«Не поеду в Испанию на меньшие деньги — я только начал строить дом». Интервью Баринова

Дмитрий Баринов по футбольным меркам довольно молод — футболисту 27 лет. Но он уже давно капитан и лидер московского «Локомотива». Год назад Баринов мог перейти в «Бешикташ», этим летом сообщалось о возможном переезде Дмитрия в Испанию — к нему якобы проявляет интерес «Алавес». Баринов может уйти, Антон Миранчук, Глушенков и Жемалетдинов уже ушли — это заставляет волноваться всех, кто переживает за «Локо». Автор Sport24 Тигран Арутюнян встретился с Дмитрием и обсудил, что ждет его самого и «Локомотив».

«Переговоры с «Алавесом» идут. Если предложение устроит меня и «Локомотив» — собираю вещи и лечу в Испанию»

— Главный вопрос, который всех волнует — что с твоим будущим? — Мое ближайшее будущее связано с Баковкой, у нас же тут сборы (улыбается). — Ты всегда открыто рассказываешь про свои трансферные переговоры. Давай не будем нарушать традицию. — Ха-ха, да без проблем. Я спокойно сидел в отпуске, пока в один день не узнал из интернета, что мной интересуются «Мец» и «Алавес». Чуть позже руководство «Локомотива» подтвердило мне интерес от этих клубов — они даже направляли официальные бумаги. «Мецу» я сразу же отказал: ребята в прошлом сезоне вылетели в Лигу 2 — наверное, я достоин большего. — А что с «Алавесом»? — Переговоры до сих пор идут. — Уровень этой команды тебя устраивает? — Конечно! Это же чемпионат Испании, ты регулярно играешь против топовых команд — «Реала», «Барсы», «Атлетико», «Севильи», «Валенсии», «Бетиса», «Сосьедада». Даже просто тренируясь в команде Ла Лиги, ты уже растешь как футболист. Как можно туда не поехать? Я не строю каких-то иллюзий и не говорю, что мой уровень — первая пятерка Испании. Команда с 10-го места (на нем финишировал в прошлом сезоне Ла Лиги «Алавес». — Sport24), с 12-го — пожалуйста, вообще нет проблем. В топ-5 лиг Европы я бы даже в команду-аутсайдер поехал бы. — На какой стадии переговоры с «Алавесом»? — По информации, которая у меня есть, испанцы в ближайшее время должны сделать предложение, которое устроит «Локомотив». Если все срастется, и клубы договорятся по цене — начнем общаться с «Алавесом» уже по моим личным условиям. — Сколько должен дать «Алавес», чтобы «Локомотив» согласился тебя отпустить? — Думаю, минимум 5-6 миллионов евро, такие деньги должны устроить «Локомотив». А вот устроит ли меня зарплата, предложенная «Алавесом» — большой вопрос. Будем обсуждать. — Готов поехать в Испанию на меньшие деньги? — Нет. Поеду либо на такую же зарплату, как у меня в «Локомотиве», либо на чуть меньшую — но прямо совсем на чуть-чуть. Не в два раза. — Как-то это не вяжется с нереальным желанием поиграть в Европе, о котором ты говоришь. — А почему не вяжется? Эти две вещи идут параллельно друг другу. С одной стороны — желание поиграть в Европе, в сильном чемпионате. С другой — семья, родители, которых я содержу, обязанности сына, отца и мужа. Плюс я только что начал строить дом. Почему я должен уходить в Испанию на меньшие деньги в ущерб себе и своим близким? Это странно. Нужно найти баланс: если «Алавес» сделает предложение, которое устроит и меня, и «Локомотив» — собираю чемодан, делаю визу и лечу в Испанию. — Если взять сумму, которая устроит «Локомотив», и твою зарплату (около 1,6 млн. евро в год) — получается, на твой трансфер «Алавес» должен потратить где-то 8 миллионов евро. Понимаешь, что середняк Ла Лиги вряд ли вывалит такие деньги за русского игрока? — Послушай, постоянно кто-то куда-то переходит, и все находят деньги. Если «Алавес» меня действительно хочет, и я подхожу их тренерскому штабу и философии игры, значит они должны пойти на уступки. Если не пойдут — значит, не так уж я был им интересен.

