Настало время
ШАХ ИСМАИЛ ХАТАИ
(1487–1524)
Личность исключительно феноменальная в истории азербайджанской культуры и государственности, выдающийся правитель, доблестный и героический воитель, талантливый поэт Шах Исмаил Хатаи родился в семье известного поэта Шейха Гейдара из рода Шейха Сафиаддина – основателя суфийско-философского толка «Сефевиййе». Жизнь его с малых лет была полна приключе-ний, угроза гибели неоднократно нависала над ним. С юных лет участвовал в боевых ристалищах, владел мечом, лихо ездил на коне и снискал в народе славу бесстрашного джигита-храбреца.
Мак зацвёл, и роза расцвела.
Подымают птицы крик любви.
Вновь огонь любви горит в крови.
Мир луга и рощи расцветил
И уста молчания открыл.
Тополь полы уронил в реку,
А кукушка вновь поёт «ку-ку!»
На лугу бутоны, смеясь, стоят,
И оскалил зубчики в смехе гранат.
О муках разлуки запел соловей,
Дождь апрельский падает в волны морей
И горою жемчужин ложится на дно.
И журавль расправляет крылья весной,
Сокол бьёт в облаках журавля на лету.
Тень от яблони белой глядит в высоту,
Издеваясь над облаком и луной.
Плачут тучи апрельские над землёй,
И стотысячный хор соловьёв гремит.
Гулко птица Гумири в листве говорит.
Опьянела фиалка, вина хлебнув.
Виснет тыква, как аист шею согнув.
Наполняют воздух крики птенцов,
Словно школу – пенье учеников.
Плащ земли тысячецветный горит,
И дождём червонцев листва дрожит.
Над водою склонились левкои в цвету,
Ясень вскинул руки свои в высоту,
Чтобы в шумной зелёной рубахе плясать,
Чтобы золото разом горстями бросать…
Перевод Владимира ДЕРЖАВИНА
Газели
Проходит зимняя пора, весь мир расцвёл весной опять.
Пора нам, зиму проводив, устроить шумный той опять.
Ты, виночерпий, поспеши нам чашу винную налить.
Фиалка вновь опьянена, нарцисс поник хмельной опять.
В час пира, множеством цветов пестрит благоуханный
сад,
И лес, и поле – вся земля, одеты в шёлк цветной опять.
Пришла весна, пришёл Новруз, соединяющий сердца,
И, как возлюбленной рука, стал розов мир земной опять.
Плывут в смятенье облака, дождь милосердия пролив.
Упал, мерцая, с высоты жемчужин звонкий рой опять.
Цветоподобная моя гуляет в утреннем саду,
Смирилась роза, преклоняясь пред юной красотой опять.
Кичился станом кипарис, но облик милой увидав,
Согнулся и покинул сад, на берег став речной опять.
Стенают птицы средь ветвей, увидя розовость ланит.
Свистит, рокочет соловей, от страсти сам не свой опять.
Воспрянь, печальный Хатаи, покинь прибежище тоски,
Пришла пора, ступай в цветник обрызганный росой
опять.
Весной здоровье возвратить сердцам больным настало
время.
Разлуки кончилась пора, мы будем счастливы отныне,
Увидеть ясным небосвод и голубым настало время.
Что ж ты молчишь, птенец души, взгляни, весна
благоухает, –
Укрыть лужайки и сады ковром цветным настало время.
Пусть, всех соперников поправ, влюблённый счастлив
будет с милой.
Врата Эдема отворить сердцам простым настало время.
О сердце, пей напиток тот, что нам дарован Ковсаром –
Прильнуть к устам любви живым, к устам родным
настало время.
Ты, сердце, цели достигай, не обольщайся суетою,
Возвеселись! Хвалу творцу мы воздадим – настало время!
Ты, раб, надежды не теряй в бесправном и суровом мире.
К стопам султана припадай, он стал благим,
настало время.
О, сердце, цель свою избрав, на мотылька не будь
похожим.
Сменить угасшую свечу огнём дневным настало время.
Знай, Хатаи, с туманом схож дым от твоих бесплотных
вздохов.
Пусть слёзы хлынут словно сель, зло сокрушить настало
время.
Ты воцарилась в ней одна, тебе подобной нет.
Богоподобная моя, ты в крепости разлук –
В груди моей заключена, тебе подобной нет.
Как Хызр блуждаю в царстве тьмы, на помощь поспеши!
Я жажду, дай испить вина, тебе подобной нет.
