В жерновах контрреволюции, или Особенности репрессивной демократии. Часть 2
Эксперты указывают на то, что борьба с влиянием Гюлена в Турции – дело весьма хлопотное, ведь число его сторонников оценивается в 5 млн. – всех не пересажаешь. «Несмотря на то, что якобы последователи проповедника задержаны, сейчас встает большой вопрос, как же будет осуществляться правосудие, - рассказал «Газете» анонимный турецкий источник. – Ведь «Хизмет» - неофициальная организация [Гюлена], невозможно подтвердить принадлежность к этому движению, никаких прямых доказательств у Эрдогана нет».
Директор Центра изучения современной Турции Ильшат Саетов поясняет «Газете», что у Гюлена нет поддержки в армии – поэтому разговоры о слиянии кемалистов и гюленистов против Эрдогана лишены оснований. «Своей основной задачей он [Гюлен] всегда видел образование людей снизу», - поясняет Саетов. Издание уточняет, что суть учения Гюлена заключается во влиянии ислама на политику, но таком влиянии, которое будет подталкивать политиков к развитию и просвещению общества.
«Проповедник призывал к развитию науки как одной из форм познания Всевышнего, выступал за диалог мировых конфессий и призывал к многопартийности, считая ее самой оптимальной формой правления для Турции в настоящее время», - пишет «Газета». Она цитирует бывшего министра иностранных дел Яшара Якиша, который утверждает, что Гюлен считает более важным строительство школ, а не мечетей, которых «в Турции больше, чем требуется населению».
Мы подходим к сути конфликта между Гюленом и Эрдоганом. Последний был учеником Наджметтина Эрбакана, премьер-министра Турции в 1996-1997 годах, лидера исламистской Партии благоденствия («Рефах»), сторонника создания «исламской восьмерки» и т.д. Эрбакан был отстранен военными в результате очередного переворота (правда, бескровного) – и это был последний удачный военный переворот в Турции.
Эрбакан (скончался в 2011 году) не был богословом, как Гюлен, он лишь использовал ислам как орудие политической борьбы, видя, как в Турции укрепляются исламистские настроения. Кстати, это во многом произошло благодаря беспрецедентному экономическому росту на рубеже 80-90х годов, когда в провинциях Анатолии бурно развивались крупные производства (в основном текстиль). Разбогатевшие жители провинции заполонили Стамбул и другие крупные города, изменив их социальный, культурный, экономический и религиозный облик. Проще говоря, «понаехавшие» получили большие экономические рычаги и привезли из провинции религиозный консерватизм, подтачивая светский кемализм.
Политический ислам «сверху» от Эрбакана и его последователя Эрдогана был сущностным антиподом просвещенного ислама «снизу» от Гюлена. Поначалу проповедник и будущий президент Турции были соратниками – их объединяло стремление предоставить исламской религии причитающееся ей место в турецком обществе. Но потом различия дали о себе знать: например, Гюлен осудил отправку «Флотилии свободы» для палестинцев и поддержку Эрдоганом «умеренной» оппозиции в Сирии. Кроме того, Эрдоган – ярко выраженный исламист-националист, что противоречит экуменическому умеренному духу учения Гюлена. Плюс разные взгляды на внешнюю политику, курдский фактор и борьбу с коррупцией, плюс непомерные амбиции Эрдогана – раскол был неминуем…
Одно из неизбежных следствий провала военного мятежа – репрессии в отношении СМИ Гюлена. Как сообщает «Коммерсант», власти Турции распорядились закрыть 16 телеканалов, 3 информационных агентства, 23 радиостанции, 45 газет, 15 журналов и 29 издательств. В их числе оппозиционные газеты Zaman и Today`s Zaman холдинга Feza, предположительно связанного с Гюленом. Прокуратура Стамбула также выдала ордер на арест 47 бывших сотрудников газеты Zaman. «Прокурорам не интересно, что писали и говорили эти обозреватели, - заявил анонимный турецкий чиновник агентству Reuters. – На данный момент мотивом остаются подозрения в том, что сотрудники Zaman располагают уникальной информацией о сети Гюлена и, соответственно, могут помочь следствию».
Естественно, такое раздолье демократии не могло остаться без внимания европейских и американских структур, которые призвали Турцию соблюдать принцип верховенства закона. «Мы поддержим попытки привлечь исполнителей мятежа к ответственности, но также предостерегаем от попыток выйти за эти рамки», - цитирует Джона Керри Русская служба ВВС. «Мы призываем к полному соблюдению конституционного порядка в Турции. Евросоюз подчеркивает важность верховенства закона в стране», - сказала, в свою очередь, верховный представитель Евросоюза по внешней политике Федерика Могерини.
«Вишенкой на торте» турецкой контрреволюции можно считать набирающую рост кампанию за введение смертной казни. Этого требует власть, и это поддерживает народ. Жесткий ответ главы Еврокомиссии Жана-Клода Юнкера о том, что этот шаг навсегда похоронит перспективы членства Турции в ЕС, похоже, не сильно опечалил Анкару. Тем более что и без смертной казни Турция копит «штрафные очки».
