Проповедь протоиерея Андрея Ткачёва: "Христос воскрес воистину. И людям это нужно больше, чем хлеб"

В пасхальную ночь в храме Живоначальной Троицы в Хохлах протоиерей Андрей Ткачёв произнёс проповедь, напомнив: "Христос воскрес воистину. И людям это нужно больше, чем хлеб".

Свет Христова Воскресения освещает и просвещает всех. В эту пасхальную ночь каждый православный храм осветился радостью великой победы Вечной Жизни над смертью: "Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав". Первый русский телеканал Царьград предлагает вниманию своих зрителей проповедь известного пастыря и проповедника, ведущего нашего канала протоиерея Андрея Ткачёва, произнесённую в эту пасхальную ночь в храме Живоначальной Троицы в Хохлах, настоятелем которого отец Андрей является.

Иисус Христос умер и воскрес. Умер за грехи наши и воскрес для оправдания нашего. И вы должны будете все воскресные дни посвящать молитве. И не будет такого воскресного дня, когда бы вы не пришли в церковь. Не будет такого воскресного дня. Если вас пробрало до печёнок и вы поняли, что Иисус - любимый, сладчайший, единородный, сошёл с Небес на Землю, чтобы меня вытащить из ада преисподнего - умер и воскрес, то вы не сможете в воскресенье в храм не ходить. А если вы можете в храм не ходить по воскресеньям, значит, вы ещё ничего не поняли. Поэтому ещё многим нужно многое понять.

Только что мы освятили такие большие хлебы, называются артосы. По-гречески "артос" - это "хлеб". То есть эти хлебы и есть хлебы. Они освящены во имя Господа Иисуса Христа и будут раздроблены в Неделю Фомы и розданы людям. Для того чтобы люди ели, как просфору, их, даже перед едой, для исцеления, для благословения. Это воспоминание о том, что апостолы, когда собирались вместе, они живо чувствовали близость Господа Иисуса Христа по воскресеньям, и Его способность зайти в любой дом через закрытые двери, они ждали Его с секунды на секунду. И постоянно собирались вместе. Они накрывали столы для своих скромных, подчеркну, скромных апостольских трапез. На которых было пару маслин, кусок рыбы печёной и какой-то ячменный хлеб. И всё. Там не было 20 сортов колбасы. Там не было печёного гуся или кролика под сметаной. На апостольских трапезах только ячменный хлеб и маслины. И непроцеженное вино, на уксус похожее. На этих трапезах они ставили возле себя тарелку, и стакан, и кусок хлеба, для Господа. А вдруг Он придёт. Они ждали Его, и Он приходил к ним. Приходил и разделял трапезу, показывая, что Он живой, и что это Он. И что Он не дух, а человек. И что Он воскрес в своей плоти. Что Он носит на Себе знаки Своих ран. Можно было пощупать Его язвы гвоздяные, прикоснуться к Его ребрам пробитым. И для того, чтобы знали, что это Он, и нужна была трапеза с апостолами. И поэтому апостолы впоследствии, постоянно ожидая Господа Иисуса Христа, ставили тарелку и стакан пустой, или наливали в этот стакан вина простого и ставили кусок хлеба для Господа. Этот хлеб и есть артос. Он будет стоять в храмах Божиих всю неделю, до Недели Фомы. А в храмах будут службы.

В нашем храме будет служиться ежедневно Божественная литургия. Каждый Божий день, на Светлой седмице. И все вы можете причащаться на Светлой седмице. А если кто-нибудь скажет: а я мясо ел, как я могу причащаться, то я вам скажу, что мясо твоё как зашло, так и выйдет. И это не вредит человеку. Исходящие из внутрь сквернят человека, входящее в него не сквернит человека. Поэтому на Пасхальной неделе Постовые каноны отменяются. Постовые дисциплины отменяются. Утренние, вечерние молитвы отменяются. Стихословие Псалтири отменяется. Всё отменяется. Исповеди не будет. Причащение будет. Всем, кто верный, всем, кто сокрушённым сердцем, всем, у кого обрезанное сердце, обрезанное скорбями и страданиями Христовыми, Постом, молитвой, слезами, все с обрезанным сердцем могут причащаться каждый день. Там минимальные дисциплинарные меры. С утра встал - кофе не пей. Хочешь завтра причаститься - с жинкой лёг в кровать, с ней не спи в эту ночь. Завтра утром подниметесь, проснётесь, пойдёте вместе - причаститесь. Всё. Больше ничего. В остальном, только хвали, пой, благодари и принимай бессмертные тайны. И там будет стоять везде хлеб для Господа. В память того, что Господь так быстро может прийти, что мы очнуться не успеем. Он через любую стенку может зайти и сказать: "Мир вам". И одни обрадуются, другие испугаются. А третьи ещё и усомнятся. Овие же, написано, и усумняшеся. Поэтому мы ждём Господа! Мы веруем, что Он живой. Мы знаем, что Он живой. Как великий святой Николай Сербский однажды сидел в Дахау, в лагере смерти под Мюнхеном, к нему подошёл офицер немецкий и спросил:

- Ты, дурак, до сих пор веришь в Бога своего? Ты, что, веришь, что Бог есть? Посмотри кругом: вон печка горит, вон из трубы дым идёт, слышишь запах человечины? Там людей жгут каждый день. По 200, по 300, по 700 человек. Ты до сих пор веришь в своего Бога?

- Нет, - отвечал святой.