«Не перейду ни в один российский клуб. Если и уеду куда-то, то только в Европу»

— Тобой уже года три регулярно интересуются клубы из Европы. Сначала была «Валенсия», потом — «Бешикташ» и вот сейчас «Алавес» и «Метц» … — Видишь! Значит, я востребован. — Да, но с каждым годом ранг команд падает. С чем это связываешь? С возрастом? — С каким возрастом (смеется)? Мне всего 27 лет, какой тут возраст? — Ну хорошо, тогда почему так? — Мне кажется, ты притягиваешь. Просто не со всеми клубами получается дойти до конкретного предложения. С той же «Валенсией» все было на уровне разговоров. Впервые конкретика появилась только от «Бешикташа», прошлой зимой. — Ты практически не рассказывал, почему сорвался тот трансфер. — Все очень просто — турки предложили за меня в районе трех миллионов евро. «Локомотив» эти деньги не устроили, и я их прекрасно понимаю: отпускать своего воспитанника за такую смешную сумму — неправильно. Хотя я действительно хотел перейти в «Бешикташ» — клуб регулярно борется за чемпионство, играет в еврокубках, сам чемпионат тоже на виду. Чтоб ты понимал, я даже собирался забрать с собой в Турцию нашего переводчика Мурата Сасиева, чтобы он помог мне с адаптацией. Он был готов полететь со мной. Но видишь, как все сложилось… — Грустишь? — Сейчас уже нет. После ситуации с «Бешикташем» я немного подуспокоился и стараюсь не загадывать. Сейчас рассуждаю спокойнее — будь что будет. Получится уехать — хорошо, не получится — окей, ничего страшного. — Фактор семьи может сдержать тебя в России? — Нет. Куда я — туда и они. У меня даже жена рассуждает по-футбольному: «Было бы классно, если бы ты попробовал себя в чемпионате посильнее». — В ситуации с Турцией меня не отпускает один вопрос — если ты был настолько заряжен на переезд, почему не пошел к руководству «Локо» и не попросил пойти на компромисс в переговорах? — Клуб дал мне всю мою футбольную карьеру, именно здесь я вырос от академии до капитана команды и сборной России. Чисто из-за уважения я никогда не буду бегать по кабинетам и просить меня отпустить. Если я когда-то почувствую, что больше не нужен «Локомотиву», я спокойно подойду к руководству клуба и скажу, что пришло время расставаться. — Хоть раз был близок к такому разговору? — Да, летом 2022-го, когда у нас были немецкие руководители. Я все-таки разбираюсь в футболе: глядя на тренировочный процесс и на игроков, которых нам привозили, я понимал — ничем хорошим это не кончится. Были мысли об уходе из клуба. Тогда же еще новости появлялись — мол, Цорн собирается устроить распродажу. Но Рангник пригласил нас с Федей Смоловым на разговор и все опроверг: «Вы лидеры, клуб на вас рассчитывает». Вот мы и остались. — А через полгода команда шла в стыках и Смолов уехал в «Динамо». — Ага. Думаю, Федя просто не хотел в этом всем участвовать. Для меня это был худший момент в карьере. Мне, как капитану, было вдвойне тяжело это все переносить. — Тебя же в тот год тоже хотело «Динамо»? — Слышал об этом, были разговоры. Но сейчас я тебе могу честно сказать — не перейду ни в один российский клуб. Если и уеду куда-то из «Локомотива», то только в Европу. Пусть кому-то эти слова покажутся громкими, но это правда.

