«Я стараюсь бросать вызов хаосу, к которому мы идем»
Житель Алматы Сакен Шардаров уже несколько лет пытается оспорить действия государственных медэкспертов, которые присвоили ему неправильную группу инвалидности. В 2016 году у него обнаружили кисту, а несколькими годами позже — эпилепсию. Частые приступы приводили к тому, что мужчина сильно ударялся головой об пол и несколько раз попадал в реанимацию.
Состояние здоровья полностью изменило жизнь Шардарова. Ему пришлось отказаться от юридической практики, которой он зарабатывал на жизнь с 1990-х годов, и положиться на помощь государства. Однако она ограничилась лишь небольшим денежным пособием, которого хватает на выплату алиментов и закрытие счетов за коммунальные услуги. Вместо помощи мужчина столкнулся с безразличием органов социальной защиты. Они отказываются пересматривать статус Шардарова даже при наличии медицинских оснований.
Несмотря на плохое самочувствие и финансовое положение, Шардаров продолжает отстаивать свои права и заниматься общественной деятельностью. Власть рассказывает историю его борьбы, которую он видит сражением за интересы всех представителей социально уязвимых групп.
Сакену Шардарову 62 года. До получения инвалидности он работал на производственных предприятиях, а также вел частную юридическую практику.
«У меня три высших образования. В СССР я учился на инженера-электромеханика и патентоведа. Прошел все стадии производства: проектную, научную и пуско-наладочную. А когда пошла перестройка и все начало разваливаться, пришлось сменить деятельность на юридическую».
Его болезнь, возникшая из-за черепно-мозговой травмы, начала проявлять себя еще в 2010 году. Но серьезные осложнения появились в 2016, через год после рождения сына.
«Раньше я занимался боевыми искусствами — у меня коричневый пояс по карате. Были травмы, но я сам не замечал, как иногда падал, теряя сознание. Когда открывал глаза, то не помнил, что произошло. Я не знал, что это было — эпилепсия или что-то другое. Потом выяснилось, что у меня развилась киста».
В 2019 году Шардарова направили на обширное обследование. Вместе с кистой врачи выявили у мужчины эпилепсию и проблемы со слухом. Они констатировали, что слуховые аппараты не восполнят его потерю.
«Мне предложили присвоить инвалидность, но я отказался. Было понятно, как это все усложнит. Я тогда еще ходил, старался держаться и не показывать, что у меня есть проблемы».
Его самочувствие резко ухудшилось в 2020 году, когда во время осмотра в Центральной семейной поликлинике Алматы у него случился приступ эпилепсии и он упал с кушетки, ударившись затылком о кафель. Затем приступы стали случаться чаще и заканчивались они такими же сильными ударами головой об пол.
До июля 2022 года Шардаров стоял на учете в Карьерном центре при Центре трудовой мобильности Алматы и пытался найти работу, которую мог бы выполнять.
«В карьерном центре меня отправляли на разные собеседования. Но когда я приходил, мне говорили, что работника уже нашли. Или что уровень моей квалификации гораздо выше, чем им нужно, и поэтому я не подхожу».
Несмотря на болезни, Шардаров продолжает заниматься общественной деятельностью. Он был одним из гражданских активистов, готовивших наблюдателей к президентским выборам 2019 года и парламентским выборам 2021-го. Писал отчеты о проведении выборов, которые затем брало во внимание ОБСЕ. А в 2023 году и сам попытался стать независимым кандидатом на выборах депутатов мажилиса.
«Я собрал все необходимые документы, оставалось только сделать вступительный взнос — более 1 млн тенге. Денег у меня не было. Согласно различным международным актам, меня, как инвалида, должны были зарегистрировать без взноса. По иерархии эти акты выше Конституции. Но мне отказали. ЦИК не стал рассматривать мою жалобу, как и Верховный суд».
В июле 2022 года медицинско-социальная экспертиза присвоила Шардарову третью группу инвалидности, определив его главным заболеванием глухоту. Это полностью перевернуло жизнь мужчины.
