Успешный либерал, у которого всё впереди

Игорь Иванович Шувалов родился в 1967 году в чукотском поселке Билибино (где добывают золото и работает единственная в мире заполярная АЭС) в семье приехавших на заработки москвичей.

Закончив школу в Москве в 1984 году, не смог поступить в институт и до армии был лаборантом в НИИ экономики и комплексных проблем связи: составлял картотеку личных дел сотрудников, подклеивал и надписывал папки. После армии "взялся за ум" и через рабфак поступил на юридический факультет МГУ. Учился отлично, был именным стипендиатом и получил в качестве награды полугодовую стажировку в США, в которую уехал, оставив беременную жену-однокурсницу (правда, успел вернуться к родам).

Окончив учебу в 1993 году по специальности "правоведение", по распределению был отправлен в правовой департамент МИДа, где должен был отслеживать изменения в международном праве. Работа была скучной, абсолютно бесперспективной и безденежной, особенно тогда, когда вокруг рушился старый и строился новый мир — и по протекции своего однокурсника Шувалов попал в юридическую компанию, только-только созданную тогда еще не олигархом Мамутом.

По воспоминаниям жены Шувалова, "это была совместная консалтинговая фирма, поначалу в его подчинении были только секретарь и два юриста". Однако она была создана для обслуживания интересов, в том числе приватизационных, либеральной элиты и входила в британскую юридическую ассоциацию Eversheds, услугами которой пользовались, среди других, Березовский и Абрамович.

Шувалов, которого позже, уже в правительстве России, признают "специалистом по процедуре", работал хорошо, и в 1995 году из старшего юрисконсульта стал директором фирмы. В 1995-1996 годах он энергично занялся бизнесом: вошел в состав учредителей фирм, занимавшихся оптовой торговлей, риэлтерской деятельностью, производством и реализацией потребительских товаров, а главное — фирмы, объединившей банки, владевшими акциями контролировавшегося Березовским Общественного российского телевидения (ОРТ).

Последнее не просто расширило его связи, но было уже вхождением в высокую политику, — и в 1997-м (как сообщалось в медиа, по протекции Мамута, нуждавшегося в расширении своего влияния на государство), Шувалов был продвинут на должность начальника департамента государственного реестра федеральной собственности Госкомимущества, возглавлявшегося в то время ставленником Чубайса Кохом (прославившегося позже публичным детским злорадством по поводу проблем России). Но его реальные функции были существенно шире: Шувалов отвечал за сотрудничество ведомства с "финансовыми институтами", насколько можно судить, — в первую очередь с олигархическими банками, непосредственно захватывавшими госимущество. Уже в качестве начальника департамента он стал членом совета директоров "Росгосстраха", "Совкомфлота". Наладив по долгу службы дружеские отношения с окружением Чубайса, он, тем не менее не вошел в него, сохранив свою ориентацию на стратегически более влиятельных "семейных".

В ноябре 1997 года грянуло "дело писателей", нанесшее сильнейший удар по "команде Чубайса": выплата головокружительных, не только по тем временам, авансов (по 90 тыс.долл.) за еще не написанную книгу "История российской приватизации" высокопоставленным чиновникам была расценена журналистами как небрежно замаскированная взятка. К тому же издательство, проявившее такую щедрость, контролировалось группой "ОНЭКСИМ", глава которой, Потанин, был союзником Чубайса.

 

Приписываемая Чубайсу фраза "Наглость города берет" тогда не сработала, и свои должности потеряли вице-премьер — глава Госкомимущества Кох и его преемник на обоих этих постах Бойко, глава Федеральной службы по делам о несостоятельности П.Мостовой, первый заместитель главы администрации президента А.И.Казаков. Даже сам Чубайс лишился поста министра финансов, хотя и на время сохранил вице-премьерство.

Возникший у реформаторов "кадровый голод" помог Шувалову: в январе 1998 года он стал заместителем министра госимущества, а в феврале стал членом совета директоров ОРТ — важнейшего политического инструмента того времени.

При формировании правительства Кириенко, который был давним и хорошим знакомым Мамута, 31-летний Шувалов сделал следующий шаг по карьерной лестнице, возглавив Российский фонд федерального имущества (РФФИ). Именно он вывел в элиту реформаторов скромного юриста Зумруд Рустамову: она стала его заместителем, а через год вернулась на должность замминистра в Минимущество, где и познакомилась со своим будущим мужем Дворковичем.

