«Мартин Иден»: Не жизнь, а сплошные проекции
«Мартин Иден» Пьетро Марчелло — вольная экранизация одноименного романа Джека Лондона, в 2019 году отмеченная на Венецианском кинофестивале. История молодого пролетария, который вознамерился стать писателем, в XXI веке кажется не такой актуальной, как столетие назад, но режиссер нашел на нее управу. О пористой структуре фильма и сходстве исполнителя главной роли с Владимиром Маяковским рассказывает Дарья Тарасова.
Махнув кулаком за братца Елены Орсини (Джессика Крисси), моряк и выходец из низов Мартин Иден (Лука Маринелли) получает приглашение в дом ее достопочтенного и состоятельного семейства, где влюбляется — в нее и обаяние светской интеллектуальной жизни. До уровня людей этого круга Мартину далеко: края классовой пропасти тем острее, что образование молодого человека остановилось на уровне начальной школы, а найти общий язык с Еленой и, чего уж там, стать писателем с большими гонорарами — хочется очень. Иден встает на путь самообразования и через тернии добирается до литературного пьедестала, который оказывается для него входом в экзистенциальную пустоту.
Смотреть онлайн: фильм «Джокер»
Грим в глаза: рецензия на «Джокера»
«Как похорошел Готэм при Томаса Уэйне»: подкаст о «Джокере», комиксах и влиянии Скорсезе
Эта фабула многим прекрасно известна: первоисточник Джека Лондона, может, и позабыт на родине, но плотно засел в библиотеках советских читателей и до сих пор кочует по многочисленным книжным подборкам ВКонтакте «К прочтению до 33 лет». Потому российская премьера через два года после венецианской — событие, как ни странно, символичное, даже в чем-то для фильма лестное. На Мостре в 2019 году картина Пьетро Марчелло стала среднекалиберной национальной сенсацией и отдушиной на фоне американского триумфа «Джокера» (в судьбах героев, к слову, можно найти много параллелей). «Мартину Идену» вручили приз молодежного жюри, Луке Маринелли — Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль.
Однако умеренное признание и кажущуюся актуальность — в конце концов, что плохого в том, чтобы вдохновить кого-то на самообразование? — скрадывает явная устарелость литературного оригинала, тем более — не адаптированного к новой эпохе. На момент выхода в 1909 году книга Лондона угодила в цайтгайст, а сам Иден воплотил собирательный образ поколения, распаленного творчеством и утомленного распрями нового века. Люди, быть может, и остались плюс-минус такими же, зато эпоха давно канула — в этом и обидный диссонанс.
Она сама: памяти Киры Муратовой
В схватке с первоисточником Марчелло выбирает беспроигрышную синефильскую стратегию коллажа: из Америки начала XX века он переносит действие в Неаполь, распыляясь на все прошлое столетие. Житие Идена показано размашисто, с теряющимися в пленочном зерне анахронизмами разных десятилетий — вроде автомобилей, телевизионных ящиков, кроя одежды, музыки (от Дассена до Прокофьева) и новинок проката молодого искусства синематографа (скажем, в кинотеатре дают «Познавая белый свет» Муратовой).
Прямолинейный драматизм фабулы режиссер разбавляет акцентами киноархивных вставок — вспышек-ассоциаций, вдохновленных писательскими зарисовками Идена или сюжетными преломлениями, но также и красочно полемизирующих с основным видеорядом. На документальном языке этих вставок Марчелло говорит без запинки, используя свой неигровой опыт («Молчание Пелешяна», «Прекрасная и потерянная»), чтобы осваивать просторы художественного кино. Оттого не всегда понятно, кто на самом деле в фокусе: реальные неаполитанские пролетарии в декорациях опустошенных голодом районов — или все же выбившийся из этой среды выдуманный Иден.
Впрочем, среди итальянских лиц-деревень Лука Маринелли действительно выделяется особенно: в его насупленных бровях и тяжелом взгляде мерещится Владимир Маяковский (поэт, кстати, сыграл в вольной адаптации романа — «Не для денег родившийся»; фильм не сохранился), в своевольной улыбке — молодой Роберт Де Ниро, в поднятом носе с гординкой — юный Луи Гаррель. Единый во всех лицах, Маринелли служит позвоночником картины, на который насаживаются времена и координаты, делая хронос фильма не безнадежно линейным, а гипнотически пористым.
В такой интерпретации устаревший текст «Мартина Идена» неожиданно оживает — как старый затонувший корабль, ставший прибежищем самостоятельных сюжетов и образов. От рассредоточенных примет десятилетий до контрастных кадров хроник, — чей симбиоз скрепляет фактурная «носовая» фигура Маринелли. Впитывая это разнообразие эпох, «Иден» Марчелло уже не пошедший ко дну слепок времени, а метафоричная и даже импрессионистская проекция всего прошлого века. Потому и не жаль, что картина добиралась до нашего проката так же долго, как корабль, попавший в шторм. Ей это даже к лицу.
