Сын Эдуарда Артемьева рассказал об уроках музыки, семейных обедах и шутках Михалкова

26 ноября в Московском международном Доме музыки состоится концерт-посвящение Эдуарду Артемьеву. Metro поговорило с сыном композитора и продюсером мероприятия Артемием Артемьевым о сюрпризах программы, отцовском воспитании и семейных обедах.

На ноябрьском концерте прозвучат не самые известные вещи, написанные Эдуардом Артемьевым. По какому принципу составляли программу? 

– Дело в том, что существует огромное количество прекрасной музыки, написанной Эдуардом Николаевичем, которая никогда не звучала со сцены. На концерте в ноябре будет премьера песни "Дружба и тень" в исполнении Андрея Лефлера с симфоническим оркестром и рок-группой. Эта песня – очень классная вещь – была написана папой для фильма "Жалоба", мы ей добавили оркестровое звучание, расширили палитру музыки. Но, конечно, на концерте прозвучат и вещи, которые у всех на слуху, – песни из фильма "Тихая застава", вокализ из картины "12″ Никиты Михалкова и многие другие. 

На концерте выступит и ваша дочка Екатерина. У неё самой такой интерес к творчеству дедушки или было отцовское давление? 

– Катя постоянно принимает участие в наших концертах, она профессиональная певица. Конечно, это её желание, и Эдуард Николаевич всегда её привлекал к выступлениям, у неё правда очень хороший голос. Продолжает семейную традицию. 

То, что и вы, и дочка связали свою жизнь с музыкой, заслуга Эдуарда Николаевича? У вас были шансы пойти в другом направлении? 

– Сложно сказать, когда ты растёшь в окружении людей, которые занимаются музыкой, постоянно говорят о музыке. Меня в 4 года посадили за рояль – никто моего мнения не спрашивал. (Смеётся.) Когда все мои сверстники играли в футбол, я учил "Серенького козлика" и завидовал тем, кто на воле. Но сейчас, конечно, я благодарен родителям. 

Я окончил школу при консерватории, потом музыкальное училище. У меня была хорошая растяжка руки, но, когда я увидел партитуры Рихтера, понял, что пианистом не стану. И я ушёл в рок-музыку, была своя группа. А так как студия, где мы записывались, была рядом со ВГИКом, я через какое-то время начал писать музыку к дипломным работам ребят, которые стали впоследствии известными режиссёрами – это Бахтиер Худойназаров, Тигран Кеосаян, Ваня Охлобыстин.

В детстве папа успевал заниматься вашим воспитанием? 

– Конечно, мама в основном занималась, потому что папа всё время был занят, не вылезал со студии. Помню, как однажды мама не выдержала и сказала ему: "Хоть раз сыном займись!" Он меня взял к себе в кабинет и задал писать пятиголосный диктант. А я в это время учился в 3-м или 4-м классе и по сольфеджио мы проходили только одноголосный диктант. В общем, я ничего не мог разобрать, и через 15 минут папа открыл дверь – я был весь в слезах – и сказал маме: "Забирай своего идиота! Он ничего не понимает!" (Смеётся.) Мама стала меня защищать, но уже ничего не помогло. 

Помимо музыки у вас с отцом были общие увлечения? 

– Папа очень любил футбол, и мы ходили с ним на матчи, хотя я сам ничего в этом не понимал. В шахматы мы с ним играли в детстве очень часто. А однажды мне родители подарили игрушечную железную дорогу, немецкую. И у меня её отняли – Никита Михалков и другие папины друзья приходили к нам работать, а сами часами гоняли мои поезда. Когда я к ним приходил, говорили: "Уходи, не мешай нам". (Смеётся.) 

Музыка и песни вашего отца любила и любит вся страна. Много приходило писем, подарков от поклонников? Присылали что-то необычное, трогательное? 

– Писем приходило очень много. Этими вопросами больше мама занималась – собирала подарки, сувениры, отвечала поклонникам. А однажды папе четверть самогона прислали. (Смеётся.) По-моему, откуда-то с Урала. И там ещё подпись была: "Первач – Эдуарду Николаевичу с любовью". Папа очень гордился этим подарком. Говорил: "Вот это народное признание! Никаких медалей не надо!" 

У вас самого большая семья, 6 детей. У Эдуарда Николаевича на внуков уже было больше времени, чем на вас в детстве? 

– Наоборот, он ещё больше был занят. Никита Михалков один раз замечательно выразился: "Лёша (имя, данное композитору при крещении. – Прим. ред.), если бы ты был женщиной, ты бы всё время ходил беременным". (Смеётся.) Потому что папа никому не мог отказать в написании музыки. И с нами он в основном общался по поводу работы, записей, концертов. Но папа очень любил собирать семью по субботам. И если ты не присутствуешь на семейном обеде – всё, скандал и отчисление. Неважно – занят ты, не занят. Мама с папой сидят – и ты должен приползти в любом случае. И надо было сидеть до тех пор, пока родители не встанут из-за стола, а это могло произойти в 12 часов ночи. Мне сначала казалось, что это потеря времени, ну, можно посидеть полчаса-час, но не весь день. А потом эти обеды вошли в привычку. Мы все разговаривали, обсуждали дела семьи, проблемы, весёлые, грустные темы. Это было настоящее тёплое общение, которого сейчас очень не хватает. 

С уходом родителей эти обеды прекратились? 

– Мы стараемся поддерживать эту традицию. Но у нас не так часто это получается. В основном летом собираемся, когда бо́льшая часть семьи живёт за городом. Но, конечно, мы не сидим как раньше – до ночи. Тех долгих обедов больше нет.