Родственница онкобольного москвича обнаружила опарышей в его ране на шее

Пожилой онкобольной москвич столкнулся с чудовищными последствиями после перенесенной операции. На шее мужчины оставалась рана, которая начала затягиваться, но после назначенной химиотерапии стала гноиться и кровоточить, а через некоторое время — во время очередной перевязки — там обнаружили опарышей.

Рану сказали обрабатывать хлоргексидином

Мужчину зовут Евгений, ему 72 года. Первую операцию пенсионер перенес год назад, затем из-за выявленного новообразования пришлось пережить еще одну, рассказала 360.ru родственница пациента, представившаяся Светланой.

По словам женщины, после хирургического вмешательства на шее у Евгения осталась рана. Врач-онколог дал рекомендации промывать ее только хлоргексидином один раз в два дня и накладывать пластырные салфетки.

«Внутрь [сказали] не лезть, не использовать ни перекись, ни левомеколь. Потому что, как нам объяснили, там специальная пленка находится желтая, которая и должна быть», — уточнила Светлана.

Сначала рана уменьшалась и постепенно затягивалась, но в дальнейшем возникло подозрение на наличие еще одной опухоли. Тогда мужчине назначили курс химиотерапии, и разрез начал открываться.

«Мы бросились к врачу, она сказала, что это нормально, идет химиотерапия, сказала менять повязки по мере их намокания и обрабатывать хлоргексидином. Мы поехали к хирургу, та ответила то же самое», — подчеркнула Светлана.

Несмотря на заверения врачей, что переживать не о чем и все происходящее с раной нормально, близкие во время одной из перевязок все-таки вызывали скорую помощь.

Прибывшие медики, по словам родственницы Евгения, тоже сказали, что состояние раны не должно вызывать опасений на фоне химиотерапии.

«Потому что все эти „внутренние гадости“ выходят через эту рану. Ничего страшного, сказали, обрабатывайте ее один раз в три дня. Мы так и делали. И я при этом руки обрабатываю спиртом, потому что для меня стерильность превыше всего», — отметила собеседница 360.ru.

Когда обнаружили опарышей

И хотя семье твердили, что все будет хорошо, 12 сентября в ране у пенсионера заметили опарышей. Шокированная Светлана своими руками вымывала их хлоргексидином. Затем снова вызывала скорую.

«Скорая приехала. Врач сказал, что не надо ничего делать и перекисью обрабатывать нельзя, потому что их станет еще больше. Сказал: „Давайте быстренько в челюстно-лицевую хирургию“. Отвезли на Семеновскую», — возмутилась она.

В челюстно-лицевой нам отказали, сказали: «Ну и что, что опарыши? Они там были, есть и будут». Ничего не сделали. Один единственный только дежурный хирург пришел и начал их выдавливать, потому что они у него пошли под щеку, он их оттуда выдавливал пачками.

Светлана

родственница пациента

По сути, никто никакой нормальной помощи не оказал, подчеркнула женщина. Хирург, который осматривал Евгения, потом сослался на то, что у него операция, и ушел.

«Ничего ему не сделали с этими опарышами. Переклеили повязку и выставили. Не обработали ничего. Только после боя выдали переписанные выписки и рецепт на антибиотик, потому что их также рекомендовали пить, но рецепт почему-то сразу не предоставили», — пояснила собеседница 360.ru.

Муки в гнойной хирургии

Уже около полуночи семья смогла купить нужный препарат в аптеке, чтобы Евгений мог начать его принимать. В пятницу, 13 сентября, Светлана отвезла родственника к участковому хирургу. Он, по ее словам, вскрыл рану, залил все перекисью и отправил их в отделение гнойной хирургии.

«Там его продержали больше полутора часов в манипуляционной, только обработали рану и сказали то же самое, что в челюстно-лицевой: „Мол, ну и что? Ну были опарыши, есть и будут“. Те же самые слова. Ну как это так? И выставили», — подчеркнула родственница пациента.

Отдельное внимание Светлана обратила на внешний вид сотрудницы, которая работала в манипуляционной.

Женщина подчеркнула, что на ней не было головного убора, волосы были грязные и растрепанные, что для отделения гнойной хирургии кажется недопустимым. К тому же и в самой манипуляционной был беспорядок.

«Это только видеть нужно было. Я пригласила завотделением, она осмотрела. Говорит: „Я не вижу там ни одного опарыша“. Я ответила, что ваш же хирург, участковый, наверное, нас к вам не просто так отправил, написал прямо, что в ране опарыши, а вы их не видите. Два часа назад их видели, а вы их уже не видите», — с возмущением поделилась Светлана.

Дальше — больше. Заведующая отделением смазала рану, использовав левомеколь, что категорически запретила делать врач-онколог, поразилась собеседница 360.ru.

И теперь, не исключила она, опарыши могут продолжить плодиться под этим слоем мази, который невозможно вымыть.

«И мы теперь левомеколь снять не можем, в рану уже не залезем. Только когда мазь растворится, будет понятно, есть там опарыши или нет», — посетовала женщина.

С одной стороны, мы уже в интернете почитали, что опарыши — это, может быть, и неплохо, что они выгрызают мертвые ткани, потом сами умирают. Но сам факт — как-то же с ними нужно бороться. Они так и до костей догрызут.

Светлана

родственница пациента

Сейчас рана у Евгения довольно сильно увеличилась в размерах. Как будет протекать процесс дальше, пока сказать сложно, родственники продолжают делать все, что в их силах.

Больше всего во всей этой ситуации их поразило отношение медиков, которые отфутболивали пациента в таком состоянии и пытались убедить семью, что все в порядке. Нельзя так относиться к людям, с горечью заключила Светлана.

Результат неверного ухода

Хирург-онколог-радиолог и заслуженный врач России Андрей Коржиков в комментарии 360.ru отметил, что в любой ране инфекция или паразиты могут завестись только по одной причине — из-за отсутствия должного ухода.

«[У человека] длительный и вялотекущий раневой процесс. Причем это не просто послеоперационная рана, а лучевая хроническая язва. Такие заживают очень долго, бывает — годами», — подчеркнул он.

Коржиков заметил, что к заражению крови наличие червей приведет вряд ли, если только не присоединится другая инфекция.

Рану специалист охарактеризовал как совершенно неухоженную и указал, что химиотерапия к произошедшему никакого отношения не имеет.

Недостаточность культуры пациента и его окружающих — это первое. Отсутствие ухода за раной. Ему сейчас в первую очередь, чтобы от этого избавиться, необходимо принять душ, если он в состоянии. Если нет — поставить низенький стул, [усадить] перед раковиной и тщательно вымыть. Более того, процедуру надо повторять практически ежедневно и после этого накладывать лекарственные повязки с неактивными препаратами.

Андрей Коржиков

хирург-онколог-радиолог

Коржиков также обратил внимание, что никакой экстренной помощи подобная ситуация не предполагает.

«Острого гнойного процесса, который надо было бы ликвидировать, нет. Это хроническая постлучевая язва — скорее всего, на месте бывшей опухоли. Рана, еще раз повторяю, неухоженная», — подчеркнул врач и счел грамотными выводы коллег, указанные в выписке.

По всем вопросам, посоветовал он, стоит обращаться не в скорую помощь, а в больницу, где пациент проходил лучевую терапию. Там должны дать необходимые рекомендации. В стационарном лечении пожилой мужчина, по оценке Коржикова, не нуждается — только в обычных санитарных мероприятиях.