«Таких игроков, как Глушенков, обязаны сохранять. В плане состава мы движемся в обратном направлении от чемпионства»

— Ты в «Локомотиве» с 16 лет. С клубом ты выиграл в России абсолютно все, поиграл в Лиге чемпионов и в Лиге Европы. Какая у тебя мотивация оставаться и смотреть на то, как лучшего игрока прошлого сезона забирает «Зенит»? — Когда у меня родился сын, я поставил себе задачу — чтобы он увидел, как папка берет чемпионство или Кубок. Вот это моя главная мотивация в данный момент (в августе сыну Баринова исполнится год. — Sport24). А по поводу Макса [Глушенкова] у меня есть отдельное мнение. — Поделишься? — Таких игроков обязаны сохранять! Прошлый сезон был лучшим карьере Макса. Просто лучшим! Он делал разницу на поле (повторил рекорд по голевым передачам за сезон РПЛ — 16. — Sport24). Мне очень обидно, что у клуба нет средств, чтобы сохранить своего лучшего игрока. То же самое касается и Рифата [Жемалетдинова], и Антохи [Миранчука]. Игроками их уровня не разбрасываются. Если мы хотим на что-то претендовать, в команде должны быть такие футболисты. — Писали, что Глушенков за четыре года в «Зените» заработает под миллиард рублей. Неужели ты за такие деньги не поменял бы «Локо» на Питер? — Я — нет. — Лукавишь. — Честно говорю. Я бы легко остался в «Локомотиве». — Ты тяжело переносил уход Смолова. Каково тебе сейчас, когда в команде больше нет Глушенкова, Миранчука и Жемалетдинова? — Очень переживал за ребят, за ситуации с их контрактами. Перед тем, как улететь в отпуск, написал Максу: «Сообщай мне о всех своих передвижениях». Я же должен понимать, каким составом мы будем играть в следующем сезоне. В итоге мы чуть ли не каждый день были на связи — о том, что он подписался с «Зенитом», я узнал самым первым. Перед этим спросил его: «Ты хорошо подумал?» — «Ну да». — Как перенес уход Рифата? Вы же были очень близки. — С одной стороны, я был очень расстроен, даже написал ему, что буду скучать. С другой — хорошо, что он остается в Москве. У нас будет возможность часто видеться и вместе гулять. Когда столько лет дружишь с человеком, невозможно просто так взять и отпустить его. — Когда вы познакомились? — В 2012-м году, когда я только попал в академию «Локо». Рифа был одним из первых, с кем я начал общаться. Во время переходного возраста у меня был ужасный характер, а Рифа всегда был добряком — возможно, именно поэтому мы и подружились (улыбается). Часто проводили время вместе, я даже на море впервые в жизни полетел именно с семьей Рифата — с ним, его папой, мамой и сестрой. Общаемся с ними и по сей день — поздравляем друг друга с праздниками и днями рождениями. Наши жены сейчас тоже дружат. Рифат — тот человек, которого я могу назвать настоящим другом. Таких в моей жизни мало. — Из всех, кто что-то выигрывал с «Локомотивом», в клубе остался только ты. Помимо Рифата и Антона, про которых мы сказали, ушел еще и Гильерме. Как быть? В составе же должны быть игроки, которые смогут делиться опытом и рассказывать молодым, как побеждать. — Хороший вопрос. Помимо того, что все ребята, которых ты назвал, очень хорошие игроки — они еще и отличные люди. Таких футболистов, которые прошли через все, должно быть 3-4 в команде. Но видишь как, никто не мог предположить, что будет завтра. Тяжело, когда мы отпускаем настолько сильных футболистов, так еще и в российские клубы. Для меня это непонятно. Сейчас в плане состава мы, к сожалению, движемся в обратном направлении от чемпионства. У «Локомотива» совсем не чемпионский состав. — Каким видишь ближайшее будущее «Локомотива»? Многие считают, что из топ-клуба «Локо» превращается середняк. — Мне пока тяжело об этом судить. Но что точно знаю, сильнее игроков с русским паспортом, чем Глушенков, Миранчук и Жемалетдинов — в РПЛ просто нет. За счет индивидуальных качеств они способны перевернуть исход любого матча. И так легко с ними расставаться… Тяжело осознавать, что придется играть без таких партнеров.

