Исчезающие носки, новогодние обещания и еще 97 загадок бытия
Из отрывка книги «Исчезающие носки, новогодние обещания и еще 97 загадок бытия» вы узнаете, как правильно поделить счёт в ресторане и как не забывать об электронных книгах, как выдрессировать не соблюдающих границы коллег и, наконец, как уже стать лучше? Материал публикуется с разрешения издательства «Манн, Иванов и Фербер».
О том, кто мы и кем хотим стать
«Ладно, книгу обсуждать не будем, но давай обсудим, почему никто из нас не нашел времени её прочитать».
Дорогой Дэн, последние несколько дней я была в отпуске, и, когда читала вашу книгу о неправде, мне стало интересно, становятся ли люди честнее, когда находятся в отпуске. Джули
Интересный вопрос, но, к сожалению, у меня нет никакой информации об этом. Но есть несколько версий. На отдыхе мы можем быть честнее, потому что откладываем решение некоторых проблем, связанных, например, с деньгами. Если склонность к обману лежит в сфере финансовой прибыли, то, меньше думая о деньгах, возможно, мы и становимся честнее. Второй вариант: наша честность в отпуске объясняется хорошим настроением. По некоторым данным, находясь в положительном расположении духа, мы готовы сделать все, чтобы это настроение продолжалось, а потому предпринимаем меньше рискованных действий, способных его испортить.
С другой стороны, есть причины предполагать, что на отдыхе мы тоже обманываем. В частности, когда отпуск проводят в новых незнакомых местах, аморальное поведение при необычных обстоятельствах не воспринимается так же негативно, как обычно. Еще один аргумент в пользу обмана в отпуске: правила поведения кажутся не такими ясными, и их легче обойти. Как переходить дорогу? Сколь ко денег оставлять на чай в Португалии? Можно ли украсть полотен ца из отеля в Турции? Такие примеры избирательной слепоты позволяют людям вести себя дурно, сохраняя веру в свои прекрасные качества и честность.
Итак, каков баланс? Становятся ли люди честнее в отпуске? Я подозреваю, что нет. Но я был бы рад ошибаться.
Об отдельных счетах за ужин
«Я люблю сидеть лицом к залу, чтобы видеть, не начнут ли обслуживаниес тех, кто пришел после нас».
Дорогой Дэн, как лучше поделить счёт, когда ужинаешь с друзьями? Уильям
Это определенно очень важный вопрос, так как он затрагивает такие тонкие материи, как дружба, социальная справедливость и наилучшие намерения.
В общем, есть три способа поделить счет. Первый: каждый платит за то, что съел; второй: разделить его поровну; и третий: один человек платит за всех, в следующий раз это делает другой, и так по кругу. Мне больше всего нравится «переходный» метод, на втором месте метод «равенства» и на третьем — «каждый за себя». И вот почему.
Если выбрать метод «я плачу только за себя», каждый человек за столом на некоторое время должен стать бухгалтером, отделить свои блюда, выписать цены и сложить свою сумму. Причем этот досадный процесс приходится на завершение вечера. А известно, что конец события играет важную роль в том, как мы запомним всё происходящее целиком, и бухгалтерия может бросить тень на весь вечер.
Другой подход — поделить счёт поровну — хорошо работает, когда люди едят (относительно) одно и то же количество блюд. Но, опять же, вместо того чтобы закончить вечер, вспоминая о вкуснейшем крем-брюле, тебя мучает навязчивая мысль, что Сьюзи съела больше всех, а заплатила столько же.
