Что думал Константин Крылов о национальной политике России, миграции и исламизации, и насколько его мысли актуальны сегодня
12 мая 2020 года в возрасте 52 лет в результате повторного кровоизлияния в мозг в подмосковной больнице скончался русский философ, писатель и публицист Константин Анатольевич Крылов. Его творчество было одним из наиболее ярких явлений интеллектуальной жизни России «нулевых».
Константин Крылов являлся одним из наиболее известных националистов в России. Его национализм, следует признать, несколько отличался от той мифологии, которым это слово овеяно – он предпочитал не бряцать славой былого величия, а выступал с позиции народа-жертвы, который был и до сих пор остаётся объектом многовекового систематического угнетения.
Он считал, что русские в России, по сути, лишены субъектности в рамках официального российского многонационального нарратива. По его мнению, путём агрессивной политики многонационализма и массового миграционного замещения русских азиатскими и другими народами происходит денационализация русского этноса. Само существование русских подвергается сомнению (лозунги в духе «русский – не национальность»).
Насколько идеи Константина Крылова актуальны сегодня? На этот вопрос постараемся дать ответ в данном материале, рассмотрев его взгляды по некоторым актуальным вопросам.
Высказывания о том, что русский – это якобы «не национальность, а состояние души», достаточно распространены в общественном дискурсе уже достаточно давно, поскольку они вполне вписываются в проекцию «многонационального народа» РФ. Константин Крылов был противником подобных лозунгов.
Что же он понимал под русскими и русскостью?
Исходным пунктом этнологических рассуждений Крылова было, возможно, сомнительное с научной точки зрения утверждение о самоочевидности существования народов:
Основное внимание Крылов уделял не вопросу о том, кем русские как народ являются, а опровержению основных русофобских ходов мысли, согласно которым русских либо нет вообще, либо в них можно записать кого угодно (что, как он подчёркивал, вполне тождественно первому). И это тот случай, когда он углублялся и в генно-биологические вопросы, но делал при этом очень чёткую оговорку:
По мнению К. Крылова, русские – это национальность и это, прежде всего, белые люди и славяне (хотя, как считал Крылов, «кровная» сторона русской идентичности является проблемной). С мнением о том, что «русские – это те, кто говорят на русском языке» Крылов был категорически не согласен и приводил следующие аргументы:
Действительно, вот недавно депутат Госдумы Султан Хамзаев предлагал признать русским народом «все национальные группы, проживающие в России». При этом сам он подчёркивал, что он «русский аварец». Мол, в Дагестане он аварец, в Москве – дагестанец, а за границей – русский. То есть он всё же имеет определённую национальную идентичность и подчёркивает её. При этом русским на исконно русских территориях, например в Смоленской области, он в таком праве, получается, отказывает. Русских, в его понимании, не существует, есть только «многонациональный народ».
То есть здесь идёт явственная путаница между понятием политической нации, наличием гражданства страны (россияне, граждане РФ) и национальности. К каким последствиям это ведёт? Об этом писал К. Крылов:
Одна лишь «причастность к русской культуре», сама по себе, по мнению Крылова, также не может быть признаком русскости.
Таким образом, Крылов считал русских национальностью, которая обладает определёнными признаками, и с этим сложно не согласиться. Русский, прежде всего, должен не только говорить на русском языке, знать русскую культуру и т. д., но и сам идентифицировать себя только как русского. Поскольку не бывает «русских тувинцев», есть российский тувинец, гражданин РФ, но он не может быть русским, поскольку идентифицирует себя прежде всего как тувинца.
Отрицание существования русских как национальности и борьба с русским национализмом сопровождается массовым завозом мигрантов и ползучей исламизацией России. Эту тему также неоднократно поднимал Константин Крылов.
Он отмечал, что борьба с любым проявлением русского национального сознания, как отмечал Крылов, «отчасти скопирована с послевоенной идеологии ФРГ, стоящей на признании «немецкой вины»», только немцев можно было обвинять в конкретных поступках, а русских – в лучшем случае в «преступных намерениях». По этой причине тех, кто выступает против миграции, часто обвиняют в «ксенофобии», «фашизме» и т. д.
Крылов опровергал миф о том, что российская экономика без мигрантов рухнет, отмечая, что огромное количество граждан России хотели бы занять места, на которых сейчас трудятся мигранты.
