На конкурс Союза журналистов РА

2015 – Год Первого Президента РА Владислава Ардзинба

ЦВЕТЫ ДЛЯ ПРЕЗИДЕНТА

ЭССЕ

Не помню, какая была пора, но розы в нашем домашнем розарии цвели вовсю. Был разгар грузино-абхазской войны. Я время от времени срезала цветы и приносила в приёмную Владислава Ардзинба в Гудауте. Он тогда располагался в здании бывшего райкома партии. И все мы там вокруг него и находились, занимаясь кто чем. Однажды Эмма Килба, тогда являвшаяся помощницей Владислава Григорьевича и сидевшая в его приемной, говорит: «А давай я поставлю цветы ему на стол. Ты не против?» Конечно, нет. Даже очень здорово! Каждая из нас исходила из того, что ему очень тяжело, и что цветы, может быть, немного скрасят его напряженные дни и ночи. Правда, мы с ней не были уверены, что он на них вообще обратит внимание. Не до них ведь ныне…

А что ему было ой как тяжело, мы все, естественно, знали. Вот два штриха.

Шла передача по грузинскому телевидению, телевизор стоял в другом кабинете слева от приёмной, мы все забились туда, пришёл смотреть и Владислав Григорьевич. Выступал один из тех грузинских лидеров, кто танками и боевыми самолётами пошел на Абхазию, – Иоселиани. И вот он сравнивает нашего Ардзинба с Гитлером… Владислав Григорьевич, в принципе уже ко всем таким выпадам, казалось бы, привыкший, смутился и съежился. Естественно, нам тоже стало не по себе, и мы постарались его успокоить, сказать какие-то слова – мол, что от него можно еще ожидать.

Во время освобождения Гагры погиб мой двоюродный брат Влазин Бигвава. Мне об этом сообщили, когда я как раз была на этаже, где находился кабинет Владислава. Где-то в коридоре я рыдала. Кто-то подошёл вскоре, может быть, та же Эмма, не помню, и сказал, что он должен вскоре прийти, увидит тебя – расстроится. И я ушла в один из кабинетов в конце коридора. Как и все, знала: гибель каждого бойца для него была ударом.

А цветы я приносила постоянно, через день свежие срезы. Эмма ставила их к нему на стол. Однажды он спросил: «А кто приносит розы?» И стал говорить о том, какие они красивые – вот эта и вот та. Значит, он их замечал! Это было приятно. Розы действительно были шикарные, разных сортов и цветов, некоторые с каемочками на лепестках. Это были сорта из цветочного хозяйства, так называемого Моспитомника, где мой брат Заур работал тогда главным агрономом. Он развел небольшой питомник и у нас дома, и мы цветами одаривали людей долгое время и после войны. А хозяйство в Гудауте, как и в Новом Афоне и Очамчырском районе, разрушилось в войну – от большого снега и отсутствия обогрева.

Цветы я старалась привозить из Гудауты Владиславу Григорьевичу и после войны. Первый огромный букет оказалось некуда поставить – не нашлось цветочных ваз. Тогда только обустраивалась Администрация Председателя Верховного Совета и Главнокомандующего в нынешнем здании АбИГИ. Раиса Николаевна Погорелая, его верная помощница, нашла новое оцинкованное ведро, поставила в кабинет рядом с рабочим столом (Владислава Григорьевича тогда не было на работе, и был конец дня) и вместила туда все цветы. Они смотрелись роскошно, к удивлению, в этом большом ведре, и Владислав утром, оказывается, восхищался необычным букетом.

Где-то за день до инаугурации Президента в 1999 году я также привезла для него розы из Гудауты и оставила их утром девчонкам в приемной – уже в нынешней Администрации. А к обеду я встретила Владислава Григорьевича во дворе – он выходил из Большого зала Кабинета Министров на первом этаже, где должна была состояться церемония инаугурации.

Он, как всегда, улыбаясь своей щербинкой, стал здороваться. Спрашиваю: «Цветы передали?» «Это ты их снова привезла?! Это я же должен дарить!»

И подарил. Через несколько дней после инаугурации, во время своей пресс-конференции, когда благодарил нас, журналистов, за большую работу в выборный период. И в знак благодарности вручил – мне одной! – огромный букет красных роз, с которым я гордо пришла в редакцию.

Заира ЦВИЖБА