Третья мировая война: в командном центре
ИноСМИ полностью расшифровала и перевела фильм BBC TWO «Третья мировая война: в командном центре» (World War Three. Inside the War Room). До этого редакция публиковала краткий пересказ.
За кадром: Жители Восточного Берлина вырвались из своей тюрьмы, много лет бывшей ярчайшим символом раскола Европы.
Надпись: После падения Советского Союза…
Мадлен Олбрайт:…12 марта 1999 года народы Венгрии, Чехии и Польши…
Надпись: НАТО продвинулась к российским границам.
Джордж Буш: Болгария, Эстония, Латвия, Литва, Румыния, Словакия и Словения — мы приветствуем их в рядах Организации Североатлантического договора.
Надпись: В 2008 году Грузия и Украина пытаются вступить в НАТО
За кадром: Российская военная техника продвигается через российскую границу в Южную Осетию — мятежный грузинский анклав.
Надпись: Шесть месяцев спустя Россия вторгается в Грузию.
Надпись: В 2014 году война разгорается на Украине.
За кадром: Украинские правительственные силы заявляют, что на востоке страны присутствует множество российских солдат и это позволяет сепаратистам продвигаться вперед.
Надпись: Россия аннексирует Крым.
За кадром: Украина истекает кровью, Украина рыдает, а Европа не обращает внимания на эту трагедию.
За кадром: Владимир Путин завершил молниеносную и в целом бескровную аннексию Крыма одним росчерком пера.
Надпись: Аналитики опасаются, что Россия может проверить на прочность решимость НАТО…
За кадром: По-моему, это очень прямолинейный политический комментарий, который фактически рассматривает Россию как нового противника НАТО или как вернувшегося старого противника.
Надпись:…вторгнувшись в Прибалтику.
Надпись: Согласно 5-й статье, мы обязаны их защищать.
Обама: У нас — как у членов НАТО — есть предусмотренные 5-й статьей обязательства в области коллективной обороны.
Надпись: НАТО проводит десятки «командно-штабных игр» по этому сценарию.
За кадром:…в своем интервью, что Латвия, Литва и Эстония находятся под угрозой, и НАТО должна быть готова отразить российскую агрессию.
Надпись: Обычно они засекречены.
Обама: Я прибыл сюда, прежде всего, чтобы подтвердить, что Соединенные Штаты обязуются обеспечивать безопасность Эстонии. Это обязательство нерушимо, неколебимо, вечно. Эстония никогда не останется одна.
Надпись: В фильме отставным высокопоставленным военным и дипломатам предлагается решить, как Британия будет реагировать на такой кризис.
Третья мировая война: в командном центре
Надпись: «Командно-штабная игра» была подготовлена при участии видных военных аналитиков. Она обрисовывает гипотетическое столкновение с Россией. Чтобы воплотить в жизнь события за стенами командного центра мы использовали постановочные эпизоды и архивные материалы.
Мейер: Всем доброе утро.
Ширефф: Доброе утро, председатель.
Мейер: Как и следовало ожидать, на повестке дня Эстония.
Надпись: Сэр Кристофер Мейер, посол Британии в Соединенных Штатах (1997-2003).
Мейер: Сегодня дела обстоят следующим образом: ситуация в Прибалтике ухудшается.
За кадром: Ночью в столице Эстонии Таллинне продолжались сильные беспорядки. Начало им положила драка у советского военного мемориала.
За кадром: Они говорят, что это была мирная акция в память о русских погибших в боях с нацистами. Свидетели утверждают, что на них напали люди в масках и с эстонскими флагами.
За кадром: В числе обвиняемых в разжигании насилия шесть российских граждан.
За кадром: Русские составляют почти четверть населения Эстонии и многие из них выступили против действий эстонской полиции, которые они называют дискриминационными и жестокими. Министр внутренних дел Эстонии в своем сегодняшнем заявлении в открытую обвинил Кремль в организации беспорядков
За кадром: Президент Путин назвал обращение с этническими русскими в Эстонии позорным и потребовал…
За кадром: НАТО опасается, что Путин продолжит использовать этнически русское население для дальнейшей дестабилизации обстановки.
За кадром: Протесты, вызванные арестом в Таллинне шести русских, распространились на соседнюю Латвию.
За кадром: В этой области проживает много этнических русских, и она считается одним из самых бедных регионов в Европейском Союзе.