Всё, что желаешь – прикажи, любимая моя, –
Любовью жизнь озарена, тебе подобной нет.
Смиренно просит об одном несчастный Хатаи:
Будь милосердна и нежна – тебе подобной нет!
Луноликую мечтаю увидать хоть раз во сне.
От любви я занедужил и душою ослабел,
Отыщи лекарство, лекарь, боль таится в глубине.
Словно птица я стремился к зёрнам-родинкам твоим,
В сеть кудрей душа попала и погибла в их волне.
О, источник благородства, благосклонность прояви, –
Раб твой в муках изнывает, он с бедой наедине.
Есть такие, кто любимым только сердце отдают, –
Хатаи душой и сердцем рад пожертвовать вдвойне.
Я возлюбленной сегодня увидал прелестный лик,
Щёки – рдеющие маки, кудри словно базилик.
Восхищённые бутоны загляделись на неё,
И тогда заря, ревнуя, обагрила кровью их.
Те соперницы, что тщились красотой тебя затмить,
В изумленье онемели, прикусили свой язык.
У меня одно прошенье: приоткрой чуть-чуть уста,
Там пленительно мерцает ряд жемчужин дорогих.
Эти родинки, две точки, пара чёрных негритят,
Сторожат твой рот пурпурный, красноречия родник.
Сам Меджнун, наверно, смог бы предпочесть тебя Лейли,
Если б образ совершенной на пути его возник.
Подними свои ресницы, погляди на Хатаи, –
На твоём пороге стоя, проливает слёз родник!
Взнесённый лунный кипарис на гибкий стан
не наглядится.
Завистник-месяц увидал её изогнутые брови,
И омрачённый поспешил плывущим облаком укрыться.
Гордячка-роза, устыдясь, из белой сделалась багряной,
От горя мускус почернел, не смея с родинкой
сравниться.
Ты, как взошедшая луна, сияньем мир преображаешь,
И солнце хочет у тебя лучистой яркости учиться.
Изранен бедный Хатаи, он ищет средство от недугов,
К нему на помощь поспеши, о богоравная царица!
Тонкий стан твой кипарисом я в волненье называю.
Брови сравниваю с луком, и со стрелами – ресницы,
Лоб – светильник, кудри – полночь в дерзновенье
называю.
По тебе я изнываю, но печаль меня врачует,
Ведь тебя своей душою в ослепленье называю.
О стройнейшая из стройных, соловей мой сладкогласый!
Цветником твои ланиты предвесенним называю.
Хатаи, ты страсть к любимой поместил в руинах сердца.
«Кто она?» – «Всего на свете драгоценней!» – называю.
Лик твой видеть – это счастье, луч тускнеет рядом с ним.
Наивысшее блаженство – смерть в объятиях любви,
Радость, равная бессмертью, этот миг неповторим.
Много вынес я мучений от превратностей любви,
Если ты источник муки, боль снесу, неколебим.
Ты несёшь успокоенье, пусть не вижу я тебя,
Будет высшею наградой встреча с образом твоим.
Ты сегодняшнею ночью вновь приснилась Хатаи,
Милосердье проявила, и во сне я был любим.
Дух живой покинув тело, не придя назад, уйдёт.
Неужели мне не видеть пламенеющих ланит,
И кудрей, пропавших амброй, золотой каскад уйдёт?
Я огнём палящих вздохов обжигаю небосвод,
Ширь земли испепеляю… Всё живое в ад уйдёт.
Отпусти мой грех невольный, милосердье прояви, –
Пусть всё суетное, злое, что тревожит взгляд, уйдёт.
Если лик твой не увидит злополучный Хатаи,
Он умрёт, из этой жизни, хоть тому не рад, уйдёт.
Своей единственной душой назвать тебя я смог.
Твой лик – светильник огневой, горю в его огне,
Ты не промолвишь никогда: «Мой бедный мотылёк!»
Узнай, любимая, с тобой разлука не страшна,
Ведь каждой ночью снова ты приходишь в мой чертог.
Глаза твои опьянены, а стан твой, как кумган.
Слова, как мёд. Уста таят живой воды глоток.
Ты улыбнёшься и тогда блеснёт жемчужин ряд,
Так в створках раковины перл колеблет огонёк.
Перчинка-родинка твоя сквозит в густых кудрях,
И я, как птица, угодил в обманчивый силок.
Спросил я: «Кем твой Хатаи сочтётся средь рабов?»
Она сказала: «Раб рабов, коль так влюбиться мог!»