«Учитывая пытки в тюрьмах, наступление на свободу слова и общий откат назад в вопросах соблюдения прав человека, не следует ожидать, что Турция будет в состоянии выполнить свои обязательства по размещению беженцев», - заявил заместитель европейского директора Amnesty International Гаури ван Гулик, которого цитирует «Коммерсант». «В ее нынешнем состоянии Турция не сможет стать членом ЕС ни в ближайшее время, ни в отдаленной перспективе», - заявил, в свою очередь, Юнкер.
Что касается Гюлена, власти США выразили неудовлетворение представленными Анкарой доказательствами его причастности к подготовке мятежа и склоняются к отказу в его экстрадиции, пишет «Лента» со ссылкой на газету The Wall Street Journal. Американские и турецкие представители в частных разговорах обсудили возможность выдачи Гюлена, но «Анкаре еще нужно убедить Вашингтон в том, что для выдачи проповедника, проживающего в США, имеются серьезные основания». Более того, переговоры могут затянуться на несколько месяцев. Сам Гюлен заявил об отсутствии в Турции независимого правосудия и назвал ордер на его арест отдалением режима Эрдогана от демократии и приближением к авторитаризму. Рискну предположить, что США не выдадут Гюлена хотя бы по той причине, что он будет служить средством давления на чрезмерно строптивого Эрдогана.
Между тем, российский сайт Ostkraft полагает, что победа над мятежниками досталась турецкому президенту «чрезвычайно высокой ценой». «Нынешняя свобода действий была куплена, в том числе призывом о помощи к исламистским силам… В сочетании с султанскими замашками президента, его ярко выраженного авторитаризма, его жесткой линии на разрушение светских устоев турецкого государства, сейчас эти тенденции только усилятся», - пишет автор.
«…Исламские радикалы совершенно не озабочены сохранением Турции как в ее нынешних границах, так и как государства вообще… - продолжает издание. – …Эрдоган еще больше загнал себя и страну на путь, уже не оставляющий иного выбора, кроме территориального распада в результате религиозной гражданской войны. И когда все посыплется, …бежать ему станет фактически некуда. Победа оказалась пирровой».
Политолог Станислав Тарасов считает, что Эрдоган «создает новый центр собственной власти. «Но, как ни крути, создание новой армии и новых спецслужб требует немало времени, а осуществляемое Анкарой хирургическое воздействие на силовые структуры подрывает обороноспособность страны и ставит под угрозу ее национальную безопасность», - пишет эксперт на сайте «Регнума».
В свою очередь, издание Eurasia Daily отмечает ряд особенностей несостоявшегося переворота. Это первый случай поражения военных; это перспектива усиления полиции и спецслужб в противовес опальной армии; наконец, это фактор улицы – в защиту Эрдогана вышли десятки тысяч людей, что наверняка было неожиданностью для малочисленных и дезориентированных мятежников.
И это вполне объяснимо: почти за 14 лет правления Партии справедливости и развития Турция пережила еще один экономический бум, подобный тому, что был 25-30 лет назад. Турецкая провинция обрела второе дыхание, рост производства способствовал повышению благосостояния именно традиционной, консервативной части общества. То есть эти люди не только духовно близки Эрдогану, но и считают себя обязанными ему.
По данным «Вести Финансы», доля людей, живущих за чертой бедности, сократилась с 30% в 2002 году до 2% в 2016 году. Увеличилась продолжительность жизни, выросли доходы, повысилась производительность труда. А по данным РБК со ссылкой на арабскую англоязычную газету Asharq Al-Awsat, в 2015 году ВВП Турции вырос на 4%; в первом квартале 2016 года рост в годовом исчислении составил 4,8%, превзойдя прогнозы аналитиков.
Ради такого роста доходов турецкий обыватель готов закрыть глаза на «перегибы» после мятежа. Улицы турецких городов сегодня обставлены баннерами, на которых красуется Эрдоган, флаг и надпись «Bu millet seninle» («Эта нация с тобой»). Кемализм, похоже, стремительно движется к закату, и его идеи пока еще действуют, но турецкое общество меняется на глазах – даже в европеизированном Стамбуле женщины в хиджабах встречаются едва ли не чаще, чем дамы в коротких юбках. В конце концов, не будем забывать, что партия Эрдогана пришла к власти без всяких переворотов и революций, то есть чисто эволюционным путем. Исламская сущность взяла верх, а к ней прибавилась простая житейская формула: Эрдоган сделал людей богаче, так пусть он работает дальше. На данный момент у Турции альтернатив нет. А как это отразится на внешней политике страны, поговорим отдельно.
Часть 1
Читайте также:
Верю – не верю. Послесловие к «перевороту» в Турции
Последний триумф султана