В 1987 г. советские спецы поймали в Витебске двух лютых нацистов. Репортаж из зала суда

Наступал май 1987 года. Самый канун 42-й годовщины Победы. Витебск, как и все белорусские города и деревни, готовился к великому празднику: дома, улицы и скверы украшали красной символикой, люди низко склоняли головы перед памятью погибших в Великой Отечественной войне, повсеместно приветствовали и благодарили за Победу доблестных ветеранов. А в это время в городе начался громкий и открытый судебный процесс над двумя гитлеровскими пособниками — уроженцами Витебщины. Чтобы было понятно: таких судов в то время было не так и много, хотя в Советском Союзе шла постоянная работа компетентных органов по изобличению бывших нацистов — предателей Родины. Скрупулезно собиралась доказательная база, исследовались огромные массивы документальных материалов, над чем трудились сотни следователей правоохранительных структур. Но на финальную часть такие драматические сценарии выводились нечасто, а когда это случалось, то судебное расследование и следовавший за ним приговор становились настоящим событием. 

В мае 1987 года перед советским правосудием предстали двое: Борщевский Виктор Данилович, уроженец деревни Семеновичи Шарковщинского района, и Котович Франтишек Якубович из деревни Жуки Ложные того же района, 1923 и 1925 годов рождения. По шесть и три класса образования.

На открытом процессе обвинение поддерживал сам прокурор Беларуси Георгий Тарнавский, а председательствовал член Верховного суда Леонид Дашук. Высокий уровень правосудия лишний раз говорил о важности и, может быть, показательности самого процесса.

Пособникам карателей вменялось в вину несколько эпизодов, которые, собственно, ставили их в один ряд со своими новыми хозяевами — немцами. А именно: участие в конвоировании к печам смерти узников гетто и в расстрелах «лишних» свидетелей; поджоги и расстрелы мирных сельчан в деревнях Калиты Поставского, Чупры, Толщи Докшицкого района и других; подавление Варшавского восстания; дальнейшее сокрытие фактов о своей «военной биографии».

Судья спрашивает у Борщевского:
— Мысль о том, что «за мной придут», вам не приходила в голову?
Подсудимый:
— Не могу точно сказать.
— Почему же во время службы немцам не появлялось желания уйти к партизанам?
— Оружия не было…
— Но в карательном батальоне вам уже выдали оружие!..
Судья спрашивает у Котовича:
— Присягу немцам принимали?
Котович:
— Не в памяти, как там было. Немецкий офицер говорил, что они создают белорусскую армию…
— Кто выезжал в гетто на ликвидацию?
— Не помню. Не знали, куда нас везут. Поставили возле машин, остальные пошли загонять людей… Мы вывезли, их повели к яме.
— Стрельба была?
— Была. Не помню, кто стрелял. Пулеметы были.
— Сколько рейсов делали за день?
— Не знаю. Два раза — до обеда и после.
— А потом вы еще выезжали в Тростенец?
— Я только стоял в оцеплении.
— Какой запах был?
— Не помню. Может, и смердело, там же полянка большая была…
— Вам вменяют, что лично участвовали в убийстве 20 человек.
— Можно и сто сказать…
— Зачем сжигали деревню Калиты?
— Сказали оцепить. Говорили, что подпаливали. А у меня спичек нет, некурящий…
— Что вы помните о сожжении деревни Толщи?
— Вышли цепом, подошли к деревне, сказали — оцепить. Каля ворот сарая не стоял. Как люди шли в сарай, не помню — может, добровольно.
— Кто заталкивал в сарай? Кто обкладывал соломой? Кто стрелял? Кто гранату бросил в сарай?
— Я стоял с торцевой стороны. Жутко так было, что не мог смотреть.
— Кому-то удалось бежать?
— Да, видел, подлез один человек и побег…
— Как же вы видели «с торцевой стороны»?! Человек этот горел?
— Не в памяти.
— Детей видели?
— Кажуць, были…
— Кто стрелял из пулеметов и автоматов по людям?
— Не помню, я ж неграмотный.
— Как расцениваете свои действия?
— Пусть самый худший враг не делает такой работы, как мы.
Прокурор:
— 5-я рота всегда была вместе, во всех операциях. В преследовании партизан тоже участвовали?
— Да!
— У вас хоть раз заговорила совесть, когда сжигали партизана, привязанного к столбу?
— Не помню.
— А детей когда жгли?

— Не знаю. Не было у меня головы…

Похоже, это был, увы, последний подобный судебный процесс в СССР. Так как было архисложно, по словам работников правоохранительных органов, собрать убедительные доказательства, чтобы довести обвинение до суда. К тому же развалился СССР, и стало почти невозможным достать подобных злыдней из других республик, особенно прибалтийских, где они часто проживали…

Выездная коллегия по уголовным делам Верховного суда Белорусской ССР, исследовав материалы, приговорила двух полицаев к смертной казни, с конфискацией имущества. Приговор кассационному обжалованию и опротестованию не подлежал…

Источник: Михович С. Витебский трибунал: невыученные уроки // Сельская газета. — 2021. — 20 марта. — С. 22—23