Две разные реальности: как отличаются версии Матвея Суслова и стороны обвинения в деле "Экономбанка"
По версии следствия, Матвей Суслов, являясь руководителем правления банка, в апреле 2014 года создал преступное сообщество, в деятельность которого вовлек коллег, знакомых и руководителей ряда подконтрольных организаций. Они якобы оформляли кредиты, не предоставляя залогов и не имея финансовой возможности вернуть эти кредиты, а также заключали другие сделки для хищения денег.
Чтобы скрыть преступную деятельность, злоумышленники выдавали значительные суммы кредитов подконтрольным организациям-должникам, заведомо зная, что объемы деятельности этих организаций не позволят вернуть данные суммы. Оформляемые залоги также не обеспечивали возвратность кредитов. В дальнейшем для придания легитимности сделкам обвиняемые заключили ряд гражданско-правовых сделок, считает следствие.
Спустя год дело близится к завершению - стороны перешли к стадии прений.
Матвей Суслов подробно изложил свою позицию по эпизодам, которые ему вменяют. Стоит отметить, что она, конечно же, отличается от версии, которую озвучивают потерпевшая сторона и гособвинение. Разберем по порядку.
Кредит на Михеева
Первый эпизод, которого коснемся, связан с хищением 14,2 млн рублей в декабре 2013 года путем оформления кредита на 16 млн рублей на некого Михеева Павла Николаевича. Якобы мужчина получил кредит и передал его наличными Матвею Суслову и экс-руководителю юридической службы "Экономбанка" Андрею Бабичу. При этом на момент выдачи кредита залоговое обеспечение не принадлежало заемщику, то есть предоставлено фиктивно и в дальнейшем банк этого обеспечения не получил.
Матвей Суслов в прениях утверждает, что размер кредита составляет 16 млн рублей, его одобрил экономический совет банка. А вменяемые 14,2 млн рублей - это залоговая стоимость имущества кредитуемого, которое было "утрачено" 28 апреля 2016 года. Он также ссылается на то, что эта дата выходит за пределы обвинительного заключения и на два месяца превышает срок его полномочий в качестве председателя правления банка.
"Сначала банк выдал кредит Михееву в сумме 16 млн рублей, затем Михеев купил автотранспорт у Никулина за 13 млн рублей. После этого Никулин поставил автотранспорт Михееву, тот сдал его 14 января 2015 года в лизинг Басову, в аренду с правом выкупа, а потом уже где-то в конце января 2015 года был заключен договор залога с банком по данному кредиту, и этот автотранспорт был передан в качестве залога. Дальше в течение года от Басова поступил в адрес Михеева 21 выкупной платеж. Данные денежные средства пошли Михеевым на уплату процентов по данному кредиту и на гашение тела кредита", - изложил свою версию Суслов.
Отдельно он остановился на том, что кредит был выдан не просто так, а под залог 12 тягачей и полуприцепов. При этом сам признается, что у Михеева тогда еще не было этого транспорта - на выданные деньги он и собирался покупать его. Несмотря на это, экономический совет банка одобрил заявку, а главный инженер банка провел оценку транспорта (который на тот момент не мог быть залогом банка, так как принадлежал другому владельцу. - "ОМ".). Необходимо отметить, что на момент выдачи 16 млн рублей Михеев уже имел большую кредитную нагрузку – 27,5 млн.
Суслов настаивает, что сведения, предоставленные банку по займу, не были ложными, так как по остальным кредитам Михеева претензий нет, а также на том, что есть некие договоры купли-продажи транспортных средств. Соответственно, считает подсудимый, наличные средства мужчина никак не мог передать Бабичу.
По версии обвинения, 26 декабря 2014 года по соглашению об отступном банк принял этот транспорт себе. Далее начинается интересное - в конце января 2015 года Басов подал иск в отношении Михеева в арбитражный суд о праве собственности на этот транспорт, ссылаясь на то, что выплатил за него деньги. Транспорт арестовали на время рассмотрения иска, и банк его не успел получить. Арбитраж отказал Басову в иске, но 12-й ААС после встал на сторону истца. Таким образом, банк остался без залогового имущества, которое и так на момент выдачи кредита не могло быть принято в залог, и с убытками в миллионы рублей.