«С Галактионовым команда может развиваться. Не хотел, чтобы он уходил — дерьмо случается, ничего страшного»

— У «Локомотива» были неудачные результаты этой весной. После вылета из Кубка от «Урала» Галактионов запросил встречу с руководством «Локомотива», намекая, что хочет уйти в отставку. Ты пытался его отговорить? — Я не летал с командой в Екатеринбург, потому что надорвал заднюю на тренировке. Как только увидел слова Михалыча на пресс-конференции, написал Максу Глушенкову: «Подойди к тренеру и скажи: пусть не принимает поспешных решений». — Сам звонить не стал? — Он был в ужасном настроении, поэтому было лучше, чтобы кто-то поговорил с ним лично. Я верю, что с Галактионовым «Локомотив» может развиваться. В том числе поэтому не хотел, чтобы он уходил. Дерьмо случается, ничего страшного. Потом же все наладилось — сам видел, как мы провели концовку сезона. — Когда весной в клубе творились непонятные вещи, все журналисты ждали, что к ним выйдет капитан, пообщается, все разложит по полочкам и всех успокоит. Но ты так ни разу и не вышел. Почему? — Не был готов к провокационным вопросам. Я вспыльчивый человек, местами боялся, что наговорю лишнего. — Не считаешь, что капитан в такие моменты как раз и должен держать удар перед СМИ? — Капитан никому ничего не должен. Капитан должен играть в футбол и вести за собой команду. А общаться с журналистами — вообще нет. — Отвечая на вопросы журналистов, ты ведь общаешься не с ними, а в первую очередь с болельщиками. — Мне не нужны посредники в общении с нашими болельщиками. Если я выйду после игры и пообщаюсь с простым человеком, поддерживающим «Локомотив» — это общение останется между ним и мной. А если поговорю с журналистами — выйдет 700 статей: «Баринов сказал то, Баринов сказал это. Обвинил руководство, тренерский штаб и самого себя». Вам только дай почву для творчества. — Но ты сам ее и даешь. Твое последнее общение с журналистами, которое помню лично я, закончилось легендарной фразой про равнодушных футболистов. — Тут у меня просто накопилось, признаю. У меня не было цели так ярко выступить через СМИ, просто так вышло — отвечал на заданный вопрос и выдал вот такое. Но подумать — по сути я же был прав. Место в стыках лишнее тому подтверждение. Как только убрали безразличных, сразу все наладилось. — Ты признавался, что эта фраза относилось по большей степени к легионерам. А Максим Ненахов вообще рассказывал, что ты их ненавидишь. Реально так? — Не знаю, откуда Максим это взял. У меня нет никакой ненависти к иностранцам. Да, могу пошутить, потравить, научить мату, но чтобы ненавидеть — нет. Я играл рядом вместе с Фарфаном, Крыховяком, Пейчиновичем, Чорлукой. Ненахов не знает, какая была тогда атмосфера — как легионеры прикалывались над нами, а мы над ними. Макс, наверное, судит по моим отношениям с условными Бека-Бека и Педриньо. — Тарасов рассказывал, что однажды на тренировке подрался с Хенти. Еще похожие драки на твоей памяти были? — Я видел много драк. Самая жесткая — Михалик против Пейчиновича. Серьезно рубились ребята. Причем я даже не помню, из-за чего. — А ты с кем-то из партнеров хоть раз дрался? — Не так давно сцепились с Наиром Тикнизяном. Произошло недопонимание, полезли друг на друга, но нас успели растащить. Через минуту мы уже пожали друг другу руки. — Ты сказал, что тебе не нужны посредники в общении с болельщиками. С кем-то из активных фанатов на связи? — Да, с Деном из «Викингов». Мы часто переписываемся, он поздравляет нас с победами. Можем в свободное время сходить вместе в баню. — А тебя вообще часто узнают на улице? — Ага. Выйду у себя в ЖК в магазин в шортах и шлепках — обязательно кто-нибудь подбежит и попросит сфоткаться (смеется). — Знаменитая кричалка про «Спартак» в твоем исполнении до сих пор аукается? — У спартаковских болельщиков наверняка остался какой-то осадок, но негатива в мою сторону уже нет. Недавно на Кутузе остановил ДПСник, как оказалось — болельщик «Спартака». Спросил, когда мы с ними играем — даже номерами обменялись. Другим знакомым ДПСникам — тоже болельщикам «Спартака» — я даже билеты делал на наш матч.