«Мне необоснованно дали третью группу инвалидности, хотя должны были вторую. То, что у меня вторая, подтверждается медицинскими документами. Из-за третьей группы я живу на маленькое пособие, которого хватает только на оплату коммунальных услуг. Я бы рад работать, но в управлении занятости мне говорят, что подходящих для меня вакансий нет и создать их невозможно».
По словам Шардарова, неправильное определение инвалидности — распространенная проблема в Казахстане. И с ней он борется всеми средствами. Причину он видит в том, что государство декларативно относится к принципу инклюзии и пытается изо всех сил экономить на тех, кому нужна помощь.
«Когда я хотел стать депутатом, я планировал заниматься вопросом инклюзии. Потому что он затрагивает все уязвимые слои: людей с инвалидностью, малообеспеченных, сирот и других. В мажилисе никого нет по инклюзии. А те, кто есть, или работают без результатов, или ничего не делают. Они просто ведут более комфортную жизнь за счет налогоплательщиков».
По мнению юриста, корень проблемы в том, что социально-экономические трудности снижают эмпатию в казахстанском обществе. У людей остается мало сострадания. Лишь немногие помогают нуждающимся.
«Мы идем по пути уничтожения других людей. А нам нужно исходить не из этого, а из приоритета человека и его материального благополучия. Особенно людей с инвалидностью. Поэтому я и вижу необходимость бороться за другие ценности, чтобы у людей стало больше эмпатии».
Шардаров хотел бы, чтобы в стране появились комиссии по вопросам инклюзии на разных уровнях системы госуправления. Он был бы рад участвовать в их работе, общаться с разными людьми, нуждающимися в поддержке, а также предлагать свои идеи о том, как переформатировать политику в области инклюзии, а также работу институтов, которые ее реализуют.
«Сейчас я не могу этого делать. У меня нет ни ресурсов, ни сопровождающего меня человека. Но я все равно пытаюсь что-то делать. Сколько мне осталось жить? Все мы смертные. Поэтому я стараюсь хоть немного приблизить это состояние гармонии, бросать вызов хаосу, к которому мы идем».
Хроника борьбы
С июля 2022 года Шардаров пытается добиться пересмотра группы инвалидности с третьей на вторую, которую установили ему эксперты отдела медико-социальной экспертизы №6 Алматы (МСЭ).
В июле 2023 года врачи Центральной семейной поликлиники, зафиксировав участившиеся приступы эпилепсии, которые могли происходить до пяти раз в день, отправили мужчину на переосвидетельствование для изменения группы инвалидности. За предыдущие два года он четыре раза попадал в реанимацию.
Однако переосвидетельствование не изменило его группу инвалидности. Более того, по словам Шардарова, экспертиза была проведена с несколькими значительными нарушениями.
Вместе с тем варианты заключения экспертизы и медицинской части индивидуальной программы реабилитации (ИПР), выданные на руки Шардарову и оставшиеся у отдела МСЭ, отличались. В варианте отдела МСЭ основным диагнозом была указана нейросенсорная глухота, а эпилепсия — второстепенным. Кроме того, экспертное заключение было вынесено без комплексной оценки состояния здоровья мужчины.
«Отдел МСЭ №6 Алматы произвольно вынес экспертное заключение об установлении мне третьей группы инвалидности. Эксперты проигнорировали степень нарушения функций организма и ограничения жизнедеятельности, которые свидетельствуют о второй группе инвалидности», — настаивает Шардаров.
Для второй группы инвалидности характерны: передвижение с использованием вспомогательных средств или в сопровождении человека; труд с использованием вспомогательных средств или на специально оборудованном рабочем месте; общение с использованием вспомогательных средств.
Потребность Шардарова во всем этом подтверждается как заключением Центральной семейной поликлиники, так и социальной и медицинской частями ИПР.
Из-за принятого комиссией решения мужчина остается без средств к существованию. Его ежемесячное госпособие в 2024 году составляет 52 тыс. тенге. Четверть этой суммы вычитается в качестве алиментов 9-летнему сыну. Хотя в случае пособия по инвалидности такой вычет производиться не должен. Остальные средства уходят на оплату коммунальных услуг, интернета и проезда. На еду денег почти не остается. Других доходов у него нет.