Правда, тогда Шувалов стал лишь и.о. руководителя РФФИ в связи с болезнью его тогдашнего председателя Липкина, но все в РФФИ знали, что тот на работу уже не вернется. Интересно, что окончательное назначение Шувалова состоялось уже в самом начале сентября, перед утверждением Примакова премьером, и под влиянием уже принципиально иных сил.

После дефолта в августе 1998 года Шувалов вместе с Мамутом вошел в состав антикризисной рабочей группы, где познакомился с главой администрации президента Волошиным. После этого, по сообщениям журналистов, он прекратил сотрудничество с Мамутом: насколько можно судить, новый покровитель в новых условиях был на порядок более перспективным.

"Калиф на три года": временный хозяин Белого дома

Поскольку Шувалов был не организатором, но всего лишь дисциплинированным исполнителем либеральных преобразований, он сохранил свой пост при Примакове и даже курировал от лица РФФИ создание Агентства по реструктуризации кредитных организаций (затем переформатированное в Агентство страхования вкладов).

Поскольку в условиях социально-экономического и политического кризиса руки до приватизации и в целом до госимущества ни у кого просто не доходили, Шувалов сохранил свою должность в правительствах и Степашина, и Путина, потихоньку расширяя свое влияние за счет вхождения в качестве представителя государства в советы директоров все большего числа корпораций.

А в процессе формирования правительства Касьянова после инаугурации президента Путина Шувалов возглавил аппарат правительства, став по совместительству министром. Будучи, в силу своего жизненного пути, представителем "семейного" клана (к которому относились и Мамут, и Волошин), Шувалов поддерживался при этом назначении Волошиным и Касьяновым, ставшим премьером, насколько можно судить, благодаря поддержке Березовского.

В обмен на его назначение "питерские" получили возможность ввести на ключевые позиции в правительстве сразу двух своих представителей — Кудрина и Грефа. Тогда, в отсутствие стратегической альтернативы либерализму, они еще принадлежали к двум враждующим командам, объединенным лишь ужасом перед угрозой падения в катастрофу — и фигурой совместно выдвинутого ими президента.

Аппарат правительства был одним из важнейших элементов госуправления: он координировал и контролировал работу ведомств, а также выступал арбитром в конфликтах между ними. Однако политический кризис и управленческая чехарда, начавшиеся с отставкой Черномырдина в марте 1998 года, привели к его глубокой дезорганизации. К приходу Шувалова он на глазах утрачивал даже минимальный профессионализм, будучи при этом открытым разного рода случайным (в том числе, по всей видимости, и коррупционным) воздействиям извне.

Задача обеспечения его дисциплинированности и профессионализма была исключительно важной для перспектив государства.

Не имея собственной "команды" и будучи крайне стеснен в кадровых изменениях (так как большинство серьезных представителей аппарата имело мощную политическую поддержку), Шувалов, подобно многим великим, превратил свою слабость в источник силы, провозгласив проведение коренных изменений за счет введения четких правил, а не смены людей, введя строгий регламент деятельности и жестко формализовав процедуры работы. Дошло до того, что он заставил всех сотрудников аппарата сдать экзамен на знание собственных прав и обязанностей (нечто подобное сделал Чубайс, возглавив в 1996 году Администрацию президента).

Безусловная заслуга Шувалова заключается в повышении дисциплинированности и эффективности аппарата правительства, который, в конце концов, стал под его руководством самостоятельной силой, противостоящей не только министрам, но и председателю правительства. В результате, не имея возможности самому стать премьером, он, после жесткого конфликта с Касьяновым, был вынужден уйти, уступив свой пост руководителю секретариата премьера.

Незаменимый теневой руководитель

В июне 2003 года Шувалов стал помощником президента Путина, а в октябре — заместителем руководителя его администрации.

 

Будучи законченным либералом, он сформулировал "презумпцию избыточности государственного вмешательства", ставшую идеологическим обоснованием отказа государства от исполнения целого ряда своих неотъемлемых обязательств, продолжающегося и по сей день.

Помимо "курирования проблематики удвоения ВВП", борьбы с бедностью и военной реформы, он вел последовательную работу по подготовке административной реформы, которая в первую очередь должна была стать реформой правительства и, вероятно, позволила бы ему вернуться в "Белый дом" "на белом коне".

