Обратная сторона борьбы с наркотиками

История двух бывших сотрудников УФСИН и УФСКН тянется уже 3 года. По версии следствия, в 2011 году они ради показателей подговаривали заключённых брать на себя преступления.

Начальника оперотдела СИЗО-1 Александра Наджаф-Заде и оперуполномоченного наркоконтроля Дениса Кулешова суд осенью 2015 года приговорил к 7 и 5 годам лишения свободы. Их бывшего коллегу Сергея Ванюшина — ранее уже осуждённого, к четырём годам условно. Апелляционная инстанция краевого суда в мае 2016 года оставила приговор в силе. Ванюшину исправили только ошибку в документе, так как изначально в приговоре срок был обозначен цифрой 4, а прописью —«три». Апелляционный суд в отношении Ванюшина счёл возможным трактовать все сомнения в пользу осуждённого, однако множество неустранённых противоречий в отношении остальных остались без изменений. Мать одного из осуждённых Любовь Наджаф-Заде рассказала, почему приговор должны были отменить.

По версии следствия, начальник оперативного отдела СИЗО-1 Александр Наджаф-Заде и оперуполномоченный по особо важным делам УФСКН Денис Кулешов якобы занимались не выявлением преступлений, а совершали их сами. Как считало обвинение, по их просьбе заключённый уговорил сотрудницу изолятора, ранее проносившую передачи, передать ему посылку от жены. Женщина принесла в колонию бутылку с шампунем, внутри которой находились наркотики. Кроме того, другого заключённого они склонили к признанию в поставках наркотиков в следственный изолятор.

