Юлия Приходина: «У меня всё наоборот»

О друзьях, о системе ценностей, о тонкостях юридической карьеры, о неожиданном обретении единомышленников по творчеству внутри профессионального сообщества юристов и финансистов рассказывает «Инвест-Форсайту» Юлия Приходина, заместитель председателя Совета ТПП РФ по финансово-промышленной и инвестиционной политике — председатель Экспертного совета по оценке регулирующего воздействия законопроектов. С гостьей беседовал Артём Генкин.

— Первый вопрос: как становятся юристом? Точнее, как и в какой момент ты решила, что будешь юристом? — У меня просто вариантов не было других. Я в пятом поколении юрист. Это уже на уровне генетики, и, безусловно, благодаря огромному влиянию бабушки. Бабушка у меня была дворянского происхождения, со сложной судьбой. Будучи не только талантливым юристом, но и невероятной красоты и харизмы женщиной, она при этом обладала еще и удивительным даром рассказчицы. Часто люди приходили к ней за советом, за житейской мудростью. Сначала бабушка работала судьей, причем стала чуть ли не самой молодой судьей в Москве, а потом ушла в Московскую городскую коллегию адвокатов, где много лет вместе с моим дедом она проработала адвокатом в легендарной Юридической консультации №16 на Остоженке. Бабушка очень много рассказывала мне о своем юридическом опыте, о дружбе с адвокатами, забавных историях из их жизни, сложных делах, которые она вела, о совершенно невероятных судьбах людей, о том, как в жизни важно проходить испытания с высоко поднятой головой. А поскольку бабушка, будучи судьей, рассматривала уголовные дела, а впоследствии занималась и защитой по уголовным делам, то от нее еще в детстве я узнала об уголовном процессе, о криминалистике, следственных действиях, о том, что такое трасологическая экспертиза, что означает адвокатская тайна и многое другое. Потому для меня встать на путь юриста стало естественным и логичным шагом. Можно сказать, что мой выбор был предопределен. — А какой вуз ты закончила? И какая у тебя специализация в юриспруденции? — Я закончила Московскую государственную юридическую академию (МГЮА), теперь это Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина. Получила гражданско-правовую специализацию. Хотя изначально я хотела заниматься уголовным правом, поработать следователем, а потом уйти в адвокатуру и заниматься защитой по уголовным делам. Но в жизни у меня сложилось иначе, такой вот «незакрытый гештальт», можно сказать, образовался. И до сих пор я храню дома старые книги по криминалистике, криминологии, уголовному процессу, сборники речей прокуроров и адвокатов, справочник следователя. — Когда ты вошла в профессиональную деятельность? Какие это были годы, и какое было впечатление от работы тех лет, какие задачи приходилось решать? — Работать я пошла в 1996 году. И первая моя работа началась с полного погружения в юридический мир — я пришла секретарём-машинисткой в ту самую Юридическую консультацию №16 МГКА. Как я уже говорила, это была легендарная Юридическая консультация, там работали многие известные адвокаты, с которыми общались и дружили мои бабушка и дед, и с некоторыми из них мне удалось, к счастью, познакомиться. Это были зубры юридической мысли, блистательные умы адвокатуры. Возглавлял тогда Юридическую консультацию ныне покойный Владимир Саневич Шафир, сильнейший адвокат и удивительный, огромной души и сердца человек. Он сказал: «Вот тебе месяц, ты должна обучиться печатать! Не научишься — не возьму на работу!» Компьютеров тогда не было, и я училась печатать на обычной печатной машинке. И печатала на ней, надо сказать, очень быстро и гораздо аккуратнее, чем на компьютере. Ведь, в отличие от компьютера, на печатной машинке возможности всё стереть и напечатать заново набело не было. — Когда ты почувствовала себя профессионалом в юридической науке и практике? — Юридическая стезя обязывает постоянно учиться. Количество изменений, вносимых в действующие нормативно-правовые акты, как и количество вновь принимаемых актов, колоссально, и чтобы в них не потонуть, важно их своевременно отслеживать и уметь правильно читать. А после прочтения — правильно их применять. Считаю ли я себя профессионалом? Это ведь вопрос самооценки, на который самому объективно ответить трудно. Мне удавалось решать достаточно сложные правовые вопросы, проводить сложноструктурированные сделки, и мои руководители и партнёры, с которыми мне доводилось работать, прислушивались к моему мнению, воспринимали меня как человека, на которого они могут положиться, доверяли мне — а это важно с точки зрения формирования профессиональной репутации. Говорит ли это о том, что я профессионал? Однозначно, найдутся юристы, кто решал и решает гораздо более сложные и серьезные задачи. Я не готова давать себе оценку с