― отмечал Крылов в одном из интервью ещё в 2008 году.
Он подчёркивал, что одна из самых развитых стран, Япония, вообще не принимает мигрантов: японское законодательство делает их труд экономически невыгодным для работодателя. При этом уровень рождаемости в Японии очень низкий. Но это не мешает Японии оставаться третьей по значению экономикой мира и одной из самых политически стабильных государств.
Крылов отмечал, что уровень преступности в среде мигрантов всегда очень высок, и объяснял это следующим образом:
Кроме того, существующий мировой опыт показывает, что потомки мигрантов, даже усвоив язык и культуру принявшего их общества, не становятся его частью. Это делает их постоянными источниками напряжения в обществе, вечной проблемой, незаживающей язвой.
― говорил Крылов.
Параллельно с массовой миграцией в Россию, в основном из стран Средней Азии и Закавказья, происходит исламизация страны, на что Константин Крылов также обращал внимание. Он отмечал, что власти, похоже, не просто этому не препятствуют, но даже заинтересованы в этом.
― писал Крылов.
Помимо вышеуказанных вопросов, Константин Крылов также поднимал и другие, не менее актуальные – например, проблему демографии и абортов.
— писал он в 2013 году.
Он также предлагал меры, с помощью которых можно уменьшить количество абортов
Конечно, было в творчестве и публикациях Крылова и то, что могло вызвать неприятие (например, предельно мрачный взгляд на русскую историю, с которым нельзя согласиться), однако, подводя итоги, следует отметить, что многие вопросы, которые поднимал Константин Крылов, безусловно, актуальны и сегодня.
Использованная литература:
[1]. Крылов К.А. Кто такие русские? // Вопросы национализма. 2013. № 4 (16). С. 21.
[2]. Олег Неменский. Русский народ и Российское государство в политической мысли Константина Крылова» // Вопросы национализма. — январь 2021. — № 1 (31).
[3]. Крылов К. Миграция: простые ответы на трудные вопросы // Русский обозреватель. 2008.
[4]. Цитата по: Крылов К. А. Быть Русским. – М., Книжный мир, 2023.
Константин Крылов являлся одним из наиболее известных националистов в России. Его национализм, следует признать, несколько отличался от той мифологии, которым это слово овеяно – он предпочитал не бряцать славой былого величия, а выступал с позиции народа-жертвы, который был и до сих пор остаётся объектом многовекового систематического угнетения.
Он считал, что русские в России, по сути, лишены субъектности в рамках официального российского многонационального нарратива. По его мнению, путём агрессивной политики многонационализма и массового миграционного замещения русских азиатскими и другими народами происходит денационализация русского этноса. Само существование русских подвергается сомнению (лозунги в духе «русский – не национальность»).
Насколько идеи Константина Крылова актуальны сегодня? На этот вопрос постараемся дать ответ в данном материале, рассмотрев его взгляды по некоторым актуальным вопросам.
Константин Крылов о том, кто такие русские
Высказывания о том, что русский – это якобы «не национальность, а состояние души», достаточно распространены в общественном дискурсе уже достаточно давно, поскольку они вполне вписываются в проекцию «многонационального народа» РФ. Константин Крылов был противником подобных лозунгов.
Что же он понимал под русскими и русскостью?
Исходным пунктом этнологических рассуждений Крылова было, возможно, сомнительное с научной точки зрения утверждение о самоочевидности существования народов:
«Народы просто есть — как есть Альпы, старая липа за окном, планета Земля или белый камушек у дороги. Попробуй докажи, что он существует, дай ему определение, да ещё потом обоснуй, что это определение сущностное и он другим быть не может [2].»
Основное внимание Крылов уделял не вопросу о том, кем русские как народ являются, а опровержению основных русофобских ходов мысли, согласно которым русских либо нет вообще, либо в них можно записать кого угодно (что, как он подчёркивал, вполне тождественно первому). И это тот случай, когда он углублялся и в генно-биологические вопросы, но делал при этом очень чёткую оговорку:
«Кому-то может показаться, что я придаю слишком много значения «генам», тем самым сводя национальное к этническому. Разумеется, нет. Во-первых, этничность не сводится к ДНК. <...> Я лишь хочу сказать, что на расистские рассуждения – а разговоры о «финно-татарах» являются именно расистскими – удобно отвечать расистскими же аргументами, особенно если они имеются в наличии [2].»