Обвинения сотрудникам предъявлялись по показаниям трёх осуждённых Алексея Бойко, Руслана Гармаева и потерпевшего Дмитрия Покатилова. Гармаев по этому делу получил условный срок, а Бойко - реальный «довесок». На суде он заявил, что к такому раскладу был не готов, так как планировал выступить свидетелем. В апелляционном решении, размещённом на сайте суда, говорится, что Бойко работал на УФСИН в качестве агента и сообщил своим кураторам о том, что его сокамерник намерен приобрести наркотики. Выдержка с сайта суда: «У него (Наджаф-Заде — ред.) на конфиденциальной связи состоял агент Бойко, который содержался в СИЗО. В период времени с <Дата> по <Дата> Бойко сообщил ему, что осуждённые <данные изъяты> и Гармаев планируют через работницу следственного изолятора <данные изъяты> переслать наркотики. Он вызвал Гармаева, тот подтвердил данную информацию и согласился с ним сотрудничать в изобличении <данные изъяты>. Бойко пытался отговорить <данные изъяты>, однако тот настаивал на пересылке наркотиков, при этом говорил, что готов нести ответственность в случае раскрытия преступления. Наджаф-Заде, сообщил данные сведения своему непосредственному начальнику Ванюшину и было принято решение о проведении ОРМ «Оперативный эксперимент» с участием Гармаева и Бойко. При этом на начальной стадии разбирательства Кулешов и Наджаф-Заде не могли указывать на сотрудничество с Бойко, чтобы не рассекретить его. По этой причине обвиняемые настаивали на перевод заседания в закрытый режим, однако суд с этим не согласился. «На первом судебном заседании ни Саша, ни Денис Кулешов не могли сказать ни слова о том, что Бойко давал им информацию. Это было государственной тайной, пока в октябре 2015 года заключённый сам вынужден был сказать, что из свидетеля превратился в обвиняемого. Он дал показания, что, являясь смотрящим в камере, был агентом у замначальника оперчасти, а сотрудники ФСБ и следователь заставили его давать ложные показания. Он согласился на это, думая, что парней не будут судить, а просто уберут подальше. Сейчас этому заключённому терять нечего. Он уже сказал, что его жизнь поставили под угрозу и никто не может теперь гарантировать его безопасность в местах отбывания наказания, - добавила Любовь Наджаф-Заде. - По вновь открывшимся обстоятельствам судебное разбирательство должно было быть остановлено, но, увы, судья Любовь Быкова вынесла обвинительный приговор, невзирая ни на какие доводы защиты. И вот он, замкнутый круг. Защита просит истребовать документы, которые полностью снимут все обвинения с ребят, руководство УФСИН и ФСКН отказывается давать эти документы, пока судебное заседание не засекретят, а суд отказывается засекретить якобы « не видя оснований». А как же защищаться?» С её слов, ещё один соучастник — Сергей Ванюшин — в последнем слове сказал, что готов раскрыть некоторые детали, если суд сочтёт нужным по вновь открывшимся обстоятельствам передать дело на новое слушание в закрытом режиме. Тем самым завуалированно, но дал понять, что суд может доказать невиновность ребят. Но правосудие отказалось от этой возможности. Ещё одна фамилия осуждённого, скрытая в документе на сайте суда, хорошо знакома обвиняемым. Ранее Ахмед Межидов фигурировал ещё в нескольких интересных делах. В 2011 году он завербовал сотрудника ИК-5 и получал от него незаконные посылки и свидания в обмен на взятки. А весной 2012 года в краевом УФСИН окончилась служебная проверка, по итогам которой было установлено, что двое сотрудников ФСБ незаконно приходили на свидания в ИК-5, где содержался этот мужчина и приносили ему посылки — чай и шоколад, а один из федералов пополнил его счёт на 1,5 тысячи рублей. Интересно, что именно эти сотрудники ФСБ играли основные роли и в деле Наджаф-Заде и Кулешова. Совпадение? Когда Кулешов и Наджаф-Заде попробовали узнать, как фсбшников наказали за свидания, то из прокуратуры пришёл ответ, что данные об этом не сохранились. И на запрос в ФСБ о получении из прокуратуры документов проверки, получен ответ - такие документы не поступали. Денис Кулешов просил суд проверить личность свидетелей, изучив служебные документы двух ведомств. Оснований доверять их показаниям у него не было, а вот данные о том, что криминальный мир готовит для него провокацию — были. Чтобы изучить рапорты об этом, которые он сообщал своему руководству, в прокуратуру и в ФСБ суд нужно было переводить в закрытый режим. Но оснований не нашлось. «В одном из телефонных разговоров криминальный авторитет предлагал «запустить в космос» Кулешова. Денис достоверно знал о том, что готовится провокация, на суде озвучивал, что таким образом криминал борется с сотрудниками. Но суд этого не учёл. Суд также оставил без внимания личности свидетелей. При этом Бойко в суде говорил, что он и Гармаев оговорили парней, что жену Гармаева грозили привлечь к ответственности за наркотики. И Бойко, и Кулешов, и мой сын заявляли, что на них оказывали давление. Следователь не раз предлагал Александру допрос без адвоката и без протокола, сотрудник ФСБ также хотел допрашивать его без адвоката. Сашу склоняли взять на себя вину по четырём статьям — превышении должностных полномочий, соучастии в преступлении, обороте наркотиков и фальсификации доказательств - которые ему изначально вменялись. Он не сделал этого, и следователи ничего не смогли доказать и осудили Сашу только по одной «Превышение должностных полномочий». В чём именно заключаются это превышение — непонятно. Выявлять и задерживать наркотики — это их работа, а им её поставили в вину», - говорит Любовь Наджаф-Заде. Подозрение у неё вызывает и тот факт, что результаты оперативно-розыскных мероприятий по делу ФСБ скрыла. В ответе ведомства говорится, что материалы уничтожены, хотя судебное разбирательство было ещё не завершено. Ещё одним критичным и существенным нарушением уголовно-процессуального закона защита осуждённых сотрудников считает участие судьи Любви Быковой. Дело Кулешова и Наджаф-Заде было передано ей в сентябре 2014 года, хотя в это время она не являлась судьёй Ингодинского суда, а числилась судьёй Нерчинского суда, о чём и должна была уведомить в первом судебном заседании. Приказ о возложении на неё полномочий замещения судьи, в суде Ингодинского района издавались с 28 ноября 2014 года, а 7 июля 2015 года Быкову назначили судьёй Ингодинского района. Апелляционная инстанция оставила приговор в силе, убрав только очевидную помарку в сроке наказания Ванюшина, а все остальное оставила без внимания. Родственники осуждённых считают, что правосудие развязало руки в первую очередь криминальным деятелям, показав, что их идеологические соперники также беззащитны перед законом.

***

Слова Любови Наджаф-Заде мы попросили прокомментировать представителей заинтересованных ведомств — следственного управления СКР, управления ФСБ и двух судов — Ингодинского и краевого. В срок ответили только следователи, сказав, что их точка зрения содержится в материалах дела. Такой же по содержанию ответ прислал и краевой суд — его позиция изложена в апелляционном определении судебной коллегии, которая, к слову, приговор оставила в силе. Руководство управления ФСБ, как сообщил сотрудник ведомства по телефону, от комментариев воздержалось. А помощник председателя Ингодинского суда попросила перезвонить «завтра к вечеру», при том, что сроки ответа на запрос уже были сорваны.