Женщина на митинге: Если ты из Латгалии или если ты русский, ты никто. Гражданин второго сорта, понимаете? Я здесь живу всю жизнь, но не имею права голосовать. У меня нет паспорта. Это пора изменить.
За кадром: Мэр города Дмитрий Ворслав призвал к спокойствию и пообещал прислушаться к призывам о референдуме.
Представитель Латвии: Этот референдум будет незаконным и нелегитимным. Мы считаем, что г-н Ворслав подкуплен Кремлем. Мы не смиримся с таким вмешательством в наши дела и предпримем необходимые шаги, чтобы восстановить в Даугавпилсе закон и порядок.
Мейер: Сейчас мы установим видеосвязь с нашим представителем в НАТО и Брюсселе. Дэвид?
Дэвид: С любой точки зрения, очевидно, что это серьезнее, чем последние события в Эстонии.
Мейер: Какие факты были предъявлены — официально или неофициально?
Дэвид: Они много говорят о происходящем на границе. По их словам, ополчение взяло под контроль изрядную ее часть и из России идет поток людей и оружия.
Мейер: Вы выяснили мнение представителей других стран НАТО?
Дэвид: Да, я думаю, восточные страны нас поддержат, если речь пойдет о 5-й статье, но насчет немцев я не уверен. Полагаю, они будут против. К ним примкнут еще несколько стран — Испания, Италия. Позицию Франции пока не понял.
Мейер: Спасибо большое, Дэвид. Мы, несомненно, еще будем обращаться к вам за информацией и советом.
Дэвид: Спасибо. До связи.
Мейер: Спасибо. Вопрос в том, нужно ли применить 5-ю статью и как нам следует действовать в связи с этим? Генерал?
Ширефф: В 5-й статье речь идет о реакции на вооруженное нападение.
Надпись: Генерал Ричард Ширефф, заместитель главнокомандующего силами в Европе (2011-2014).
Ширефф: Судя по всему, это, определенно, вооруженное нападение. Дальше будут, как мы видели в Крыму, подрыв целостности страны изнутри, манипуляция меньшинствами, пропаганда, возможно, использование спецназа и вторжения через границу. Я считаю, что НАТО захочет максимально прояснить ситуацию. Для этого потребуется усилить наблюдение и направить дополнительные силы на патрулирование балтийского воздушного пространства. Также НАТО почти наверняка захочет, чтобы ее корабли присутствовали на балтийском море и, возможно, начнет переброску в Латвию подразделений Объединенной оперативной группы повышенной готовности.
Мейер: Кишвер?
Фолкнер: Я считаю, что мы можем помочь им разведданными, но если мы перебросим в страну войска, русские сочтут это эскалацией — а такие вещи, по-моему, очень опасны.
Надпись: Баронесса Фолкнер, официальный представитель либерал-демократов по вопросам внешней политики.
Фолкнер: Может случиться непонимание. Русские могут не понять, что это просто демонстрация солидарности — и сделать совсем другие выводы.
Мейер: Простите, Кишвер, но мы не можем постоянно заботиться о чувствах Путина.
Фолкнер: Мы можем, как сомнамбулы, дойти до войны с Россией — просто потому, что не собираемся беречь чужие чувства.
Мейер: Не знаю, как вы, я не сплю.
Фолкнер: Ничего себе…
Мейер: Я не считаю, что мы — сомнамбулы.
Невилл-Джонс: Я считаю, что в первую очередь необходимо перебросить в страну солдат. В бой вступать при этом не обязательно.
Надпись: Баронесса Невилл-Джонс, бывший министр по вопросам безопасности и противодействия терроризму (2010-2011).
Невилл-Джонс: По-моему, нужно своего рода присутствие, как предупреждение для русских. Это проверка на солидарность для альянса.
Уэст: Мы видим то же самое, что он устроил на Украине — гибридную войну.
Надпись: Адмирал лорд Уэст, первый морской лорд и начальник штаба ВМС (2002-2006).
Уэст: Мы его напрямую предупреждали не делать таких вещей в Прибалтике. Считаю, что нам необходимо направить туда наземные силы НАТО. Если мы срочно этого не сделаем, то допустим ужасную ошибку.
Брентон: Прошу прощения, но мы слишком торопимся. Задумайтесь, в какое положение вы поставите Путина, наращивая военное присутствие.
Надпись Сэр Тони Брентон, британский посол в России (2004-2008).
