За что мы любим The Cure: чертова дюжина синглов великой группы
В преддверии выхода первого за 16 лет нового альбома The Cure — Songs of a Lost World «Сноб» вспоминает знаковые синглы группы и прослеживает непростой путь, который Роберт Смит и компания проделали за почти полвека карьеры.
Boys Don't Cry (1979)
Вечнозеленый мегахит The Cure, с которого, как правило, и начинается знакомство с группой. Песня давно стала частью мировой поп-культуры. Количество только официальных кавер-версий Boys Don't Cry уверенно движется к сотне, ее перепевали ска-панки Reel Big Fish, инди-рокеры Razorlight и Скарлетт Йоханссон. Трек звучит во множестве фильмов и сериалов, включая Netflix-хит «Корона», ситком «Как я встретил вашу маму» и комедии с Адамом Сэндлером «Певец на свадьбе» и «50 первых поцелуев».
В творчестве The Cure всегда была сильна поп-составляющая — ее можно разглядеть даже на самых мрачных релизах группы, и Boys Don't Cry — идеальный поп-хит. Пожалуй, главный в карьере The Cure. На протяжении почти полувековой истории группа обязательно включает его в сет-лист своих продолжительных концертов. Во время выступления на «Уэмбли Арене» в декабре 2022 года The Cure сыграли эту песню в тысячный раз.
Удивительным образом Boys Don't Cry не попала на дебютный альбом The Cure — Three Imaginary Boys: молодые музыканты боялись, что она будет выбиваться из общей панковской атмосферы пластинки. Песня вышла немного позже отдельным синглом и была включена в сборник Boys Don't Cry, который представлял собой дополненное издание дебютного альбома, выпущенное специально для американского рынка.
Роберту Смиту было 18 лет, когда вышел дебютный альбом The Cure, и текст Boys Don't Cry, по его словам, «наивен до сумасшествия». «Но учитывая, сколько мне было тогда лет, я таким и был — наивным до сумасшествия, — признается Смит в интервью Rolling Stone. — У меня не было никакого жизенного опыта. Все, что я делал, — это ходил в школу. Все мои знания были почерпнуты из книг — некоторые из них даже были хорошими».
Сингл попал в чарты, стал настоящим андеграундным хитом, и The Cure успешно запустили свою карьеру. На волне успеха группа отправилась в тур — выступать на разогреве у Siouxsie and the Banshees. Смиту пришлось играть в составе обеих групп, так как гитарист The Banshees покинул группу. Этот опыт сильно повлиял на Смита. «В первую ночь выступления с The Banshees я был потрясен тем, насколько хорошо я могу играть подобную музыку. Она так отличалась от музыки The Cure! До этого момента я хотел, чтобы мы были чем-то вроде припанкованных The Beatles. Но, побывав одним из Banshee, я полностью поменял свои взгляды»,— признался музыкант в интервью 2003 года. Этим легко объяснить заметное изменение вектора движение группы и ее дальнейшую эволюцию на последующих трех альбомах — Seventeen Seconds (1980), Faith (1981) и Pornography (1982), превративших The Cure в готик-икону поколения.
Широкая публика познакомилась с Boys Don't Cry в 1986 году — только тогда к синглу был выпущен клип, в котором трех классических участников группы изображают дети-актеры. Специально для видео была записана новая версия сингла с подзаголовком New Voice — New Mix. Новый микс Boys Don't Cry был призван привлечь внимание к сборнику синглов The Cure — Standing on a Beach / Staring at the Sea — по сути, подборке лучшего, что группа записала к тому моменту. Сейчас этот период принято считать золотой эпохой The Cure.
Jumping Someone Else's Train (1979)
«The Cure постепенно превращаются во что-то вроде поп-парадокса и уже достигли того уровня, когда можно плевать на попадание во все эти уродливые чарты», — писал рецензент журнала Record Mirror о сингле Jumping Someone Else's Train в год его выхода. «The Cure наконец-то оправдали и даже превзошли выданный им кредит доверия. Этому синглу уготована судьба мгновенной классики», — вторил коллеге критик из Smash Hits. Неплохое достижение для группы, которой на тот момент было не больше года от роду.
Этот гневный постпанк-номер высмеивает людей, которые пристально следят за модой, боясь проявить свою индивидуальность. Don't say what you mean, you might spoil your face / If you walk in the crowd, you won't leave any trace («Не говори то, что думаешь, — тебя поднимут на смех / А вот если затеряться в толпе, то не оставишь следов»), — поет Смит, пока ритм-секция The Cure изображает стремительное движения поезда — видимо, того самого, за которым так стараются поспеть всяческие модники. По словам Смита, триггером для написания текста песни послужило тогдашнее засилье ска-групп на британской инди-сцене и всеобщая истерия по поводу движения мод-ривайвл: «Я терпеть не могу дешевый снобизм вроде “Я уже слушал эйсид-хаус, когда ты все еще тащился от новой волны”. Сейчас повсюду пишут о мод-ривайвле, и это ужасно. Если так пойдет дальше, у нас будет по пять ривайлов каждый год. Может быть, я старомоден, но я предпочитаю слушать музыку независимо от ее актуальности в определенный отрезок времени».