Перевод Татьяны СТРЕШНЕВОЙ
Простимся, – в далёкий собрался я путь…
Душа моей плоти умершей, – живи!
Со мною пришлось тебе горя хлебнуть!
Немало я пролил и крови, и слёз, –
Прости меня, милая, не обессудь…
Тоска, словно чёрные кудри твои,
Мешает мне нынче на солнце взглянуть.
Я видел толпу возле окон твоих, –
И горько мне стало, и дрогнула грудь…
Пускай я погибну – ты вечно живи!
Но мученика Хатаи не забудь!
Тоска и беда – вот визири мои.
В костях моих мозг, словно воск, растопился,
Огонь поселился в безумной крови!
Чертоги мои попирают Фортуну.
Я воин – меня не пугают бои!
Орёл я, парящий над лезвием Кафа,
Завидуют песням моим соловьи.
Халладжа Мансура веду на цепи я…
О мир! Хатаи властелином зови!
(1487–1524)
Личность исключительно феноменальная в истории азербайджанской культуры и государственности, выдающийся правитель, доблестный и героический воитель, талантливый поэт Шах Исмаил Хатаи родился в семье известного поэта Шейха Гейдара из рода Шейха Сафиаддина – основателя суфийско-философского толка «Сефевиййе». Жизнь его с малых лет была полна приключе-ний, угроза гибели неоднократно нависала над ним. С юных лет участвовал в боевых ристалищах, владел мечом, лихо ездил на коне и снискал в народе славу бесстрашного джигита-храбреца.
Восемнадцати лет от роду он написал поэму «Дехнаме» («Десять писем») – блестящий образец лирико-эпической поэзии на родном тюркском языке. Хатаи – автор двух сборников стихотворений («Диванов») на тюркском и персидском. Известно, что его перу принадлежат и талантливые образцы стихов, написанные на арабском языке. Однако круг популярности поэзии Шаха Ис-маила на родном языке не замкнулся только Азербайджаном, слава её обошла все края тюркского мира.
Осенью 1501 года в Тебризе Хатаи объявил себя шахом Азербайджанского Сефевидского государства. За четверть века Шах Исмаил Хатаи создал мощнейшее государство, подчинив себе весь Иран и арабский Ирак. По приказу молодого шаха по всей стране разыскивали талантливых людей и оказывали государственную помощь в их житейских делах; во дворец собирали вид-ных деятелей культуры, и все они находились под высоким покровительством самого Хатаи. Годы правления Шах Исмаила Ха-таи являются временем расцвета азербайджанской государственности, культуры и национального самосознания.
Ислам он объявил официальной государственной религией. Османская империя обеспокоилась появлением в соседстве мощ-ного государства Сефевидов, вследствие чего под предводительством османского султана Селима I 23 августа 1514 года произо-шла Чалдыранская битва с поражением Шаха Исмаила Хатаи. Это событие стало началом распада государства Сефевидов и во-шло в историю двух братских тюркских народов и государств как позорная, братоубийственная и бессмысленная война.
Шах Исмаил Хатаи внезапно умер и был похоронен в городе Ардабиле в гробнице Шейха Сафи.
Поэма «Дехнаме»
БАХАРИЯ (отрывок)
Пронеслась зима, весна пришла.Мак зацвёл, и роза расцвела.
Подымают птицы крик любви.
Вновь огонь любви горит в крови.
Мир луга и рощи расцветил
И уста молчания открыл.
Тополь полы уронил в реку,
А кукушка вновь поёт «ку-ку!»
На лугу бутоны, смеясь, стоят,
И оскалил зубчики в смехе гранат.
О муках разлуки запел соловей,
Дождь апрельский падает в волны морей
И горою жемчужин ложится на дно.
И журавль расправляет крылья весной,
Сокол бьёт в облаках журавля на лету.
Тень от яблони белой глядит в высоту,
Издеваясь над облаком и луной.
Плачут тучи апрельские над землёй,
И стотысячный хор соловьёв гремит.
Гулко птица Гумири в листве говорит.
Опьянела фиалка, вина хлебнув.
Виснет тыква, как аист шею согнув.
Наполняют воздух крики птенцов,
Словно школу – пенье учеников.
Плащ земли тысячецветный горит,
И дождём червонцев листва дрожит.
Над водою склонились левкои в цвету,
Ясень вскинул руки свои в высоту,
Чтобы в шумной зелёной рубахе плясать,
Чтобы золото разом горстями бросать…
Перевод Владимира ДЕРЖАВИНА
Газели
ОПЯТЬ
Проходит зимняя пора, весь мир расцвёл весной опять.