Брентон: Чтобы сохранять власть в России, нужно выглядеть сильным. Столкнувшись с таким вызовом со стороны НАТО и пойдя на уступки, он политически проиграет внутри страны. Предупреждайте их, подавайте им любые сигналы, но переброска войск — это, по-моему, слишком
Уэст: Мы начинаем не с нуля. Мы уже отправляли туда войска на учения, чтобы предупредить русских после Украины, и они уже оттуда вернулись. Если бы мы начинали с нуля…
Фолкнер: Это не Крым, это не Украина.
Уэст: Я бы полностью с вами согласился, если бы мы начинали с нуля, но это не так.
Фолкнер: Это не Украина, это страна НАТО, что прекрасно известно Путину.
Арбетнот: По-моему, начать отправлять войска, как будто ситуация обязательно будет усугубляться, — не лучшая идея.
Надпись: Лорд Арбетнот, председатель Специального комитета по обороне (2005-2014).
Арбетнот: Необходимо сделать все возможное для деэскалации обстановки. На мой взгляд, необходимо жесткое заявление.
Кирнс: На этой стадии кризиса русские не признают, что они напрямую причастны к происходящему.
Надпись: д-р Иэн Кирнс, специальный советник по стратегии национальной безопасности.
Кирнс: По-моему для нас это потенциально полезно. Если мы доведем дело до прямой конфронтации между НАТО и Россией, мы встанем на скользкий путь.
За кадром: Здесь происходили удивительные вещи. Мэра, объявившего, что он намерен провести референдум, полиция не пускала в его собственную мэрию. Потом толпа разоружила полицейских.
За кадром: Рига заявила, что в воскресенье был выдан ордер на арест г-на Ворслава после того, как тот пообещал провести референдум о расширении автономии.
За кадром: Пророссийские группировки захватывают государственные учреждения в городах на Востоке Латвии.
За кадром: В ходе беспорядков в районе мэрии Даугавпилса был убит латвийский полицейский. Еще несколько полицейских были ранены. Восстанавливать порядок были направлены армейские подразделения…
За кадром: Рига утверждает, что сепаратисты контролируют 20 километров границы с Россией. Выступая сегодня перед журналистами, министр внутренних дел Латвии Эрик Юрдз откровенно дал понять, кто, по мнению правительства, вооружает и поддерживает сепаратистов.
Юрдз: Наши спецслужбы засекли переход через границу большого количества вооруженных русских.
Брентон: «Доказательств российской причастности пока слишком мало. У нас есть данные латвийской разведки — не слишком компетентной и не слишком беспристрастной — о проникновении через границу. Пока мы знаем одно — в Латвии происходят серьезные нарушения общественного порядка, но отвечать на это отправкой войск — непропорциональная реакция».
Уэст: Если посмотреть на весь континуум — Украина, Эстония, теперь Латвия, — это немного напоминает о конце 30-х годов, не правда ли? Таким людям нужно противостоять быстро — и для этого есть все поводы.
Арбетнот: Давайте организуем удар по России, в котором нас невозможно будет обвинить, — то есть кибератаку. Это даст России сигнал, нанеся ей, например, серьезный финансовый урон.
Уэст: Центр правительственной связи умеет организовывать неотслеживаемые кибератаки, так что этот вариант можно рассмотреть.
Фолкнер: Мы 50 лет убеждали Россию, что мы — оборонительный альянс, а теперь собираемся по ней ударить.
Кирнс: Никто не говорил об ударе по России, мы обсуждаем отправку солдат в Латвию.
Фолкнер: Кибератака, кибератака!
Мейер: Я ожидаю соединения с советником по национальной безопасности Лорел Файнстейн. Лорел, что у вас происходит?
Файнстейн: Президент выступает за отправку в Латвию Объединенной оперативной группы повышенной готовности. По его мнению, хотя доказательств поступления техники через границу мало, мы должны там присутствовать, чтобы отпугнуть русских. Необходимо укрепить границы и остановить этот процесс.
Мейер: Насколько близко это подталкивает нас к войне?
Файнстейн: Сейчас мы говорим о предоставлении оружия и поддержки латвийцам. Солдаты НАТО будут там в чисто оборонительной роли — исключая самих латвийцев.
Мейер: Хорошо, спасибо. Полагаю, это не последний наш разговор.
Кирнс: Меня волнует, что будет, если, подтолкнув Латвию апеллировать к 5-й статье, мы ничего не сделаем. Вопрос в том, как это воспримут русские. Полагаю, они могут счесть, что НАТО расколота и не может ответить.