точки зрения профессионализма, так как она априори будет субъективна. Оценки пусть дают мне те, с кем я работала и работаю. — А когда был первый звоночек о том, что юриспруденции тебе мало и хочется ещё заниматься и творчеством? — Трудный для меня вопрос. Много лет назад в моей жизни произошла тяжёлая ситуация. Я была совсем юной, и нужно было как-то справляться. Не было у нас тогда культуры обращения к психотерапии и психотерапевтам. Чисто интуитивно я взяла кисть, краски и начала рисовать. Никакой осознанности в этом не было. Таким образом работ накопилось достаточно много. К тому времени я уже довольно долго работала на финансовом рынке. И стала встречать людей, в чём-то похожих на себя, которые помимо профессиональной деятельности занимались творчеством: фотографией, живописью, музыкой, танцами, вышивкой, поэзией, создавали украшения, кукол и т.д. В какой-то момент у меня возникла идея объединять талантливых представителей финансовой сферы. Так в 2011 году родился проект «Мир искусства: финансисты творят», который, кстати, очень поддерживали Алла Георгиевна Грязнова — Почётный президент Финансового университета при Правительстве РФ и Анатолий Григорьевич Гавриленко — Председатель Совета директоров Ассоциации «НП РТС». — Тебе довелось реализовать целый ряд интересных проектов в сообществах профессионалов юридического и финансового рынка. У Курта Воннегута есть интересное разграничение. Он пишет про гранфаллоны и каррасы. Гранфаллон — это такое ложное сообщество, где вроде бы все вместе, но без единых целей и задач, а вот каррас — это где действительно собрались единомышленники, горящие одной идеей. Можно ли говорить, что в профессиональном сообществе юристов и финансистов тебе удалось обрести такой каррас, то есть это были по-настоящему единомышленники… по крайней мере те, с кем ты имела дело?  — В любом сообществе есть разные группы людей, у них разные цели, задачи и характеры. Люди, которые окружали меня и окружают, — в большинстве своём мои единомышленники, это люди, которых я уважаю, у которых я многому учусь, некоторых из них я могу назвать своими наставниками. Ближний круг — это люди, имеющие чёткую и устойчивую систему ценностей, понимающие, что такое хорошо и что такое плохо, интеллектуальные, интеллигентные, порядочные. Некоторые из них обладают определенными талантами в творчестве: они могут писать стихи, картины, создавать украшения, фотографировать, делать прекрасные коллажи и т.д. Но говорить, что ты в сообществе со всеми дружен, со всеми у тебя прекрасные отношения и со всеми ты духовно и душевно близок — такого, наверное, нет: мы все разные, с кем-то сходимся, с кем-то нет, а с кем-то и расходимся. — У тебя дома большая библиотека? Какая в ней самая твоя любимая книга? Может быть, назовешь несколько любимых книг, но не больше трёх…  — Нет, она у меня не очень большая, потому что мы часто переезжали, и библиотека с каждым переездом становилась всё меньше, какие-то книги терялись, какие-то просто приходилось оставлять. Мои две самых любимых книги: «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова и «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэрролла. — Вот тут мы совпадаем… Скажи, а твои дети пошли по твоим стопам профессиональным? — Моей дочке, когда она уже начала задумываться о своём профессиональном пути, я сказала: «Только пожалуйста, не становись юристом, умоляю!» И, как ни странно, мой покойный папа — её дед, который был очень сильным юристом, тоже сказал, что не нужно ей идти в юриспруденцию, потому что плохим юристом у нее быть не получится, а быть хорошим юристом — это, в действительности, значительный стресс. Кстати, про гены. Хотя первое папино образование химическое — он заканчивал Менделеевский, все же гены одержали верх, и он после 40 лет получил второе образование, юридическое. — Я надеюсь, твоя дочка вас всё-таки не послушалась и всё сделала по-своему? — Я полагаю, что в какой-то степени она нас послушалась. Поскольку она своими глазами видела, что юридическая работа — исключительно непростая и стрессовая. Хотя стресс может настичь везде, в любой сфере, будь то дизайн, IT, медицина, строительство или индустрия красоты. Вопрос только в уровне и качестве стресса. Дочь закончила Высшую школу экономики, получила образование, связанное с межкультурными коммуникациями, и можно сказать, что сейчас она работает близко к своей специальности. — Круг твоих друзей, он происходит из школьных, институтских лет, из твоего двора? Откуда твои лучшие друзья, и много ли их? — Нет, у меня немного друзей. Самое интересное — считается ведь, что с возрастом становится сложнее приобретать друзей. У меня всё наоборот: чем старше остановлюсь, тем легче и лучше у меня устанавливаются крепкие и доверительные дружеские связи с