Богиня

А помнишь, Петровна, Люську из сельпо?


Она все кричала, когда на грудь примет «а я может быть, не продавщица вовсе, а богиня». Мол, в детстве ее потеряли родители божественного происхождения.. Зачали, родили, а потом потеряли. С телеги вроде уронили на дорогу.


Ну так вот… У нее по пьяни вечно какие-то выкидыши случались. То заснет голая в снегу и живой наутро проснется. То мужик-инвалид от ейной любви вдруг на ноги встанет, ога.


А разок она машину за бампер подняла, когда домкрат у Ваньки-водятла сломался. Нет, прикинь, а? Да никакую не «Ниву», а «Газель»! Во-во. Так она подняла одной левой, а правой Ваньку из-под колеса за ногу вытянула. Да вот те крест, не вру!


А прошлым летом она и вовсе номер отмочила.


Помер у нас Вазелин. Ну, помнишь Василия, агронома бывшего, который все пытался рис выращивать на болотах.


Не проснулся вдруг утром. Жена Маринка его толкает в бок – а он холодехонек. Она рыдать да поздно. Не дышит Василий.


Фельдшер пришел, смерть константировать. Че? Констатировать? Да бог с ним, правописанием.

Пошшупал его за уши, веко поднял, повздыхал. Помер, грит. Сердце слабое.


Ну, потащили хоронить его на третий день, на фамильный участок, куда он завещал.

Жена рыдает, дети потихоньку спрашивают, где у бати сберкнижка на предъявителя. И тут Люська вдруг – фррр. Как с неба свалилась.

Подошла в гробу и фыркает. Мол, вы риса поели, что ли? Жив ведь Васька-то. Третий день пошел, а от него если чем и пахнет, то только нестираными носками.

И этак ручкой красиво делает над васькиной головой.


И что ты думаешь? Садится он в домовине, благо еще крышкой не накрыли. Изумленно всех оглядывает и спрашивает – вы чего тут собрались, как на поминках?


Маринка в обморок. Да так неудачно, ногу сломала. Дети говорят «вы, папаня, чего оживать на третий день надумали? Мы на вас уже все накопления потратили, в плане спиртного и венков».

А Люська смеется только. Выпьете, говорит, за здоровье бати.


Да… Попили тогда на поминках васькиных, славно так. Председателя, правда, на следующее утро с приступом язвы увезли. Водка паленая оказалась.


А что с Люськой? Ах да…


А она замуж вышла. За индуса какого-то, представляешь?


Где взяла? Занесло откуда-то его в нашу деревню. Зашел в магазин за водой, да Люську за прилавком увидел.


Увидел и остолбенел. Упал на колени и давай ей руки целовать и что-то на своей индусской мове лопотать.

Ну че, че… Увез нашу Люську. Обвешал всю цветами, как портрет президента, и увез.


Говорят, живет теперь в Индии. Ей там храм построили. Поклоняются, как воплощению какой-то там Девы. Или Деви, кто их там разберет.

Вот ты говоришь, карма, карма. Мол, так и будешь в коровнике за сиськи дергать…


А ты говори – богиня!


Глядишь, тебе тоже храм какой мужик построит.



(c) Паласатое