Мьюирхед: Именно.
Ширефф: 5-я статья — основа НАТО. Именно мощь коллективной обороны позволяет НАТО проводить четкие ограничительные линии, и именно она предотвращает войны — в отличие от слабости, которая ведет к войнам.
Мейер: Хорошо. Не могу сказать, что мы пришли к консенсусу, поэтому нам придется голосовать. Вопрос: поддерживаем ли мы американское предложение направить в Латвию Объединенную группу в оборонительной роли. Пойдем по часовой стрелке. На этой стороне стола четверо. А что на той стороне?
Арбетнот: Только если это одобрит парламент.
Мейер: Пять голосов за, один, два, три — против. А вашу позицию не совсем понял…
Мьюрхед: Я против — в данный момент.
Мейер: Наше решение поддержать американцев будет передано Североатлантическому совету.
За кадром: Североатлантический совет решил послать в Латвию Объединенную оперативную группу повышенной готовности. Британия направила в состав группы более 1000 солдат.
Дэвид Кэмерон: В ближайшие месяцы мы собираемся направить британских военнослужащих в качестве советников и инструкторов в областях тактической разведки…
За кадром: Тем временем Россия объявила о «плановых военных учениях» у латвийской границы.
Обама: У границы под прикрытием учений собираются войска для снижения напряженности необходимо, чтобы Россия отвела своих солдат от границы.
За кадром: Перед рассветом латвийская армия начала свою злополучную попытку отбить Международный аэропорт Даугавпилса. Она столкнулась с ожесточенным сопротивлением пророссийских сепаратистов, в числе которых, как мне сообщил латвийский офицер, явно были хорошо обученные профессиональные военные.
За кадром: Нам только что сообщили о захвате четырех британских солдат пророссийскими ополченцами в городе Вандани.
За кадром: Предположительно, эти военные помогали латвийской армии с обучением и разведкой.
Пленный солдат: Нам говорили, что мы будем в Латвии миротворцами, но потом приказали сражаться вместе с латвийской армией. Мы делали это, хотя НАТО отрицает, что в Латвии она убивает русских. Мне очень жаль, что британским солдатам приказывают делать вещи, которые вредят русским в Латвии. Я считаю, что так поступать неправильно и надеюсь, что британское правительство это остановит.
Мейер: Сегодня мы должны решить, попытаемся ли мы спасти наших ребят, захваченных пророссийскими ополченцами, или оставим их в плену.
Фолкнер: Мы говорили с генсеком ООН?
Мейер: Он вряд ли сумеет их спасти.
Фолкнер: Но мы с ним говорили? Мы вывели ситуацию на международный уровень?
Мейер: Вряд ли что-то может быть хуже, чем вывести эту ситуацию на международный уровень. То есть…
Фолкнер: НАТО использует 5-ю статью, которая как раз и переводит проблемы на международный уровень. В соответствии с Уставом ООН…
Мейер: Мы уже действуем согласно 5-й статье.
Фолкнер: Мне очень странно, что мы не используем для решения проблемы с заложниками добрые услуги генсека ООН.
Мейер: Я ни разу не слышал, чтобы эти добрые услуги помогали. А сейчас я хотел бы услышать генерала. Мы справимся? Если мы все-таки решим отправить за солдатами спасательную команду, а не Пан Ги Муна, как предлагает Кишвер, у нас получится?
Ширефф: Нужно будет присмотреться к обстановке, оценить ситуацию. Однако если вы спрашиваете, получится ли у нас, отвечу: «Может получиться».
Мейер: Тогда продолжим, есть ли у нас успешный опыт? Можете предположить, какие у нас шансы?
Уэст: Высокие.
Ширефф: Высокие.
Уэст: Все операции, в которых я участвовал, были успешными. У нас там много источников. Благодаря отправившимся туда силам, у нас там будет много источников разведданных. У нас будет хорошая картина ситуации, поэтому я уверен, можно будет выработать план и провести его в жизнь. Если там только местные, все абсолютно точно пройдет успешно. Впрочем, я считаю, что русские тоже в этом участвуют. Будет очень интересно посмотреть, сделают ли они что-нибудь, чтобы этому помешать и выдадут ли свою причастность.
Мьюрхед: Я согласна.