Последний (мой любимый) метод: один человек платит за всех, в следующий раз это делает другой, и так по кругу. Если вы ходите в ресторан одной и той же компанией достаточно регулярно, этот метод кажется лучшим решением. Вопервых, бесплатный ужин вызывает особые чувства. Во-вторых, восторг тех, кто поел бесплатно, компенсирует негативные переживания того, кто платил и потратил огромные деньги. В экономике мы называем это высоким уровнем благосостояния общества. И в-третьих, тот, кто покупает ужин, тоже способен получить удовольствие, наблюдая за тем, как радуются его друзья. Давайте приведем в пример двух друзей, Джейде на и Лукаса, которые ходят в свой любимый ближневосточный ресторан. Если они разделят счет поровну, каждый получит, скажем, десять «неприятных единиц». Но если Джейден заплатит за обоих,у Лукаса не будет никаких «неприятных единиц», зато он получит удовольствие от бесплатного ужина. А поскольку Джейден не так остро переживает расставание с деньгами, его мучения не удвоятся, и он получит меньше двадцати единиц, может быть, пятнадцать. Не исключено, что Джейден тоже сумеет порадоваться, угостив своего дорогого друга ужином. Но что делать, если ваша компания не всегда однородна? По-моему, даже в этих случаях такой подход — отличное решение, потому что при этом удовольствие всей компании так велико, что легко компенсирует случайную потерю денег.
О канцелярии и мелочи
«Когда вы наговариваете на себя, вам кажется, что вы ближе или дальше от кривой нормального распределения?»
Дорогой Дэн, я разговаривал с другом про один из ваших экспериментов на нечестность, когда люди позволяли себе украсть газировку или печенье из комнаты отдыха, но не наличные деньги на ту же сумму. Мой друг рассказал, что на работе с его стола постоянно пропадали степлеры, скотч и прочие канцелярские мелочи. А потом он приклеил двадцать пять центов на каждый предмет, и с тех пор вот уже пять лет никто не покушался ни на одну вещь с монеткой. Отвечает ли эта история вашим исследованиям? Тони
Эта история бьет прямо в точку. Оказывается, мы можем приспосабливаться к разнообразным дурным поступкам, и чем дальше эти поступки от наличных денег, тем легче к ним приспосабливаться. Приклеив монетки к предметам, ваш друг напомнил своим сотрудникам, что такое «заимствование» канцелярских принадлежностей, по сути, является воровством денег. Приклеенная монета превратила это действие в гораздо более аморальный проступок в глазах потенциальных воров.
Я в восторге от данного метода и его использования на практике в рабочей обстановке. Если бы мы только могли приклеить четвертаки на сертификаты акций и другие финансовые бумаги, мир стал бы лучше.
О передышке и физкультуре
«Я сейчас, только сбегаю за эндорфином, ладно?»
Дорогой Дэн, в моем офисе есть множество людей, которым сложно сосредоточиться на своей работе даже на двадцать минут. Тем не менее они легко справляются с длительными тренировками и демонстрируют поразительную способность сосредотачиваться на долгой физической нагрузке. Как ты объяснишь это противоречие? Майкл
Как я недавно выяснил, это вовсе не противоречие, а наоборот, разные проявления одного и того же механизма. Несколько недель назад я прилетел в Калифорнию, чтобы провести несколько встреч. Я вышел из дома в половине пятого утра и попал в Сан-Франциско в десять ча сов. Я успел на все встречи и к пяти вечера совсем вымотался. У меня имелось еще несколько служебных дел, и я был решительно настроен разобраться хотя бы с некоторыми из них. Проблема состояла в том, что у меня совсем не осталось сил. Поэтому я решил выйти на пробежку.
Обычно я стараюсь бегать регулярно, например один раз в пять или десять лет. Но эта конкретная пробежка оказалась потрясающей, она поменяла мое отношение к бегу. Я бегал некоторое время, потом еще немного походил, слушая музыку по дороге. Бегать было непросто, довольно быстро у меня появилась одышка, но это даже близко не напоминало умственное истощение от работы, что мне предстоя ла. Короче, я отлынивал от работы и прекрасно себя чувствовал.
Теперь я по-другому смотрю на эту проблему. Я думаю, что люди, которые либо не любят свою работу, либо просто не обладают достаточной психической выносливостью, чтобы сфокусироваться на сложных заданиях, склонны прибегать к длительной передышке и переходить на физические упражнения. Представь, что некоторые твои коллеги уходили бы на двухчасовые перерывы, чтобы почитать книгу или посмотреть фильм. Они без сомнений выглядели бы эгоистическими бездельниками, тратящими время попусту и ничем не помогающими ни организации, ни обществу. Но, учитывая, что физические упражнения получают общественное одобрение и считаются полезными для здоровья, они служат прекрасной отговоркой, чтобы сбежать с работы, не испытывать чувства вины и заслужить уважение тех, кто остается работать за бегунов.