Пора нам, зиму проводив, устроить шумный той опять.
Ты, виночерпий, поспеши нам чашу винную налить.
Фиалка вновь опьянена, нарцисс поник хмельной опять.
В час пира, множеством цветов пестрит благоуханный
сад,
И лес, и поле – вся земля, одеты в шёлк цветной опять.
Пришла весна, пришёл Новруз, соединяющий сердца,
И, как возлюбленной рука, стал розов мир земной опять.
Плывут в смятенье облака, дождь милосердия пролив.
Упал, мерцая, с высоты жемчужин звонкий рой опять.
Цветоподобная моя гуляет в утреннем саду,
Смирилась роза, преклоняясь пред юной красотой опять.
Кичился станом кипарис, но облик милой увидав,
Согнулся и покинул сад, на берег став речной опять.
Стенают птицы средь ветвей, увидя розовость ланит.
Свистит, рокочет соловей, от страсти сам не свой опять.
Воспрянь, печальный Хатаи, покинь прибежище тоски,
Пришла пора, ступай в цветник обрызганный росой
опять.
НАСТАЛО ВРЕМЯ
Старик, забудь о седине, стать молодым настало время.Весной здоровье возвратить сердцам больным настало
время.
Разлуки кончилась пора, мы будем счастливы отныне,
Увидеть ясным небосвод и голубым настало время.
Что ж ты молчишь, птенец души, взгляни, весна
благоухает, –
Укрыть лужайки и сады ковром цветным настало время.
Пусть, всех соперников поправ, влюблённый счастлив
будет с милой.
Врата Эдема отворить сердцам простым настало время.
О сердце, пей напиток тот, что нам дарован Ковсаром –
Прильнуть к устам любви живым, к устам родным
настало время.
Ты, сердце, цели достигай, не обольщайся суетою,
Возвеселись! Хвалу творцу мы воздадим – настало время!
Ты, раб, надежды не теряй в бесправном и суровом мире.
К стопам султана припадай, он стал благим,
настало время.
О, сердце, цель свою избрав, на мотылька не будь
похожим.
Сменить угасшую свечу огнём дневным настало время.
Знай, Хатаи, с туманом схож дым от твоих бесплотных
вздохов.
Пусть слёзы хлынут словно сель, зло сокрушить настало
время.
ТЕБЕ ПОДОБНОЙ НЕТ
Приди, душа моя больна – тебе подобной нет.Ты воцарилась в ней одна, тебе подобной нет.
Богоподобная моя, ты в крепости разлук –
В груди моей заключена, тебе подобной нет.
Как Хызр блуждаю в царстве тьмы, на помощь поспеши!
Я жажду, дай испить вина, тебе подобной нет.
Всё, что желаешь – прикажи, любимая моя, –
Любовью жизнь озарена, тебе подобной нет.
Смиренно просит об одном несчастный Хатаи:
Будь милосердна и нежна – тебе подобной нет!
ИСТОЧНИК БЛАГОРОДСТВА
Я пожертвовал душою, жизнь ненужной стала мне,Луноликую мечтаю увидать хоть раз во сне.
От любви я занедужил и душою ослабел,
Отыщи лекарство, лекарь, боль таится в глубине.
Словно птица я стремился к зёрнам-родинкам твоим,
В сеть кудрей душа попала и погибла в их волне.
О, источник благородства, благосклонность прояви, –
Раб твой в муках изнывает, он с бедой наедине.
Есть такие, кто любимым только сердце отдают, –
Хатаи душой и сердцем рад пожертвовать вдвойне.
РОДНИК
Я возлюбленной сегодня увидал прелестный лик,
Щёки – рдеющие маки, кудри словно базилик.
Восхищённые бутоны загляделись на неё,
И тогда заря, ревнуя, обагрила кровью их.
Те соперницы, что тщились красотой тебя затмить,
В изумленье онемели, прикусили свой язык.
У меня одно прошенье: приоткрой чуть-чуть уста,
Там пленительно мерцает ряд жемчужин дорогих.
Эти родинки, две точки, пара чёрных негритят,
Сторожат твой рот пурпурный, красноречия родник.
Сам Меджнун, наверно, смог бы предпочесть тебя Лейли,
Если б образ совершенной на пути его возник.
Подними свои ресницы, погляди на Хатаи, –
На твоём пороге стоя, проливает слёз родник!
О, БОГОРАВНАЯ ЦАРИЦА
В блистанье красоты её, – свет солнца – малая частица,Взнесённый лунный кипарис на гибкий стан
не наглядится.