Надпись: Уна Мьюрхед, директор департамента по связям с общественностью Министерства обороны (1997-2000).
Мьюрхед: По-моему, вопрос в том, верим ли мы русским, что это не они и что они будут рады освобождению наших ребят. И предупредим ли мы их за 30 секунд о наших планах, чтобы избежать эскалации и ограничить военную часть операции.
Кирнс: По-моему, нам не следует делиться планом или информацией с русскими, потому что они могут предупредить людей на месте.
Мейер: Если мы не предупредим русских, но они увидят, что происходит, они это допустят?
Брентон: Полагаю, да, потому что они не хотят… Им приказано не показываться, поэтому я полностью поддерживаю Алана и других — ребят надо вытаскивать.
За кадром: Четверо солдат, захваченных сепаратистами на востоке Латвии, были спасены.
За кадром: Министерство обороны назвало операцию «полным успехом». Спасенные, предположительно, находятся на пути домой.
За кадром: Добрый день. Российский истребитель разбился в нескольких сотнях метров от латвийской границы, на российской территории. Президент Путин назвал случившееся «чудовищной провокацией» и потребовал от НАТО объяснений. Пресс-секретарь НАТО уверяет, что альянс не сбивал самолет и предполагает ошибку пилота.
За кадром: Вертолет был сбит во время перевозки солдат на военную базу. Латвийская армия подтвердила гибель 15 своих военнослужащих.
За кадром: Источники в НАТО сообщили мне, что вертолет, по их мнению, был сбит ракетой «земля-воздух», запущенной из России.
Дэвид: Они убеждены, что вертолет сбила ракета С-400, выпущенная с российской территории. Это соответствует вашим сведениям?
Мейер: Да, полностью. Но что об этом думают остальные члены совета?
Дэвид: Мы можем ожидать, что американцы займут очень жесткую позицию — как и Польша, и Прибалтика. Германия колеблется. Существуют серьезные опасения, что, если будет наноситься удар, он должен быть очень масштабным — иначе он будет неэффективен. Таким образом, мы легко можем соскользнуть в «горячую» войну. Какова позиция Британии?
Мейер: Именно это мы сейчас и будем обсуждать. Спасибо, Дэвид, я свяжусь с вами, как только смогу. А теперь простой вопрос со сложными последствиями: ответим ли мы на уничтожение латвийского вертолета ударом по ракетному комплексу на российской территории? Да или нет? Джеймс?
Арбетнот: Да.
Мейер: Не хотите ответить первым?
Арбетнот: Ответ прост — да. Они сбили вертолет НАТО. Если мы не ответим, мы позволим России продолжать в том же духе. Агрессии не будет конца — а это плохо.
Брентон: Во-первых, я согласен с тем, что ответить нужно. Во-вторых, ответ должен быть пропорциональным — мы не будем сбрасывать атомную бомбу на Москву. В-третьих, если это возможно, я предпочел бы выбрать цель в Латвии, а не в России. Но если это невозможно, значит, невозможно — тогда нужно действовать в России.
Уэст: По-моему, С-400 могли уже передвинуться на другое место. Поэтому, я считаю, что мы должны — хотя для меня такой подход непривычен, потому что обычно я предпочитаю отвечать ударом на удар — абсолютно ясно дать русским понять через неофициальные и официальные каналы, что мы знаем, откуда была выпущена ракета, и вводим новые правила, по которым, если что-то будет запущено в воздушное пространство Латвии, Эстонии или Литвы, мы отреагируем незамедлительно — даже если объект будет на российской территории.
Ширефф: С-400 — часть исключительно сложной интегрированной системы противовоздушной обороны. Невозможно выделить конкретный комплекс и его уничтожить. Для этого придется подавить всю систему. Это крупная операция. Вдобавок речь идет о нападении на российскую суверенную территорию, и русские могут сказать: «Вы напали на нашу Родину, мы будем отвечать любыми средствами». После этого они с удовольствием применят один из своих многочисленных «Искандеров», базирующихся в Калининграде. Более того, если вы посмотрите…
Мейер: Что такое «Искандер»?
Ширефф: «Искандер» — это ядерная ракета с дальностью примерно в 400 километров — таким образом, Варшава, Берлин, Стокгольм будут в пределах досягаемости.
Уэст: В том, что касается системы противовоздушной обороны, он абсолютно прав. Для воздушной операции в России, систему придется подавить — а это уже полномасштабный акт войны.