По мнению К. Крылова, русские – это национальность и это, прежде всего, белые люди и славяне (хотя, как считал Крылов, «кровная» сторона русской идентичности является проблемной). С мнением о том, что «русские – это те, кто говорят на русском языке» Крылов был категорически не согласен и приводил следующие аргументы:
«Вот, есть, скажем, Абрам и Рустам. Абрам говорит на отличном русском, у него словарный запас больше, чем у любого русского. А Рустам говорит плохо, зато как рисует – прям Айвазовский, Репин какой-то, а уж вышивает гладью – любой русской мастерице в нос бросится. Значит, они русские, и даже лучше русские, чем какие-то там «сами русские»… Однако «русский Рустам» всегда остаётся ещё и кавказцем и включает эту опцию, когда хочет. А вот у русского отнимают последнее – ведь Рустам у нас получился «лучший русский [1].»
Действительно, вот недавно депутат Госдумы Султан Хамзаев предлагал признать русским народом «все национальные группы, проживающие в России». При этом сам он подчёркивал, что он «русский аварец». Мол, в Дагестане он аварец, в Москве – дагестанец, а за границей – русский. То есть он всё же имеет определённую национальную идентичность и подчёркивает её. При этом русским на исконно русских территориях, например в Смоленской области, он в таком праве, получается, отказывает. Русских, в его понимании, не существует, есть только «многонациональный народ».
То есть здесь идёт явственная путаница между понятием политической нации, наличием гражданства страны (россияне, граждане РФ) и национальности. К каким последствиям это ведёт? Об этом писал К. Крылов:
«Если играть в «определения», то можно подобрать такое определение, которое позволит считать «русским» кого угодно, включая негра преклонных годов, кое-как выучившим слово «здрасьте»… Сообщество, куда можно произвольно записать кого угодно, не является сообществом вообще, так как его состав можно в любой момент поменять на любой другой [1].»
Одна лишь «причастность к русской культуре», сама по себе, по мнению Крылова, также не может быть признаком русскости.
«Начнём с начала – то есть с темы «причастности к русской культуре». Что это такое? Может быть, это знание русской культуры – то есть владение русским языком, осведомлённость о событиях русской истории, хорошее понимание реалий и т. п.? В таком случае самым лучшим русским окажется какой-нибудь ЦРУшный аналитик из «русского отдела», жизнь положивший на разрушение России и уничтожение русского народа [1].»
Таким образом, Крылов считал русских национальностью, которая обладает определёнными признаками, и с этим сложно не согласиться. Русский, прежде всего, должен не только говорить на русском языке, знать русскую культуру и т. д., но и сам идентифицировать себя только как русского. Поскольку не бывает «русских тувинцев», есть российский тувинец, гражданин РФ, но он не может быть русским, поскольку идентифицирует себя прежде всего как тувинца.
Крылов о миграции и исламизации
Отрицание существования русских как национальности и борьба с русским национализмом сопровождается массовым завозом мигрантов и ползучей исламизацией России. Эту тему также неоднократно поднимал Константин Крылов.
Он отмечал, что борьба с любым проявлением русского национального сознания, как отмечал Крылов, «отчасти скопирована с послевоенной идеологии ФРГ, стоящей на признании «немецкой вины»», только немцев можно было обвинять в конкретных поступках, а русских – в лучшем случае в «преступных намерениях». По этой причине тех, кто выступает против миграции, часто обвиняют в «ксенофобии», «фашизме» и т. д.
Крылов опровергал миф о том, что российская экономика без мигрантов рухнет, отмечая, что огромное количество граждан России хотели бы занять места, на которых сейчас трудятся мигранты.
«Жители депрессивных российских регионов, в которых уровень жизни ужасающе низок, охотно работали бы в той же Москве на тех местах, на которых работают гастарбайтеры с Юга. Однако существующая система регистрации, вкупе с предпочтениями работодателей, тому препятствует. При этом задействование неиспользуемых трудовых ресурсов решило бы множество тяжелейших проблем, в том числе региональных» [3],
― отмечал Крылов в одном из интервью ещё в 2008 году.
Он подчёркивал, что одна из самых развитых стран, Япония, вообще не принимает мигрантов: японское законодательство делает их труд экономически невыгодным для работодателя. При этом уровень рождаемости в Японии очень низкий. Но это не мешает Японии оставаться третьей по значению экономикой мира и одной из самых политически стабильных государств.