Вот что об этом говорят представители потерпевшей стороны на суде: в кредитном досье Михеева не оказалось документов, подтверждающих финансовое положение заемщика, документов на владение залогами, заключений юридической службы и отдела экономической безопасности, которые делают заключение о благонадежности и деловой репутации заемщика, то есть оснований для выдачи не было.
Говоря о заключениях экономического совета, можно отметить, что не всегда на заседаниях присутствовали реальные люди. При проверке выяснилось, что некоторые члены экономического совета в тот момент были в отпусках. Неужели они приезжали на заседание и уезжали обратно? И так не по одному разу за отпуск. Сторона обвинения ссылается на то, что и сами заседания зачастую были фиктивны. Об этом заставляют задуматься и слова одной из свидетельниц на суде, которая на тот момент была секретарем экономического совета. Она сообщала на процессе, что составляла протокол заседания совета, получив заявку на его проведение, завизированную Сусловым. При этом сама на заседаниях никогда не присутствовала - что на самом деле происходило за дверями в тот момент, известно лишь тем, кто в большинстве своем сейчас находится на скамье подсудимых.
Суду представлен также тот факт, что Бабич, на тот момент возглавлявший юридическую службу, почему-то в арбитражном суде, посвященном признанию права собственности на залог, представлял интересы Михеева, а не банка, в котором занимал не последнюю должность. При этом в решении арбитражного суда указано, что от банка представитель не явился, то есть защищать интересы банка почему-то никто не пришел.
"Именно этот факт свидетельствует о действиях Бабича вопреки интересам АО "Экономбанк", - заявляет потерпевшая сторона.
Мошенничество на 140 миллионов
Еще один эпизод, который вменяется некоторым участникам дела, - это мошенничество на сумму 140 млн рублей. Здесь обвиняемыми выступают Матвей Суслов, его первый на тот момент заместитель Денис Кононов, а также заемщики Максим Маркелов, Алексей Костин и охранник банка Александр Чистяков.
Согласно обвинению, 17 апреля 2014 года Маркелову и Костину сроком на один месяц были выданы два кредита по 70 млн рублей, которые были перечислены на счет инвестиционной компании "Таск Квадро Секьюритиз" (ТКС) по договорам купли-продажи акций "Экономбанка", после чего - похищены Сусловым.
Сам подсудимый говорит, что это опровергается имеющимися в уголовном деле доказательствами. По его словам, вначале банк выдал кредиты Костину и Маркелову, затем Костин направил деньги безналично в "Таск Квадро Секьюритиз". Маркелов дал займ Бабичу, и Бабич также отправил деньги на ТКС, но уже за Чистякова. Костин и Чистяков становятся акционерами банка. Стоит отметить, что акции на 500 млн рублей оказались у компании не случайно: их ранее продал ТКС отец Матвея - Александр Суслов.
Суслов заявил судье, что ТКС выкупил бы акции обратно (изначально компания этого и хотела), однако не стал этого делать. И чтобы не выносить на просрочку, банк уступил права требования "Эконом-Факторингу". Забегая вперед, стоит сказать, что в 2015 году у "Таск Квадро Секюритиз" была отозвана лицензия, а также возбуждено уголовное дело по факту утраты ценных бумаг "Экономбанка" на общую сумму 1 млрд 850 млн рублей. Банк был признан потерпевшим.
"И завершающий этап этой сделки: "Эконом-Факторинг" своими денежными средствами со своего расчетного счета покупает у банка права требования по кредитам Костина и Маркелова", - отметил Суслов.
Теперь Костин и Маркелов, по версии подсудимого, должны не банку, а "Эконом-Факторингу". Но 140 млн рублей для оплаты долгов у них не было ни для банка, ни для "Эконом-Факторинга". Казалось бы, все логично, однако ошибки, о которых говорит обвинение, начались с самого начала: в кредитных досье при проверке не нашли заявления на получение кредитов, документов, подтверждающих финансовое положение заемщиков. Например, Костин на тот момент, отмечает сторона потерпевших, работал в управлении информатизации банка, и его зарплата не позволяла ему взять кредит в 70 млн. Маркелов и вовсе числился безработным. Стоит отметить, что и срок кредитов для такой суммы при такой характеристике кредитуемых достаточно необычный - 1 месяц.