Мейер: Наш комитет должен сегодня принять решение, будем ли мы наносить удар по ракетному комплексу на российской территории. Да или нет?
Мьюирхед: Нет, только не на российской территории.
Мейер: Мы не пришли к консенсусу, поэтому данную меру рекомендовать не можем.
Уэст: Согласен.
Мейер: Мы можем только ясно дать им понять, что в следующий раз при малейшем намеке на нечто подобное мы засунем ракету им в глотку и что мы понимаем, кто виноват в случившемся.
За кадром: Проснувшись этим утром, жители расположенного на востоке Латвии Даугавпилса, увидели колонну из 300 российских грузовиков. Президент Путин утверждает, что речь идет о гуманитарной миссии…
Юрдз: Это вторжение российской армии на территорию Латвии, с целью поддержать российских диверсантов, в открытую действующих в Латгалии. Если русские не уйдут, латвийская армия выступит против них.
За кадром: Мэр Даугавпилса Дмитрий Ворслав, ярый сторонник Москвы, приветствовал прибывших в составе конвоя российских солдат как героев. Независимых данных о грузе 300 машин, составляющих колонну, нет, но Рига утверждает, что они привезли оружие и боеприпасы.
Мейер: На связи советник президента России по национальной безопасности. Григорий Иванович, вместе с конвоем в Латвию прибыло одно из элитных боевых подразделений, гвардейское десантное подразделение, плюс груз, который трудно не счесть военным.
Григорий: Этот груз — генераторы, продовольствие, детское питание и медикаменты. Это мирная гуманитарная миссия. Мы надеемся на урегулирование кризиса. Президент Путин уверен, что он может добиться перемирия. Он послал Риге свои предложения, которые могли бы послужить основой для переговоров.
Мейер: Что ж посмотрим на эти предложения. Вот их основные идеи. Во-первых, все иностранные державы должны уйти с латвийской территории. Во-вторых, контроль над гуманитарными и миротворческими операциями в Латгалии должен перейти к ООН. В-третьих, все стороны должны уважать право латгальского народа на проведение свободного и честного референдума о расширении автономии от Риги. Наконец, в-четвертых, Нато должно подтвердить свое обязательство не размещать войска в Латвии и других бывших советских республиках на постоянной основе. Тони, дайте, пожалуйста, этим предложениям экспертную оценку. Совсем коротко.
Брентон: Если совсем коротко это можно обсуждать. С референдумом об автономии, разумеется, будут сложности, так как это — приговор латвийскому правительству. Но как способ предотвратить большую войну в Европе, может быть, и имеет смысл. Ну а четвертый пункт требует, чтобы мы подтвердили решение, которое давно приняли.
Уэст: Нет, не приняли. Это полная чушь. Путин именно этого и добивался. Пусть он дальше то же самое устроит в Польше? Понимаете, речь идет о территории НАТО, и мы не можем согласиться на такие вещи — это просто невероятно. Нельзя позволить ему считать, что у него все получилось, как он хотел.
Мейер: Вашингтон на связи.
Файнстейн: Всем привет. Там слишком много солдат, чтобы это колонна была тем, о чем они говорят. Президент считает, что мы достигли момента истины в вопросе о силовой реакции. Мы хотели бы установить 72-часовой крайний срок для вывода из Латвии всех российских военных. Латвийскую территориальную целостность необходимо полностью восстановить.
Мейер: Большое спасибо, что нас об этом проинформировали, Лорел. Мы скоро с вами свяжемся.
Файнстейн: Хорошо, до связи.
Мейер: Сделаем ли мы, как предлагает Лорел, то, чего требуют американцы — то есть, предъявит ли НАТО ультиматум о выводе конвоя, а если русские его не выполнят, будет ли альянс готов прибегнуть к силе? Другими словами, если позволите мне высказаться в стиле «желтой прессы», готовы ли мы умирать за Даугавпилс?
Уэст: Я считаю, что ультиматум абсолютно необходим, нужно проследить, чтобы у НАТО на месте было достаточно сил для военной операции. Нужно также не забывать, что — как это ни ужасно — российская военная доктрина предусматривает использование в серьезных случаях тактического ядерного оружия. Для них в этом нет ничего странного, и поэтому нам следует хорошенько подумать о том, что такое готовность и каков уровень готовности у ядерных сил НАТО.
Мейер: Генерал, предположим, ультиматум установил срок в 72 часа, начиная с сегодняшнего полудня. Что мы можем сделать, если срок истечет, а русские не уйдут?
