Мои связи с президентом и войну с премьером. Из уст миллиардера Констинтина Григоришина

Григоришин — непубличный бизнесмен и редко общается с прессой. Для статьи о себе он не предоставил комментариев, но пообещал дать интервью. И выполнил обещание. Беседа состоялась в его офисе, который находится на территории бывшей обувной фабрики Киев. Бизнесмен отвечал на вопросы кратко и все время подчеркивал: его мало беспокоит то, что о нем пишут журналисты. — Министр МВД Арсен Аваков упоминал у себя в Twitter, что есть уголовные дела, имеющие к вам отношение, которые сейчас расследует МВД. — Я об этом ничего не слышал. — Вас не вызывали на допросы? — Не вызывали. — Советник главы МВД Антон Геращенко недавно опубликовал Справку о коррупционных схемах Григоришина. Он пишет, что вы противоправно завладели Сумским научно-производственным объединением (НПО) им. Фрунзе и нанесли ущерб заводу на $250 млн путем выведения прибыли через связанные с вами же фирмы. — Не понимаю, о чем вы говорите. Я стал акционером Сумского НПО, когда еще Геращенко был совсем молодым человеком. Он еще даже не начал заниматься государственной политикой в районной администрации в Харьковской области, даже, наверное, с Аваковым не успел познакомиться, а я уже был мажоритарным акционером Фрунзе, это случилось в 1998–1999 годах. И Геращенко — первый человек, который заявил, что я незаконно завладел акциями. Они были куплены на тендерах у Фонда госимущества, часть была приобретена на рынке. По поводу незаконных схем и выведения денег мне сложно комментировать. Операционным бизнесом я не занимаюсь с 2002 года. Честно говоря, лень в суд подавать за клевету. — Вы не знаете, что творится на ваших предприятиях? — В принципе, я не занимаюсь операционной работой. Но по поводу выведения денег у меня информации нет. На НПО им. Фрунзе у меня есть некий конфликт акционеров. — Которые связаны с партнером Рината Ахметова Вадимом Новинским? — Да, оказалось, что они связаны с Новинским. Я раньше об этом не знал, но в 2012‑м или 2013‑м Новинский пришел требовать с меня деньги вот в этот кабинет. Я ему ответил, что со мной так даже бандиты не разговаривали в начале 1990‑х. Я сказал, мол, я же не с тобой договаривался: если хочешь — иди в Лондонский суд, там поговорим. Он почему‑то не пошел. Плюс там есть Суркисы [братья Игорь и Григорий, совладельцы ФК Динамо Киев], которые вечно бегают. Это старая история вокруг НПО. — Вы признавались, что рекомендовали на должность замминистра энергетики Александра Светелика. — Это правда. — Премьер Арсений Яценюк в интервью журналу Фокус рассказывает, что на самом деле ваших людей в министерстве — 20 человек. Кого, кроме Светелика, вы еще рекомендовали? — Для начала, Светелик — не мой человек. То, что я его рекомендовал и знаю с середины 1990‑х, не значит, что он мой человек. Меня спросили, кто может эффективно работать, помочь пройти зимний период. — Кто спросил? — Спросил [Владимир] Демчишин [министр энергетики и угольной промышленности], я этого не скрываю. Я сказал, что тебе может помочь Светелик, потому что он хорошо разбирается в энергетике. И, собственно, все. Что касается других: со мной знакомы много людей в министерстве энергетики. Кто‑то когда‑то, может, у меня работал. Я рекомендовал также Юрия Касича [на пост директора госпредприятия Укрэнерго], которого я до этого видел два раза в жизни. — Он работал на трех ваших облэнерго. — Если у меня работают какие‑то люди, это не значит, что я с ними общаюсь, о чем‑то договариваюсь. — В Укрэнерго сейчас много людей, которые у вас работали. — Возможно, Касич их приглашал — я не знаю, как это происходило. Больше ни одного человека я не рекомендовал ни в один орган. Точнее, может, я и рекомендовал кого‑то, но к моим рекомендациям больше не прислушивались. — В свое время Ахметов продвигал Сергея Титенко в НКРЭКУ, теперь вы кого‑то рекомендуете. Вы считаете, что это нормально, когда бизнесмены, приближенные к власти, пытаются назначить своих людей? — А кто вам сказал, что я приближен к власти? — Вас связывают с президентом. — Кто? — Политики, медиа. — Я связан с президентом только