людьми. Основной круг друзей связан с моей работой, с моими творческими проектами. — Ты — представитель женского искусства? Оно на самом деле существует, или это такой удобный обывательский стереотип? — Честно говоря, я не поддерживаю разделение по гендерному признаку: женское искусство, мужское искусство. Например, я знаю мужчин, которые пишут прекрасные натюрморты, замечательные цветы. А есть женщины, которые пишут достаточно холодную природу, жёсткие, сложные портреты, урбанистические пейзажи, таких тоже знаю. И потом, что понимать под «женским искусством»? Если понимать таким образом, что женщины в силу своей половой принадлежности, каких-то своих характеристик психоэмоциональных пишут только определённые объекты или сюжеты — то вот, я привела примеры, опровергающие этот стереотип. — Каково соотношение между реальностью, которую переживает художник, и ее отражением в его произведениях? Ты создаёшь произведение искусства о том, что пережила, или ты прямо переносишь это «один в один» в свои произведения? — Я самоучка, к искусству пришла через необходимость, через некий внутренний позыв трансформировать событие, которое со мной произошло. Я не подхожу, если так можно выразиться, рационально к написанию картин. Например, у меня возникает желание изобразить цветущую розовую яблоню, которая растет у нас в скверике на Сухаревской, и я пишу розовую яблоню. А потом приходит настроение написать сиренево-фиолетовые ирисы. Я их пишу, но при этом не знаю и не задумываюсь, насколько написанные мной работы отражают мой внутренний мир и состояние. Но иногда бывает и так, что какая-то картина меня беспокоит, потому что она, вероятно, отражает не самые мои светлые эмоции. Помнишь, например, того черного кота, которого я нарисовала в Будапеште? Иными словами, я творю так, как чувствую, и чувствую так, как творю. — Что явилось для тебя первым признанием твоих творческих заслуг? — Самым первым признанием стала история, которая произошла в 2001 году. Я нарисовала тогда небольшого формата желтую хризантему и решила показать эту работу своему близкому знакомому. И вдруг, откуда ни возьмись, на цветок села муха и стала ползать по нарисованным лепесткам. Мой знакомый тогда произнес: «Если ты смогла обмануть саму природу, то это и есть истинное признание твоего таланта. Продолжай рисовать!» — Что для тебя самое важное в жизни? — Моя дочь, ее счастье. — Ты была, я подсмотрел в интернете, в жюри суперфинала Всероссийского кейс-чемпионата школьников по экономике и предпринимательству, который проходил в 2023 году. Какой опыт для себя ты из этого извлекла? — Мы с Анной Николаевной Палагиной, ректором МИМОП (Международный институт менеджмента объединений предпринимателей ТПП РФ. — Ред.), благодаря её усилиям и приглашению, активно взаимодействуем с НИУ ВШЭ и уже не первый год командой от ТПП РФ участвуем в жюри этого кейс-чемпионата. Так что опыт имеется, и опыт неизменно позитивный. Очень много у нас в России талантливых и креативных ребят, которые пытаются что-то создать, изменить этот мир к лучшему. Для меня участие в кейс-чемпионате — всегда исключительно положительные эмоции, прекрасная командная работа жюри и возможность очередной раз убедиться, какая у нас замечательная и талантливая молодежь. — Я не озвучил одну из самых, наверное, значимых твоих регалий в последние годы: это Экспертный совет по оценке регулирующего воздействия законопроектов, который ты возглавляешь при Совете ТПП РФ по финансово-промышленной и инвестиционной политике. Что дал тебе этот опыт и какие, как сейчас модно говорить, инсайты он позволил приобрести? — Во-первых, возвращаясь к тому, что юристу необходимо постоянно учиться, это прекрасная школа, которая позволяет понять процесс создания нормативно-правовых актов, рассмотреть достаточно широкий спектр законодательства, научиться проводить глубокую серьезную аналитику, эффективно взаимодействовать с моими коллегами по Совету и готовить интересные предложения. Опять же, основное для меня в любой работе — творческий подход, в этом плане Совет позволяет реализовать мои творческие амбиции, воплотить моё понимание эстетики, красоты и гармонии. Это может показаться кому-то странным, но на юридические документы я смотрю прежде всего с точки зрения гармонии и красоты. Потому что есть своя юридическая эстетика у правовых документов: внутренняя согласованность, правильный и выверенный юридический язык, отсутствие коллизий, законченность документа. — Твоя любимая цитата? А может быть, это какой-то слоган или что-то, в чём для тебя заключён какой-то важный сокровенный смысл? — Поскольку я уже сказала, что моя любимая книга — «Мастер и Маргарита», то и любимая цитата из неё. Помнишь, что Воланд говорит Маргарите? «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!»