Битва за добавленную стоимость

Имея даже самые незначительные способности к анализу, можно в процессе чтения известных и влиятельных мировых изданий расплываться в улыбке от юмористически статей с экономическим подтекстом. Вот, к примеру The Economist пишет: «Российские доходы от экспорта продолжают падать Российская экономика теряет доходы от экспорта на фоне усиления американских санкций, из-за которых в начале 2024 года зарубежные банки стали массово блокировать платежи в РФ. За январь - февраль поступления в страну с экспорта товаров снизились на 7,6%, до $58,5 млрд. В минусе оказались все ключевые статьи российского экспорта. Доходы от вывоза за границу минерального сырья просели на 10,7%, до $36,6 млрд. Экспорт металлов упал на 10,4%, до $7,5 млрд, сельхозсырья и продовольствия — на 1,9%, до $7,5 млрд. Сокращение преимущественно связано с топливными товарами: это нефть, нефтепродукты, газ и уголь — на эти товары по-​прежнему приходится две трети российского экспорта». Казалось бы, можно громко хлопать в ладоши и радоваться, что вот-​вот экономический противник в результате недобросовестной конкуренции рухнет и можно будет снова бесплатно у него забирать все то, что сегодня попало под ограничения, но мы читаем дальше то же издание и в статье с заголовком «Российские банки не успеют перейти на отечественное программное обеспечение к 2025 году», черпаем следующую порцию информации для анализа: «Банки не могут отказаться от зарубежного софта к 1 января 2025 года, как требуют власти, говорится в письме Ассоциации банков России. Сейчас в России отсутствуют отечественные IT-​решения, которые могут обеспечить защиту информации высоконагруженных банковских систем. До этого основными поставщиками таких решений были Cisco и Palo Alto Networks. Банкиры просят разрешить им точечно использовать ПО из «недружественных» стран при отсутствии российских аналогов, продлить сроки импортозамещения, разрешить применять собственные разработки и ПО с открытым исходным кодом, а также рассмотреть возможность налогового стимулирования приобретения отечественного». Получается, что снова «перемога». Но это если не считать то, что мы прочли в предыдущей статье. Ранее, валюта полученная в результате продажи продукции с низкой добавленной стоимостью (условное золото - нефть, газ, металлы) использовалась для приобретения продукции с высокой добавленной стоимостью (условные стеклянные бусы - софт). Теперь, санкционное давление освободило внутренний рынок от западного софта и стимулировало развитие производства внутреннего продукта с высокой добавленной стоимостью. Параллельно с этим, та часть партнерской добавленной стоимости, которая ранее обеспечивалась дешевыми энергоресурсами из РФ, вымывается из конечной стоимости партнерской продукции сокращая размер «дотаций» на поддержание экономики креаторов, дизайнеров, сисадминов, барист, кофешоперов, визажистов и стилистов. Если короче, то всего того, что они раньше называли постиндустриальной экономикой. И тут мы понимаем, что все надувательство щёк (и не только) в одном из самых влиятельных изданий в мире - это пазлы юмористического рассказа о собственных просчетах, плавно ведущих к финальному пикнику на обочине истории. Неужели главный редактор этого не понимает? Можно сделать скидку авторам отдельных статей, поскольку они сосредоточены на конкретной проблеме, но главный редактор то должен видеть общую картину. То, что мы сегодня видим и то, что партнеры вуалируют под проблемы европейской и ближневосточной безопасности, на обычном человеческом языке называется битвой за добавленную стоимость. В чем она заключается писал в заметке «Добавленная или отжатая стоимость» (https://aftershock.news/?q=node/1136168): «Многие годы нам парили мозг рассказами о том, что добавленная стоимость формируется благодаря сложности и длине производственной цепочки. Мол, посмотрите на продукцию западных компаний, она высокотехнологичная, благодаря чему проходит гораздо более сложный производственный цикл, на каждом этапе которого появляется добавленная стоимость, которая в итоге и дает этой продукции и высокую добавленную стоимость. Но… это далеко не так. Добавленная стоимость формируется иначе, по формуле - сколько захочу, столько и наворочу. Очень хорошо это видно при рассмотрении таких показателей, как ВВП и ВДС (валовая добавленная стоимость). Возьмём к примеру две страны с самым большим ВВП - США и Китай. Обвинить Китай в производстве продукции нетехнологичной сложно, примером тому регулярные скандалы с ограничением продвижения оборудования 5G на западные рынки. Так вот, доля ВВП по ППС США в мировом составляет (на 2019 год) у США - 15,74%, а у Китая - 18,62%. При этом, доля ВДС в мировой составляет у США - 25,6%, а у Китая - 18%. То есть, у Китая доля ВВП и ВДС практически совпадает, а у США доля ВДС в 1,63 раза выше чем доля ВВП. Давайте для примера возьмём ещё одну пару с сопоставимыми ВВП из вялой семерки и БРИКС. У Германии доля ВВП - 3,32%, а доля ВДС - 4,3%, у РФ доля ВВП - 3,07%, а доля ВДС - 1,6%. Вот картинка и прорисовывается, оказывается, для того, чтобы у кого-​то ВДС был больше, у кого-​то этот показатель должен быть меньше. Сразу предугадываю саркастические замечания, мол так Германия же имеет более технологичную продукцию, что-​же тогда хочешь? Отвечаю. У Германии в структуре ВВП промпроизводство и с/х составляет составляет - 31,9% (все остальное услуги), а у РФ - 37,7% (остальное услуги)». Даже особо не углубляясь а детали, становится понятно, что промежуточный результат обозначенной битвы за добавленную стоимость отнюдь не в пользу партнеров. Пока основным выгодополучателем является Китай, в следствие чего туда засылают гонцов с предложением притормозить Но в перспективе в число выгодополучателей будут постепенно выходить и другие страны БРИКС.Источник