- Молодец, я тоже не верю в вашего Бога, - обрадовался фашист.

- Ты не понял, - говорит Николай Сербский. - Я уже не верю, что Бог есть, я знаю, что Он есть. В этом аду я чувствую Его лучше, чем где бы то ни было.

Чем хуже людям живётся, тем больше им нужен Господь. И люди чувствуют, что Бог жив. И свят Господь, и свято Имя Его. Христос воскрес воистину. И людям это нужно больше, чем хлеб. Если хлеб будет, а веры не будет, скотиной станет человек. Если хлеба не будет, а вера будет, человеком останется человек. А потом ему Бог и хлебушек даст. Всё даст человеку Господь, если у него будет вера святая.

И вот, мы ждём второго Пришествия Иисуса Христа. Мы хотим Его видеть. Мы говорим: приходи быстрей, Господи Иисусе. Так написано в последней Книге Библейской. Мы устали уже здесь колбаситься, в этой дурной жизни. И мы хорошо знаем, что впереди у нас нет ничего особенно хорошего. Те, которым 45, 50, 65, 70, они же хорошо знают, что впереди у них, здесь, ничего особенно хорошего нету. Они просто по привычке живут. Боятся умереть из-за грехов и живут из-за привычки. По инерции. А по-настоящему - а чего ты здесь хочешь? Ну, девка незамужняя ещё замуж выйти хочет. Ну, парень там, карьеру не достигший, дом не построивший, ещё детей не нянчивший, хочет семью создать, чего-то добиться хочет в жизни. Но те, которым 50, 60, 70, вы-то чего ползаете здесь, цепляетесь за эту Землю несчастную? Что вы хотите на этой Земле ещё? Вы должны ждать второго Пришествия. Должны ждать смерти своей. Должны радоваться об этом, что заканчивается время странствий ваше. Что скоро я буду там, где Господь мой. Не удерживайте меня, как Игнатий Богоносец говорил. Не держите меня. Иду к Отцу моему. Во мне течёт родник вечной воды, живой воды. И говорит мне: иди к Отцу, иди к Отцу. Не удерживайте меня. Это должно в каждом быть, такой родник. Чем старше ты живёшь, тем больше должен понимать. А что мне здесь ловить, за что цепляться? А где у меня всё? Там, где Господь мой. Либо я к Нему приду раньше, либо Он раньше ко всем нам придёт. Мы ждём встречи с Господом. Вот, мы и должны полюбить Его, почувствовать Его, сердцем почувствовать. Пока что глазами мы Его не видим, а сердцем мы видим больше. Сердцем мы узнали, что Христос живой, что Он Господь наш. Что Он за нас умер, для нас воскрес. И мы теперь хотим с Ним встретиться.

И для того, чтобы эту встречу мы не постыдились, мы должны чтить Святое Воскресение. Все христиане мира обязаны, по совести, по вере, по обетам, данным в крещении, в воскресенье быть в храме. Приидите все верние, поклонимся Святому Господу Иисусу. Единому и безгрешному. Кресту Твоему поклоняемся, Христе. И Святое Воскресение Твоё поём и славим. Ты бо еси Бог наш, кроме Тебя иного не знаем. Имя Твоё именуем. Приидите все верние. Это наша песня. Это наше дыхание. Это наш Символ Веры. Ещё один, второй после первого. Это наше исповедание. Это наше признание в любви. Коллективное, соборное, кафолическое признание в любви Господу Иисусу. Спасибо всем за молитву.

Но я слишком хорошо знаю, что христиане никогда так не грешат, как в праздник. Когда мы постимся, мы застёгиваемся на все пуговицы, собираемся с силами и начинаем изображать из себя подвижников. Когда начинаются праздники, мы расстёгиваем все пуговицы - и на шее, и на животе, распускаем ремень на одну дырочку лишнюю - и начинается забег по грехам. Во-первых, мы издеваемся над своей, значит, поджелудочной, над всем остальным. Начинаем есть, пить... Ладно бы, есть-пить - начинаем жрать и бухать. Так вот, христиане, не смейте жрать и бухать. Потихоньку, по кусочку колбаски, по глоточку винишка там, чуть-чуть там, посмочить. А не лейте в себя, как дурные. Значит, колбасы, шинки там эти, гуси, утки там эти, всё. Шашлыки эти все. Не губите своё здоровье! Воздержанно кушайте, воздержанно пейте. И продолжайте молиться Богу. Потому что ничего ещё не закончилось. Всего-то навсегда мы знаем, что воскрес наш любимый Спаситель. Но мы ещё будем умирать, а Он ещё будет нас судить. Поэтому всё продолжается, всё серьёзно. И верой живущий человек не расслабляется. Радуется, но не расслабляется. Веселится, но не расслабляется.

Слышите? Докажите Иисусу Христу, что вы по-настоящему христиане. В Пасху докажите, что вы воздержанные христиане. Что вы умеете чуть-чуть покушать - и спасибо. Выпили чуть-чуть, чуть захмелели - и стоп-стоп-стоп, хватит, и домой. И воздерживайтесь, в Пасху особенно. Потому что я хорошо знаю, по себе, и по всем друзьям своим, что мы слишком губим себя неумеренным этим обжорством в праздничные дни. В Посту мы люди, а в праздник скот. И это нужно исправить. Это тоже нужно исправить. Да поможет нам воскресший Христос. Аминь. Христос воскресе!