Ссылки по теме
«Звёзды, дети, тарелка макарон»: Лука Маринелли рассуждает о красоте в эксклюзивном отрывке фильма «Мартин Иден»
«Кэндимен», сиквел «Отряда самоубийц» и ещё 9 фильмов августа
Буржуазия, творчество и любовь: трейлер фильма «Мартин Иден»
Махнув кулаком за братца Елены Орсини (Джессика Крисси), моряк и выходец из низов Мартин Иден (Лука Маринелли) получает приглашение в дом ее достопочтенного и состоятельного семейства, где влюбляется — в нее и обаяние светской интеллектуальной жизни. До уровня людей этого круга Мартину далеко: края классовой пропасти тем острее, что образование молодого человека остановилось на уровне начальной школы, а найти общий язык с Еленой и, чего уж там, стать писателем с большими гонорарами — хочется очень. Иден встает на путь самообразования и через тернии добирается до литературного пьедестала, который оказывается для него входом в экзистенциальную пустоту.
Смотреть онлайн: фильм «Джокер»
Грим в глаза: рецензия на «Джокера»
«Как похорошел Готэм при Томаса Уэйне»: подкаст о «Джокере», комиксах и влиянии Скорсезе
Эта фабула многим прекрасно известна: первоисточник Джека Лондона, может, и позабыт на родине, но плотно засел в библиотеках советских читателей и до сих пор кочует по многочисленным книжным подборкам ВКонтакте «К прочтению до 33 лет». Потому российская премьера через два года после венецианской — событие, как ни странно, символичное, даже в чем-то для фильма лестное. На Мостре в 2019 году картина Пьетро Марчелло стала среднекалиберной национальной сенсацией и отдушиной на фоне американского триумфа «Джокера» (в судьбах героев, к слову, можно найти много параллелей). «Мартину Идену» вручили приз молодежного жюри, Луке Маринелли — Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль.
Однако умеренное признание и кажущуюся актуальность — в конце концов, что плохого в том, чтобы вдохновить кого-то на самообразование? — скрадывает явная устарелость литературного оригинала, тем более — не адаптированного к новой эпохе. На момент выхода в 1909 году книга Лондона угодила в цайтгайст, а сам Иден воплотил собирательный образ поколения, распаленного творчеством и утомленного распрями нового века. Люди, быть может, и остались плюс-минус такими же, зато эпоха давно канула — в этом и обидный диссонанс.
Она сама: памяти Киры Муратовой
В схватке с первоисточником Марчелло выбирает беспроигрышную синефильскую стратегию коллажа: из Америки начала XX века он переносит действие в Неаполь, распыляясь на все прошлое столетие. Житие Идена показано размашисто, с теряющимися в пленочном зерне анахронизмами разных десятилетий — вроде автомобилей, телевизионных ящиков, кроя одежды, музыки (от Дассена до Прокофьева) и новинок проката молодого искусства синематографа (скажем, в кинотеатре дают «Познавая белый свет» Муратовой).
Прямолинейный драматизм фабулы режиссер разбавляет акцентами киноархивных вставок — вспышек-ассоциаций, вдохновленных писательскими зарисовками Идена или сюжетными преломлениями, но также и красочно полемизирующих с основным видеорядом. На документальном языке этих вставок Марчелло говорит без запинки, используя свой неигровой опыт («Молчание Пелешяна», «Прекрасная и потерянная»), чтобы осваивать просторы художественного кино. Оттого не всегда понятно, кто на самом деле в фокусе: реальные неаполитанские пролетарии в декорациях опустошенных голодом районов — или все же выбившийся из этой среды выдуманный Иден.
Впрочем, среди итальянских лиц-деревень Лука Маринелли действительно выделяется особенно: в его насупленных бровях и тяжелом взгляде мерещится Владимир Маяковский (поэт, кстати, сыграл в вольной адаптации романа — «Не для денег родившийся»; фильм не сохранился), в своевольной улыбке — молодой Роберт Де Ниро, в поднятом носе с гординкой — юный Луи Гаррель. Единый во всех лицах, Маринелли служит позвоночником картины, на который насаживаются времена и координаты, делая хронос фильма не безнадежно линейным, а гипнотически пористым.
В такой интерпретации устаревший текст «Мартина Идена» неожиданно оживает — как старый затонувший корабль, ставший прибежищем самостоятельных сюжетов и образов. От рассредоточенных примет десятилетий до контрастных кадров хроник, — чей симбиоз скрепляет фактурная «носовая» фигура Маринелли. Впитывая это разнообразие эпох, «Иден» Марчелло уже не пошедший ко дну слепок времени, а метафоричная и даже импрессионистская проекция всего прошлого века. Потому и не жаль, что картина добиралась до нашего проката так же долго, как корабль, попавший в шторм. Ей это даже к лицу.
Ссылки по теме
«Звёзды, дети, тарелка макарон»: Лука Маринелли рассуждает о красоте в эксклюзивном отрывке фильма «Мартин Иден»
«Кэндимен», сиквел «Отряда самоубийц» и ещё 9 фильмов августа
Буржуазия, творчество и любовь: трейлер фильма «Мартин Иден»