Еще одной загвоздкой является то, что Костин, по некоторым данным, двоюродный брат Суслова. Таким образом, выдавая кредит родственнику, предправления допустил конфликт интересов - при голосовании по вопросу о выдаче кредита должно исключаться, что голосующий является родственником. Тем не менее экономический совет решил, что кредиты выдать нужно. А как проводились заседания экономического совета - можете прочитать выше.
Ну и в концовке оказалось, что первоначальные кредиты Костину и Маркелову в итоге перекрылись деньгами, выданными в качестве кредитных обязательств "Эконом-Факторингу". "Экономбанк" дал кредиты Костину и Маркелову, но, в конце концов, после всех схем "Эконом-Факторинг" стал должен банку 146 млн рублей.
"Но когда выдавались "Эконом-Факторингу" кредитные средства, на тот момент он уже имел задолженность по кредитам около 300 млн, 5 кредитов из которых уже пролонгировались, потому что ему было проблематично обслуживать", - говорит на суде представитель банка.
"Эконом-Факторинг", как и другая якобы аффилированная прежнему руководству банка фирма "Эконом-Финанс" - две организации, которые красной нитью проходят через всё уголовное дело. С ними связаны несколько эпизодов якобы хищений. Подробнее об этом дальше.
Два ЭФ
Как считает следствие, организация "Эконом-Финанс" была подконтрольна Денису Кононову. Руководителем был его отец Олег Кононов, "Эконом-Факторингом" руководил Денис Ульянов. Оба этих человека сейчас на скамье подсудимых, прокуратура запросила им сроки в 16 и 18 лет соответственно.
Предполагается, что через эти фирмы из банка были выведены миллионы рублей, а сами они затем обанкротились. Ряд случаев опять-таки связан с выдачей кредитов. Так, например, по версии следствия, Олег Кононов, взяв несколько кредитов на 50 млн рублей на "Эконом-Финанс", передал их сыну. Еще 136 млн рублей были якобы выведены через "Эконом-Факторинг".
Матвей Суслов на суде отмечал, что "Эконом-Финанс" долгое время кредитовался в банке и за пять лет получил 1 млрд 890 млн рублей. По его словам, клиент из выручки гасил ранее открытые кредитные линии, но также брал новые кредиты. Он заявил, что это нельзя назвать перекредитованием.
Однако внимание следователей привлекло не это, а то, что после выдачи нескольких кредитов под поручительство Кононова-старшего его вывели из поручителей, заменив его поручительство залогом недвижимости, расположенной на пересечении проспекта Столыпина и улицы Горького - всем известная гостиница "Россия", которая тогда была в аварийном состоянии, а сейчас находится в "предсмертной агонии". Таким образом, у банка остался неликвидный актив, а "Эконом-Финанс" был обанкрочен, и предъявить претензии Олегу Кононову нельзя, так как, напомним, он выведен из числа поручителей.
(фото гостиницы "Россия" на 2014 год)
С "Эконом-Факторингом" сумма ущерба - 105,8 млн рублей. История кредита такова: ООО "Снабсервис" (не клиент банка) в 2014 году получил в "НВКбанке" кредит в 100 млн рублей под поручительство уже известной нам "Таск Квадро Секьюритиз". Через три месяца "НВКбанк" уступает права требования к "Снабсервису" по начисленным процентам. При этом из договора уступки следует, что "Эконом-Факторинг" приобретает уже просроченные проценты, то есть "Снабсервис" не выполнил обязательства перед "НВКбанком". Всего "Эконом-Факторинг" приобрел процентов на 5,6 млн рублей.
В конце марта 2015 года долгом "Снабсервис" заинтересовался "Экономбанк" и забрал через договор у "Паллады" уступки права требования на основной долг в 100 млн рублей. При этом долг обеспечивался поручительством уже известного "Таск Квадро Секьюритиз", деятельность которого на момент сделки была прекращена – в феврале 2015 года Банк России отозвал у него лицензию.
Проценты по этому долгу в сумме свыше 5 млн рублей были переданы банку от "Эконом-Факторинга" в качестве погашения кредитов. "Эконом-Факторинг" ранее выкупил проценты у "НВКбанка". Договор заключен на основании решений экономического совета "Экономбанка", в который входили в том числе Матвей Суслов, Денис Кононов и Андрей Бабич.
"Заключая договор уступки, нельзя не понимать, что кредит изначально был проблемный", — говорила на суде ранее представитель "Экономбанка".