Ширефф: Нато может предпринять военную операцию, но она должна подразумевать силовое преобладание, чтобы можно было быстро подавить любую потенциальную реакцию. Нужно принимать во внимание и то, как мы будем выглядеть, если поддержим Латвию против якобы гуманитарной миссии — впрочем, гуманитарная ли она? Если, как мы думаем, там находятся бойцы 76-й дивизии ВДВ, то нам потребуется силовое превосходство, а для этого нужно будет перебросить значительные силы.
Мейер: То есть вы полагаете, что Объединенная оперативная группа и латвийская армия должны атаковать бойцов гвардейской десантной дивизии и одолеть их?
Ширефф: Такие операции лучше не поручать потенциально ненадежным международным силам. Я предпочел бы видеть единую, сплоченную группировку, возможно американскую, которая просто потушит этот пожар как огнетушитель.
Мейер: Меня тревожат ваши слова, так как они предполагают, что Объединенная оперативная группа НАТО не сможет в 72 часа осуществить эту угрозу.
Фолкнер: Латвия… если я правильно помню, в Латвии живет чуть меньше двух миллионов человек. Неужели мы всерьез собираемся начать Третью мировую, из-за нескольких городских районов? То есть, по-моему, очень странно, что мы это делаем, хотя получили мирные предложения.
Уэст: Эти предложения уничтожают НАТО.
Фолкнер: Нам предлагают…
Уэст: Это мирное предложение полностью уничтожает идею НАТО. Абсолютно уничтожает.
Фолкнер: Я бы напомнила, что 100 лет назад тоже считали, что альянсы важнее, чем безопасность жителей этого континента. Давайте не будем превращать союзы в смирительные рубашки.
Бонд: Я считаю, что нужно сохранить международный характер..
Надпись: Иэн Бонд, посол в Латвии (2005-2007).
Бонд: Мне не нравится, как будет выглядеть, если американцы станут спасать европейцев, а европейцы совсем не примут в этом участия.
Уэст: Согласен. Полностью согласен.
Брентон: Первый русский гуманитарный конвой на Украине привел нас в истерику. Мы были неправы — это был гуманитарный конвой, хотя тогда тоже говорили о российских заговорах и так далее. Я не хочу начинать Третью мировую со стрельбы по гуманитарному конвою. Мы будем неправы с любой точки зрения — и в британском общественном мнении, и в мировом. Это будет катастрофа.
Кирнс: Эти грузовики вообще не имеют значения. У нас есть мирные предложения — хорошо. На них надо официально ответить. Мы должны их полностью отвергнуть, но нам нужно установить крайний срок, и этот крайний срок должен быть привязан к нашим собственным военным планам. Представитель России сказал, что Путин считает возможным добиться перемирия. Это от него и требуется.
Мейер: Я хочу поставить перед комитетом простой вопрос, на который вы должны будете ответить да или нет: поддерживаете ли вы, при условии парламентского одобрения, предложенный американцами ультиматум, который предоставляет русским 72 часа на вывод солдат и угрожает применением силы, если они это не сделают?
Уэст: Да.
Мейер: Пожалуйста, голосуйте.
Уэст: Да.
Мейер: Кто за? Четыре, пять…
Арбетнот: Нет. Я против.
Мейер: Пять.
Мьюирхед: Ошибочная тактика. Это безумие.
Мейер: Пятеро за, четверо против. Понятно. Предложение принято.
За кадром: Только что парламентарии проголосовали за то, чтобы Британия применила военную силу, если это потребуется для восстановления территориальной целостности Латвии и выполнения обязательств, предусмотренных 5-й статьей.
За кадром: Сегодня в Балтийском море началось напряженное противостояние. Морская группировка НАТО продвинулась на восток и подошла на расстояние двух миль к кораблям российского Балтийского флота…
За кадром: Наш военный корреспондент Джонатан Бил (Jonathan Beale) сообщает с борта вертолетоносца «Оушен»:
Бил: Это доказывает, что Британия расширяет наступательную операцию. С корабля готовы взлететь четыре вертолета «Апач»…
За кадром: Президент Путин заявил о развертывании в Калининграде тактического ядерного оружия и предупредил, что Москва готова отразить любую агрессию против российской территории и российского народа.
Мейер: Из Москвы — и лично от Путина — звучит много заявлений о российских ядерных силах. Вопрос в том, как нам реагировать на эту ядерную браваду? Генерал?