Неверная постановка группы инвалидности привела и к тому, что Шардарову не могут найти работу. В управлении занятости мужчине заявили, что для него невозможно организовать рабочее место из-за неправильно разработанных профессиональных частей ИПР.
В управлении занятости Алматы Шардарову пояснили, что эксперты МСЭ не учли ограничения его жизнедеятельности — он нуждается в помощи других лиц в уходе за собой, при передвижении, при трудовой деятельности, при общении. А эти ограничения соответствуют второй группе инвалидности.
«В связи с этим [управление] не может оказать полноценное содействие в трудоустройстве на соответствующее вам рабочее место, в соответствии с вашими потребностями», — говорится в ответе ведомства на обращение Шардарова по поводу найма.
С 2022 года Шардаров также не может получить положенные ему социальные услуги, в частности помощь сопровождающего, покрытие расходов на коммунальные услуги и интернет.
«Управление занятости и соцпрограмм города Алматы отказало в этом, ссылаясь на мою инвалидность 3-группы, которым эти услуги не оказываются», — пояснил он.
Пытаясь изменить ситуацию, в начале 2024 года он отправил серию жалоб в министерство труда и социальной защиты населения, которому подчинены отделы МСЭ.
В ответе на одну из них департамент комитета труда и социальной защиты Алматы сообщил, что «на момент осмотра <...> показаний для установления второй группы инвалидности не выявлено».
Шардаров также направлял жалобу и в департамент Антикора по Алматы. Две службы дали мужчине противоположные ответы.
«Служба превенции Антикора Алматы подтвердила возможность служебного подлога и незаконность присвоения мне третьей группы инвалидности. А служба по уголовным расследованиям Антикора Алматы ничего не установила и дала отписку, сославшись на ответ Комитета труда и соцзащиты», — рассказал Шардаров.
Первый заместитель руководителя департамента Антикора Алматы Жаркын Галымов в обращении к комитету труда и соцзащиты признает, что экспертиза не приняла во внимание документы, имеющие значение для установки Шардарову второй группы инвалидности. В связи с этим он попросил департамент комитета труда провести проверку и принять окончательное решение о группе.
Однако вплоть до сегодняшнего дня никаких изменений не произошло. В августе Шардаров добился приема в департаменте Антикора Алматы, но и он не дал каких-либо результатов.
В департаменте соцзащиты населения Алматы уклонились от прямого ответа на вопрос о том, почему МСЭ отказывается пересматривать группу инвалидности Шардарова, в том числе после обращения Антикора.
«[После того, как] департамент Антикора в июле 2024 года дополнительно изучил [результаты экспертизы], позиции департамента [соцзащиты] по установлению группы инвалидности были приняты в полном соответствии с требованиями действующего законодательства», — сообщили Власти в департаменте соцзащиты.
В департаменте Антикора Алматы отсутствие каких-либо действий после обращения ведомства в комитет труда объяснили тем, что запрос Шардарова не подтверждает наличие документов с фактами в пользу второй группы инвалидности. В запросе также не было достаточных оснований для начала досудебного расследования.
«Из ответа комитета [труда и соцзащиты] следует, что при определении группы инвалидности Шардарова нарушений законности сотрудниками департамента труда не допущено», — говорится в ответе Антикора на запрос Власти.
Шардаров убежден, что он столкнулся с конфликтом интересов внутри министерства труда и соцзащиты населения.
«Антикор перенаправляет в министерство мои обращения, поручая ведомству разобраться со своей же собственной ошибкой. А министерству не нужно портить статистику собственной работы, поэтому они все время настаивают, что никакой ошибки нет».Мужчина продолжает отправлять жалобы и заявления, но сталкивается с тем, что их не регистрируют. Он также запрашивает заверенные копии разных документов, пытаясь удостовериться, что ведомства занимаются его вопросом. Однако эти просьбы тоже игнорируются.
«Я не брошу попыток отстоять здесь свои права, потому что это касается не только меня, но и всех людей с инвалидностью. Таких людей много, достаточно прийти в поликлинику, чтобы встретить их. Просто они не юристы, поэтому мало кто из них ведет такую же борьбу. По мере своих возможностей я буду продолжать ее, обращаться в органы прокуратуры и подавать судебные иски».