По ее словам, не было заключений ни от кредитного работника, ни от юридической службы, ни заключения отдела экономической безопасности. И даже более - в протоколе экономического совета "Экономбанка" были указаны сведения о надлежащем исполнении обязательств, несмотря на уголовное дело в отношении поручителя.
Потерпевшим остался банк, так как "Снабсервис" исключили из ЕГРЮЛ, а на поручителя (ООО "ТКС") возбудили уголовное дело и отозвали лицензию, поэтому задолженность 105,8 млн, по сути, оказалась безнадежна к взысканию.
На суде Матвей Суслов заявил, что не давал Денису Кононову и Андрею Бабичу указаний оформить договоры уступки прав требования, так как они "вообще не заключались". Говоря о своей версии движения денежных средств, он упоминает, что деньги банк на самом деле получил. Но другой.
"В обвинительном заключении указано, что денежные средства в размере 105 млн рублей были похищены Сусловым, Кононовым, Бабичем, Ульяновым. Однако из исследованных в судебном заседании документов, выводов специалистов, экспертов, показаний свидетелей и представителя потерпевшего следует, что получателем денежных средств является "НВКбанк", а не я или кто-то еще из подсудимых", - заявил экс-предправления "Экономбанка".
Старые-добрые сказки
"В жизни, знаешь ли ты, всегда есть место подвигам". Это цитата из рассказа Максима Горького "Старуха Изергиль". В нашем случае можно сказать: "В жизни всегда есть место шутке". Другого объяснения, почему в ордерах для выдачи денежных средств появились такие ФИО, как Колобок Ниф Нифович, Колобок Нуф Нуфович, Колобок Колобок Колобокович, нет.
Следствие считает, что подсудимые в 2015 году оформили кредиты на общую сумму в десятки миллионов рублей на Трепшина, Сосулина, Шведову, Маркелова, находящихся сейчас на скамье подсудимых.
Вадиму Сосулину на три года выдали 16 млн рублей. Спустя месяц после выдачи кредита экономический совет банка принял решение переуступить кредит ООО "Триумф". Сосулин теперь должен был "Триумфу", а тот, в свою очередь, банку. Кроме того, сократился срок выплаты задолженности — с трех лет до года. Однако стоит отметить, что, по данным потерпевшей стороны, ранее "Триумф" не кредитовался в банке, счетов не имел, его финансовое положение не оценивалось. Документов, свидетельствующих о проведении какой-либо проверки по "Триумфу" перед заключением договора уступки, не имелось.
Спустя несколько месяцев по данной уступке банком было принято два простых векселя "Метсервисинвест Волгоград" на общую сумму 22,5 млн рублей.
Аналогичные переуступки ООО "Триумф" и последующая передача векселей произошла еще по нескольким кредитным договорам, заключённым с физлицами. Однако здесь ситуация интересна тем, что граждане брали в долг миллионы рублей на один месяц при достаточно скромных доходах, либо являясь безработными.
Так, например, заемщики Трепшин и Маркелов собирались отдать кредиты в размере 10-12 млн рублей за один месяц при доходах около 300-350 тыс. рублей со сдачи недвижимости. Однако как было выяснено в ходе следствия, не было у них недвижимости, от сдачи в аренду которой они получали доход. Через месяц кредиты переуступили ООО "Триумф", взамен банк получил векселя. Такая же ситуация сложилась и с заемщиком Натальей Шведовой. Она, как заявлялось на суде, являлась главбухом "Эконом-Финанса", затем — "Эконом-Факторинга". Обратим внимание, что здесь вновь всплывают эти фирмы. В итоге кредиты закрыли попросту бумажками, а на балансе банка уже около десяти лет висит задолженность по векселям.
Сергей Анофриков, адвокат Матвея Суслова, во время выступления на стадии прений заявил, что векселя по кредитам были приняты не единолично его подзащитным, а коллегиально. Кроме того, он настаивает, что новое руководство "своим приоритетом выбрало не экономические приоритеты банка, а желание любыми способами добиться привлечения к уголовной ответственности своих предшественников".
Матвей Суслов отметил, что "Экономбанк" мог обратиться с требованием о погашении вексельной задолженности, однако банк "не воспользовался своим законным правом", что, как считает Суслов, не позволяет банку выступать потерпевшей стороной и предъявлять требования к нему и другим подсудимым.