Крылов отмечал, что уровень преступности в среде мигрантов всегда очень высок, и объяснял это следующим образом:
«Мигранты не делают никаких усилий для того, чтобы принять русскую культуру и нормы жизни. Им это не нужно, и они этого не хотят… Мигранты не чувствуют себя частью общества, в котором живут. Они не чувствуют ответственности за страну, в которую приехали на заработки, им безразлично её будущее. Они безразличны и к благополучию её жителей — ведь это не их благополучие. Они приехали сюда за деньгами – а криминальные промыслы очень выгодны. У мигрантов больше возможностей уйти от наказания, спрятаться, уехать к себе на родину, чем у местных жителей — поэтому они меньше боятся совершать преступления. Таким образом, у них гораздо меньше мотивов быть законопослушными – и гораздо больше оснований заняться чем-то незаконным [3].»
Кроме того, существующий мировой опыт показывает, что потомки мигрантов, даже усвоив язык и культуру принявшего их общества, не становятся его частью. Это делает их постоянными источниками напряжения в обществе, вечной проблемой, незаживающей язвой.
«Россия и без мигрантов – многонациональная страна. На нашей земле живут малые коренные народы, не имеющие собственной государственности. У них, как и у нас, нет другой родины, кроме России. Они нуждаются как в защите своей культурной самобытности, так и в интеграции в русское общество»,
― говорил Крылов.
Параллельно с массовой миграцией в Россию, в основном из стран Средней Азии и Закавказья, происходит исламизация страны, на что Константин Крылов также обращал внимание. Он отмечал, что власти, похоже, не просто этому не препятствуют, но даже заинтересованы в этом.
«Сейчас ислам пропагандируют по нескольким направлениям. Первое и основное – это демонстративное сверхпокровительство исламу и исламистам, бешеная реклама «как хорошо быть мусульманином» и т. п. Однако контакт с реальными носителями исламского мировоззрения вызывает неприятие, поэтому число русских, перешедших в ислам «напрямую», невелико, и в основном это женщины, впавшие в ту или иную зависимость от мужчины-мусульманина. Второе – это создание «исламской русской культуры», то есть ислама, не вызывающего у русских немедленного отторжения на культурном уровне»,
― писал Крылов.
Заключение
Помимо вышеуказанных вопросов, Константин Крылов также поднимал и другие, не менее актуальные – например, проблему демографии и абортов.
«Российская Федерация занимает первое место в мире по числу абортов, а также детской смертности, брошенных детей и много чего ещё. Это не то первенство, которым стоит гордиться. В историческом же разрезе Россия (точнее, бывшая Россия, то есть СССР) был первым в мире государством, узаконившим аборты. Это произошло в 1920 году. Причём аборт можно было делать фактически «просто по желанию женщины». Потом право стали ограничивать и с 1936 по 1955 аборты стали делать только по медицинским показаниям. Потом разрешили снова. Сейчас аборты входят в пакет ОМС – то есть делаются бесплатно и по желанию» [4],
— писал он в 2013 году.
Он также предлагал меры, с помощью которых можно уменьшить количество абортов
«Аборт должен стать менее доступен, не так, чтобы «совсем нельзя» или «только по постановлению Совета Федерации», а именно «несколько менее»… И не обязательно делать это через деньги, скажем, для замужних дам подтверждение согласия на аборт от мужа не помешало бы.»
Конечно, было в творчестве и публикациях Крылова и то, что могло вызвать неприятие (например, предельно мрачный взгляд на русскую историю, с которым нельзя согласиться), однако, подводя итоги, следует отметить, что многие вопросы, которые поднимал Константин Крылов, безусловно, актуальны и сегодня.
Использованная литература:
[1]. Крылов К.А. Кто такие русские? // Вопросы национализма. 2013. № 4 (16). С. 21.
[2]. Олег Неменский. Русский народ и Российское государство в политической мысли Константина Крылова» // Вопросы национализма. — январь 2021. — № 1 (31).
[3]. Крылов К. Миграция: простые ответы на трудные вопросы // Русский обозреватель. 2008.
[4]. Цитата по: Крылов К. А. Быть Русским. – М., Книжный мир, 2023.