Ракетная программа Турции как фактор гонки вооружений на Ближнем Востоке

Турецкая Республика надеется укрепить свои сдерживающие возможности за счёт растущего арсенала баллистических и крылатых ракет, но не спровоцировав новую региональную гонку вооружений.

18 августа компания Roketsan, национальный производитель ракет и ракет объявил, что крылатая ракета «Kara Atmaca» (англ. «Land Sparrowhawk») успешно прошла ещё одно летное испытание, поразив цель на расстоянии 280 километров (173 мили). Kara Atmaca, крылатая ракета класса «земля-земля» большой дальности, уже поступившая в производство, была впервые испытана в июле 2022 года после успешного испытания более ранней морской модификации.

Расширяя дальность и качество производимых ракет, в Анкаре заявляют о готовности соблюдать международные соглашения и режимы, запрещающие оружие массового поражения (ОМП) и ограничивающие обмен ракетными технологиями. В то же время растущая нестабильность в регионе заставляет усомниться в данном подходе, пишет Al Monitor.

С одной стороны, Египет, Иран, Израиль, а также Россия и Сирия располагают немалыми арсеналами баллистических ракет, и Турция не может позволить себе отставание в этом вопросе. Некоторые из указанных государств обладают ядерным оружием либо находятся в процессе его разработки. В то же время, любое заметное расширение турецкого арсенала наверняка вызовет удивление в соседних государствах и способно ещё больше подстегнуть продолжающуюся гонку вооружений.

Между тем, на техническом и коммерческом направлениях Roketsan и несколько других турецких фирм, работающих над различными типами баллистических и крылатых ракет, авиационных боеприпасов и т.д., стремятся не только повысить внутренние арсеналы, но также стремятся к расширению экспортных возможностей.

Вышеупомянутые договорные обязательства Турции также ограничивают ее способность экспортировать ракеты подобно боевым самолётам и беспилотникам. Анкара декларирует приверженность режиму контроля за ракетными технологиями (РКРТ) – соглашению 35 стран, направленному на ограничение распространения ОМУ путём ограничения продажи ракет и соответствующих технологий.

Программы Турции по баллистическим ракетам

Баллистические ракеты используют двигательную установку на этапе запуска и следуют по «высокодуговой» параболической траектории, а затем используют гравитацию Земли для удара по своим целям. Чем выше ракета поднимается в атмосфере – иногда даже за её верхние пределы, тем больше ее дальность. Баллистические ракеты могут быть оснащены обычными взрывчатыми веществами или ядерным, биологическим или химическим (ЯБХ) оружием, которое также известно как ОМУ.

По словам Абдуллы Бекчи, инженера и исследователя оборонной промышленности, Турция далеко продвинулась в разработке как баллистических, так и крылатых ракет (о которых несколько ниже): «Эти системы разрабатываются отечественными силами. Только мы знаем их рабочие алгоритмы, их логику стрельбы, частотные диапазоны, на которых они передают данные, как они курсируют и как маневрируют во время фазы удара, все это очень затрудняет остановку наших ракет – как физически, так и с помощью электронного глушения».

Программа баллистических ракет Турции началась с международного партнерства, хотя в отличие от других оборонных проектов, в этом вопросе Анкара обратилась к Пакистану и Китаю, а не к США или другим партнёрам из НАТО.

В ответ на американское эмбарго на поставки оружия после кипрских событий 1974 года Анкара в конце 1970-х – 1980-х гг. активизировала сотрудничество с Исламабадом и Пекином, что привело к появлению в конце 1990-х гг. двух типов баллистических ракет – Toros и J-600T Yildirim (Thunderbolt) – в конце 1990-х годов (позднейшие модификации разрабатывались на основе Yildirim).

Некоторые из этих ракет предназначались и для экспорта. В конце 2022 года Индонезия подписала с Roketsan соглашение о покупке неопределенного количества ракет Bora, способных развивать скорость, в пять раз превышающую скорость звука, на дальности 280 км, используя как инерциальную навигацию, так и наведение по GPS для высокой точности, с боеголовкой массой 470 кг.

Еще одна ракетная система малой дальности, TRG-300 Kaplan, была продана в Бангладеш в 2021 году. Производитель ракет, всё та же Roketsan подписала соглашение о техническом сотрудничестве и с союзником по НАТО Польшей, уделяя особое внимание артиллерийским боеприпасам, ракетам и ракетам, сообщил в 2022 году журналист Толга Озбек, специализирующийся на авиации и вопросах обороны.

В Турции гордятся тем, что оказались способны разработать свои баллистические ракеты, несмотря на ограниченные консультации с Пакистаном и Китаем.