«Карпин дал рекомендации по питанию. У меня внутри как будто все перевернулось»

— За последние пару лет ты будто скинул пару лишних килограмм. Или мне кажется? — Я и правда подсушился. Связываю это с приходом в сборную Валерия Георгиевича [Карпина]. На одном из первых собраний он дал нам рекомендации по питанию: «Если хотите дольше играть и меньше получать травмы — соблюдайте». У меня внутри как будто все перевернулось. С того момента стал следить за своим рационом — почти не ем жареное и соленое. — А сладкое? — Его я и так не ел. Георгич сказал правильные вещи, которое надо не пропускать мимо ушей, а прислушиваться, чтобы не быть толстым. Но вообще у меня никогда не было серьезных проблем с весом и жировой. Уже на 3-4 день отпуска начинаю активничать: играю в теннис, в волейбол, хожу в зал, короче — не запускаю себя. — Кто в «Локомотиве» самый плотный? — Был Рифа, сейчас — Пиняйчик [Пиняев]. В клубе есть девушка-диетолог, которая должна за этим следить. Но я во многом не согласен с ее методами, поэтому придерживаюсь своей диеты, а не той, которую дает она. — Игорь Акинфеев тоже рвал кресты и теперь часто рассказывает про свою жесткую диету, которую он соблюдает, чтобы не нагружать колено. У тебя с этим так же строго? — У меня есть игровой вес, и лишние 400-500 грамм никак не повлияют на мое колено. Благо, оно меня сейчас не беспокоит, тьфу-тьфу-тьфу. — А когда беспокоило последний раз? — Первый год после восстановления. Сустав ныл, болел, даже заклинивал при определенных движениях. Я побаивался снова получить травму, не мог переключить голову на футбол. Но в этом мне помог Саламыч [Черчесов]. — Как? — Я приехал в расположение сборной. Через пару дней Саламыч позвал меня на разговор: «Дима, сколько можно?» Я стою, не понимаю, о чем речь, а он продолжает: «Еще раз спрашиваю — сколько можно?» Решил поинтересовался, о чем он вообще говорит. «Сколько можно думать о колене? С сегодняшнего дня ты должен о нем забыть». И реально сработало — на следующий день я уже не думал о травме.

«После рождения сына боюсь летать. Когда летим вместе потряхивает прилично, хоть и молюсь перед взлетом»

