«Дурак»: Некому березу заломати
Социальная драма о вечных российских бедах
Сантехник Никитин (Артем Быстров) живет в небольшой квартире с родителями (Александр Коршунов и Ольга Самошина), женой (Дарья Мороз) и сыном (Иван Брэд), готовится на допотопном компьютере к экзаменам, чтобы стать архитектором, и вместе с отцом раз в несколько дней починяет приподъездную скамейку, которую целеустремленно ломают местные хулиганы. Ночной вызов в ветхую коммуналку этот привычный круг нарушает — Никитин обнаруживает трещину, украшающую дом от фундамента до крыши, прикидывает, что здание скоро рухнет, и бежит бить тревогу. Домочадцы его гражданского порыва не разделяют, городская верхушка во главе с мэром по прозвищу Мама (Наталья Суркова) отмечают мэрский же юбилей, а тут внезапные «поздравления» парня в красной куртке — с торжественным эпилогом, что дом падает, может погибнуть 800 человек. Укомплектованные алкоголем чиновники сбиваются в кабинет начальницы, начинают сначала ругаться, а потом каяться. Дому между тем по-прежнему грозит обрушение.
Дурак-сантехник мечется между сильными города сего и разлагающимся на глазах домом, где дети курят траву, а пьяницы мутузят всех направо и налево. Лозунгом этого ЖКХ-триллера могла бы стать фраза «Если я усну и проснусь через сто лет, и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу — пьют и воруют», но «Дураку» ирония Салтыкова-Щедрина, которому приписал это высказывание Александр Розенбаум, абсолютно чужда. Это фильм с сорванным горлом и выпученными глазами, плакатный, местами карикатурный, сделанный, впрочем, с абсолютно искренним понимаем, что тотальное равнодушие страшнее плакатности и драматургической грузности.
Само собой, обветшалый дом легко принять за Россию — равнодушную к себе, неприятную, серую, обворованную людьми, у которых вместо замусоленных тельняшек — дорогие пальто, а понятия примерно те же. Среди многочисленных масок (пьяницы, истеричные тетки, главы полицейских и медицинских ведомств) единственное живое лицо, разумеется, у Никитина. Режиссер Юрий Быков, в «Майоре» разбиравшийся с круговой порукой в полицейском департаменте, в этот раз взял выше, а заодно сфокусировался на одном правильном, практически былинном герое, который борется с халатностью и равнодушием прямолинейным нахрапом, бьется лбом в стену — и заканчивает практически как Жан-Батист Гренуй в экранизации «Парфюмера» Патрика Зюскинда. Только в «Дураке» толпа смыкается над ним не переполненная любовью, а взопревшая от ненависти.
Юрий Быков уже не первый год пытается выбить клин клином, криком остановить бурю, увеличить число сознательных и неравнодушных зрителей перечислением азбучных истин (хотя в том, что коррупция, суть, зло, не сомневается даже недавняя комедия «День дурака»). Но, как в «Майоре», в новой картине режиссера есть противоречие, которое по-разному интерпретируют сторонники и противники картины.
Плакатный призыв «Дурака» существует без положительного подкрепления со стороны третьего лица. За каждым «Пьянству — бой» и «Покупайте только у нас» стоит идеология или бизнес-стратегия, поощряющая человеческую единицу поступать так, как написано на плакате. Собрав галерею неприятных образов, где чиновники и жители коммуналки отличаются лишь степенью алкоголизма, «Дурак» демонстрирует, что героическая тактика «грудью на амбразуру» не работает, а соответственно, и отчаянный призыв нивелируется до сюжета о том, что ничего хорошего у простого смертного при таком раскладе не выйдет, а городу, стране, да и планете можно смело ставить ноль. Для плаката — мало оптимизма-героизма, для социальной, правдивой ленты — хотелось бы реализма погуще, да и персонажей посложнее.
Вдобавок при всем гуманистическом пафосе (дом падает, а в нем люди, 800 человек!), ни сантехник Никитин, ни режиссер Быков этим жителям особенно не сопереживают. Поступок сантехника — из серии «есть такое слово "надо"», а кому это надо и к каким последствиям это приведет — на компьютере уже не рассчитаешь и аршином общим не измеришь. Юрий Быков практически ежегодно не устает напоминать российскому зрителю о вечных отечественных бедах, используя хрестоматийные примеры и не менее хрестоматийных героев — практически персонажей анекдотов. В этом году его крик души удостоился награды за сценарий на «Кинотавре» и приза за актерскую работу Артема Быстрова в Локарно.
Примечательно, что лента посвящена памяти Алексея Балабанова, а в качестве главной темы звучит песня «Спокойная ночь» группы «Кино». Балабановских образов и диалогов картине, конечно, не хватает, а вот самоуверенная интонация Виктора Цоя очень хорошо встраивается в мир фильма. «Дурак» — лента эмоциональная, скорее отчаянный жест, чем серьезное размышление или заявление «Дальше действовать будем мы». Особенно это бросается в глаза в соседстве с большими социальными высказываниями (в Сочи показательным контрастом выступил «Левиафан» Андрея Звягинцева).