тем, что знаком с ним с 1990‑х. Но мне кажется, много людей с ним знакомы. Я не считаю, что я влияю на кадровую политику президента. — Вы остаетесь бизнес-партнерами? — Когда‑то у него была доля около 25 % в одном объекте недвижимости в Киеве, которым мы владели вместе. Не знаю, принадлежит она ему сейчас или он кому‑то ее продал. Еще у нас был мелкий совместный актив, который национализировали в Крыму. — Севастопольский морской завод? — Из партнерства в Севморзаводе я давно вышел — более пяти лет назад. Был маленький филиал Севастопольского завода или цех в Инкермане. Мы его долго пытались продать за $4–5 млн, никто не покупал. А сейчас его просто отобрали. У меня там было 25 %. — А 75 % — у Порошенко? — Да. Но теперь продавать нечего. ЭНЕРГИЧНАЯ ПАРОЧКА: У Григоришина непростые отношения с Вадимом Новинским (слева) и его партнером Ринатом Ахметовым (справа) ЭНЕРГИЧНАЯ ПАРОЧКА: У Григоришина непростые отношения с Вадимом Новинским (слева) и его партнером Ринатом Ахметовым (справа) — Вы сами признаете, что как минимум двое человек попали в энергетический сектор власти по вашей рекомендации. — В энергетике работают сотни людей, и, наверное, они тоже попадают по чьим‑то рекомендациям. В чем проблема? Я не имею права рекомендовать людей? — Вы — заинтересованное лицо. — В чем я заинтересован? — В получении прибыли. — Я, как акционер энергетических компаний, заинтересованное лицо в получении прибыли. А государство не заинтересовано в получении прибыли? Оно не заинтересовано в честных правилах игры в энергетике? Что касается кадрового состава — давайте вы будете рекомендовать. — Нет, не буду. С назначениями разобрались. А что с увольнениями? Вы просили уволить членов НКРЭКУ Юлию Ковалив и Андрея Геруса? — Я не помню фамилии, но я не скрывал, что в декабре 2014 года подготовил аналитическую записку президенту, в которой написал, что НКРЭКУ работает неэффективно и в интересах ДТЭК [энергохолдинг Ахметова]. Какие президент из этого сделал выводы, я не знаю. В районе Нового года [2015‑го] я уехал отдыхать. 10 или 11 декабря мне позвонили, не скажу кто, и сообщили, что Ковалив будет назначена руководителем НКРЭКУ. — И вы срочно прилетели в Украину? — Совершенно верно. Я пришел в Администрацию президента (АП). За столом сидели президент, Ковалив, еще два человека и я. По периметру где‑то бегал [глава АП Борис] Ложкин. Он не заходил и не участвовал в разговоре. Я спокойно рассказал, что происходит. — А какие у вас были претензии к Ковалив? — Она лоббировала интересы Ахметова путем сохранения системы тарифообразования, введенной бывшим руководителем НКРЭ Титенко. Также она отстаивала завышенные нормативы потерь в газотранспортных сетях и, насколько я помню, требовала их увеличения, хотя они и так были сильно завышены. Я это все упомянул в записке. Что касается Геруса, я его никогда не видел и не слышал. — Благодаря им история с трансформаторами, которые Укрэнерго собиралось закупить у вашего ЗТР, была заблокирована на некоторое время. — Ее полностью заблокировали. — Укрэнерго снова объявило тендер. До этой пятницы участники тендера подают документы. — Если вы хотите говорить про трансформаторы — хорошо. Но давайте разберемся: Укрэнерго нужны трансформаторы или нет? — Нужны. Но нужно ли так много трансформаторов? Вначале говорили о покупке 34, сейчас — 22 трансформаторов. — Вы говорите, что 22 не нужно. А сколько нужно? — Например, нардеп Виктория Войцицкая говорит, что новые трансформаторы нужны, система устарела, но их можно закупать по 5–7 в год, а не 22 сразу. — Я не уверен, что она является специалистом в электроэнергетике, в частности в развитии инфраструктуры. Вы спросите Войцицкую: трансформатор — он жидкий или газообразный? Она вообще знает, что такое трансформатор и для чего он нужен? — Я не спрашивала и не могу за нее отвечать. — В Укрэнерго установлено от 300 до 400 трансформаторов. Средний их возраст превышает 30 лет. Последние 25 лет трансформаторы никто не менял. Система подходит к некому пределу. То, что трансформаторы нужно менять, говорится последние 15 лет. Но поскольку раньше [на закупках] сидели люди [вице-премьера по ТЭК в правительстве Николая Азарова] Юры Бойко, они говорили: умножьте цену на шесть, поставьте трансформаторы, а потом 80 % верните нам наличными. Мы отказывались это делать, и они поставляли какие‑то другие вещи. С приходом новых людей правила стали меняться, они начали осознавать, что деньги необходимо тратить не только на ДТЭК и солнечные батареи [экс-главы АП Андрея] Клюева, но и на развитие и обновление инфраструктуры. Так и родилась в том числе и программа закупки 22 трансформаторов для Укрэнерго. — Речь идет о гигантской сумме в 2 млрд грн, на которую увеличили инвестпрограмму. — Это гигантская сумма, по‑вашему? — Да, это большие деньги. — Смотря с чем мы сравниваем. ДТЭК завышают тариф каждый год, за счет этого они собирают сверхприбыли, даже сейчас — 10–12 млрд грн. Вы не хотите с этим побороться? А 2 млрд грн — они же не уйдут никуда, они пришли бы на украинский завод, если бы он выиграл тендер. Я думаю, что Запорожский трансформаторный завод не сможет участвовать в этом тендере, потому что Антимонопольный комитет запретил. Уникальный случай. Украина запрещает своему производителю участвовать в тендере для своих же государственных компаний. — Но вы подавали документы на тендер летом, когда уже было решение Антимонопольного комитета. — Поэтому и тендер был отменен. И не из‑за цены, а из‑за того, что было решение Антимонопольного комитета. Хорошо, сейчас можно из каких‑то своих соображений отстранить Запорожский трансформаторный завод от всех тендеров в Украине. Допустим, убили завод. И где будут покупать трансформаторы? У иностранных производителей по завышенной цене за дефицитную валюту? Не будет этого предприятия — кому от этого легче? Не будет оно платить налоги. За 10 лет оно заплатило $1 млрд сборов. Наверное, это сегодня называется государственной политикой. — Это правда, что Николай Мартыненко, правая рука Яценюка,— ваш кум? — Да, я крестил его дочку в 2006 году. — Сейчас вы в каких отношениях с Мартыненко? — Кто‑то внушил Мартыненко, что я с ним воюю. Это не так. — Вы открыто выступаете против Ахметова. — А разве это запрещено? Я выступаю не против Ахметова, а за введение прозрачных и понятных правил игры на энергорынке. — Это выглядит как война за активы. — Кто вам это сказал? — В интервью Украинской правде вы сами говорили, что выступаете за реприватизацию некоторых объектов. — Давайте начнем с начала: если бы я хотел купить какую‑то тепловую генерацию, как думаете, я бы ее купил? — Денег у вас для этого хватает. — Я же почему‑то этого не сделал. — Почему? — Потому что я не считаю это перспективным. Зачем мне приватизировать убитые монстры, которые были построены по технологии начала 1950‑х и у которых производительность в 10 раз ниже, чем у современных станций. Экологические нормы вообще не соблюдаются. Кстати, например, Enel — крупнейшая итальянская энергетическая компания — с этого года решила не инвестировать больше в строительство угольных электростанций. — Если бы это было так убыточно, как вы говорите, не было бы такой войны на энергорынке. И Ахметов же тоже для чего‑то это все скупает. — ДТЭК с моей точки зрения — это механизм для перекачивания денег от потребителя в карман Януковича, Ахметова, Яценюка. Я об этом открыто говорю. Есть неэффективная компания, которая вместо того, чтобы сокращать издержки и продавать электроэнергию по цене с рентабельностью, которая соответствует ее монопольному статусу, искусственно раздувает затраты и получает сверхприбыль. Справедливая рыночная цена электроэнергии, которую ДТЭК отпускает в рынок, должна составлять 60 коп. Сегодняшний тариф — 95 коп., а хочет ДТЭК продавать ее по 1,5 грн. И не исключено, что этого добьется, пользуясь сложностями зимнего периода. Куда эти деньги деваются? Это способ вымывания денег из системы. — Интересная ситуация. Президент у вас иногда спрашивает совета… — Пока он президент, он может спросить совета у кого угодно. На то он и президент. — Тем не менее вы говорите, что против вас глава АП Ложкин козни строит. Есть разные группы влияния на президента? — Это нормально. Так в любом государстве. Президент