Крылатые ракеты

Как известно, крылатые ракеты отличаются от баллистических ракет тем, что они используют постоянную тягу после запуска и летят куда ближе к морю или суши, дабы обойти оборону противника. Крылатые ракеты могут быть оснащены обычными взрывчатыми веществами или боеголовками NBC/WMD.

На этом фронте у турецкого ВПК также есть успехи, продолжает автор Al Monitor Барин Каяоглу. Помимо вышеупомянутых Atmaca, изделия Cakir (Merlin или Austere), представленные в 2022 году, и Kuzgun (Raven), появившиеся годом 2021 году, могут запускаться с разных платформ, включая беспилотные морские беспилотники. Находящиеся в стадии разработки изделия Gezgin (Wanderer) по функционалу будут напоминать американские Tomahawk. «По сути, мы разрабатываем возможность использования крылатых ракет в воздухе, на суше и на море», – говорит А. Бекчи.

Турция также добивается прогресса в разработке критически важных узлов для своих крылатых ракет, особенно двигателей. Одна из немаловажных проблем турецкого ВПК, а именно – затруднения с переходом к производству двигателей в больших масштабах, замедляют реализацию многих проектов, включая национальную программу реактивных истребителей MMU Kaan.

Одной из особенностей ракет Atmaca является их оснащения двигателями, разработанными Kale Group, частной турецкой фирмой, известной тем, что она производила детали для истребителя-невидимки пятого поколения Lockheed Martin F-35 под руководством США до исключения Турция из этой программы в 2020 году после приобретения российских ЗРК С-400.

Ограничения: добровольные и не только

Программы Турции по баллистическим и крылатым ракетам также сталкиваются с рядом ограничений. Одно из них заключается в том, что Турция, по-видимому, не слишком заинтересована в увеличении дальности своих ракет свыше 1000 км (примерно 620 миль), поскольку ее предполагаемые угрозы, обусловленный рисками более масштабного конфликта на Ближнем Востоке либо же в бассейне Черного моря, исходят из её непосредственного соседства. В любом случае, увеличение дальности баллистических ракет снижает их точность.

Одним из способов решения этой проблемы является разработка боеголовок с ядерным / биологическим / химическим оружием массового поражения (ОМП). Однако подписанные и ратифицированные Турцией Договор о нераспространении ядерного оружия 1968 года, Конвенция о биологическом оружии 1972 года и Конвенция о химическом оружии 1993 года запрещают такое оружие. Соответственно, Анкара стремится «умиротворить» соседей, а также такие крупные державы, как США и Китай, избегая разработки боеголовок указанных типов ОМП, однако возрастающие риски более масштабного противостояния на Ближнем Востоке и в бассейне Черного могут поставить данное ограничение под вопрос.

Отставной турецкий чиновник резюмировал дилемму следующим образом: «Если мы разработаем ОМП, мы можем стать мишенью. Но если мы этого не сделаем, мы можем стать жертвами… стран, у которых есть ОМП». По словам Муждата Юмака, инженера-электрика и отставного офицера ВВС Турции, регулярно публикующего комментарии по вопросам обороны, разработка ОМП без возможности противостоять аналогичному оружию не будет иметь большого значения. «Страна, обладающая баллистическими ракетами, нуждается в очень хороших радарах и системах обороны. За исключением С-400 и системы раннего предупреждения НАТО, у нас нет радаров дальнего действия, чтобы знать, какая страна запускает по нам прямо сейчас. Конечно, это может измениться в ближайшие три-пять лет», – посетовал он в беседе с Al-Monitor, добавив, что ракетные системы и защиту от них следует рассматривать в совокупности.

Ещё один важный вопрос заключается в том, следует ли Турции интегрировать крылатые ракеты в свои национальные программы боевых кораблей (MILGEM) и национальные программы подводных лодок (MILDEN). В настоящее время ведутся работы по запуску разрабатываемых ракет класса Gezgin с действующих и планируемых кораблей MILGEM, хотя на это уйдет еще несколько лет.

Что касается MILDEN, которые в настоящее время находятся на этапе концептуального проектирования и, как ожидается, поступят на вооружение в середине 2030-х годов, одна из идей заключается в запуске крылатых ракет из их торпедных аппаратов, но это опять-таки требует много времени. Крылатые ракеты работают эффективнее, если их запускать в большом количестве одну за другой, чтобы корабли и подводные лодки смогли бы после выполнения боевой задачи оперативно переместиться в другое место, избегая риска обнаружения противником.

Восторженные пользователи социальных сетей рассуждают о перспективах получения кораблями и подводными лодками турецкого ВМФ «ядерных» двигателей в течение следующих 5 – 10 лет, однако на этот счёт имеются разные мнения. Так или иначе, запасы баллистических и крылатых ракет будут активно пополнять арсеналы турецкой армии и флота, отражая общий тренд на милитаризацию при активном развитии национальных ВПК в регионе и в мире.

Александр Григорьев