Завистник-месяц увидал её изогнутые брови,
И омрачённый поспешил плывущим облаком укрыться.
Гордячка-роза, устыдясь, из белой сделалась багряной,
От горя мускус почернел, не смея с родинкой
сравниться.
Ты, как взошедшая луна, сияньем мир преображаешь,
И солнце хочет у тебя лучистой яркости учиться.
Изранен бедный Хатаи, он ищет средство от недугов,
К нему на помощь поспеши, о богоравная царица!
НАЗЫВАЮ
Лик твой юною луною в восхищенье называю,Тонкий стан твой кипарисом я в волненье называю.
Брови сравниваю с луком, и со стрелами – ресницы,
Лоб – светильник, кудри – полночь в дерзновенье
называю.
По тебе я изнываю, но печаль меня врачует,
Ведь тебя своей душою в ослепленье называю.
О стройнейшая из стройных, соловей мой сладкогласый!
Цветником твои ланиты предвесенним называю.
Хатаи, ты страсть к любимой поместил в руинах сердца.
«Кто она?» – «Всего на свете драгоценней!» – называю.
СМЕРТЬ В ОБЪЯТИЯХ ЛЮБВИ
Прах, вздымаемый тобою, я зову венцом своим,Лик твой видеть – это счастье, луч тускнеет рядом с ним.
Наивысшее блаженство – смерть в объятиях любви,
Радость, равная бессмертью, этот миг неповторим.
Много вынес я мучений от превратностей любви,
Если ты источник муки, боль снесу, неколебим.
Ты несёшь успокоенье, пусть не вижу я тебя,
Будет высшею наградой встреча с образом твоим.
Ты сегодняшнею ночью вновь приснилась Хатаи,
Милосердье проявила, и во сне я был любим.
УЙДЁТ
Если ты меня разлюбишь – сердца тайный клад уйдёт,Дух живой покинув тело, не придя назад, уйдёт.
Неужели мне не видеть пламенеющих ланит,
И кудрей, пропавших амброй, золотой каскад уйдёт?
Я огнём палящих вздохов обжигаю небосвод,
Ширь земли испепеляю… Всё живое в ад уйдёт.
Отпусти мой грех невольный, милосердье прояви, –
Пусть всё суетное, злое, что тревожит взгляд, уйдёт.
Если лик твой не увидит злополучный Хатаи,
Он умрёт, из этой жизни, хоть тому не рад, уйдёт.
РАБ РАБОВ
Похитить сердце ты смогла, и дух мой изнемог.Своей единственной душой назвать тебя я смог.
Твой лик – светильник огневой, горю в его огне,
Ты не промолвишь никогда: «Мой бедный мотылёк!»
Узнай, любимая, с тобой разлука не страшна,
Ведь каждой ночью снова ты приходишь в мой чертог.
Глаза твои опьянены, а стан твой, как кумган.
Слова, как мёд. Уста таят живой воды глоток.
Ты улыбнёшься и тогда блеснёт жемчужин ряд,
Так в створках раковины перл колеблет огонёк.
Перчинка-родинка твоя сквозит в густых кудрях,
И я, как птица, угодил в обманчивый силок.
Спросил я: «Кем твой Хатаи сочтётся средь рабов?»
Она сказала: «Раб рабов, коль так влюбиться мог!»
Перевод Татьяны СТРЕШНЕВОЙ
ДУША МОЯ
Душа моя, жизнь моя, – счастлива будь!Простимся, – в далёкий собрался я путь…
Душа моей плоти умершей, – живи!
Со мною пришлось тебе горя хлебнуть!
Немало я пролил и крови, и слёз, –
Прости меня, милая, не обессудь…
Тоска, словно чёрные кудри твои,
Мешает мне нынче на солнце взглянуть.
Я видел толпу возле окон твоих, –
И горько мне стало, и дрогнула грудь…
Пускай я погибну – ты вечно живи!
Но мученика Хатаи не забудь!
ВЛАСТИТЕЛЬ ДЕРЖАВЫ ЛЮБВИ
Я ныне властитель державы любви!Тоска и беда – вот визири мои.
В костях моих мозг, словно воск, растопился,
Огонь поселился в безумной крови!
Чертоги мои попирают Фортуну.
Я воин – меня не пугают бои!
Орёл я, парящий над лезвием Кафа,
Завидуют песням моим соловьи.
Халладжа Мансура веду на цепи я…
О мир! Хатаи властелином зови!