«Средство Макропулоса»
«А как ты, Ира, переживаешь кризис? Все об эмпиреях пишешь?» – этот вопрос от моего приятеля, обитающего нынче в Калифорнии, застал меня врасплох. Я как раз дописывала текст для «Независимой газеты» на весьма серьезную тему, оставалось придумать подзаголовок и… тут и пришло письмо из Калифорнии.
Что тут ответить? Кризис и кризис. Пожалуй, я бы его сравнила с кризисом среднего возраста.
Когда я слышу об этом кризисе, вспоминаю некоего Евгения, с которым мне довелось работать. Лет этак сорока пяти, но уже с седыми висками и шаркающей походкой, он никак не мог прийти в себя от кризиса среднего возраста, который «обрушился на него и раздавил». Он говорил об этом с чувством ужаса и благоговения перед тем страшным и темным, что свалилось на него с небес, тут же появлялись горькие морщины...
Сплошные рефлексии, а не мужчина.
Слушая Евгения, я кивала и думала о своем – нужно сделать то-то, позвонить туда-то…
Потом вспомнила его рассказ, кажется, когда ехала в междугороднем автобусе, делать было нечего, и я попыталась понять – когда же у меня был этот страшный кризис среднего возраста?
Вспоминала, вспоминала, да так и не вспомнила.
Наверное, этот кризис был, приходил, но не застал меня дома. Скорее всего, я тогда работала: писала километры текстов в газете «Вести». Тогда, в 1998 году, у меня была маленькая дочь, мужу задерживали зарплату, и скучать не приходилось.
Да, подождите, ведь были еще и перестроечные годы! Талоны, очереди, мои коллеги вязали свитера на заказ, пытались разводить щенков на продажу, даже картошку выращивали, чтобы ее потом сдать и получить модную куртку. А я помню – тексты, которые мы бурно обсуждали на планерках «Вестей». Поездки за грибами в Радыгино (у нас было тогда грибное меню: грибной суп на первое, потом грибы тушеные с картошкой, и еще грибной пирог). Как мы с будущим мужем испугались медведя, а потом целовались в своем поддержанном «Запорожце», первой нашей машине. Как же этот «Запорожец» громко тарахтел, царство ему… автомобильное, и хороших снов о том, как он танком прет по камчатским сопкам.
Дома, на диване и в тоске-печали, меня не было и тогда, когда я работала собкором «Российской газеты» на Камчатке, затем выпускающим редактором, журналистом и редактором двух журналов в Москве, и потом, когда я стала фрилансером. Кстати, произошло это 1 апреля 2009 года, такая «шутка-воля» судьбы.
Писать тексты, мечтать, двигаться, да просто жить – все это замечательные средства пережить любой кризис – возрастной, экономический, любовный…
Пожалуй, их можно назвать «средством Макропулоса». Так называется фантастическая пьеса Карела Чапека, сюжет которой построен вокруг секрета бессмертия. Он известен двум персонажам пьесы, и за этим секретом охотятся остальные герои.
Тогда, в апреле 2009 года, оказавшись на вольных и несытных хлебах, я задумалась – что же делать? Кризис, а вдруг мои тексты никому не будут нужны, а значит, не будет и гонораров, а как же, как же? Я же ничего больше не умею, только писать тексты!
А потом успокоилась и стала загибать пальцы:
– я умею вязать носки, уютные, красивые и теплые:
– я умею готовить плов и шарлотку;
– я разбираюсь в травяном чае;
– я умею слушать людей и говорить с ними – а это не так уж и просто, поверьте!
– у меня «зеленые пальцы» – так говорят про тех садоводов-цветоводов, у которых всех растет;
– я умею выращивать розы и разбираюсь в сортах томатов, эхиноцей, перцев, сирени…
– я умею делать бусы почти из ничего, из воздуха…
Список можно было бы продолжить. Пару дней я думала, что же выбрать. И выбрала. Вы угадали – писать тексты.
Кстати, рассказывая о замысле пьесы «Средство Макропулоса», Карел Чапек написал замечательные слова – в них и есть секрет Макропулоса от всех бед и напастей:
«По-моему, оптимизм бывает двух родов: один, отворачиваясь от дурного и мрачного, устремляется к идеальному, хоть и призрачному; другой даже в плохом ищет крохи добра хотя бы и призрачного. Первый жаждет подлинного рая – и нет прекрасней этого порыва человеческой души. Второй ищет повсюду хотя бы частицы относительного добра. Может быть, и такого рода усилия не лишены ценности? Если это не оптимизм, назовите его иначе».
Чем не средство Макропулоса – плести косички словес? К тому же плетение текстов мне совершенно не мешает собирать травы для чая, выращивать розы, слушать людей, готовить плов, а зимними вечерами – вязать носки. Да, еще я забыла бусы, но бусы – и вовсе такая же загадка, явление из воздуха, как и хороший текст.
