужен. У нас уже много картин на историческом материале.
Это был отказ, причем бесцеремонный, не обставленный хотя бы из приличия политесом и демагогией…
Я подошел в переулке к первому же телефону-автомату и набрал номер председателя Гостелерадио Сергея Георгиевича Лапина. Секретарша тут же соединила меня с министром. Я попросился на прием.
…Сергей Георгиевич был очень радушен и приветлив. Я изложил свою просьбу — прочитать сценарий. Лапин взял наш с Гориным опус, обещал прочитать и отложил в сторону. Разговор о деле занял три-четыре минуты…
Итак, я ушел и стал ждать решения… Прошло около месяца с момента нашей встречи, и я как раз собирался было позвонить министру телевидения, напомнить о себе, подтолкнуть решение своего вопроса…
И вдруг телефонный звонок! Звонил директор творческого объединения «Экран» Б. М. Хессин… Телевидение решило ставить фильм «О бедном гусаре замолвите слово»…
«Вы очернили Третье отделение»
28 декабря 1979 года Советская Армия начала военные действия на афганской территории… Руководящие отклики на режиссерский сценарий последовали немедленно… «Дело в том, — мы не верили своим ушам, — что в сценарии очернено Третье отделение. Этой тайной канцелярии времен Николая Первого в нашем сценарии придано слишком большое значение, и изображена она чересчур негативно…»
В разгар наших с Гориным поисков, как сделать поправки и по возможности не ухудшить произведение, произошла моя вторая встреча с Лапиным. Состоялся долгий, грустный разговор. «Международная обстановка осложнилась необычайно, в Афганистане идет война. А зачем нам в военное время фильм о том, как жандармы проверяют армию?»
Я сказал, что мы уже перерабатываем сценарий и надеемся найти приемлемое решение… Если в первоначальном варианте сценария действовал жандармский майор Мерзляев, то в новой версии он сменил военный мундир на штатский сюртук и превратился из профессионального блюстителя порядка просто в любителя этого дела, добровольца, стукача по вдохновению.
Почему плакал Садальский
Группа намеревалась выехать в длительную двухмесячную экспедицию в Ленинград. Подготовка велась лихорадочно… И вот в этих условиях я и отправился показывать кинопробы. Я не подозревал, что над картиной снова сгустились тучи — все держалось в тайне. Заместитель Лапина Стелла Ивановна Жданова, обычно приветливая, на этот раз держалась странно, не смотрела мне в глаза, говорила отрывисто и уклончиво, явно испытывая неловкость…
Когда демонстрация пленки кончилась, Жданова сказала мрачно:
— Ну что ж, поднимемся ко мне, поговорим…
— Видите ли, — помявшись, сказала Жданова, — принято решение о закрытии вашей картины.
— Это распоряжение председателя, — пояснил Хессин (то есть Лапина).
…Мы вернулись на «Мосфильм». В моей комнате ждал Садальский, загримированный и одетый в гусарский костюм. Я сказал ему:
— Все, Стасик, этого фильма не будет. Его закрыли. Так что встретимся на другой картине. Иди, разгримировывайся…
На глазах Садальского появились слезы. Он не мог прийти в себя и плакал…
А на третий день картину снова вернули в производство! (Гендиректор «Мосфильма» Сизов как-то сумел уговорить Лапина. — Ред.)
Лента не понравилась Андропову?
Ноябрь 1980 года… На «Мосфильме» была назначена предварительная сдача нашей картины. Ее принимали руководство телевидения во главе со Ждановой и дирекция «Мосфильма». После просмотра генеральный директор студии Сизов высказался против трагического финала. Актер Бубенцов, по его мнению, не должен умирать…
И вдруг случилось непредвиденное! Стелла Ивановна Жданова выступила в защиту печального финала, умно и резонно высказалась о жанре трагикомедии, о том, что иначе разрушится авторский замысел и фильм превратится в безделицу. Это было спасение!
…А потом был показ фильма по телевидению — в неуместное время, в неуместный день… (1 января 1981 года после программы «Время».) Мы надеялись на повторный показ. Но шли годы, я неоднократно предпринимал попытки в этом направлении, однако Гостелерадио стояло насмерть. И без объяснения причин… Во время моей последней встречи с Лапиным он намекнул мне, что фильм в свое время не понравился Андропову, который тогда возглавлял КГБ.
Было ли это правдой?.. Не знаю. Но если даже он и произнес нечто в этом роде, его уже не было. Руководил страной другой лидер — Черненко…
Чувство глубокого неудовлетворения
Актеров на главные роли подбирали параллельно с работой над сценарием. И лишь двоих – Станислава Садальского (корнет Плетнев) и Ирину Мазуркевич (Настенька Бубенцова) – режиссер нашел через кинопробы.