Сумев обеспечить дисциплину и навести минимальный порядок в аппарате правительств, Шувалов демонстрировал, тем не менее, феноменальную управленческую безграмотность, пытаясь, например, создать формализованный механизм количественной оценки эффективности деятельности каждого чиновника "по личному вкладу в общий результат". Этот менеджерский аналог создания "вечного двигателя" отвлек на себя колоссальные силы и способствовал в конечном счете управленческой катастрофе 2004 года, когда безграмотная административная реформа была реализована после отставки Касьянова и парализовала правительство почти на весь год (среди прочих результатов этого стал срыв введения общей валюты с Белоруссией и переориентация последней на пестование собственного патриотизма как реакция на столь наглядное пренебрежение ею).

После панического увольнения Касьянова в феврале 2004 года в результате разоблачения "заговора Березовского" Шувалов рассматривался в качестве кандидата на его должность, но на фоне Фрадкова показался неприемлемо самостоятельным и способным создать собственный политический ресурс, — и в результате снова стал помощником президента. В конце 2004 года Шувалов сменил Илларионова на посту представителя президента в "большой восьмерке" и в дальнейшем занимался прежде всего внешнеполитической работой.

Шувалов рассматривался как возможный преемник Путина на посту президента в 2008 году, но окончательный выбор делался между Д.Медведевым и С.Ивановым, которые, как отмечали СМИ, не выдвигали условий для своего выдвижения в президенты, — по всей вероятности, в отличие от Шувалова, что показывает его уровень как амбициозности, так и адекватности.

 

Медведев хотел назначить Шувалова главой своей администрации, но тот предпочел стать первым заместителем Путина в правительстве. На этом посту он курировал широкий ряд вопросов экономической политики (в которой разбирался как предельно идеологизированный юрист либеральных взглядов) и присоединение к ВТО. Именно он в апреле 2010 года заявил об отказе России присоединяться к ВТО в составе Таможенного союза и указал на необходимость этого присоединения до создания общего рынка с Белоруссией и Казахстаном; именно он, когда для Запада возникла угроза реинтеграции постсоветского пространства вокруг России с отказом последней от ВТО, форсировал ее присоединение к ВТО. В результате кабальных условий этого присоединения экономический рост резко затормозился, инвестиционный рост сменился спадом, но зато неприемлемая для Запада интеграция постсоветского пространства вокруг России столкнулась с новыми принципиальными трудностями.

В сентябре 2011 года после отставки Кудрина (с которым Шувалов конфликтовал с 2006 года и которого в 2007-м обвинил в неисполнении обязательств по сохранению стабильности налоговой системы) Шувалов стал полностью курировать весь экономический блок правительства.

На выборах в Госдуму он возглавлял список "Единой России" по Приморскому краю (так как с 2008 года возглавлял правительственную комиссию по развитию Дальнего Востока, Забайкальского края, Бурятии и Иркутской области), но затем отказался от поста спикера Госдумы, предпочтя сохранить дающий реальную власть пост вице-премьера и в правительстве Медведева.

В 2012 году выступил с идеей регулирования единым органом и по единым принципам всех финансовых рынков. Идея "мегарегулятора" была осуществлена в июле 2013 года управленчески наихудшим образом — включением Федеральной службы по финансовым рынкам в состав Банка России, в результате чего правительство лишилось возможности влиять на финансовую систему.

Скандальное богатство

В декабря 2011 года разразился скандал, который менее умелому и хладнокровному управленцу стоил бы должности, а возможно (даже с учетом потакания коррупции бюрократией нашей страны) — и свободы.

Комиссия по ценным бумагам и биржам США обнародовала сведения об участии Шувалова "в сделках по приобретению активов на территории США на 319 млн.долл., а также о предоставлении Шуваловым кредита на эти цели в размере 119 млн.долл. под астрономические 40% годовых".

В марте 2012 года Financial Times и The Wall Street Journal сообщили о покупке семьей Шувалова через багамский офшор акций "Газпрома" на 18 млн.долл., а через два дня находившийся тогда "на взлете" Навальный опубликовал копии документов о переводе на счет компании Шувалова десятков миллионов долларов от компаний, принадлежавших, по его словам, Абрамовичу и Усманову.