Комичности этой грустной ситуации добавляет то, как документально оформлялись кредиты. Здесь и всплывают сказочные персонажи, о которых мы говорили ранее. При проверке в банковской системе были найдены расходные кассовые ордера, где ручкой написано "Маркелов, Дудукина, Трепшин", имен и отчеств нет, а номера открытых счетов есть. То есть, предполагается, что сначала кредиты выдавались Колобкам, а уже затем были поставлены фамилии реальных получателей.
Одна из свидетельниц на суде подтвердила эту версию. По ее словам, Денис Кононов 29 апреля 2014 года дал ей указание оформить три расходных ордера для выдачи денежных средств в московском филиале "Экономбанка". При оформлении она использовала тестовые фамилии – Колобок, а отчества из сказки о трех поросятах. Ослушаться начальства она не могла, так как хотела сохранить работу - ее бывший начальник Татьяна Подлеснова "вылетела из банка по этой причине".
ПИФы
Еще один эпизод, относящийся к причинению ущерба "Экономбанку", связан не с выдачей невозвратных кредитов, а с закрытыми инвестиционно-паевыми фондами. Подсудимым вменяется, что они обменяли ЗПИФы с ликвидной недвижимостью на ЗПИФы "Земли Подмосковья". На баланс банка были заведены "Земли Подмосковья", котировки паев которого были в несколько раз завышены на бирже. Сумма ущерба банку превысила 858 млн рублей.
На балансе банка долгие годы накапливалось недвижимое имущество: например, у должника не было денег, но была квартира, он передавал ее в счет погашения банку. Всего у "Экономбанка" было три ЗПИФа: "Защита", "Инновация", "Стимул-Д". К 2013 году в этих фондах было имущества на 580 млн рублей.
Следствие считает, что Матвей Суслов вступил в сговор с лицами из руководства банка и гендиректором "Таск Квадро Секюритиз" (эта фирма была реестровым держателем указанных неликвидных паев "Земли Подмосковья" и акций банка), который обеспечил исполнение этой схемы. В феврале 2014 года с баланса банка в пользу организации "ЭкономСтрахование" (до 2017 года ее президентом был отец Матвея Суслова) через договоры мены были переданы паи, обеспеченные недвижимостью.
"В определенный момент эти ЗПИФы с недвижимостью решили обменять на ЗПИФы, которые котировались на бирже, - "Земли Подмосковья". Впоследствии выяснилось, что они, грубо говоря, ничего не стоили", - говорил на одном из судебных заседаний представитель банка.
Он также отметил, что процент сделки превышал 2% по отношению к балансовой стоимости активов банка, то есть чтобы ее легитимно провести, нужно было проводить собрание акционеров банка, а решение приняли, обойдясь советом директоров. Предполагается, что таким образом незадолго до проведения санации (система мероприятий для избежания банкротства. - "ОМ".) экс-руководство банка вывело имущество в подконтрольную фирму.
Во время прений Матвей Суслов обращал внимание суда в основном на нечестную работу инвесткомпании в 2014 году, с которой он сотрудничал, а не на собственные действия.
По его словам, согласно рыночной оценке, стоимость паев ЗПИФа "Земли Подмосковья" составляла 598 млн рублей, стоимость "Инноваций" - 219 млн рублей, "Стимул-Д" - 195 млн рублей и "Защита" - 178 млн рублей. Суммарно их рыночная стоимость, по словам Суслова, была ниже на 6 млн рублей.
"Ни мне, ни другим сотрудникам банка на период совершения сделок не было известно о манипуляции инвестиционной компании "Таск Квадро Секьюритиз" с рынком, поддержании цены на бирже. Лишь в 2016 году "Вестник Банка России" сообщил, что цена на паи ЗПИФ "Земли Подмосковья" завышена", - отметил Суслов.
При этом он подчеркнул, что паи, которые были у банка, не котировались на Московской межбанковской валютной бирже, а вот "Земли Подмосковья" котировались. Во время прений он настаивал, что ничего поделать с завышенной ценой не мог и купил паи по той цене, что сложилась по итогам торгов на ММВБ.
"Даже если цена является завышенной в результате манипулирования рынком, у банка нет возможности отступить от установленных Банком России правил и вести учет в какой-то другой цене", - заявил Суслов.
Теперь возможности отступить нет у машины правосудия. После прений и последнего слова обвиняемых судья уйдет в совещательную комнату, где и решится судьба "Сусловского ОПС".