имеет право посоветоваться с тем, с кем он хочет, и это его право —воспользоваться советом или нет. — К кому он больше прислушивается — к вам или Ложкину? — Мне кажется, что лучше спросить об этом у него. Я — акционер и не занимаюсь тендерными закупками — Имеете ли вы влияние на интернет-издание Украинская правда, кроме того, что оно арендует у вас помещение? — Конечно же, нет. Я разделяю их моральные ценности и готов всегда им помочь. Но не деньгами. — Продолжая тему с Украинской правдой: Аваков сейчас пишет… — Авакову я когда‑то одолжил $12 млн. — Да? На что? — Дал ему денег на выборы в 2007‑м. Ему и [Виктору] Балоге. — Вы просили Авакова вернуть деньги? Столько же лет прошло. — В начале Балога с [Виктором] Ющенко не пускали меня в Украину, видимо, чтобы про деньги не спрашивал. А потом у Авакова были сложные времена. А сейчас он министр внутренних дел. Как я могу попросить что‑либо у министра внутренних дел? — Пишут, что нардеп и журналист-расследователь Сергей Лещенко отдыхал у вас в Швейцарии. — Пишут про Куршевель. Куршевель находится во Франции. Я вообще свою личную жизнь не комментирую, но в данном случае сделаю исключение. Сергей Лещенко в Куршевеле у меня никогда не жил. Сейчас эту тему пытается раздуть одна чересчур патриотическая партия. Не хотел бы продолжать, скажу только, что многие нынешние члены этой партии в моем доме в Куршевеле бывали. — Вокруг вас столько конфликтных историй. С кем из топовых олигархов у вас нормальные отношения? — У меня со всеми нормальные отношения, но не близкие. — Вы хотели бы работать в правительстве? — Я об этом никогда не думал. Ложкин сейчас что‑то говорит по этому поводу. То он говорит, что я хочу занять его место, то заявляет, что я хочу быть первым вице-премьером. Он, наверное, чего‑то боится. Мне вообще смешно это слышать. Ну кто я? Бизнесмен, достаточно крупный, но далеко не самый крупный в этой стране. Сначала мне уделяет часть интервью премьер-министр, потом Ложкин. Им больше не о чем поговорить? — То есть вы не собираетесь в правительство? — К кому? К Арсению Петровичу в правительство? Вы что, смеетесь надо мной? — А если будет смена премьер-министра? — А будет? — Скорее всего, нет. — Тогда о чем мы говорим? — Вы — российский гражданин, не скрываете, что у вас хорошие отношения с энергокомпанией из РФ Интер РАО. Как сильно и какими обязательствами вы связаны с Россией? — У меня нет никаких обязательств. — Сейчас происходит блокада Крыма. Как вы ее оцениваете? — К этому я не имею никакого отношения. — Но вы, как специалист в энергетике, должны ведь иметь точку зрения по поводу энергетической блокады Крыма. — В энергетике Крым сильно зависим от Украины. Я думаю, что, если Россия захочет сделать Крым энергетически независимым,— это год времени и порядка $1 млрд инвестиций. После чего Крым будет независим от Украины полностью. Для России это не такие огромные деньги. — Еще хотела вас спросить по поводу тендерных закупок облэнерго, в которых вы являетесь акционером. — Вы какие‑то странные вопросы задаете. Я — акционер и не занимаюсь тендерными закупками на облэнерго. — Если вы не знаете, я вам расскажу. Облэнерго, в которых вы являетесь акционером, в основном заключают тендеры с двумя фирмами — Проатом и Энерджи Сервис. Эти фирмы долгое время сидели тоже в вашем здании на Суворова, потом переехали на Госпитальную. Вы имеете отношения к этим фирмам? И что это за фирмы, которые могут и компьютерную технику поставлять, и ремонтировать электросети? — Давайте так: я же владелец облэнерго? Это право частной компании — у кого покупать. Вы, если хотите, покупаете одежду в одном магазине. Я ж не буду вас спрашивать, почему вы это делаете? Или в двух или трех магазинах. Если бы это было на каких‑то государственных облэнерго… — Но эти фирмы — Проматом и Энерджи Сервис — сейчас появились на тендерах Укрэнерго. Поэтому и спрашиваю. — Если компании много лет что‑то поставляют в энергетику, может, они еще где‑то и появились. Если честно, я этим вообще не занимаюсь. — Вы поддерживаете финансово сейчас какой‑то политический проект? — Нет, не поддерживаю. Специально для НВ