Это вполне соответствовало вздымавшейся в то время волне как протеста "рассерженных горожан", так и инициированных властью для запугивания зажравшихся коррупционеров "антикоррупционных скандалов". Шувалов отреагировал блистательно, заявив о своей аккуратности в подаче налоговых деклараций, о том, что его состояние заработано во время его предпринимательской деятельности и о том, что оно гарантирует его от влияния со стороны различных групп влияния.

В то же время сам Шувалов якобы не имеет никакого отношения к управлению своими активами (переписанными на жену, доход которой в 2009 году превысил 641 млн.руб.), а их высокие рост и доходность — всего лишь результат успешной деятельности управляющей компании, к которой он, как и положено по действующему законодательству, не имеет ни малейшего отношения.

Генпрокуратура, проверив оглашенные факты, заявила об отсутствии каких бы то ни было выявленных нарушений, после чего Шувалов встретился с главными редакторами ведущих изданий и, продемонстрировав им декларацию о доходах за 2011 год, убедительно доказал ее соответствие требованиям законодательства.

В конце декабря 2013 года Шувалов сообщил о выполнении им новых требований российского закона, запрещающего чиновникам иметь зарубежные активы, и о переводе их в российское юридическое лицо. Он обосновал наличие иностранных активов нежеланием, чтобы, в случае смерти его и жены, дети наследовали бы их имущество и лишились стимула к самостоятельной работе. (Надо сказать, что Шуваловы действительно следят за воспитанием у детей бойцовских качеств; так, их старший сын отслужил год в спецназе Тихоокеанского флота).

Через несколько дней после этого Немцов обвинил Шувалова в наличии задолженности по транспортному налогу в 300 тыс.руб., но это была уже агония. Шувалов назвал эти обвинения "смешными" (что на фоне его богатств выглядело вполне справедливо), а его пресс-секретарь тут же обвинил Немцова в "клоунаде", так как использованный тем публичный сервис ФНС отражает часть недавно уплаченных налогов с опозданием, и на этом скандал сошел на нет.

Хотя Шувалов и оказался настолько неаккуратен, что сведения о его активах (в отличие от активов многих других высокопоставленных реформаторов) стали достоянием гласности и вызвали скандал, в дальнейшем он действовал четко и эффективно.

Переведя проблему из содержательной в сугубо формальную, процедурную плоскость, он и одержал блистательную победу, на фоне которой откровения итальянского подрядчика о чудовищных роскоши и дороговизне дачи (а точнее, дворца) Шувалова, разместившегося на месте бывшей дачи Суслова (по соседству, например, с С.Керимовым и Абрамовичем), уже не имели политического значения.

Принципиально важно, что Шувалов никогда не скрывал богатства и, в соответствии с западными стандартами, обеспечивал его прозрачность. Скажем, когда в 2007 году у его супруги украли кольцо за 100 тыс.евро, это не вызвало удивления. Точно так же в декларации за 2012 год он указал в качестве арендуемой зарубежную недвижимость, которая еще за год до этого числилась в собственности его и жены — жилые дома в Австрии и ОАЭ (площадью, соответственно, 1,48 тыс.кв.м и 753,3 кв.м) и квартиру в Великобритании (424 кв.м); скорее всего, он арендовал эту недвижимость у собственных же компаний, однако формально это уже не было нарушением закона.

Важную роль в незыблемости позиций Шувалова сыграло, вероятно, и то, что в прошлых конфликтах государства с бизнесом (например, дела "ЮКОСа" и Чичваркина) он непоколебимо защищал официальную точку зрения, несмотря на то, что, например, в деле "ЮКОСа" под удар попали и многие его сокурсники (Василий Алексанян умер после заключения, Светлана Бахмина длительное время была лишена свободы, многие и по сей день лишены возможности вернуться в Россию).

***

Сейчас, оставаясь в политической тени, Шувалов является ключевым звеном правительства Медведева, дирижируя в интересах либерального клана почти всей социально-экономической и значительной частью кадровой политики. Его административные возможности исключительно велики. Пользуясь доверием Путина, он остается одним из наиболее перспективных политиков России; вероятность его дальнейшего аппаратного роста и усиления его влияния весьма велика.

Его жесткость, умелость, склонность к формализованным процедурам при абсолютной верности либеральной идеологии и либеральному клану (и глобальному бизнесу, интересы которого они обслуживают) будут востребованы, пока будет востребован либеральный клан и, вероятно, еще нанесут России колоссальный вред.