В Рязанском театре драмы состоялась премьера «Гамлета»
В постановке задействованы ведущие артисты театра Роман Горбачёв (Гамлет), Александр Зайцев (Клавдий), Марина Мясникова (Гертруда), Анастасия Бурмистрова (Офелия) и другие. Сложно себе представить зрителя, который пойдёт смотреть «Гамлета» из интереса узнать историю принца датского. Бессмертная трагедия Шекспира давно вышла в тираж, сегодня главные факты биографии самого известного принца Дании не знает только совсем уж далёкий от литературы, театра и кинематографа человек. Поэтому на новую постановку публика отправится скорее взглянуть на череп в руках главного героя и оценить красоту актрисы, играющей Офелию. И вот когда декорации, костюмы и актёры подробно изучены, а до буфета остаётся полтора часа, наступает момент истины. Удастся ли режиссёру увлечь зрителя, которому отлично известно, что завещал Полоний сыну перед дальней дорогой или какие цветы Офелия предназначит Гертруде в своём безумии? Сказать, что рязанского «Гамлета» смотришь как в первый раз, нельзя. Однако заскучать за бесконечными монологами старой, как мир, истории (Шекспир такой Шекспир) тоже вряд ли придётся.
Действие рязанского «Гамлета» изъято из глубин средневековья и перенесено в условную современность. Минимум многофункциональных декораций, костюмы-тройки, эстетские длинные шарфы, дамские шпильки, современная живопись, зонты, велосипед... Постоянным гостям драмтеатра подобный список может напомнить недавнего «Короля Лира» Гульнары Галавинской, вызвавшего больше споров, чем все вместе взятые рязанские спектакли за последнюю пятилетку. Но в отличие от «Лира» «Гамлет» не обрушивается на зрителя сокрушительной мощью ассоциативного ряда, да и художники Ольга Лагеда (постановщик) и Татьяна Виданова (по костюмам) в своих визуализациях крайне деликатны по отношению к классику. Сам Карен Нерсисян тоже выдерживает золотую середину в попытке очеловечить знаменитую историю. С одной стороны, его герои — ключевые символы, константы мировой культуры. С другой, персонажи пытаются сбросить оковы стереотипов и клише, навязанных бесконечными постановками и экранизациями пьесы, стараются выйти за границы традиционного представления о своих образах. Так, Гамлет, появляющийся в тяжелых ботинках и растянутой блузе, никак не тянет на наследника датского престола, Полоний со своим неизменным дипломатом — обычный бюрократ, а Клавдий без короны — всего лишь расчётливый и беспринципный карьерист. Рядовые люди, на месте которых может оказаться любой человек из зрительного зала.
Зритель, разумеется, найдёт, о чем поспорить и с режиссёром, и с исполнителем главной роли. Хотя бы потому, что у каждого в голове свой личный Гамлет произносит на свой лад нетленное «быть или не быть», и угодить каждому при всём желании не получится. Карен Нерсисян и Роман Горбачёв угодить и не стараются. Рязанский Гамлет не похож ни на Высоцкого или Смоктуновского, ни на Гибсона или Камбербэтча. Но вряд ли это помешает ему найти своего зрителя. Того, кому будет понятен образ неказистого, сутулого человека в мятых штанах и дурацкой шляпе, поставившего долг и справедливость выше личного счастья.
Действие рязанского «Гамлета» изъято из глубин средневековья и перенесено в условную современность. Минимум многофункциональных декораций, костюмы-тройки, эстетские длинные шарфы, дамские шпильки, современная живопись, зонты, велосипед... Постоянным гостям драмтеатра подобный список может напомнить недавнего «Короля Лира» Гульнары Галавинской, вызвавшего больше споров, чем все вместе взятые рязанские спектакли за последнюю пятилетку. Но в отличие от «Лира» «Гамлет» не обрушивается на зрителя сокрушительной мощью ассоциативного ряда, да и художники Ольга Лагеда (постановщик) и Татьяна Виданова (по костюмам) в своих визуализациях крайне деликатны по отношению к классику. Сам Карен Нерсисян тоже выдерживает золотую середину в попытке очеловечить знаменитую историю. С одной стороны, его герои — ключевые символы, константы мировой культуры. С другой, персонажи пытаются сбросить оковы стереотипов и клише, навязанных бесконечными постановками и экранизациями пьесы, стараются выйти за границы традиционного представления о своих образах. Так, Гамлет, появляющийся в тяжелых ботинках и растянутой блузе, никак не тянет на наследника датского престола, Полоний со своим неизменным дипломатом — обычный бюрократ, а Клавдий без короны — всего лишь расчётливый и беспринципный карьерист. Рядовые люди, на месте которых может оказаться любой человек из зрительного зала.
Зритель, разумеется, найдёт, о чем поспорить и с режиссёром, и с исполнителем главной роли. Хотя бы потому, что у каждого в голове свой личный Гамлет произносит на свой лад нетленное «быть или не быть», и угодить каждому при всём желании не получится. Карен Нерсисян и Роман Горбачёв угодить и не стараются. Рязанский Гамлет не похож ни на Высоцкого или Смоктуновского, ни на Гибсона или Камбербэтча. Но вряд ли это помешает ему найти своего зрителя. Того, кому будет понятен образ неказистого, сутулого человека в мятых штанах и дурацкой шляпе, поставившего долг и справедливость выше личного счастья.