Ссылки по теме
Интервью:
Юрий Быков: «Арт-хаус не всегда чернушный, но всегда скучный»
Рецензии:
«Майор» Юрия Быкова
Сантехник Никитин (Артем Быстров) живет в небольшой квартире с родителями (Александр Коршунов и Ольга Самошина), женой (Дарья Мороз) и сыном (Иван Брэд), готовится на допотопном компьютере к экзаменам, чтобы стать архитектором, и вместе с отцом раз в несколько дней починяет приподъездную скамейку, которую целеустремленно ломают местные хулиганы. Ночной вызов в ветхую коммуналку этот привычный круг нарушает — Никитин обнаруживает трещину, украшающую дом от фундамента до крыши, прикидывает, что здание скоро рухнет, и бежит бить тревогу. Домочадцы его гражданского порыва не разделяют, городская верхушка во главе с мэром по прозвищу Мама (Наталья Суркова) отмечают мэрский же юбилей, а тут внезапные «поздравления» парня в красной куртке — с торжественным эпилогом, что дом падает, может погибнуть 800 человек. Укомплектованные алкоголем чиновники сбиваются в кабинет начальницы, начинают сначала ругаться, а потом каяться. Дому между тем по-прежнему грозит обрушение.
Дурак-сантехник мечется между сильными города сего и разлагающимся на глазах домом, где дети курят траву, а пьяницы мутузят всех направо и налево. Лозунгом этого ЖКХ-триллера могла бы стать фраза «Если я усну и проснусь через сто лет, и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу — пьют и воруют», но «Дураку» ирония Салтыкова-Щедрина, которому приписал это высказывание Александр Розенбаум, абсолютно чужда. Это фильм с сорванным горлом и выпученными глазами, плакатный, местами карикатурный, сделанный, впрочем, с абсолютно искренним понимаем, что тотальное равнодушие страшнее плакатности и драматургической грузности.
Само собой, обветшалый дом легко принять за Россию — равнодушную к себе, неприятную, серую, обворованную людьми, у которых вместо замусоленных тельняшек — дорогие пальто, а понятия примерно те же. Среди многочисленных масок (пьяницы, истеричные тетки, главы полицейских и медицинских ведомств) единственное живое лицо, разумеется, у Никитина. Режиссер Юрий Быков, в «Майоре» разбиравшийся с круговой порукой в полицейском департаменте, в этот раз взял выше, а заодно сфокусировался на одном правильном, практически былинном герое, который борется с халатностью и равнодушием прямолинейным нахрапом, бьется лбом в стену — и заканчивает практически как Жан-Батист Гренуй в экранизации «Парфюмера» Патрика Зюскинда. Только в «Дураке» толпа смыкается над ним не переполненная любовью, а взопревшая от ненависти.
Юрий Быков уже не первый год пытается выбить клин клином, криком остановить бурю, увеличить число сознательных и неравнодушных зрителей перечислением азбучных истин (хотя в том, что коррупция, суть, зло, не сомневается даже недавняя комедия «День дурака»). Но, как в «Майоре», в новой картине режиссера есть противоречие, которое по-разному интерпретируют сторонники и противники картины.
Плакатный призыв «Дурака» существует без положительного подкрепления со стороны третьего лица. За каждым «Пьянству — бой» и «Покупайте только у нас» стоит идеология или бизнес-стратегия, поощряющая человеческую единицу поступать так, как написано на плакате. Собрав галерею неприятных образов, где чиновники и жители коммуналки отличаются лишь степенью алкоголизма, «Дурак» демонстрирует, что героическая тактика «грудью на амбразуру» не работает, а соответственно, и отчаянный призыв нивелируется до сюжета о том, что ничего хорошего у простого смертного при таком раскладе не выйдет, а городу, стране, да и планете можно смело ставить ноль. Для плаката — мало оптимизма-героизма, для социальной, правдивой ленты — хотелось бы реализма погуще, да и персонажей посложнее.
Вдобавок при всем гуманистическом пафосе (дом падает, а в нем люди, 800 человек!), ни сантехник Никитин, ни режиссер Быков этим жителям особенно не сопереживают. Поступок сантехника — из серии «есть такое слово "надо"», а кому это надо и к каким последствиям это приведет — на компьютере уже не рассчитаешь и аршином общим не измеришь. Юрий Быков практически ежегодно не устает напоминать российскому зрителю о вечных отечественных бедах, используя хрестоматийные примеры и не менее хрестоматийных героев — практически персонажей анекдотов. В этом году его крик души удостоился награды за сценарий на «Кинотавре» и приза за актерскую работу Артема Быстрова в Локарно.
Примечательно, что лента посвящена памяти Алексея Балабанова, а в качестве главной темы звучит песня «Спокойная ночь» группы «Кино». Балабановских образов и диалогов картине, конечно, не хватает, а вот самоуверенная интонация Виктора Цоя очень хорошо встраивается в мир фильма. «Дурак» — лента эмоциональная, скорее отчаянный жест, чем серьезное размышление или заявление «Дальше действовать будем мы». Особенно это бросается в глаза в соседстве с большими социальными высказываниями (в Сочи показательным контрастом выступил «Левиафан» Андрея Звягинцева).
Ссылки по теме
Интервью:
Юрий Быков: «Арт-хаус не всегда чернушный, но всегда скучный»
Рецензии:
«Майор» Юрия Быкова