Наряду с синглами Play for Today (1980) и Primary (1981), Jumping Someone Else's Train оказала заметное влияние на саунд группы «Кино».
A Forest (1980)
Единственный сингл со второго альбома The Cure — Seventeen Seconds — вершина готической фазы группы и их первое попадание в национальный британский чарт, где песня добралась до 31-го места.
Из-за ограниченности в бюджете весь второй лонгплей The Cure была записан и сведен за семь дней. Группе приходилось работать по 16–17 часов. Особенное внимание Роберт Смит и компания уделили песне A Forest. Смит понимал, что у нее есть гигантский потенциал, но наотрез отказывался идти на какие-либо компромиссы с лейблом, глава которого уверял фронтмена The Cure, что «если все сделать как надо, то это будет большой хит». Смит не хотел делать как надо, а хотел воспроизвести в студийных условиях то, что звучало у него в голове, — и плевать, будут ли это крутить по радио. Результат, без преувеличения, великая готическая баллада, настоящее произведение искусства и поворотный момент в карьере группы.
Выведенная при записи сингла формула идеального баланса зловещего текста, угнетающей атмосферы и какой-то первобытной энергии, заставляющей сердце скакать вприпрыжку, впоследствии станет фирменной фишкой группы. Песня звучит как саундтрек к неснятому хоррору в духе «Ведьмы из Блэр» — будто кто-то бежит с трясущейся камерой в руке, заблудившись в дремучем лесу из сказок братьев Гримм: «Внезапно я остановился, но понял, что слишком поздно — я потерялся в лесу и остался совсем один Я бегу навстречу пустоте. Снова и снова и снова…» В ранних интервью Роберт Смит любил нагнать мрака, заявляя, что в основе текста A Forest лежит его детский кошмар, в котором он потерялся в лесу, но позже передумал и объявил, что песня «просто про лес».
Charlotte Sometimes (1981)
Название и текст этого внеальбомного сингла отсылают к роману британской писательницы Пенелопы Фармер «Шарлотта иногда». Главная героиня произведения девочка Шарлотта попадает в школу-интернат и в первую же ночь переносится на сорок лет назад, где все принимают ее за некую Клэр. Так продолжается каждую ночь, и вскоре из-за такой двойной жизни и бесконечных перемещений во времени Шарлотта начинает путаться в том, кто она такая. Ведь иногда она Шарлотта, а временами — Клэр. По его собственному признанию, Смит был буквально одержим романом Фармер — его завораживали темы двойственности и кризиса самоидентификации, а также идея перемещений во времени.
В интервью 2003 года музыкант признался, что произведения Кафки, которыми он зачитывался в подростковые годы, послужили основным литературным источником вдохновения для написания песен ко второму альбому Seventeen Seconds, а при работе над третьим — Pornography — он вдохновлялся «Потерянным раем» Джона Мильтона. В отличие от этих примеров, «Шарлотта иногда» — самая очевидная литературная основа в творчестве Смита. Даже первые строчки песни почти слово в слово повторяют первые строки романа. Фронтмен The Cure как-то назвал произведение Фармер «очень романтичным», примерно так и звучит Charlotte Sometimes — непривычно для The Cure того времени мягко, тепло и где-то даже наивно. Будто Смит пытается взять паузу, перевести дух перед тем, как начать работать над Pornography — самым мрачным альбомом в дискографии The Cure.
Клип к синглу снимали в настоящей психбольнице — закрытой незадолго до этого лечебнице Holloway Sanatorium в графстве Суррей. Во время съемок Смит нашел рисунки бывших пациентов заведения и был искренне ими восхищен. Оказалось, что рисование было здесь одной из форм терапии.
The Hanging Garden (1982)
Ведущий сингл с альбома Pornography, в клипе к которому Роберт Смит впервые появляется в своем иконическом виде — со старательно начесанными волосами, подведенными глазами и размазанной вокруг рта губной помадой. В период записи альбома Pornography музыкант, по собственным словам, пребывал в крайне депрессивном состоянии. Участники группы ночевали прямо в офисе своего лейбла, много пили и, по словам очевидцев, выглядели психически нездоровыми. «В то время у меня было два варианта: либо полностью сдаться, либо записать альбом». «Мы хотели записать что-то монументальное, не помню точно почему, но хотели»,— делится смутными воспоминаниями тогдашний барабанщик группы Лол Толхерст на страницах книги «Всегда мало. История группы The Cure» 2005 года. В результате человечество получило то, что получило, а именно — самый депрессивный альбом The Cure. То, что рецензент New Musical Express назвал «Фил Спектор в аду», а биограф группы Джефф Аптер сравнил с Low Дэвида Боуи и Berlin Лу Рида, то есть альбомами, которым требуется пару лет, что быть понятыми и принятыми.