Ширефф: Ответом на ядерную браваду должно послужить сдерживание. Мы должны поднять планку так высоко, чтобы Путин понял, что не стоит пытаться ее преодолеть. Это подразумевает неядерный потенциал наравне с ядерным. Суть сдерживания — именно в потенциале, в убедительности и в способности продемонстрировать потенциал.
Мейер: Можем ли мы направить еще одну подлодку, ядерную подлодку? Чтобы это было заметно, чтобы мы могли сообщить русским…
Уэст: Они поймут, если мы задействуем еще одну подлодку. Еще один фактор: критериям Москвы, подразумевающим уничтожение Москвы, командования, правительства — в общем, всего, — одна лодка, вероятно, не соответствует. Если мы направим вторую, это само по себе будет сигналом. Одна лодка может запустить одну ракету — то есть это, в каком-то смысле, тактический инструмент. Ну да, опасный, но…
Мейер: Простой вопрос: Нацелены ли сейчас ракеты на Россию?
Уэст: Мы подаем пример миру, не нацеливая свои ракеты, период предупреждения о запуске также продлен, но сейчас…
Мейер: То есть, они не нацелены. Сколько времени понадобится…
Уэст: В данный момент не нацелены. Это можно сделать очень быстро.
Мейер: Кишвер?
Фолкнер: Дело в том, что мы поставили очень жесткий крайний срок и потребовали унизительного отступления. Я не уверена… сейчас речь пошла о ядерном оружии… Я не уверена, что мы понимаем, что делаем. Мне все это совсем не нравится. По-моему, нам пора искать способ продлить крайний срок без потери лица.
Брентон: Этот крайний срок был глупым решением — чтобы не сказать катастрофическим. Нам нужно найти способ от него отказаться, выдвинуть мирное предложение… как угодно… публично и начать переговоры.
Бонд: Меня тревожит эта идея. По-моему, это даст понять Путину, что ядерное сдерживание носит односторонний характер.
Брентон: Вы предпочли бы обмен ядерными ударами?
Бонд: Но смысл демонстрации готовности к такому обмену именно в том, чтобы его предотвратить, в то время как, если вы даете понять, что вы пытаетесь отступить…
Брентон: Иэн, вы все ближе подталкиваете нас к Армагеддону.
Фолкнер: Именно так.
Бонд: К Армагеддону нас подталкивает Путин.
Фолкнер: У нас есть выбор.
Бонд: У него тоже.
Фолкнер: Нам нужно сделать выбор, и вы нам рекомендуете выбрать Армагеддон.
Уэст: Я убежден, что надо сохранить 72-часовой срок, но при этом сообщить по неофициальным каналам: «Ребята, все это становится очень опасным. Мы сейчас исправляем ситуацию в Латвии. Давайте не будем ни до чего доводить дело. Мы не нападаем на Россию».
Мейер: Но все же, на конкретном и оперативном уровне, как мы отреагируем?
Уэст: Мы переведем наши силы на 15-минутную готовность, как было во время холодной войны.
Мейер: А мы им об этом скажем?
Уэст: Да, я думаю. Я это и хотел обсудить. Я думаю, нам следует им сказать.
Мейер: По-моему, все согласны с тем, что нам нужны интенсивные дипломатические усилия, чтобы не получить ядерные облака. Но в то же время мы должны ответить на ядерный шантаж и сообщить о некоторых ключевых вещах — таких, как нацеливание ракет, — чтобы он знал: если он намерен так действовать, мы будем настроены серьезно.
За кадром: Североатлантический совет уже шесть часов проводит закрытое заседание, обсуждая как поступить в связи с окончанием поставленного для ухода русских из Латвии срока. Выступая в Брюсселе, канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что ситуацию еще можно совместно урегулировать и что она будет добиваться продления крайнего срока.
Мейер: Доброе утро, леди и джентльмены.
Все: Доброе утро.
Мейер: По очевидным причинам, адмирал Уэст не может быть с нами этим утром.
Представитель Германии: Канцлер не готова начинать наступательную операцию. Наш очевидный приоритет — добиваться перемирия. Мы не хотим эскалации и Третьей мировой войны.
Дэвид: Кристофер, так говорят не только немцы. Боюсь, у меня нет для вас хороших новостей. Бельгийцы, датчане, испанцы, греки, итальянцы —