— Ты сказал про отпуск. Как отдохнул этим летом? — На самом деле хорошо. Самое главное — залечил болячки, которые меня тревожили. Слава богу, теперь все в порядке, можно спокойно подходить к новому сезону. — Что были за болячки? — Тяжелые. У меня был надрыв задней поверхности бедра, и сильно беспокоил пах. Последние матчи сезона играл на обезболивающих. Хорошо, что все это позади. — Где провел отпуск? — Каждое лето у меня начинается с рыбалки. У Рифата, кстати, тоже. Но с ним я ездить вообще не могу. — Почему? — Он жесткий профессионал, очень азартный. У Рифата на каждую рыбалку одна цель — побить свой предыдущий рекорд. Я к такому отношусь спокойно, больше кайфую от процесса, чем от результата — на лайте кинул удочки и сижу, жду. Этим летом сгонял на четыре дня под Дмитровскую область — с мужем сестры и его друзьями. А потом с женой и сыном полетели в Турцию на 10 дней. — Не тяжело отдыхать с маленьким ребенком? — Скрывать не буду — у нас есть няня. На самом деле это суперудобно. В Турцию взяли ее с собой. На отдыхе сын вставал где-то в восемь утра. Не будет же он сидеть и ждать, пока проснутся родители. Они с няней ходили гулять на разные площадки и аттракционы. Потом мы с женой присоединялись к ним и шли вместе на море. Вечером жена его укладывала, и мы спокойно проводили время вдвоем, пока сын был под присмотром няни. — Не стремно доверять своего ребенка постороннему человеку? — Я уважаю нашу няню и доверяю ей. Она приходит к нам три раза в неделю, один раз — с ночевкой. Для сына она уже почти как бабушка — так сильно ее полюбил, что можно считать членом нашей семьи. У нее очень хороший подход, хотя раньше работала только с девочками: но когда пришла к нам домой и познакомилась с Ваней — cразу сказала, что готова остаться с нами. — Летом ценник на билеты в Турцию просто конский. Не накладно ехать вчетвером? — Ха-ха, это ты в точку. До рождения сына я всегда летал бизнес-классом, а сейчас — пересел в комфорт (по опциям и цене это средний вариант между экономом и бизнесом. — Sport24). Мы стали полностью выкупать ряд, поэтому чтобы остаться плюс-минус в той же ценовой категории, решили пользоваться классом пониже. Но мне вообще нормально — я и в эконом спокойно сяду. Главное — долететь без происшествий. — Боишься летать? — Стал бояться после рождения сына. Когда лечу один — нормально: понимаю, что в случае чего есть жена. А вот когда летим все вместе — вообще жесть. Потряхивает прилично, хоть я и молюсь перед взлетом. — Есть стереотип, что рождение ребенка на год выбивает футболиста из колеи. У вас с женой распределены обязанности, чтобы ничего не шло в ущерб твоей карьере? — Графика у нас нет, все по ситуации. Обычно я встаю в восемь, к 10 приезжаю на базу. После тренировки возвращаюсь домой, сплю часок — пока жена гуляет с сыном. Вечером мы вместе его укладываем. Если в этот день у нас няня, то укладывает она — а мы идем прогуляться либо катаемся на самокатах. Вот что ты сказал про минус год — это полный бред. Все идет от головы. Сыну скоро 11 месяцев — за это время я ни разу не уходил спать в другую комнату, когда он ночью просыпался и плакал. Это же мой ребенок, моя кровь — как я могу психовать в таких ситуациях? — Тикнизян обычно просыпается в 3:30 утра, чтобы довезти супругу до работы. Ты из-за сына встаешь примерно в это же время? — Ой не, в 3:30 мы все спим. Но если Наир и правда встает полчетвертого ради Яны [Ромашкиной] — молодец! Все для любви. — Что самое необычное покупал своему сыну за последнее время? — За это в нашей семье отвечает жена. У нее там куча доставок с Вайлдберриз и каких-то европейских магазинов. Иногда спускаюсь за доставкой, а там коробки под три метра. Практичные покупки лежат на плечах жены, а я отвечаю за прикольные — могу привезти сыну какую-то красивую машинку или мячик.

«После побед над «Галатасараем» и «Байером» в ЛЧ были самые большие премиальные в карьере — около двух миллионов рублей»

— Блиц! Когда ты в последний раз плакал? — Когда родился сын. — Самые большие премиальные в карьере? — После побед над «Галатасараем» и «Байером» в Лиге чемпионов. В обоих случаях заплатили около двух миллионов рублей. — Самая дорогая покупка за последнее время? — Браслеты Van Cliff. Но с покупками у меня как трансферами — все точечно и грамотно. — Лучший сериал, который когда-либо смотрел? — «Слово пацана» и «Игра в кальмара». — Лучшая книга, которую ты когда-либо читал? — Автобиографии Тайсона и МакГрегора. — У тебя еще осталась мечта в футболе? — Стать чемпионом России во второй раз. — Через два года тебя будет 30. В это же время у тебя заканчивается контракт с «Локомотивом». Где ты будешь? — Если не в Европе, то в «Локомотиве».