Создатель готического комикса «Ворон» Джеймс О’Барр настолько впечатлился синглом The Hanging Garden, что полностью разместил текст песни на одной из страниц своего графического романа. Когда в 1994 году пришло время экранизации «Ворона», у Смита попросили разрешения на использование The Hanging Garden в фильме, но фронтмену The Cure комикс так понравился, что он решил записать для саундтрека оригинальную песню. Так на свет родилась песня Burn — гимн, полный самоотсылок, своеобразный микс The Hanging Garden и более поздней Fascination Street из альбома Disintegration 1989 года.
Let's Go to Bed (1982)
После изнурительного процесса создания Pornography Роберту Смиту просто необходимо было повалять дурака. «После того как люди с нашего лейбла послушали свежезаписанную Let's Go to Bed, повисло долгое молчание. Они смотрели на меня и на их лицах было написано что-то вроде “Ну вот и все, чувак окончательно слетел с катушек”, — вспоминает Смит в интервью Rolling Stone. — “Ты же несерьезно? Твои фанаты возненавидят это”, — уверяли они меня. А я просто хотел избавиться от всего груза прошлого. Не хотел иметь с ним ничего общего. Я думал: “Ок, это не сработает. Никто на это не купится. Из готик-иконы я в мгновение ока превращусь в поп-звезду, и это так абсурдно!”»
Тем не менее сингл ждал большой успех, к еще большему удивлению фронтмена The Cure: «Внезапно Let's Go to Bed стал большим хитом, главным образом, его слушала молодая женская аудитория. Из душных, злобных готов-психопатов мы превратились в людей с идеально белыми зубами. Это было по-настоящему смешно! Наконец-то я почувствовал себя абсолютно свободным».
The Lovecats (1983)
Свой новый статус «белозубых поп-звезд» и успех Let's Go to Bed The Cure решили закрепить еще несколькими синглами в похожем «жизнерадостном» ключе. И снова не прогадали! Дурашливый приджазованный трек The Lovecats стал первым синглом The Cure, попавшим в топ-10 Национального британского чарта. Преисполнившись вдохновения, музыканты записали еще пару расхлябанных рок-джазовых треков в том же духе — Speak My Language и Mr. Pink Eyes, они стали би-сайдами к успешным «Влюбленным котам».
Но Роберт Смит не был бы Робертом Смитом, если бы не завернул в блестящую обертку горькую пилюлю. История гласит, что The Lovecats — это песня о котятах, которых в завязанном мешке бросили в реку. Текст песни — это наивные разговоры, которые ведут котята, пока мешок идет ко дну. При написании песни Смит вдохновлялся не только диснеевскими «Котами-аристократами», но и романом австралийского писателя и лауреата Нобелевской премии Патрика Уайта «Вивисектор», в одной из сцен которого главный герой приходит в ужас, узнав, что муж его любовницы выбросил в реку мешок с бродячими котами. Позже, когда Трики сделал мрачный кавер на The Lovecats, Смит также заявил, что это песня о паре любовников, покончивших жизнь самоубийством. Удивительным образом The Lovecats могут быть одноверменно эйфорическими и инфернальными — все зависит от вашего угла зрения.
Вместе с синглом The Walk песни The Lovecats и Let's Go to Bed образовали поп-триптих The Cure и ознаменовали новый этап в творчестве группы. Изначально треки появились на сборнике Japanese Whispers 1983 года.
In Between Days (1985)
Первый сингл с пластинки In Between Days — это мажорный по звучанию трек с энергичной акустической гитарой, но лирическому герою песни не до шуток: «вчера он почувствовал себя таким старым, что чуть не расплакался». После болезненного разрыва герой завел новые отношения, но его все равно продолжают раздирать противоречия: залечить сердечные раны и двигаться дальше или потворствовать болезненной привязанности к прошлому и желанию вернуть все как было?
Тот баланс позитивной мелодии и невеселого текста, который группе удалось достичь на In Between Days, Роберт Смит считает одним из важнейших достижений в своей жизни. Сингл стал первым попаданием The Cure в топ-100 национального чарт США Billboard.