– Я тогда только снялся у режиссера Владимира Мотыля в фильме «Лес», – рассказывает Станислав Садальский. – Он-то и предложил попробовать меня на роль корнета. Знаю, что до меня пробовались многие артисты, среди них очень известные. Я же тогда был еще молод, и для меня участие в этой кинокартине стало настоящим подарком. Помню, на съемках мы как-то сразу не сошлись с Евгением Леоновым. Он ко мне отнесся настороженно, я был горяч и много хамил ему в ответ. Так, в глубокой ссоре, мы картину и закончили. Однако позже все-таки помирились…
Самому Леонову фильм не понравился. «Я очень люблю сниматься у Рязанова, – признавался позже актер. – Но фильм «О бедном гусаре…» полного удовлетворения мне не принес. Я старался хорошо сыграть, чувствовал всю трагикомическую ситуацию, но оказалось – уж не знаю, кто виноват – что эта моя интонация не соединялась с другими сценами, и я был в фильме сам по себе. В общем, получился не очень убедительным. Это, кстати, подтвердило одно зрительское письмо, которое пришло после премьеры из Ленинграда: «Доложите своему начальству: как это можно было под Новый год испортить настроение и застолье всему советскому люду, направив ружье на нашего любимого актера?!»
Однако во время съемок Евгений Павлович во всем помогал режиссеру. Рассказывают, что именно Леонов нашел на обычном областном рынке мужицкий тулуп, в котором его герой бежит незамеченным из театра.
Не надо как лучше, надо как положено!
– Конечно, мне очень лестно, что Эльдар Александрович выбрал на роль Настеньки именно меня, никому тогда еще не известную актрису, – вспоминает Ирина Мазуркевич. – Для пробы взяли сцену, когда Настя в тюрьме расстегивает пуговки на своей кофточке перед Мерзляевым. Когда я сыграла сцену, Рязанов закричал: «Умница, молодец! Теперь я понял, что мне не нравилось в тех актрисах, кого я пробовал на эту роль. Они расстегивали кофточку так, как будто для них это – привычное дело. А ты еще стесняешься!» Потом я спела какую-то песенку, что-то про любовь. И тогда режиссер решил, что в фильме я буду исполнять романс сама.
В самом начале съемочного периода Олег Басилашвили тяжело заболел и выбыл из строя на полтора месяца. Однако Рязанов решил артиста не менять – пока Басилашвили поправлялся, снимали сцены без его участия.
Возникли трудности и во время городских съемок. «Омолодить» на век целый район Ленинграда оказалось задачей титанической. В кадр то и дело попадали машины, люди в современных одеждах, мусорные баки… Приходилось режиссеру отснятый материал смотреть прямо на площадке и, если в кадре находились несоответствия эпохе, тут же переснимать эти сцены.
Едва съемки фильма были закончены, цензоры снова взялись его «редактировать». Например, запретили расстреливать в кадре Афанасия Бубенцова. Эпизод пересняли – в новой версии герою Леонова стало плохо с сердцем. Потом, перед телевизионным показом, из фильма без уведомления вырезали несколько реплик, а также самую последнюю сцену, когда камера снимает сверху церковь и кладбище, на котором хоронят артиста.
– Эти купюры сделали всего один раз, именно перед телепоказом, – рассказывает Эльдар Рязанов. – Потом вырезанные куски вставили обратно в фильм и… положили его на полку! Показали «О бедном гусаре замолвите слово» только через пять лет.
Интересные факты
В советское время допустили к показу сокращённую версию фильма. Были вырезаны некоторые сцены, не соответствовавшие советской идеологии.
Например, после сцены в театре, когда стрела, выпущенная из арбалета мавром-Бубенцовым, настигает госпожу губернаторшу и Бубенцова уводят жандармы, в сокращённой версии сразу следует сцена, в которой Настенька Бубенцова пытается повидаться с папенькой, сидящим в тюрьме (и даже пытается дать взятку часовому)
В полной версии фильма между этими сценами — сцена в салоне мадам Жозефины, куда Настенька Бубенцова проникает, обманув привратника: «Я наниматься пришла!» В ней Настенька находит на кровати у Жужу спящего, пьяного Плетнёва и пытается его уговорить дать показания о том, что Бубенцов стрелял не в госпожу губернаторшу, а в Плетнёва, залезшего в будку суфлёра и тем сорвавшего спектакль.
Данная сцена упоминается в фильме позже, когда Жужу говорит Мерзляеву, что эта «мамзель» — действительно невеста Плетнёва, а её фраза «даже в салон за ним прорвалась» является правдивой, но для полной версии фильма.
Точное время действия картины определить сложно. Однако по некоторым деталям (портрет Николая I, цитирование Мерзляевым Лермонтова и т.п.) можно предположить, что это 1841—43 гг. (до 1844 г., когда вместо киверов в русской армии были введены кожаные каски).
У полковника Покровского весьма своеобразный набор орденов: звезда ордена Святой Анны 1-й степени и орден Святого Георгия 3-й степени. При этом ордена Святого Георгия 4-й степени у него нет. В теории такое могло быть, но подвиг, совершенный полковником, в таком случае попадает в разряд выдающихся. А учитывая возраст Покровского, он мог получить такой высокий орден либо за участие войне с Османской империей 1828—1829 гг., либо за службу в Кавказском Корпусе. Орденом Святой Анны 1-й степени награждались лица имеющие чин не ниже генерал-майора или действительного статского советника.
В николаевское время гусары носили ментик за спиной, а не на левом плече, как показано в фильме.