Теперь, когда я понял, что такой способ передышки избавляет от чувства вины, у меня нет сомнений, что я буду бегать чаще.
О памяти
«Я не теряю память, я просто живу в настоящем моменте».
Дорогой Дэн, как вернуть радость жизни? Каждый год мне кажется, что время бежит быстрее, месяцы идут один за другим, а годы уходят. Есть ли тому причина или в детстве нам только казалось, что время тянется медленнее? Гэл
Время действительно бежит, или, скажем аккуратнее, кажется, что бежит быстрее по мере нашего взросления. В первые несколько лет жизни все наши ощущения полны новизны, а опыт уникален. Они оставляют заметный след и прочно закрепляются в нашей памяти. Но с годами мы все меньше и меньше сталкиваемся с новыми переживаниями. Во-первых, потому что к моменту достижения зрелости мы уже много знаем и многое видели. Кроме того, по другой, не столь радужной причине мы становимся рабами повседневной рутины и все меньше и меньше склонны к новизне.
Если ты хочешь проверить, что происходит с твоим ощущением времени, просто попробуй вспомнить, что случалось с тобой каждый день в течение последней недели. Скорее всего, ничего экстраординарного, так что тебе будет нелегко воссоздать в деталях, что ты дела ла в понедельник, во вторник, в среду и т. д.
А память очень важна для ощущения радости и благополучия. Так что же можно сделать с этой тревожной тенденцией? Вероятно, нам нужны дополнительные стимулы, которые будут подстегивать нас приобретать новые впечатления, совершать что-то, чего мы никогда не делали, пробовать новые блюда, посещать неизвестные места. Та кие стимулы оживляют нашу жизнь, замедляют бег времени и дела ют нас счастливее. Так что попробуй для начала совершать что нибудь новое хотя бы раз в неделю.
О книгах и аудиокнигах
«Мне надоело, что „Моби Дик“ насмехается надо мной с книжной полки, поэтому я закинул его в свой букридер, и больше он меня не беспокоит».
Дорогой Дэн, время от времени я слышу, как мои знакомые обсуждают недавно прочитанную книгу. Поскольку я хорошо знаю эту книгу, мне хочется поучаствовать в дискуссии, но я начинаю колебаться, потому что слушала только её аудиоверсию. Мой первый вопрос: почему мне неловко признаться, что я слушала книгу? Мой второй вопрос: как быть в таких случаях? Паула
Мы с ранних лет учились слышать и постигать, а потому уже почти забыли, как порой нам бывало тяжело слушать и усваивать устную речь. Несколько позже мы учились читать и писать, и мы помним все трудности и нелегкую борьбу с чтением и письменными упражнениями. Именно в этом различии и коренится представление о том, что читать гораздо труднее, чем слушать, и, следовательно, нам кажется, что читать достойнее, нежели слушать.
Что бы я посоветовал? Прежде всего, не надо думать, что читать не пременно труднее, чем слушать. На самом деле бывает и наоборот. Кстати, когда я получил твое письмо, я взял и купил аудиокнигу, а по том во время долгого перелета слушал её. И мне было труднее сосредоточиться на слушании книги, чем на чтении. (Правда, я слушал «Галапагосы» Воннегута, может, этим и объясняются мои затруднения.)
Еще я бы рекомендовал тебе найти другое слово, описывая свои впечатления. Например, о книге, которая тебе понравилась, можно сказать: «Я проглотила эту книгу». А про трудную книгу — пожаловаться: «Я сражалась с ней».
Если этот прием не поможет, не исключено, что пора расширить значение слова «читать». Возможно, мы должны признать, что на сегодняшний день существует множество способов получить информацию и аудиокниги — лишь один из них. Хотя тут и есть доля лукавства, но ты могла бы возглавить революцию «переименования» и помочь множеству слушающих аудиокниги людей почувствовать себя увереннее в своем выборе.