Close to Me (1985)
Следующий сингл с The Head on the Door запомнился многим в первую очередь благодаря клаустрофобическому абсурдному видео. Клип даже крутили по позднесоветскому перестроечному телевидению. В его начале участники группы сидят в тесном шкафу, который стоит на почти отвесной скале мыса Бичи-Хед. Зажатые в тесном пространстве музыканты играют на детских инструментах и расческах, и все бы ничего — в тесноте, да не в обиде, но в определенный момент шкаф начинает падать с обрыва. «Это были самые неудобные 12 часов в моей жизни, — вспоминал позже Роберт Смит. — Режиссер Тим Поуп, в конце концов, на самом деле сбросил шкаф с нами внутри в огромный бассейн, наполненный тысячью галлонов воды. Вы-то смотрите и думаете, что нам было весело, но на самом деле все, о чем я мог в этот момент думать, — это медленная мучительная смерть».
Just Like Heaven (1987)
Множество песен The Cure посвящено жене Роберта Смита Мэри Пул, но Just Like Heaven — самая известная из них. По словам фронтмена The Cure, на ее написание его вдохновила совместная с Мэри поездка на южное морское побережье Британии в районе того самого мыса Бичи-Хед, где снималось видео к Close to Me. Там же разворачивается и действие клипа к Just Like Heaven. Под конец в кадре появляется сама Мэри Пул — вся в белом она танцует вместе со Смитом на краю скалы. «Мэри танцует со мной в клипе, потому что она та самая девушка из песни, так что это просто должна была быть она»,— объяснял Смит. Супруги познакомились еще в 1974 году, да так и прожили всю жизнь вместе. В 1989 году пара переехала в тихую деревню на том самом южном побережье, где по-прежнему и живет.
Наполненный счастьем, эйфорический сингл принес группе попадание в топ-40 американского чарта Billboard. Проблема возникла позже, когда люди с лейбла The Cure захотели еще таких же песен, а Смит больше никогда ничего подобного не написал.
Lullaby (1989)
Главный хэллоуинский хит The Cure, основанный на детском кошмаре Роберта Смита, в котором его съедал гигантский паук. В клипе к синглу фронтмен The Cure играет сразу две роли — гигантского паука, затаившегося в углу макабрической спальни, и его застывшей от ужаса жертвы, прячущейся под одеялом. And there is nothing I can do when I realise with fright / That the spiderman is having me for dinner tonight (“И я ничего не могу поделать и с ужасом понимаю, что огромный паук сожрет меня на ужин сегодня”), — обречено сообщает лирический герой песни.
На самом деле Lullaby — не просто страшилка, и все серьезней, чем может показаться. В тексте песни легко увидеть историю абьюза в семье или борьбы с зависимостью: His arms are all around me and his tongue in my eyes / Be still, be calm, be quiet now, my precious boy / Don’t struggle like that or I will only love you more (“Я в его руках, и его язык в моем глазу / Лежи, не шевелись, мой прелестный мальчик / Не сопротивляйся так — это лишь раззадорит меня”).
Песня находится в самом сердце альбома Disintegration,который, несмотря на свою тотальную беспросветность, стал самым продаваемым альбомом в дискографии группы — именно с его помощью The Cure совершил мощный прорыв на музыкальный рынок США. Америка была завоевана, но это совсем не радовало Роберта Смита, вновь погрузившегося в наркотический загул, — собственная популярность была ему омерзительна.
Lovesong (1989)
Пожалуй, единственная жизнеутверждающая песня на мрачном и депрессивном альбоме Disintegration 1989 года, а также главная коммерческая удача The Cure — Lovesong достигла второго места в чарте Billboard. «Эта песня не пытается казаться умной, это просто открытая демонстрация чувств. Мне потребовалось целых десять лет, чтобы научиться чувствовать себя комфортно во время исполнения таких прямолинейных песен»,— откровенничает Смит в книге Never Enough: The Story of The Cure, рассказывая о Lovesong. Все дело в том, что музыкант написал эту песню в качестве свадебного подарка для Мэри Пул.
Friday I'm in Love (1992)
Еще один идеальный поп-хит в дискографии The Cure, способный посоревноваться в популярности с Boys Don't Cry. Сам Смит описывает этот сингл как «очень наивную давайте-будем-счастливыми песню». «Это глупая поп-песня, но при этом по-настоящему классная — все дело в ее тотальной абсурдности. Она так не соответствует моему характеру — очень оптимистичная, будто пришла из страны абсолютного счастья, — рассказывал Смит о песне в интервью журналу Spin. — Хорошо иметь такую про запас для баланса. А то люди думают, что мы все такие мрачные. Да, я могу сидеть и писать депрессивные песни весь день, но просто не вижу в этом смысла».
Тем не менее без ложки дегтя не обошлось: Friday I'm in Love — это своеобразная сатира на современный корпоративный мир, позволяющий людям радоваться жизни только по выходным.
Подготовил: Роман Дранников