Ирина ОСНАЧ.
Что тут ответить? Кризис и кризис. Пожалуй, я бы его сравнила с кризисом среднего возраста.
Когда я слышу об этом кризисе, вспоминаю некоего Евгения, с которым мне довелось работать. Лет этак сорока пяти, но уже с седыми висками и шаркающей походкой, он никак не мог прийти в себя от кризиса среднего возраста, который «обрушился на него и раздавил». Он говорил об этом с чувством ужаса и благоговения перед тем страшным и темным, что свалилось на него с небес, тут же появлялись горькие морщины...
Сплошные рефлексии, а не мужчина.
Слушая Евгения, я кивала и думала о своем – нужно сделать то-то, позвонить туда-то…
Потом вспомнила его рассказ, кажется, когда ехала в междугороднем автобусе, делать было нечего, и я попыталась понять – когда же у меня был этот страшный кризис среднего возраста?
Вспоминала, вспоминала, да так и не вспомнила.
Наверное, этот кризис был, приходил, но не застал меня дома. Скорее всего, я тогда работала: писала километры текстов в газете «Вести». Тогда, в 1998 году, у меня была маленькая дочь, мужу задерживали зарплату, и скучать не приходилось.
Да, подождите, ведь были еще и перестроечные годы! Талоны, очереди, мои коллеги вязали свитера на заказ, пытались разводить щенков на продажу, даже картошку выращивали, чтобы ее потом сдать и получить модную куртку. А я помню – тексты, которые мы бурно обсуждали на планерках «Вестей». Поездки за грибами в Радыгино (у нас было тогда грибное меню: грибной суп на первое, потом грибы тушеные с картошкой, и еще грибной пирог). Как мы с будущим мужем испугались медведя, а потом целовались в своем поддержанном «Запорожце», первой нашей машине. Как же этот «Запорожец» громко тарахтел, царство ему… автомобильное, и хороших снов о том, как он танком прет по камчатским сопкам.
Дома, на диване и в тоске-печали, меня не было и тогда, когда я работала собкором «Российской газеты» на Камчатке, затем выпускающим редактором, журналистом и редактором двух журналов в Москве, и потом, когда я стала фрилансером. Кстати, произошло это 1 апреля 2009 года, такая «шутка-воля» судьбы.
Писать тексты, мечтать, двигаться, да просто жить – все это замечательные средства пережить любой кризис – возрастной, экономический, любовный…
Пожалуй, их можно назвать «средством Макропулоса». Так называется фантастическая пьеса Карела Чапека, сюжет которой построен вокруг секрета бессмертия. Он известен двум персонажам пьесы, и за этим секретом охотятся остальные герои.
Тогда, в апреле 2009 года, оказавшись на вольных и несытных хлебах, я задумалась – что же делать? Кризис, а вдруг мои тексты никому не будут нужны, а значит, не будет и гонораров, а как же, как же? Я же ничего больше не умею, только писать тексты!
А потом успокоилась и стала загибать пальцы:
– я умею вязать носки, уютные, красивые и теплые:
– я умею готовить плов и шарлотку;
– я разбираюсь в травяном чае;
– я умею слушать людей и говорить с ними – а это не так уж и просто, поверьте!
– у меня «зеленые пальцы» – так говорят про тех садоводов-цветоводов, у которых всех растет;
– я умею выращивать розы и разбираюсь в сортах томатов, эхиноцей, перцев, сирени…
– я умею делать бусы почти из ничего, из воздуха…
Список можно было бы продолжить. Пару дней я думала, что же выбрать. И выбрала. Вы угадали – писать тексты.
Кстати, рассказывая о замысле пьесы «Средство Макропулоса», Карел Чапек написал замечательные слова – в них и есть секрет Макропулоса от всех бед и напастей:
«По-моему, оптимизм бывает двух родов: один, отворачиваясь от дурного и мрачного, устремляется к идеальному, хоть и призрачному; другой даже в плохом ищет крохи добра хотя бы и призрачного. Первый жаждет подлинного рая – и нет прекрасней этого порыва человеческой души. Второй ищет повсюду хотя бы частицы относительного добра. Может быть, и такого рода усилия не лишены ценности? Если это не оптимизм, назовите его иначе».
Чем не средство Макропулоса – плести косички словес? К тому же плетение текстов мне совершенно не мешает собирать травы для чая, выращивать розы, слушать людей, готовить плов, а зимними вечерами – вязать носки. Да, еще я забыла бусы, но бусы – и вовсе такая же загадка, явление из воздуха, как и хороший текст.
Ирина ОСНАЧ.